Почувствуй мою боль

Голова болит так, будто кто-то сверху решил таким образом наказать Питера за вчерашнюю слабину перед Харли. Про вчерашний вечер не хочется думать вообще, только вот не получается, ведь жизнь опять ставит подножку. Марлена… можно было бы подумать, что Паркер просто искал повод полностью раскиснуть, но нет, потеря психолога приравнивается к проколотому спасательному кругу, который был последней надеждой утопающего. Старк вчера воздержался от расспросов про Кинера, однако это не дает гарантию того, что не будет никаких намеков. Сегодня будний день, нужно собираться на работу, с Харли не хочется видеться категорически. Вначале нужно разобраться с тем, что он чувствует, а потом уже что-то делать. На стуле валяется черная ветровка, Питер поджимает губы, мнется пару секунд, но все же берет в руки чужой предмет гардероба и подносит к лицу, чтобы почувствовать аромат. Пахнет легким одеколоном и гелем для душа, смешанным с запахом самого Харли. Паркер еще раз глубоко вдыхает и вешает ветровку обратно. За такое поведение до одури стыдно, ведь никто так не поступает, никто не хочет чувствовать запах друга постоянно. Харли достает горячую воду из микроволновки и кладет в чашку пакетик чая. Ветер гудит так, что слышно в квартире, но Кинер не обращает внимания, прислушивается к своим мыслям. Вчерашний Питер открылся с другой стороны, показал себя настоящего, от такого доверия страшно. Страшно что-то сделать не так. Харли смотрит на часы и допивает чай несколькими глотками, обжигая язык. На диване все еще валяются бумаги, что стоило бы все же доделать и отправить в университет, иначе от отчисления спасет только Бог. Кинер кидает папку в пустой рюкзак, чтобы доделать это на работе, возможно вместо обеда. Роуди хитро улыбается, когда Питер заходит на кухню в чужой куртке. Нет, он бы засунул ее в рюкзак, но не хочется помять ветровку Харли, не правильно как-то. Да, он прекрасно понимает, что это отговорки. Старк качает головой и закручивает термос из Старбакса, Паркер мечтает выпить что-то горячее, желательно какао. Тони вручает термос Питеру и проводит рукой по мягким кудрям. — Выпей это и поешь нормально, — Питер кивает, засовывая термос к себе в рюкзак. — А кто вчера разговаривал вместо тебя по телефону? — Роуди прекрасно знает о том, что это был Харли, но не собирается отказывать себе в таком развлечении, слишком уж он любит ставить людей в неловкое положение. — Харли, мой друг, — Паркер выделяет последнее слово, а Старк и Роуди неубедительно соглашаются. Питер заходит в отдел с неизменной улыбкой на лице, потому что все сразу же начинают здороваться. Некультурно как-то игнорировать всех, хоть желания контактировать с кем-либо вообще нет. Кроме Харли. Кинер издалека видит Питера и приветливо ему машет рукой, не вставая со своего рабочего места. Да, долгов по учебе слишком много накопилось, а времени слишком мало. Нужно поговорить с Паркером, но отвлекаться от реферата означает откладывание дела еще на неопределенный срок. Питер удивленно приподнимает брови, когда Харли не подходит поздороваться. Даже какая-то детская обида появляется, с примесью страха, ведь вчера Паркер впервые был не таким, каким он хочет казаться на работе. Парень поправляет халат, чуть прищуриваясь, чтобы увидеть ветровку, которую он повесил на крючок. Обычный человек не может отсюда посмотреть на куртку, но паук подарил волшебное зрение, что помогает даже в повседневной жизни. Моника подбегает к Миллеру, что мирно посматривает в окно, которое стремительно усеивается каплями холодного дождя. Девушка взбудоражено что-то рассказывает прерываясь на восторженный писк каждые пару секунд. Парень рад бы разделять ее восторг, но речь девушки крайне тяжело понять, практически невозможно. Моника заканчивает и довольно поднимает голову, чтобы все же посмотреть в глаза Миллера, что значительно выше ее. — Ты меня вообще не слушал? — Девушка поджимает губы и хмурится. — Ты слишком быстро все рассказала, — парень виновато улыбается, будто он вправду ее не слушал вовсе. — Тогда повторяю для слишком глухих, — намного громче и четче произноси Моника, но сразу же начинает говорить на пару тонов тише, — я видела Питера в куртке Кинера! — Ого, это однозначно нужно рассказать Джулиану, — парень уже идет в сторону одного из столов. — Стой! Разве он не гомофоб? — Миллер чуть усмехается и останавливается. — Нет, гомофоб у нас Стэн. Мне временами кажется, что он весь мир ненавидит. Питер прокручивается на стуле вокруг своей оси, задерживая взгляд на Харли чуть дольше приличного. Паркера беспокоит то, что тот не встает из-за стола даже для того, чтобы побесить новенького, который выглядит потерянным с первого рабочего дня. Можно было бы подойти, но Харли выглядит слишком уж сосредоточенным и серьезным, поэтому мешать рабочему процессу совсем не хочется. Кинер хочет выкинуть эти листочки с совершенно ненужной информацией к чертовой матери или засунуть в задницу тому старику, который хочет получить этот доклад от него. Намного интереснее работать над проектом, что создается для упрощения жизни людей, а не над очередной порцией воды, налитой в текст на десять страниц. Так еще и грустный и непонимающий взгляд карих глаз не дает сосредоточиться. Чувство голода нарастает с каждой минутой, проведенной за рабочим столом, кто-то тащит свежую выпечку прямо в отдел. Раздражает. Питер начинает серьезно переживать, когда Харли не идет в кафетерий. Вот это совершенно не похоже на Кинера, который не пропустит возможности сытно поесть и накормить всех вокруг, по крайней мере Паркера. Питер чуть нажимает большим пальцем на желтоватый синяк на ляжке, который он заработал во время вчерашнего позднего патруля, чтобы прийти в чувства. Марлена не одобрит, но Марлены больше нет. Паркер встает из-за стола и подходит к Кинеру, для того, чтобы успокоить свои расшатанные нервы и затащить того в кафетерий. — Пошли обедать, — шепчет Питер, а Харли от неожиданности издает непонятный звук и резко поднимает голову. — Мне нужно закрыть все долги по учебе, не хочу иметь лишний повод повидаться с матушкой, — Харли с сожалением смотрит на Паркера, что впервые сам приглашает поесть, — мы можем сходить после работы прогуляться, если у тебя нет дел. Питер немного теряется от такого предложения, парень задумчиво закусывает губу и перекатывается с пятки на носок. — Я не против, можем сходить, — Паркер солнечно улыбается и идет в сторону выхода. Харли надеется на то, что Питер все же идет в кафетерий. Кинер ждет тот момент, когда он сможет помочь Паркеру и нормально его накормить. Питер идет в курилку, вертя в руках новую зажигалку. В этот раз в помещении находится еще один парень, на вид ему не больше двадцати пяти. — Паркер? — Чуть удивленно спрашивает незнакомец. — Ага, — Питер зажимает губами сигарету и прикуривает ее, — а ты? — Паркер переворачивает одну сигарету в пачке, чтобы позже выкурить ее последней. — Роберт, — Питеру ни о чем не говорит это имя, он не горит желанием знакомиться с кем-то в этом месте, которое обычно пустует, — мне другие рассказывали о тебе, ты же сын Старка. — Можно и так сказать, — Паркер тушит сигарету и тяжело выдыхает, понимая, что сегодня от такого удивительного процесса он не получит удовольствия. — Ненавижу Старка, — последнее что слышит Питер, прежде чем тот выходит из курилки. Слышать что-то про своего отца неприятно, но уже привычно. Суперслух не позволяет не слышать оскорбления в свою сторону и в сторону своих близких. Еще в школе Питер научился справляться с этим, просто забивая на неприятный осадок после подслушанных разговоров. Старк не идеал, он высокомерный, эксцентричный и эгоистичный, по крайней мере для большинства и СМИ в том числе. Паркер знает другую сторону, что появилась только благодаря ему – Тони-родитель. Тони, который не может отпустить Питера на работу без завтрака; Тони, который проводит чуть шершавыми от работы пальцами по шрамам, говоря, что они справятся; Тони, который покупает яблочный сок и батончики, чтобы Питер получал хоть немного питательных веществ во время подготовки к экзаменам, ведь тот отказывается от нормальной еды. Питер научился слышать оскорбления, потому что знает, что это неправда. Харли подходит к Питеру, что складывает свои вещи в рюкзак. Парни ничего не говорят, дожидаясь подходящего момента, потому что не хотят читать потом про себя сообщения в общей группе. Вокруг становится все меньше людей, Паркер вешает свой халат на крючок и протягивает ветровку Кинеру, но тот только поднимает левую бровь и скрещивает руки. — Что? — Недовольно практически вскрикивает Питер. — Ты опять пришел без куртки, мы собираемся гулять, поэтому ты надеваешь мою и идешь, — Паркер рад бы отказаться, но просто невозможно, когда ледяные глаза становятся еще более холодными. Они идут непозволительно близко друг к другу, чуть ли не дотрагиваясь руками, временами одного из них заносит в сторону другого, но они продолжают идти. Парк слишком романтично-слащавое место для прогулки, но именно они его выбрали, потому что он достаточно близко к башне. Да, только это послужило причиной. Деревья постепенно окрашиваются в оранжевый, сильный ветер срывает листья с них. Самая холодная осень за последние несколько лет, Паркер несказанно рад этому, а Харли не упускает возможности пожаловаться на это. Приятный запах корицы и свежеприготовленного кофе с тыквой разносится по всей крохотной аллейке. Харли резко останавливается, отчего в него врезается Питер и недовольно бурчит. — Ты чего? — Харли разворачивается лицом к Питеру и берет его за руку. — Мы обязаны туда зайти, — Кинер показывает пальцем на небольшое кафе, что стоит чуть дальше. А Питер и не против, раньше он любил коротать время в подобных заведениях. Аромат становится в разы сильнее, когда Кинер открывает дверь и пропускает Питера вперед, шутливо снимая воображаемую шляпу. Внутри пару столиков, и только один из них не пустует, за ним сидит невысокая девушка и печатает что-то на ноутбуке. Помещения освещают пару гирлянд с мягким светом, что расположены по всему периметру кафе. За прилавком стоит молодой парень, что выставляет что-то сладкое на витрине. — Здравствуйте, — бариста отрывается от своего занятия, когда слышит колокольчик, — что будете заказывать? — Парень подвигает меню. — Я буду только латте, — говорит Питер, а Харли щипает парня за бок, Паркер охает и поворачивается к Кинеру. — Нам, пожалуйста, один эспрессо, один латте и два ореховых пирожных, — бариста понимающе улыбается и принимает заказ, а Паркер причитает. На улице еще не стемнело, но солнце уже уходит за горизонт. В кафе совсем тепло, тихо и уютно. — Это слишком похоже на свидание, — все же говорит Питер, а Харли чуть смеется. — Если тебе так угодно, — Паркер всегда считал себя умным, но после этой фразы понимает, что не все в этой жизни он может понять. К примеру, такие намеки. Телефон Кинера звонит, парень недовольно кривится, но все же отвечает, прерывая приятную беседу с Питером. — Нет, можем собраться завтра, я сейчас в кафе с Питером, — Харли закатывает глаза. — О, теперь он уже не избалованный мальчик, а Питер, с которым ты ходишь после работы в кафе. Ты обязан нас с ним познакомить, — девушка на том конце натурально забавляется, — удачного свидания. — Это просто прогулка, — недовольно отвечает Кинер, но вместо голоса девушки он слышит короткие гудки. — Это твоя девушка? — Питер помешивает свой латте, плохо скрывая глупую недоревность, взявшуюся из ниоткуда. — Нет, котенок, это моя подруга. Харли хотел бы узнать для чего Питеру нужен был психолог, тот отказался от работы с ним, но все эти вопросы застряют комом в горле. Не хочется задевать тему, что заведомо не приведет к приятному разговору. Кинер прекрасно видит, что Паркер тяжело переживает все то, что происходит в данный момент, видит, что парень временами погружается в себя. Посему Харли только рассказывает про своих друзей с которыми он познакомился на первом курсе, когда он еще не перевелся на заочное обучение. Харли проводит Паркера к остановке, снова отдавая ему свою ветровку, мысленно прощаясь с ней еще на несколько дней. Автобус едет слишком долго, но впервые это не раздражает, ведь у них появляются еще время для разговоров. Они говорят о семьях, Харли говорит с грустью о том, что у него не самые близкие отношения с семьей, а Питер говорит о том, что из кровных родственников у него нет никого. Молчание. Спасительный автобус, они еще не готовы открыться друг другу полностью, Питер потирает фантомно саднящие порезы на ключицах, что спрятаны под слоем эластичных бинтов. Харли чуть приобнимает Паркера и шепчет ему на ухо: —Напиши, когда будешь дома, — Питер только кивает и заходит в автобус. Паркер доходит до базы подозрительно быстро, на улице становится намного прохладнее, парень дотрагивается до ветровки и радуется тому, что он не мерзнет. Мысли о том, что он хотел бы считать это свиданием не покидают голову даже тогда, когда Тони театрально кашляет в кулак при виде чужой куртки на своем сыне. Роуди и Старк сидят на диване в гостиной, на фоне идет какая-то кулинарная телепередача, но никто не смотрит на экран телевизора, обращая все внимание на пришедшего Паркера. Парень незаметно смотрит на часы, чтобы понять, что он знатно задержался в кафе. — Где Вы были, молодой человек? — Делано серьезно спрашивает Старк. — Гулял с Харли, — Роуди прикрывает губы, чтобы спрятать улыбку, дабы не испортить момент воспитательного процесса. — Почему не написал? — Тони встает с дивана и подходит к парню. — Забыл как-то, — Питер неловко улыбается и потирает затылок. — Ладно, как хоть погуляли? Питер рассказывает о том, что они всего лишь сходили в кафе и это точно-точно просто дружеские посиделки, не больше. Никто ему не верит, а он хотел бы верить, что это свидание, но ведь Харли сам сказал своей подруге, что это просто прогулка. Только через двадцать минут разговора с Роуди и Тони Паркер вспоминает о том, что ему стоит написать Кинеру.

Питер Паркер

Я уже дома, прости, что раньше не написал, папа проводил допрос)

Харли Кинер Ничего страшного, котенок, главное, что ты не убился по дороге.