Amami ancora

      Чимин активно пробегает глазами по списку, проверяя ничего ли не забыл. В папке собраны документы фирмы и злосчастный лист А4 от Юнги, из-за которого и началось всё это. — Удачи, — если бы Намджун верил в бога — перекрестил бы, но пока что просто пожимает руку Паку и мило улыбается. — Спасибо, — директор кланяется и спешит к выходу из «Goyuseong».       Серая KIA мигает фарами, и в неё быстро запрыгивает Чимин. На душе лёгкая паника — это заставляет парня нервно барабанить пальцами по рулю и время от времени смотреть в зеркало заднего вида. Через час решится главнейший вопрос, который мучает Пака уже практически второй месяц: возможно ли остаться директором независимой компании, даже после суда с «Vertice»?       Через два квартала Чимин начинает следовать указаниям навигатора. Район, в котором раньше не бывал Пак, выглядит солидно и очень «взросло». Сдержанные здания, практически отсутствуют вывески ярких цветов и огромное количество зелёных деревьев. Чимин останавливается возле многоэтажного дома, что выделен под офисы. Припарковавшись, светловолосый нервно поправляет волосы и смотрит на часы «11:20» — до встречи осталось десять минут. Зайдя в холл, Чимин подходит к ресепшену: — Добрый день, у меня назначена встреча с Чон Давон на одиннадцать тридцать, — говорит он. — Добрый день. Пак Чимин, верно? — мужчина лет сорока быстро проверяет в компьютере данные. — Так точно. — Пятый этаж, пятьсот двадцать первый кабинет. Это левое крыло здания, — краткий экскурс, и Пак, поблагодарив, отправляется к лифту.       Кнопка пятого этажа загорается ярко-красным, когда владелец «Goyuseong» нажимает на неё. Чимин нервно теребит часы на левом запястье и надеется на то, что документы в папке не помялись. Сердце гулко стучит, отдаёт пульсом прямо в уши. Кажется, что вены на шее скоро лопнут от повышенного давления.       Дверь открывается, и парень сразу поворачивает в левое крыло офиса. Бесчисленное количество дверей с нумерацией кружат голову, но Пак усердно ищет заветное «521». Чимин стоит перед чёрной, как и все здесь дверью, и стучит трижды. Дыхание замирает, как и всё вокруг. Пак не слышит себя, не слышит машин за окном, не слышит ничего, кроме громкого: — Войдите, — приказывает женский голос изнутри кабинета. — Доброе утро, Чон-ним, — Чимин кланяется, сгибаясь пополам. Его бы воля — он упал в ноги Давон, моля как можно быстрее вынести приговор и не мучать его хрупкое сердце. — Доброе утро, мистер Пак, — милая женщина, хотя, язык не поворачивается её так назвать, скорее девушка, очень похожа на Хосока. — Брат предупреждал, что Вы приедете. Чай? Кофе? Воды? — Ох, нуна… — тяжело вздыхает парень. — Кофе, пожалуй. Две ложки сахара. — Окей. Рассказывай, что у вас там случилось, а то Хося рассказал всё смято, — черные локоны, собранные в высокий хвост, еле касались плеч. Чимин невольно засмотрелся. — В марте мне пришло письмо от главы компании «Vertice». Говорится о том, что нашу компанию хотят подмять под себя, чтобы мы стали их филиалом. А мне это вообще не нужно: не хочу зависеть от кого-либо. Это, — Пак достал из папки то самое письмо, — мне прислал Мин Юнги, который по документам не является директором, а лишь заместителем отделения аукционных вопросов. Ну, и акционером, собственно. — А директор кто? — Давон ставит две чашки с кофе и усаживается в своё рабочее кресло, напротив Чимина. — Директор — брат Мин Юнги, господин Чонки, — недовольно поджимает свои пухлые губы парень. — Ваши компании связывают какие-то контракты или совместные проекты? — девушка придирчиво оглядывает лист с письмом компании «Vertice». — Нет, мы никогда не сотрудничали и никаких договоров не заключали отродясь. — Тебя что-то связывает с господином Мин Юнги или Мин Чонки? — косится Чон на директора. — В каком смысле? — непонимание. — Что-то, что не связано с фирмами? Личные дела, которые могли привести к мести, например, — ох, Давон, знала бы ты всю историю, офигевала вместе со своим братом на пару. — Мы с Юнги раньше, в студенческие годы, встречались. Это было пять лет назад. Брат его, да и отец тоже, во мне души не чаяли. Говорили, что я хорошо повлиял на Юнги, — болезненная улыбка говорит юристке о том, что она нажала на больную точку. — Прошу прощения за такой вопрос, но если вы встречались раньше, то на какой ноте вы расстались? — Он меня бросил, потому что я ему надоел, — Чимин отпивает горячее кофе, обжигая язык. Хочется вымыть рот с мылом, а память стереть, словно в фильме «Люди в черном». Голос звучит холодно, сравнимо со льдом где-то в далёкой Антарктиде. — Так, дай мне время осмотреть всю документацию, — Чон забирает себе папку и разбирает файлы, пролистывая и проглядывая всё досконально. — Гён, зайди, пожалуйста.       Уже через минуту в кабинет входит невысокая блондинка в строгом чёрном костюме и очках. Её вид кричал о типичном, в представлении большинства — юристе. По таким, как она, обычно снимают фильмы, показывая рядового работника в юриспруденции. — Вот этот документ на подлинность проверь в кратчайшие сроки, — Давон отдаёт Гён письмо «Vertice», продолжая листать отчёты о доходах «Goyuseong». — Будет сделано, — кланяется девушка и быстро уходит из кабинета. — А в каком смысле «на подлинность»? — недоумевает Чимин. — Печати, подписи. Я бы не просила, если бы не форма заполнения — она не по правилам, — хмурится Чон. — Понял, — кивает парень и достаёт свой телефон из кармана брюк: Тэхён прислал фотографию спящего Гука в обнимку с Ёнтаном. Пак хочет также: мило и влюблённо, но пока что ему светит любовь только со своей фирмой, а секс с садо-мазо в моральном плане из-за той же фирмы… И Юнги, разумеется.

***

      Пока Давон изучала бумаги, время от времени отвлекаясь и спрашивая у Чимина то о конфликтах с заказчиками, то ещё о чём-то, Пак залипал в телефоне. Парень успел пожаловаться на свою жизнь Тэхёну, поблагодарить Хосока за суперкрутую сестру и вынести мозг Намджуну, потому что страховку ему пора уже давно переоформлять, на что не очень-то завуалировано намекнула Давон.       В сумбуре событий вернулась Гён с результатами проверки. — Данный документ не соответствует требованиям документа данного типа. Печать настоящая, а подпись не соответствует подписи на документах господина Мин Чонки, — читает помощница, а у Чимина голова кругом идёт. — Так же, удалось выяснить, что данный нотариус, что указан в документе, уже более двух лет находится на пенсии и не является работником никаких нотариальных контор, в следствии чего, его подпись не влияет на подлинность данного документа, и данный нотариус не может выступать нотариальным лицом в данном деле. — То есть…? — хрипит Пак. — Поздравляю, это письмо ничего не значит — шалость Юнги-ним не удалась, — довольно отвечает Давон, облокотившись о стол. — Если вдруг он меня по судам решит таскать, то это письмо ничего ему не даст? — с надеждой спрашивает Пак. — Я тебе больше скажу: по документам и всем сведениям — вас ничего не связывает в вопросах работы фирм. И даже если он решится судиться, причём заметь, именно Юнги, а не директор Чонки, то дело он не выиграет. Даже если он всё-таки решится пойти в суд, то за липовый документ с поддельным нотариусом и поддельной подписью — наилучшее, что он может получить, так это штраф. В подобных ситуациях, когда пострадавшая сторона подаёт иск, то таких мошенников могут даже за решётку упечь — Чон кивает Гён, и та уходит дальше работать, пока Чимин ловит приступ шока и эйфории.       «Ничего… Это ничего не значит. Да!» — кричит светловолосый внутри себя от счастья. Всё это — липа, шалость и не более. Пак быстро открывает «недавние вызовы» и набирает номер Намджуна: — Джун! Всё в порядке. Давон-ним сказала, что нам не стоит переживать, потому что это бумажулька ничего не весит. Фальшивка.       В трубке слышится приступ кашля и невнятного бормотания. Спустя пару секунд Джун прочищает горло и торжественно говорит: — Я поздравляю тебя, Пак Чимин, с победой, — по голосу можно понять, что Ким улыбается. — Да, осталось теперь закрыть вопрос с самим Юнги и выкурить его из моей фирмы.