Mediocrity

      Палец сковало приятным холодом, когда Розмари вновь надела кольцо. Закипевшая в ней ненависть сразу же затихла, дав место разумным мыслям. Она не могла покалечить или нанести тяжкий вред гриффиндорцу. Каким бы он ни был ублюдком, как бы сильно девушке не хотелось выбросить его обескровленное тело с Астрономической башни, чтобы похороны проходили с закрытым гробом, - Розмари нельзя давать преподавателям повода проверять ее или, ещё хуже, выгнать из школы. Но и отпустить его просто так она не могла: за него вступится декан, семья, друзья - чистокровная братия... Раз он родился в определенной семье, значит ему все можно? Несмотря на кольцо, разум Розмари вновь окутали жуткие образы. Она выловила один и поняла, что это не самое плохое, что можно было бы придумать. Ева за ее спиной уже привела себя в порядок и ждала, пока подруга решится. Поймав ее взгляд полный отвращения, Розмари подошла и присела рядом, наклоняясь над лицом парня. Она достала из его кармана палочки, свою, которую парень выбил Экспелиармусом, и Евы. Вторую она сразу вернула подруге, а свою направила на гриффиндорца.       - Ты чувствуешь это? Беспомощность? Страх? Надеюсь, ты сможешь понять, что испытала моя подруга.       Он прекрасно ее слышал, хоть и не мог никак отреагировать. Розмари понимала, что для её плана необходимо снять парализующее заклинание.       - Инкарцеро. Силенцио. Фините.       Гриффиндорец задёргался в верёвках, открывая рот, словно рыба, выброшенная на берег. Ошалелые глаза во всю смотрели на Розмари и теперь девушка улыбалась. Той мягкой, почти доброй улыбкой, которую легко можно принять за дружелюбную. Кончик палочки упёрся в горло парня, постукивая по кадыку.       - Вомитаре Виридис.       Первый позыв прошел нормально. Ева зажала нос рукой, чувствуя отвратительный запах, пока Розмари раз за разом заставляла гриффиндорца отрыгивать содержимое желудка. Но после первых двух раз в нем уже было пусто. Розмари подняла парня на колени и держала за волосы, чтобы рвота стекала под ноги. Она уже не считала сколько раз применила заклинание. Как легко оказывается можно из простого, почти бытового, заклинания сделать пыточное. Розмари не сразу вынырнула из своих мыслей, заметив состояние парня остановилась: взгляд гриффиндорца затуманился, изо рта у него стекала тонкая струйка крови. Началось обезвоживание и дабы он протянул до лазарета Розмари напоследок напоила его водой прямо в глотку.       - Агуаменти.       Бросив гриффиндорца на пол и убрав веревки, Розмари вывела Еву в коридор.       - Я поражен, Смит.       От неожиданности Ева вскрикнула, а Розмари мгновенно направила палочку в сторону говорившего, хотя прекрасно узнала его. Антонин стоял рядом с опрокинутой входной дверью кабинета и на его лице сиял оскал во все зубы.       - Что ты тут делаешь?       Розмари напряжённо смотрела на слизеринца, раздумывая не привёл ли он ещё кого-нибудь. Времени придумывать оправдания у неё не осталось, придется импровизировать.       - Я знаю, что произошло.       Розмари сильнее сжала руку подруги.       - Но как видишь, я не намерен мешать тебе. Наоборот, готов даже прикрыть.       Девушка едва сдержалась, чтобы не засмеяться. Нервы, натянутые до предела, давали о себе знать.       - Забудь. Я сама справлюсь. В конце концов даже если из школы выгонят...       Розмари пожала плечами.       - Мне все равно.       Долохов насмешливо поднял брови.       - А как же тогда твоя подруга?       - Она чистокровная, есть кому защитить.       Ева снова положила руку на плечо Розмари.       - Ма... Розмари, я... Тебя не выгонят, я обещаю.       Хищный взгляд Долохова скользнул по фигуре Евы, съежившийся за спиной подруги, заставив Розмари сжать палочку сильнее. От пронзительного взгляда Смит Антонину резко стало не по себе. Серые омуты принадлежали дракону, защищающему свое золото. Розмари начала медленно оттеснять подругу. Беспокойные нотки проскользнули в холодном тоне, обращенном к Антонину.       - Ей нужно в лазарет, проверить не осталось ли яда.       По коридору прошло эхо множества шагов, к классу спешили преподаватели. Смит бросила недовольный взгляд на слизеринца, но тот покачал головой и поднял руки в мирном жесте. Оставались считанные минуты до появления преподавателей и мозг Розмари заработал на максимум. Она прикрыла глаза и постаралась абстрагироваться от панических действий. Прежде всего на своей школьной палочке она воспроизвела заклинания рвоты и воды. Сняв галстук Розмари превратила его в кожаный ремень и черную палочку спрятала под юбку, зацепив ремнем за ногу. Топот раздавался уже совсем рядом.       Первым из-за поворота показался, профессор трансфигурации, Альбус Дамблдор. Тело Розмари сковало страхом и волнением, хоть она и понимала, что именно этот преподаватель придёт. Иногда создавалось впечатление, что он видит ее насквозь. Мужчина всегда молчал, лишь только качал головой, когда Розмари получала очередное Удовлетворительно. Следом за профессором летела на каблуках староста Гриффиндора, отбрасывая назад светлые волосы. Ее взгляд наполнился ужасом и отвращением, стоило заглянуть в кабинет. Лицо Дамблдора же стало жёстким, очки-половинки скрывали его праведный гнев. В конце процессии остались профессор Бири, декан Пуффендуя, и колдомедик. Она тут же подскочила к гриффиндорцу, чем вызвала возмущение Розмари, но Ева удержала подругу за плечо.       - Мисс Смит, что здесь произошло? Вы напали на двоих студентов...       - Он увел Еву, дав ей яд с Амортенцией.       Розмари посмотрела в глаза Дамблдору. Ему явно не понравилось, что она грубо перебила его. Розмари почувствовала, как кто-то мягко ворошит ее сознание и память, злость вновь начала наполнять девушку: он не верит ей и проверяет легилименцией, прямо как Реддл?! Сосредоточившись на последних событиях, стараясь избегать своих же воспоминаний об опытах в подземельях, девушка продолжала смотреть в глаза профессору. Пускай он увидит всё то, что творил один из его обожаемых гриффиндорцев. И Дамблдор слегка удивлённо приподнял брови. Его пристальный взгляд переместился на Антонина. Тот только улыбнулся уголками губ, отлипая от стены.       - Я просто свидетель.       - Тогда придется оповестить и Горация об этом происшествии.

***

      В лазарете через пару часов уже стояли мать Евы, тонкая и высокая женщина, в шелковой мантии самого черного цвета, который только встречался Розмари, и отец гриффиндорца, сотрудник Министерства, как он сам представил себя всем присутствующим. Шум и галдеж уже порядком надоели Розмари, но ей приходилось ждать: сейчас решают, останется она в школе или нет. Её внимание привлек Долохов, беседующий с Реддлом, то шепча ему что-то на ухо, то показывая жестами. Староста пришел вместе со Слизнортом, что неудивительно: ему всегда нужно быть в курсе событий.       - Вопиющая жестокость и нарушение правил! Она ведь могла убить мальчика! Мужчина кричал прямо над ухом у своего сына едва пришедшего в себя. Колдомедик покачала головой.       - Простите, сэр, но вашему сыну всего лишь несколько раз очистили желудок. От этого не умирают. Тем более девушка дала ему воды, дабы не началось обезвоживание. Женщина явно была настроена враждебно. Особенно после осмотра Евы, когда она подтвердила, что яд был.       - Мисс поступила очень храбро, к тому же спасла жизнь студентке.       Дамблдор согласно кивнул головой. А мужчина взвился, как пружина и заговорил фальцетом.       - Я требую сурового наказания! Эта беспородная грязнокровка напала на моего сына!       По лицу профессора трансфигурации прошла тень разочарования.       - Чистота крови тут не причем и не даёт никаких привилегий. У вашего сына проступок куда серьезнее: он отравил и пытался изнасиловать студентку. Я уже снял 50 баллов с Гриффиндора, но также порекомендовал директору отстранить студента от занятий на месяц. Это время станет для него испытательным сроком, по итогу которого Попечительский совет должен принять окончательное решение: исключать студента или нет.       Отец парня на секунду потерял дар речи. Но перечить Дамблдору не спешил.       - Я уверен, что моего мальчика околдовали. Даже сама девчонка могла...       - Позвольте. Вы хотите сказать, что моя дочь сама соблазнила этого...       Мать Евы длинным пальцем указала на гриффиндорца с таким отвращением, будто на койке вместо парня лежал гигантский слизняк. Щеки мужчины заполыхали алыми пятнами.       - О, я более, чем уверен, что ваша дочь приворожила моего сына, а теперь отнекивается от последствий.       Родители впились друг в друга разъяренными взглядами, ссора перешла на еще более высокие тона. Розмари смотрела на них, сжимая руку подруги. Теперь с ней все будет в порядке. Что же до Розмари, для нее настал трудный момент: к ней обращено слишком много внимания. Декан Слизерина о чем-то поговорил с медсестрой и теперь бросал странные взгляды на Розмари. Неужели она обнаружила, что до безоара было применено зелье? Кто знает. Долохов с Томом тоже порой смотрели на нее, продолжая разговаривать и это уже не так сильно беспокоило девушку. Оставался Дамблдор, который теперь не отрывал от нее пристального взгляда.       В лазарет влетел директор Диппет громко хлопнув дверью.       - Ситуация сложилась пренеприятнейшая. Мистера Моргана мы отстраняем от занятий и даём ему время исправиться. Можете забрать сына домой, ему будут отправлять сов с заданиями. Мисс Смит, я ожидаю вас в своем кабинете через десять минут.       Быстро проговорив решение, директор поспешил уйти, но его стал догонять отец мистера Моргана, причитая о том, что наказание несправедливо. Розмари, проводив их колким взглядом, отвернулась и сразу же встретилась глазами с Дамблдором.       - Я крайне признателен вам, мисс Смит, за проявленное внимание и помощь. Но заниматься самосудом неприемлемо. С Пуффендуя снимут 25 очков, но за спасение мисс Джонсон вы получите 50 очков.       Дамблдор вновь посмотрел на девушку, уже поверх очков-половинок. Розмари почувствовала странное тепло от этого взгляда, она улыбнулась уголками губ и покачала головой.       - Сожалею об этом. Я просто была на эмоциях.       - Эмоции это нормально, но впредь лучше поговорите с кем-нибудь из преподавателей. Доброго всем вечера.       Профессор кивнул оставшимся и покинул лазарет. Но мучения на этом не закончились - место занял Слизнорт.       - Мисс, я крайне удивлен вашим познаниям в моем предмете и на самом деле весьма обрадован. Теперь я мечтаю увидеть ваши истинные способности на моих уроках.       Розмари сжалась внутри: подобное в ее планы не входило. Поэтому она скромно опустила глаза в пол.       - Я не заслуживаю этих слов. Мои познания крайне скупы и мне лишь повезло запомнить одну строчку из учебника...       - Ну-ну, не скромничайте, я жду от вас успехов на моих занятиях. Идёмте, Том, Антонин.       Слизнорт похлопал девушку по плечу и удалился в сопровождении своих студентов. Долохов напоследок подмигнул Розмари. В палате остались только медсестра, Ева, её мать и сама Розмари. Чувство страха накатило на нее, а тяжёлое молчание лишь усугубляло ситуацию. Розмари поднялась на ноги и встала перед женщиной, стараясь не смотреть ей в глаза.       - Мам...       Едва Ева попыталась что-то сказать, её мать с размаху влепила Розмари пощечину. Та удержалась на ногах, лишь отступив назад и покачнувшись. Решившись встретиться взглядом с матерью Евы, Розмари ощутила весь страх женщины. А также ненависть и обиду.       - Запомни, я делаю это только ради Евы. Ты спасла ее и... Поэтому сейчас я позволю тебе уйти. Но запомни: отвечать за поступки своих родителей будешь ты.       Розмари не до конца понимала, о чем именно говорит женщина. Между их семьями прямо перед поступлением девочек в школу пробежала кошка. Розмари тогда никто не объяснил причину их ссоры, а сейчас девушка даже не могла достойно ответить. Она только кивнула, принимая боль в щеке и ту ненависть с которой миссис Джонсон смотрела на нее.

***

      Еве всегда было тяжело и Розмари знала об этом. На плечи подруги с детства ложились задачи, к которым девочка не готова ни морально, ни физически. Ее мать стала главой рода неожиданно и по-видимому решила, что дочь продолжит эту политику. Еву обучали день и ночь, не только магии, что впоследствии положительно отразилось на ее оценках в школе, но и другому: манеры, поведение в обществе и за столом, танцы, вышивка, иностранные языки и традиции. Ева превратилась в ходячую энциклопедию, но для нее все ещё оставалась одна отдушина: любопытная Розмари. Мать Евы уже тогда невзлюбила младшую Смит, но решила, что девочки попадут на разные факультеты в школе и тогда их дружбе настанет конец. К тому же она любила свою дочь и Ева прилежно училась, выполняла все задачи и раз за разом удивляла своих преподавателей только ради встреч с подругой. Миссис Джонсон только смотрела на них сквозь витраж, наблюдая, как девочки играют.       При распределении Ева сама выбрала факультет, как и Розмари. Хотя ей пророчили отличное будущее на Когтевране и Слизерине, девушка пошла своим путём. А точнее следом за Розмари. Даже шляпа, сидя на голове у Смит, отметила насколько сильна связь девочек. Внешне они старались никому этого не показывать, но скрыть полностью такое невозможно. И Розмари старалась защитить Еву по-своему. Стать серостью, позволить Еве собрать вокруг друзей и присматривать за ней, - все это было на пользу. Конечно, Розмари таким способом достигала и своих целей, Ева понимала, что для Смит это тоже важно. Она не задавала лишних вопросов, лишь иногда интересовалась, всё ли в порядке. Розмари в такие моменты брала подругу за руку и сцепляла их мизинцы.       "Клянусь, со мной все в порядке".       Из-за их связи Ева чувствовала эмоциональные перепады Розмари, как свои, невозможно обмануть такого человека, поэтому Розмари никогда не врала ей. До этого момента.       Зайдя в спальню, Розмари сразу увидела лежащую на кровати Еву. Она распустила свои тугие косы и, прислонившись к изголовью, уткнулась в очередную книгу по любимому предмету, - Истории магии. Розмари осторожно села на край постели и протянула руку к подруге, но Ева отложила книгу, не позволив Смит дотянуться до себя. Ева не поднимая голову, сложила руки перед собой, устремляя взгляд куда-то в сторону от Розмари. Тишина тяжелым грузом опустилась на плечи Смит. Слова, которые необходимо высказать казались Розмари банальными, неискренними, они застряли в горле, но Розмари не позволяла себе открыть рот. Она перебирала в голове фразы, заново отбрасывая те, что каруселью крутились в голове, пыталась подготовить свой голос, ждала подходящего момента. И все это было зря.       - Я понимаю.       Горечь разочарования, которой пропиталась фраза, подтолкнула ком к горлу Розмари. Она опустила взгляд в пол, краснея и безуспешно сглатывая противный ком. На глазах появилась мокрая пелена.       - Ты не виновата. Правда. Я не виню тебя. Ты защитила меня. Просто... Я думала, что мне можно узнать, почему ты в этот раз молчала.       Розмари замерла, стараясь не показывать свои эмоции внешне. Рука Евы легла на голову подруги, прижимая к груди. Слезы сами брызнули и Розмари закрыла глаза, стараясь не запачкать пижаму Евы.       - Знаешь... Это не важно. Я чувствую это. Твое лицо горит.       Мягко поглаживая подругу, Ева легла на кровать, утягивая за собой Розмари.

***

      В комнате повисла тяжёлая тишина. Том стоял спиной к сидящим за круглым столом сокурсникам. Здесь находились только избранные. Те, кому выпала честь стать столпами разработанной Реддлом идеологии. Те, кто разделял его ненависть и горел желанием очистить, а затем поднять магический мир из пепла. Ближе всего к нему сидели двое: Абраксас и Долохов. На лице аристократа читалось выражение крайнего любопытства, а вот русский мрачнее тучи пялился в столешницу. Собрание уже началось, Том хотел много чего сказать своим людям, но для начала ему предстояло разобраться с одной проблемой.       Вальбурга Блэк стояла за противоположной стороной стола и держалась уверенно. Прямая осанка, сложенные перед собой руки, отблеск пламени свеч играл в ее глазах, напряжённо смотрящих в спину Тома. Минуту назад она отчиталась о своем плане, как ей казалось весьма полезном. С одной стороны Реддл был благодарен хотя бы за то, что на девушку не упало ни одного подозрения. А с другой она грубо нарушила его собственные планы, продолжив действовать и не удосужившись спросить у него, нужны ли подобные действия от нее. Подобного юный Лорд не прощал никому.       - Из-за тебя у нас не осталось путей к Смит.       Том повернулся к столу и встретился взглядом с Вальбургой. Девушка была на курс старше и ей крайне не нравилось, что староста отчитывает ее.       - На нее не подействовал один урок, пришлось преподать ещё один.       - Ты прекрасно знаешь, что не следует мешать мне. Разве я не сказал, что ты сделала достаточно?       Девушка заправила за ухо выбившуюся прядь, отводя на мгновение взгляд. Том очень редко повышал голос. В моменты особенной ярости его поведение напоминало приготовившуюся к броску змею. Ледяной тон голоса, приближающийся к шипению, прямой пронизывающий взгляд, казалось в любую секунду он сорвётся. Вальбурга не считала себя виноватой, в ней смешивались и бурлили противоречивые чувства. С одной стороны Реддл привлекал ее своими убеждениями и силой, он смог собрать вокруг себя людей и теперь занимался их "воспитанием", Вальбурга хотела помочь ему во всех амбициях, ко всему прочему ее крайне раздражало как и излишнее внимание к Тому, так и полное игнорирование. Девушки часто обсуждали его, воображали каково это, - идти с ним на вечеринку к Слизнорту или прием. Многие едва не исходили слюнями, мерзкое зрелище, но Вальбурга могла понять убогих девушек с других факультетов. Они могли видеть Тома только на занятиях и приемах пищи. Блэк считала, что подобные должны смотреть на Реддла, как на божество к которому они никогда не смогут приблизиться. Поведение Смит в системе ценностей слизеринки также определялось, как неуважительное. Она посмела игнорировать Реддла, делать вид, что ее не интересует его внимание. Редко встречающееся явление, но Вальбурга ненавидела таких девушек больше всего: по ее мнению, им нужно поучиться манерам. И поэтому она захотела проучить глупую барсучиху, а получив одобрение от Тома, в девушке только укрепилась уверенность. Когда первый план, который обычно действует на любого слабака, не возымел должного эффекта, Вальбурга начала продумывать что-то более болезненное. Она и не могла предположить, что Реддл готовит свой собственный план и что не в его интересах вредить друзьям девушки. Вальбурга откровенно не понимала, почему староста злится на нее.       - Мы теперь знаем, как она дорожит этой подругой. Так может быть стоит надавить ещё? Не оставлять ее в покое?       От этих слов Реддл сжал кулаки. Долохов тут же отодвинулся от стола, стараясь не попасть под удар. Малфой тоже напрягся, и начал переводить взгляд с Реддла на Блэк. Остальные слизеринцы старались не поднимать голов, кожей чувствуя колючий взгляд старосты. Один только Эйвери исподлобья наблюдал за Реддлом. Вдруг тот даст слабину и покажет всем, какой он на самом деле "лидер"? Если такое произойдет, найдутся те, кто захочет вцепиться ему в глотку. Вальбурга стойко выносила взгляд Реддла, его лицо исказила гримаса ярости, руки упёрлись в стол и парень явно сдерживал себя, чтобы не наслать на нее проклятье.       - Надавить значит? Думаешь, в прошлый раз было недостаточно? Хорошо... Теперь я понимаю, что вам действительно нужно объяснять даже такие мелочи. Сядь.       То количество презрения, с которым говорил Реддл, легло на плечи Вальбурги тяжёлым грузом. Поджав губы и сложив руки перед собой, она села за стол. Ноги тут же налились свинцом, Блэк встретилась взглядом с кузеном, Орионом, и постаралась взять себя в руки. Комната будто стала меньше, темнота давила, прямо сейчас ей хотелось оказаться бы в другом месте, а не среди тех, кого едва можно посчитать соратниками. Взгляд плыл по столу, пытаясь за что-нибудь уцепиться, в поле зрения попадали только чужие руки и Вальбурга прикрыла глаза, не желая видеть их. Она представила, как поедет на каникулы домой, как будет гонять Кикимера и проклинать маглов за столом вместо молитвы перед едой.       - Начну с простого. Глупо повторять одни и те же действия в надежде на разный результат. Проанализировав поведение Смит в разных, в том числе стрессовых, ситуациях легко понять, что давление делает ее только сильнее и умнее. Как слизеринцы, мы должны использовать свой потенциал на максимум...       Никто не решался перебить Тома, лишь один Долохов согласно кивал на его слова. Остальные слизеринцы предпочли молча слушать.

***

      - Вызывали, профессор?       Том аккуратно закрыл за собой дверь кабинета Слизнорта. Мужчина развалился в своем любимом кресле и приветливо улыбался старосте.       - Да, мой мальчик. Мне бы хотелось поговорить с вами кое о чем. Помните тот инцидент с отравлением мисс Джонсон?       Том кивнул. В сознании появилось воспоминание о серых глазах. Он сел напротив Слизнорта, приготовившись слушать.       - Так вот, мне удалось взять образец того яда. Разумеется с применением моих великолепных навыков убеждения. И каково же было мое удивление, когда оказалось, что это двухсоставной эликсир: смесь сильной Амортенции и смертельного яда. Уж не знаю, как оно попало к студентам, но... Что гораздо любопытнее мисс Джонсон дали превосходный антидот от Амортенции.       - Простите, что перебиваю, сэр. Но разве для таких зелий не предусмотрено как минимум два антидота?       - Все верно, Том. Я подвожу к тому, что мисс Смит смогла изучить зелье и составить антидот от части с Амортенцией, а для части с ядом она подготовила безоар.       Лицо Слизнорта выражало крайнюю степень восторга, в то время как Том похолодел внутри. Так вот о чем ему хотел рассказать Долохов.       - До сих пор не понимаю, как эта девушка пять лет получала сплошные Удовлетворительно. А что вы думаете об этом, Том?       Профессор всплеснул руками и обратился к Реддлу. Глаза студента в ответ недобро блеснули.       - Думаю, что за ней стоило бы присмотреть. Возможно именно вам суждено раскрыть такой талант, я считаю.       Он улыбнулся Слизнорту.       - На самом деле, я давно хотел вам кое-что рассказать про ещё один случай...

***

      Розмари откинула прилипшие к потному лбу пряди волос. Казалось, ей предстоит перемыть половину школы. Изредка к ней в кабинет, где девушка усиленно драила котлы, заглядывал смотритель. И лишь гнусно усмехнувшись, возвращался к своим делам. Для Смит такое одиночество было лучшим моментом, чтобы обдумать всё. Весь план, долгие пять лет стараний, пошли просто коту под хвост лишь из-за одной ее ошибки. Та дуэль с когтевранцем будто запустила механизм часов, чье тихое тиканье теперь отсчитывало время до разоблачения Розмари. Отбросив окончательно пришедшую в негодность губку, девушка подула на свои покрасневшие пальцы и вытерла их об полотенце. Присев на одну из парт, девушка задумалась. Что делать дальше? Розмари будто стояла посреди шахматного поля, где осталась последняя ее фигура и целая толпа вражеских впереди. Слизнорт. Дамблдор. Долохов. Том Реддл. И это ещё не считая других студентов. Но беспокоиться о них сейчас не имело никакого смысла. Ева теперь под защитой, все знают, что она чистокровная и что её мать на данный момент является главой рода. А значит никто не посмеет вредить ей, иначе немедленное исключение. Что же до остальных, более мощных и опасных фигур? Розмари прикрыла глаза, но услышала, как кто-то идёт к кабинету. Тут же спрыгнув, она подобрала губку и сделала вид, что продолжает драить котел. Дверь тихо скрипнула и позади послышался слегка насмешливый голос.       - Ничего себе, мы снова встретились здесь.       На лице Антонина сияла самодовольная улыбка, когда Розмари обернулась. Слегка закатив глаза, девушка повернулась к слизеринцу.       - Чем обязана?       Оказывается она могла произносить слова, - как пощечину дать. Долохов хохотнул в кулак и уселся на соседнюю парту.       - Да не злись ты. Мне просто было любопытно.       - И ты узнал, что хотел?       - Вполне. И я честно был поражен. Не каждый бы сдержался в такой ситуации. Мне интересно...       - У меня отработка, нет времени болтать.       Лицо парня мгновенно приняло серьезное выражение, а улыбка начинала походить на привычный оскал. Понизив голос и заговорив с опасными, вкрадчивыми, нотками, Антонин наклонился к девушке.       - Прекрати дерзить. Мое терпение не бесконечно.       - Тогда прекрати вести себя, как идиот.       Ответная дерзость со стороны пуффендуйки заставила желудок Антонина сделать сальто. Идиот? Как мило. И все же взгляд Антонина смягчился.       - Думаешь я здесь потому что Реддл приказал?       Розмари удивлённо вскинула брови. Наконец он задает прямые вопросы, без лишних хождений вокруг да около.       - Разумеется. Я думаю, ты и в тот раз следил за мной поэтому.       Девушка приняла более расслабленную позу, но ее взгляд упёрся в пол.       - А что если я скажу, что... Беспокоился?       - Не верю.       - Ты же моя землячка.       - И что? Я не слизеринка и, к тому же, грязнокровка.       Антонин впервые почувствовал раздражение от этого слова. Почему-то когда Розмари так говорила о себе, возникало желание шлёпнуть ее по губам, как нерадивого ребенка, повторяющего за взрослыми крепкие ругательства.       - А я думаю, что ты скрываешь свое настоящее происхождение.       Розмари подняла голову и посмотрела Антонину в глаза, слегка улыбаясь.       - А ты не думал, что таким образом ты пытаешься сделать меня "приемлемой" в своем мировоззрении?       - Что ты имеешь в виду?       Со вздохом девушка выпрямилась. Когда Розмари что-то объясняла, она начинала жестикулировать. Антонин постоянно отвлекался на тонкие руки и пальцы Смит. С трудом, но у него получилось сосредоточиться на ее голосе.       - Ты пытаешься вписать меня в свою картину мира, окрасить в более приятные цвета, так сказать. Тебе некомфортно думать о том, что я грязнокровка...       - Перестань так себя называть.       Розмари ткнула в плечо Антонина указательным пальцем.       - Видишь? Ты даже слово само по себе воспринимаешь в штыки. А это по сути просто слово и не более того.       Долохов схватил руку девушки прежде, чем она успела отдернуть ее. Он сам с трудом понимал, чем продиктован этот выпад. На мгновение его накрыла паника. Если их разговор сейчас пойдет прахом, она опять закроется и перестанет ему доверять. Возможно, он совершил ту же ошибку, что и Эйвери, за что сполна расплатится перед старостой. Но прикасаться к теплым и хрупким пальцам, стертым тяжёлой работой, стоило того. За то чтобы увидеть недоумение на лице Розмари, не фальшивую улыбку и не показную холодность, а удивление граничащее со смущением, вот-вот она должна покраснеть, но девушка наоборот поджимает губы.       - Мне больно.       Антонин замечает, что слишком сильно сжал пальцы и не успев понять, что делает, отпускает руку Розмари. Слегка размяв ее, девушка кивает сама себе.       - Извини, что ткнула.       Между ними повисла неловкая пауза. Долохов взглянул на Смит снова. Она явно о чем-то крепко задумалась. А затем резко перевела взгляд на него.       - Могу я тоже спросить?       - Давай.       Антонин слегка расслабился. Видимо Розмари решила не придавать его странным жестам особого значения и это одновременно и радовало и кололо где-то в области груди.       - Не знаешь, что думает Слизнорт о том яде?       В глаза девушки зажёгся тот самый огонь, который горел в ней во время их совместного исследования. Долохов улыбнулся, Смит снова говорила о своем, увлеченно и возвращая лёгкость в тишину между ними.       - Ты же знаешь, за все надо платить.

***

      Розмари откинулась на спину, упираясь позвоночником в столешницу. В таком положении она могла смотреть на входную дверь, ожидая встречи. Отработка закончилась, никто в класс больше не заглянет. Розмари улыбнулась, чувствуя, что все идёт по плану. Долохов сказал, что справится за десять минут, стоило ему скрыться за дверью, как Розмари перевернула маленькие песочные часы. Ей нравилось смотреть на то, как песок перетекает из одной стеклянной половинки в другую.       - Десять... Девять...       Она начала отсчёт. В горле пересохло и Розмари достала небольшую бутылочку, в которую залила после завтрака так называемый “напиток бодрости”. Одного запаха хватило, чтобы по кончикам пальцев будто пустили ток, а после первого глотка в венах заструился теплый медовый сироп, сладкий привкус которого вертелся на кончике языка. Нотка лимонной кислинки заставила девушку облизнуть губы.       - Восемь... Семь... Шесть...       В паузах между счётом она услышала шаги и улыбнулась шире. Прислонившись бедром к краю стола, Розмари неспешно потягивала напиток. Не о чем волноваться, все идёт своим чередом.       - Пять... Четыре...       Шаги приблизились к двери кабинета и кто-то стал поворачивать ручку. Смит быстро закинула пустую бутылочку в свою сумку. Сладость, с легким кислым привкусом, - идеальное сочетание.       - Три... Два...       В кабинет зашёл Том Реддл.       - Один.       Розмари довольно улыбалась, наблюдая за парнем, склонив голову. Её волосы спадали на плечо и струились вниз кудрявыми локонами. В глазах Реддла мелькали отблески свеч, а вместе с ними проскользнули нотки того же азарта. Они наедине, Том чувствует себя уверенно. Он на своей территории, он староста, он сильнее. Но вопрос девушки бьёт его прямо под дых.       - Может заключим сделку?