Эсерка

      Зоя стояла возле небольшого столика, на котором были грудой свалены их с Димой вещи, и понимала что вот-вот расплачется. Девочка хорошо помнила, как была возмущена мать в прошлый раз после прошлого катания на бревне, и именно поэтому не понимала, зачем брат признался.       — Дима, ты зачем признался? — спросила Зоя.       — Потому что по голосу мамы было понятно, что она все видела или догадалась, — ответил Дима.       — А так мне больше попало, как врушке, хотя идея-то была твоя, — практически со слезами сказала Зоя.       — Хоть раз в жизни тебе больше попало, — улыбнулся Дима. — Надо же, я даже не думал, что такое может произойти!       — Ты — предатель! — воскликнула Зоя. — Ты ругался, когда я маме все поведала, как ты выразился, а в этот раз ты первый меня предал!       — Не предал, а признался, — ответил Дима. — Разные вещи.       — И я тоже тогда признавалась! — уже кричала Зоя. — Я тоже тогда признавалась!       Дима совершенно не ожидал, когда сестра вдруг подбежала к нему и ударила пару раз груди. Мальчик на какой-то момент опешил, а когда понял, что сестра уже пытается повалить его на пол, чуть с усилием оттолкнул Зою, а потом уселся на сестру сверху и ударил, после чего подумал и ударил снова.       На шум прибежала Ася.       — Да что вы опять такое устроили? — возмутилась женщина.       — Я просто дал сдачи Зое, — ответил Дима.       Ася чуть растерялась. С одной стороны, женщина полагала, что по справедливости Дима имеет полное право дать сдачи обидчице, а то, что силы у брата больше, нежели у сестры, проблема Зои — незачем было задираться. Однако Ася понимала, что Севастьян вряд ли будет доволен, узнав о подобной трактовке действий Димы, да еще и из уст матери, поэтому не стала говорить то, что вертелось на языке — «будь осторожнее, это, все-таки, сестра».       Едва Севастьян услышал фразу сына «я просто дал сдачи Зое», мужчина сразу же пошел к детям, желая перехватить инициативу в свои руки, пока жена не наговорила лишнего. Ася же, увидев, что пришел муж, с облегчением подумала:       «Вот и говори теперь сам, что хочешь»       — Дима! — сказал Севастьян. — Пошли, поговорим.       Вздохнув, мальчик вышел в коридор.       — Дима, — начал Севастьян. — Нельзя так поступать. Ты сильнее Зои, ты можешь случайно не рассчитать свою силу и сделать ей хуже.       — Но ведь Зоя сама начала драку! — воскликнул Дима. — А я просто дал ей сдачи.       — Все равно нельзя, — ответил Севастьян. — Перехватить ее руку можно, увести ее руки от себя тоже можно, не дать себя ударить — можно, нужно! А давать сдачу нельзя.       Тем временем, Ася спросила дочь:       — Зоя, почему ты вообще посмела начать драку? Ты же слышала не раз, что я запрещала это делать Диме!       — Он поступил нехорошо и выставил меня врушкой, — ответила Зоя.       — Ты сама себя выставила врушкой, — сказала Ася. — А Дима не захотел так поступать.       Зоя ничего не ответила.       — Сегодня остаешься без сладкого, — произнесла Ася.       Дима, услышав из коридора, что сестре, все-таки, попало, был донельзя доволен.       — Наконец-то Зойку наказали по справедливости, а не простили, потому что девочка, — радостно сказал Дима.       — Дурак, идиот, остолоп! — воскликнула Зоя. — Радуется, когда другим попадает!       — Сейчас придет мама и отругает тебя за нехорошие слова, — еще больше обрадовался Дима.       — Говенный брат! — воскликнула девочка, вспомнив стихи про капитана.       Дима, не выдержав, подошел к сестре и с силой толкнул ее. Зоя упала на пол на спину и невольно крикнула на весь дом.       Услышав неожиданно громкий крик дочери, Ася не выдержала и бросилась в детскую.       — Что случилось?! — воскликнула женщина.       — Дима меня уронил, — всхлипывая, ответила Зоя.       — Прекратили все быстро! — выругалась Ася. — Не умеете разговаривать друг с другом — будете скучать отдельно.       Ася взяла за руку сына и повела его в их с Севастьяном спальню.       — Сегодня тоже без сладкого, — сказала женщина и закрыла дверь.       Вернувшись к Зое, Ася чуть обеспокоенно спросила:       — Чем ударилась?       — Ничем, — всхлипывая, ответила Зоя. — Просто… Мне же только что попало… А потом Дима меня уронил…       — Спокойно жить с братом не можете, — выругалась Ася и повела дочь в общую комнату. — Здесь сиди.       Женщина вернулась к супругу.       — Любители подраться сидят по разным комнатам и скучают, — сказала Ася. — Знала бы, что Зоя просто так крикнула — не стала бы даже подходить. Дима не сказать, чтобы прав, но виноват куда меньше Зои.       — Дима вообще не прав, — ответил Севастьян. — Я уже сказал ему: не дать себя ударить можно и нужно, а вот давать сдачи сестре — так делать нельзя.       — Сестра может обнаглеть и пользоваться этим, — произнесла Ася.       — Пользоваться тем, что ее руки перехватывают? — изумился Севастьян. — И что в этом приятного?       — Вы не перехватили мою руку в парке, когда я ударила вас, не перехватили, когда я ударила вас в лесу, — ответила Ася. — Потому что не всегда можно успеть сообразить.       — В парке я не стал перехватывать руку, потому что да, думал о поцелуе, но, признаюсь честно, не стал бы даже ее перехватывать, потому что это было ваше полное право, — сказал Севастьян. — А в лесу… Просто не захотел. Это, скажем так, была ваша робкая попытка дать мне сдачи. Выражаясь вашими же словами.       Мужчина чуть помолчал и добавил:       — Агнесса, не хотел бы это вспоминать, но на Сахалине вашу руку с ножом я перехватил быстро. Хотя даже не мог ожидать этого. Будем откровенны, перехватить руку с ножом сложнее и опаснее: нужно, чтобы никто не пострадал.       Ася промолчала: вспоминать неудавшееся самоубийство по неудавшимся высоким мотивам не было желания.       — Хочешь, покажу, как это делается и почему Зое, если она посмеет так сделать, не повезет? — предложил Севастьян.       — Хочу, — ответила Ася.       — Тогда попробуй ударить меня по лицу, — сказал Севастьян.       — А если не успеешь руку отвести? — спросила Ася.       — Значит, сам виноват, расторопнее надо быть, — ответил мужчина. — Начинай.       Чуть помявшись, Ася попыталась ударить мужа по лицу. Когда рука супруги приблизилась, Севастьян перехватил ее, заломил за спину, чуть наклонил Асю вперед и сказал:       — А дальше по обстоятельствам. Можно сильнее наклонить, можно на пол уложить. В случае с Димой и Зоей можно было даже за спину не заламывать.       Севастьян отпустил руку супруги.       — Не слишком хоть больно было? — спросил мужчина.       — Оба раза задерживали куда жестче, — ответила Ася. — Особенно первый, когда я думала, что это разбойники, и отпор давала.       Женщина чуть подумала и сказала:       — Диму было бы неплохо вот этому всему научить.       — Пойдет служить — там и научат, — ответил Севастьян.       — Нет, конечно, не под предлогом: «Если тебя сестра обидит, можно вот так сделать», а для другого, — произнесла Ася. — Например, чтобы защититься самому и защитить сестру от разбойников.       — Посмотрим, — сказал Севастьян.       Тем временем, скучая в одиночестве, Дима начал разглядывать обстановку комнаты. Пробежавшись глазами по шкафу, полкам, кровати, мальчик не заметил ничего хоть более-менее интересного. Однако на стене, прилегающей к окну, Дима заметил дверь, которая была покрашена в тон стены. Желая как можно быстрее поделиться этой находкой с сестрой, мальчик вышел из комнаты и вошел в комнату, где скучала Зоя.       — Зойка, пошли, я тебе дверь покажу, — сказал Дима.       — Мама увидит, что я вышла и ругать будет, — ответила Зоя.       — Она не говорила «не смей выходить», поэтому не будет, — начал убеждать мальчик. — Пошли скорее!       Забыв обо всех обидах, Зоя пошла вслед за братом.       — Вот она, та самая дверь, — произнес Дима. — И мы сейчас посмотрим, куда она ведет.       Зоя ничего не ответила, но по лицу девочки было понятно, что она немало обрадовалась неожиданно придуманной братом затее.