Между закатом и рассветом

      В голове всё гудело.       Хризантема попыталась открыть глаза. Удалось не сразу — ресницы слиплись из-за засохшей крови.       Всё тело саднило и ломило. Неудивительно — после потасовки с гурами на ней живого места нет. Каждый вздох отдавался тупой болью в рёбрах. Она вообще ещё может двигаться — уже достижение.       Аазимарка оглянулась. Там, где она находилась, почти не было света, но тёмное зрение, присущее её расе, осветило всё в чёрно-белых тонах. Похоже, её заточили в какое-то подземелье. Камера, где её заперли, была сырой и грязной. На полу когда-то давно постелили редкую солому, которая сейчас начала гнить. С запозданием в нос ударило зловоние. Воняло крысиным помётом, сыростью и плесенью. — Латандер, Лорд Зари, молю тебя! Озари меня своим светом, залечи мои раны и восстанови силы, чтобы я могла сокрушить зло во имя твоё.       Еле ощутимое тепло возникло где-то внутри груди, но тут же погасло.       Её вера слишком слаба. Она лишилась маски по собственному легкомыслию, пренебрегла долгом, поддалась желанию и увлеклась пороком. Только из-за своей глупости она попала в эту ловушку. Хранить надежду на то, что Латандер спасёт свою непутёвую жрицу, не оставалось сил.       Хризантема проглотила отчаяние и обиду, а затем перевела взгляд на свою одежду. Некогда прекрасное голубое платье теперь безнадёжно испорчено. Но хоть на что-то ещё может сгодиться.       Девушка здоровой рукой оторвала кусок от подола, чтобы перевязать самые серьёзные раны. Стало, конечно, не сильно лучше.       Интересно, что сейчас с Астарионом? Она видела, как вампир его укусил. Эльфу повезёт, если он просто умрёт. Если нет… Она должна убить его. Это её долг. Вот только как? У неё ни маски, ни оружия. Латандер не отвечает на её молитву. Даже ангельский наставник, который сопровождал её всю жизнь, молчит.       Она совершенно одна. Навеки застряла между закатом и рассветом.

***

      Хризантема потеряла счёт времени. Она молилась в отчаянии, обращаясь то к Латандеру, то ко всем богам в целом. Но никто не отвечал. Ей казалось, что прошлая целая вечность, прежде чем в коридоре раздались шаги. Двое вампиров, мужчина и женщина, остановились напротив её клетки. Аазимарка подняла взгляд, и её беспомощный вид вызвал у нежити жестокие улыбки. На миг показались острые клыки. — Хозяин ждёт тебя, пташка, — прорычал мужчина, пока его спутница открывала ключами дверь.       Хризантема с трудом поднялась на ноги и гордо вздёрнула подбородок. Она надломлена, но ещё не утратила достоинство. И тем более не позволит кому-то волочь себя, как мешок с картошкой. Если ей суждено умереть, она умрёт без страха. — Какое послушное мясо, — мурлыкнула вампирша и получила разгневанный взгляд аазимарки.       Вампиры провели её запутанными коридорами, то спускаясь, то поднимаясь. Судя по всему, это была сеть канализационных тоннелей. Хризантема слышала, что туда сбрасывали неудачные магические эксперименты и прочую отраву… Теперь, похоже, к этому прибавилась нежить. Они живут почти как крысы. От этой мысли девушка улыбнулась разбитыми губами, несмотря на боль, которую причинял каждый шаг.       Именно с этой улыбкой её ввели в просторную залу, едва освещённую парой свечей. С потолка что-то капало, но сырость никого не волновала. По сторонам толпилось около двух десятков вампиров и вампирских отродий, а у дальней стены стоял роскошный трон, на котором вальяжно раскинулся уже знакомый мужчина.       Чёрные, как смоль, волосы и аккуратная бородка. Именно его Хризантема видела на «Фонаре». И именно он напал на Астариона.       К слову, где же он сам?..       Аазимарке не пришлось долго искать своего знакомого. У самого трона, жалко съёжившись, лежало тело в грязной одежде. Лишь по спутанным кучерявым волосам Хризантема узнала Астариона. Он мелко дрожал и что-то бормотал под нос.       Всё же не его убили, а обратили в раба. Сердце девушки сжалось от сочувствия. И преисполнилось тёмным гневом. — Так-так, кто же тут у нас? — вкрадчиво произнёс глава клана, подаваясь вперёд. — Божественная птичка? Однако, кажется, ты растеряла свою благодать. — Мой бог не оставит меня, — храбро заявила Хризантема. — Я была призвана, чтобы выжечь это логово святым огнём. — Ну, так что же ты медлишь? Выжигай! — вампир издевательски раскинул руки в стороны. — Или тебе это не по силам? Где же твой бог?       Хризантема скрипнула зубами в бессильной ярости. Она попыталась призвать такое знакомое тепло и вызвать божественный свет, но всё, чего она добилась — жалкая искра между пальцев. Тем временем вампир достал откуда-то нечто сверкающее золотом и серебром.       Её маска! Если бы только она могла до неё добраться, то в момент восстановила бы связь!       Хризантема невольно сделала шаг навстречу, но вампир покачал головой. — Это твоё, не так ли? Ты считала, что сможешь в одиночку справиться со всем моим кланом? Какая храбрая птичка! И наивная. Неужели ты думала, что мы не заметим твоих жалких попыток найти нас? В город приходит аазимар-каратель, служащий Латандеру, и первым же делом сжигает особняк придворного мага! Просто комедия.       Он передал маску одному из своих подчинённых, и тот буквально растворился во тьме вместе с ней. Хризантема почувствовала, как внутри что-то умерло. Наверное, это были последние угольки её веры. — Мне всегда было любопытно, — мужчина встал со своего трона и медленно направился к ней. — Могут ли аазимары стать вампирами? Какая отменная будет шутка над небесами… Взять их отродье и сделать своим слугой. А? Как думаешь?       Хризантема похолодела. Она не могла оторвать взгляда от безжалостных красных глаз, что гипнотизировали её, словно хищник жертву. — Касадор, оставь её! — выдавил Астарион, силясь подняться на ноги. В душе девушки вспыхнула безумная надежда, которая тут же разбилась вдребезги, стоило увидеть, как лицо вампира исказилось в злобе. — Разве я непонятно сказал?! — прорычал Касадор, оборачиваясь к эльфу. — Стой на коленях и молчи! Если я захочу, ты будешь питаться крысами всю свою жалкую жизнь. Если я прикажу, то ты без вопросов высосешь свою подружку до капли!       Астарион мгновенно умолк и замер на коленях. Он ничего не мог противопоставить воле хозяина. Касадор вернулся к Хризантеме и подцепил её аккуратный подбородок холодными пальцами. Жестокая улыбка не предвещала ничего хорошего. — Даже если не выйдет обратить тебя, то хоть позабавимся. М-м-м, кровь небожителей…       Холодные сильные руки обхватили её за талию и властно сжали шею, заставив запрокинуть голову. Касадор обнажил клыки, и Хризантема малодушно закрыла глаза, готовая к вспышке боли.       Потусторонний холод обволок аазимарку со всех сторон. Она тщетно пыталась сдержать дрожь. Неужели это приближение смерти?       Но почему боли всё ещё нет? — Дитя…       Хризантема открыла глаза. Касадор и все вокруг замерли в движении, окутанные мягкой тьмой, через которую не могло пробиться даже тёмное зрение. Аазимарка выпуталась из хватки вампира и оглянулась. — Надежда обманула тебя. А твой бог — предал. — Кто здесь?!       Девушка лихорадочно крутилась на месте, пытаясь выявить источник голоса. Из ниоткуда раздался тихий женский смех, и тьма около Касадора сгустилась, принимая женские очертания. Высокая девушка в откровенной накидке на голое тело возникла из неё и небрежно положила руку на плечо застывшему вампиру. Чёрные волосы волнами спускались на грудь, а тёмные глаза волшебно мерцали, притягивая взгляд.       Хризантема знала, кто стоит перед ней. — Шар, Леди Потерь…       Церковь Латандера изучала учение тёмной богини, чтобы бороться с ней и разубеждать тех, кто искал у неё утешения. Шар никогда не даровала им светлый покой на сердце… Но наделяла силой отомстить обидчикам. Если правосудие не найдёт виновных, их найдёт возмездие.       Прекрасная богиня улыбнулась вишнёвыми полными губами. — Ты знаешь меня. Не бойся, я здесь не для того, чтобы навредить тебе. Наоборот. В моих силах даровать тебе избавление от боли и горечи. — Избавление?..       Хризантема чувствовала себя истощённой. Боль, травмы, раны… Не только телесные, но и душевные. Как же хотелось бы просто закрыть глаза и позволить тьме укутать себя со всех сторон.       На мгновение аазимарке показалось, что она снова чувствует баюкающее тепло Латандера, но… всего лишь на мгновение. Когда Хризантема вновь открыла глаза, вокруг не было ни единого лучика света. — Что ты потребуешь от меня? — Служи мне, как когда-то служила этому вероломному Латандеру. Помоги другим узнать покой, который дарует ночь. Храни мои секреты от врагов.       Отречься от своего бога и присягнуть другому?.. Небольшая плата за жизнь и возможность поквитаться со всеми, кто предал её. Но тогда её благодать, несомненно, исчезнет, и она станет падшей…       Ну и пусть.       Хризантема кивнула.       Шар подошла к ней танцующей походкой. Она была довольна. Ослабить церковь врага и заполучить нового паладина себе… Хороший ход. Прохладные пальцы коснулись щеки аазимарки, заставив вздрогнуть. — Но в таком состоянии ты мне не пригодишься, — произнесла богиня. Холодок пробежал по спине Хризантемы. Она сейчас откажется от неё?! Оставит здесь?! Девушка взмолилась, едва ли не упав на колени. Помешало только то, что из-за травм она не смогла бы устоять и тем более подняться. Жалкое зрелище. — Госпожа!.. Позвольте мне служить вам. Я вылечусь и буду вам верной слугой.       Шар закусила губу, в раздумьях окидывая её взглядом сверху вниз. — Что ж, ладно.       Хризантема с облегчением выдохнула. Удивительно, только недавно она молила о помощи Латандера, а теперь была готова прийти в отчаяние, если бы Шар её отвергнула. Как быстро поменялись приоритеты. — Ты станешь моим паладином, но не сейчас. Мои жрецы позаботятся о твоих ранах и введут в летаргический сон. Когда ты мне понадобишься, они пробудят тебя и ты будешь служить вестницей тьмы. Все будут тебя бояться… и уважать.       Последнее слово коснулось её уха сладким шёпотом. Шар заключила аазимарку в свои холодные объятия. Хризантема закрыла глаза и позволила себе погрузиться в успокаивающий мрак. Больше её не тревожили ни долг перед людьми, ни жалость к противникам. Боль и горечь от предательства небесного наставника стали неважными и исчезли, будто рябь на воде.       Когда мрак рассеялся и оцепенение спало с вампиров, стало ясно, что от пленницы не осталось ни следа. Касадор стряхнул странное ощущение и мгновенно пришёл в ярость. Он сжал кулаки.       Кто-то украл его игрушку!       Астарион мысленно съёжился, ожидая последствий гнева нового хозяина. О Хризантеме эльф даже не задумался. Собственная судьба волновала его куда больше.

***

      Жрецы Шар приняли изломанное тело новой сестры по вере и принялись лечить его раны. Аазимарка не просыпалась, глубоко погружённая в магический сон. Убежище шарритов в Подземье было самым надёжным хранилищем тайн богини. Когда тело Хризантемы исцелилось, жрецы поместили его в саркофаг и запечатали заклинанием защиты от воздействия времени.       Шар сама решит, когда её новому паладину настанет пора пробудиться.       Многие годы аазимарка провела в саркофаге. В своём сне она видела видения, посланные богиней, и постигала её учение. Собственное имя постепенно стёрлось из памяти, став неважным. Всё, что она теперь знала, свелось к одной простой истине — охранять секреты богини любой ценой.       Снаружи саркофага время неумолимо двигалось вперёд. Храм Шар подвергся атаке извне и был разрушен. Однако шарриты умели прятать секреты так, чтобы до них никто не добрался во время войны или спустя сотни лет. Саркофаг остался спрятанным от чужих глаз, даже когда в храме поселились дроу и дуэргары, восхваляя Абсолют.       Найти его мог только тот, кого вела сама богиня. — Подожди секунду. Давай заглянем сюда. — Если ты хочешь, Шэдоухарт… — Это обязательно? Здесь сыро и пыльно… — Потерпи немного, Астарион.       Шаги нескольких людей впервые потревожили многолетнюю пыль. Среди общего хаоса и груд хлама найти нужную плиту, которая открыла бы потайную стену, было бы нереально… Но Шэдоухарт сказала, что видела это место в своих видениях. Мол, здесь они могут найти нечто, что поможет им в путешествии.       Астарион скептически наблюдал за тем, как жрица обыскивает и передвигает столетнюю мебель. Что она хочет там найти — клад? Эльф облизал пересохшие губы. В нём просыпался голод. Вампир бросил взгляд на их лидера — следопытку-дроу — и снова представил, как прекрасна на вкус её кровь.       Этхелэй перехватила его взгляд и усмехнулась. «Не в этот раз», — прошептала она одними губами. Она снова дразнится…       Шэдоухарт торжествующе воскликнула и навалилась на едва выступающий из кладки кирпич. Он с трудом поддался. Некоторое время ничего не происходило, и Астарион ещё больше преисполнился сомнением. Кто знает, может, за двести лет от механизма вообще ничего не осталось?       С натужным скрежетом узкий кусок стены отъехал в сторону, открывая небольшую комнату. Протискиваться внутрь пришлось по очереди, наступая друг другу на ноги. Вдобавок там было темно, хоть глаз выколи. Темнее, чем в остальном Подземье. И ещё так… нет, не воняло. Но пахло чем-то неуловимо знакомым. В застоявшемся воздухе витал цветочный аромат. — Так, ну всё, вы как хотите, а я…       Гейл не вытерпел того, что он единственный во всей эльфийской группе ничего не видит, и наколдовал небольшой сгусток света. Холодное сияние выхватило из мрака сундук и… ещё один сундук, только побольше? — Это что, саркофаг? — недоумённо спросила Этхелэй. — Не хватало нам ещё одного ожившего трупа в лагере. Один уже отгоняет от нас непрошенных гостей.       Шэдоухарт ничего не ответила, но её улыбка говорила сама за себя. Жрица вместе с дроу навалилась на крышку, и они вместе сдвинули её. — Если там окажется ядовитый пар, я сваливаю, — заявил вампир. — Сразу видно, никакого понятия о товариществе, — проворчал волшебник.       Но никакой ловушки внутри не оказалось. Из саркофага послышался чей-то вздох, а затем шорох, заставивший двух мужчин мгновенно обнажить оружие. Однако Шэдоухарт и Этхелэй не торопились следовать их примеру. Полуэльфийка протянула руку внутрь саркофага и помогла кому-то встать. — С пробуждением, сестра. Шар призвала тебя на службу. — Наконец-то…       Астарион вздрогнул и опустил кинжалы. Этот голос! Будто видение из прошлого. Где он мог его слышать?       Перед глазами мелькнули несколько картинок — залитый солнцем зал суда, украшенная красным шёлком комната и маска с серебряными и золотыми лучами, лежащая в его руках.       Девушка в тёмной кольчуге аккуратно перелезла через край саркофага, коснулась ногами пола и выпрямилась в полный рост. Распущенные белые волосы до плеч резко контрастировали с тёмными доспехами шарритов, такими же, как у Шэдоухарт. Черты лица незнакомки скорее были присущи светлому ангелу, если бы не тёмно-жёлтые глаза и тени вокруг них.       Очередная вспышка воспоминания. — Хризантема? — спросил Астарион прежде чем успел подумать. Девушка вздрогнула, а вся группа обернулась на него. — Ты её знаешь? — недоверчиво спросила Шэдоухарт. Хризантема напряглась, настороженно наблюдая за эльфом. Она не знала, что от него ожидать. — Тогда, двести лет назад, во Вратах Балдура… Мы были с ней… — То была совсем другая я, — резко оборвала его аазимарка. — Наивная и самоуверенная. Я больше не Хризантема. — Как же тогда к тебе обращаться? — осторожно спросила Этхелэй, на что получила только равнодушное пожатие плечами. — Если вам нужны имена, пусть будет Орхидея.       Шэдоухарт едва заметно улыбнулась. Ну, конечно же, её любимые ночные орхидеи… Аазимарка подошла к сундуку и открыла его. В нём оказались её вещи: щит, изогнутый меч и маска, которую Орхидея сразу надела. Астарион уже видел эти лучи на маске, но тогда они были из золота и серебра… Теперь же они стали полночно-чёрными. — Всё ещё не понимаю… Я видел, как тебя привели к Касадору, и он хотел укусить тебя. А затем ты просто испарилась. Как ты оказалась здесь? — Шар спасла мне жизнь, — коротко откликнулась она. — С тех пор я служу ей.       Орхидея в последний раз поправила амуницию и кивнула Этхелэй, выражая готовность выдвигаться в путь. Астариону на секунду почудилось, будто за спиной аазимарки появились призрачные крылья… вернее, их скелет. По спине вампира прошлись мурашки.       Она действительно уже не та, кого он когда-то знал. В той девушке жил свет, её душа была чиста, чем и привлекла глупого судью, уставшего от фальши высшего света. Теперь в девушке остался лишь холод. Но и сам он уже не тот, кого она знала. Они оба прошли через многое… и застыли между закатом и рассветом.       Орхидея не удостоила Астариона даже взглядом и обратилась к дроу: — Можете рассчитывать на меня так же, как на Шэдоухарт. — Ты даже не спросишь, ради чего мы сражаемся? И с кем? — удивилась Этхе. — Богиня считает, что вам нужна моя помощь. Большего мне знать не нужно.       Этхелэй неуверенно закусила губу, но всё же согласилась. Отказываться от союзника, когда весь храм битком набит Верными, было бы в высшей степени глупо. Что же до Астариона… то он чувствовал себя не в своей тарелке. Прошлое раз за разом давало о себе знать, причём не самым приятным способом.       Сначала гур, посланный Касадором по его душу. Теперь из небытия восстаёт та, кого он считал давно погибшей. Астариону очень не нравилось, к чему всё это ведёт.       Не говоря уже о том, что когда-то они с Хризантемой были близки. Как бы это объяснить Этхелэй, к которой он так настойчиво подбивал клинья всё это время… Или не стоит?       Как будто одной иллитидской личинки в голове было мало.