The Truth Untold

      Сады Антуаньер.       Любимое укрытие Клауда. Никому и в голову не придет, что в кустах и ​​шпалерах цветов, заботливо выращенных в самом центре города, прячется вор. Он был открыт для всех, а это означало, что он мог легко пробраться внутрь. Но сады закрывались в девять, а это означало, что он мог проскользнуть в любом случае, и никто не заметил бы.       Вот где он сейчас находился; под ним небрежно скомканная куртка, чтобы не было холодно от бетона скамейки. Он подтянул рюкзак поближе к себе, в сумке сокровища их ежедневного улова.       — Наручные часы, этот странный монокль… О! Золотое распятие. Откуда ты это взял, Декстер? — Клауд со смехом упрекнул своего партнёра. Обезьяна только усмехнулась ему в ответ, прежде чем прыгнуть обратно на плечо вора.       — Золотые монеты, золотые серьги, ещё золотые монеты… И яблоко? Ты слишком добр, приятель. — Клауд вытащил из рюкзака фрукт и откусил. Это была их жизнь — хорошо сделанная работа, сладкий, освежающий ужин, сад — всё для себя…       Звук взведения курка заставил его вскочить на ноги. Клауду достаточно лишь взглянуть на Декстера, чтобы тот понял, что делать дальше. Обезьяна побежала в кусты, пытаясь найти злоумышленника. С яблоком в одной руке, Клауд быстро закинул рюкзак на плечо, готовясь прицелиться и выстрелить…       — Я бы не стал продолжать это на твоём месте. — Если холодный щелчок пистолета не выдал его присутствия, то это сделал его низкий хриплый голос.       Яблоко упало на землю. Клауд глубоко вздохнул. Он должен был знать. Вор быстро обернулся, приветственно жестикулируя руками:       — Грейнджер! Как приятно видеть тебя в этот прекрасный вечер!       Рука стрелка даже не дрогнула. Пистолет по-прежнему был направлен прямо в ему грудь.       — Клауд. Не ожидал увидеть тебя в таком месте, как… Это.       Парень сказал это с такой насмешкой, что Клауд не мог игнорировать это так же беззаботно, как всегда. Лёгкий намёк на раздражение зародился в его груди. Неужели он был настолько… Плох, что не оказался в таком прекрасном месте, как это?       — Что бы ты ни ожидал, я всё равно здесь. Не хочешь присоединиться ко мне за ужином? — Клауд быстро поднял яблоко, помня о том, как пистолет следовал за ним, даже когда он наклонялся:       — Конечно, теперь оно немного грязное, но…       — У тебя есть реликвия из святой церкви, — Грейнджер решительно прервал его. — Отдай её сейчас же.       — Или что? — смиренно спросил Клауд.       Грейнджер спокойно посмотрел на него, красные глаза ровно встретились с тёмно-коричневыми. Клауд рассеяно задумался, почему его глаза имеют такой странный оттенок. Но он не промахнулся, изменив траекторию пушки на ближайшую заросль первоцветов.       — Или вместо этого застрелят твоего питомца.       Намёк на раздражение превратился в целое пламя. Никто, кроме Клауда, не может стрелять в Декстера, а по закону ему разрешено только промахиваться.       — Отлично, — он притворился, что уронил яблоко, а сам потянулся к пистолету за поясом быстрее, чем того ожидал Грейнджер. — Только если ты сможешь поймать меня.       Произошла вспышка света, и голограмма обезьяны теперь ярко вспыхнула там, где несколько секунд назад стоял Клауд.       — Чёрт! — пробормотал Грейнджер, его голова кружилась во все стороны, пытаясь найти упрямого вора. Одна хорошая вещь в голограмме — она давала некоторое подобие света, позволяя Грейнджеру видеть окружающую его среду более четко. Справа от себя он услышал лёгкий шорох, и некоторые шпалеры тряслись так, что это было слишком странно, чтобы быть ветром.       — На этот раз тебе не уйти, — объявил Грейнджер, прежде чем преследовать Клауда.       — Это было слишком близко, приятель, — прошептал Клауд обезьяне, пока они взбирались по шпалерам, покрывающим стены сада. К счастью, Декстер не видел противостояния, поскольку, по-видимому, он слишком серьёзно отнёсся к побегу. Но Клауд также не мог избавиться от раздражения, которое чувствовал в Грейнджере. Объявление его слишком преступным, чтобы находиться в прекрасном общественном саду, угроза застрелить его напарника… Если бы только Клауд не спасал спины его и Декстера, он бы с удовольствием застрелил охотника первым. Хотя придётся подождать. Сначала им нужно было взобраться на решетку для единственного аварийного люка, который они с Декстером соорудили, когда только начинали свой путь в Антуаньерах.       Даже в темноте ночи Клауд довольно хорошо ориентировался в своём окружении и знал, что люк рядом. Вот он — всего в нескольких футах левее. Его лицо начало искажаться в ухмылке, они уйдут отсюда раньше, чем узнают… БАХ! БАХ! БАХ!       Декстер прыгнул к ближайшему дереву, невредимый, тревожно болтая о чём-то, когда плющ в руках Клауда оторвался, и парень с тихим стуком упал на землю, рюкзак с ценностями болезненно впился ему в бок. Его руки были в царапинах, нижняя часть спины и икры горели, и он был почти уверен, что из носа текла кровь. Смутно, он понял, что Грейнджер не промахнулся — он собирался выстрелить в лианы, за которые держал вор. Он стрелял не в самого Клауда. Он почти почувствовал благодарность к охотнику. Почти.       Слишком быстро Грейнджер возвышался над ним, как судья преступного мира. Только он сомневался, что мертвые выглядели так. Одна серебряная прядь в волосах Грейнджера поймала лунный свет, придав ему потустороннее сияние. Его глаза были похожи на лужи крови. На какую-то дикую-дикую секунду Клауду стало любопытно, какое лицо скрывается под этим нелепым пальто с воротником. Лицо того, кто сейчас собирался убить его.       Клауд понял, что его пистолет каким-то образом сломался, когда он упал. Он знал, что Декстер наблюдает за ним из-за деревьев, явно ожидая момента, чтобы нанести удар. Клауд хотел, чтобы его друг подождал — в данный момент Грейнджер выглядел слишком неуравновешенным, и даже если Декстеру удалось как-то отвлечь охотника, Клауду всё ещё приходилось бороться с его ноющим телом, что делало побег в триста раз тяжелее, чем раньше.       Он не думал, что его конец будет таким глупым, но, по крайней мере, это случится в этом единственном месте, которое он любил.       Он решительно смотрел, как ружьё, всё ещё дымящееся от стрельбы по плющу, сфокусировалось на его лице. Часть его хотела закрыть глаза. Разве не так поступают напуганные люди? Но он заставил себя открыть глаза. Вместо этого он перевел взгляд на Грейнджера.       Одна секунда. Две. Три.       Клауд насчитал двенадцать, когда пистолет внезапно оторвался от его лица. Грейнджер сунул оружие в карман футляра для гитары. Клауд его даже не заметил.       Поведение охотника, казалось, изменилось. Его плечи поникли — не совсем от поражения, скорее от усталости. Он протянул Клауду забинтованную руку. Вор внезапно осознал царапины на своих руках.       Он взял Грейнджера за руку и встал, пусть и медленно. Декстер быстро спрыгнул с дерева и снова оказался на плече Клауда. Какое-то время никто из них не говорил.       Затем…       — Слушай, просто отдай мне реликвию. И я… Я не убью тебя.       Клауд, на этот раз, лишился всего своего сарказма. Он порылся в сумке, вытащил золотое распятие и молча протянул его Грейнджеру. Охотник почти благоговейно сжал его, прежде чем тоже сунуть в футляр для гитары. Затем его глаза снова встретились с глазами Клауда. В них была смесь эмоций, которую Клауд не смог прочесть.       — Если ты ещё раз позволишь мне поймать тебя на этом… — Грейнджер сделал паузу, казалось, что он сам не понимает, к чему клонится его предложение. Затем он повернулся к вору спиной и исчез в ночи.       Клауд сосчитал до трёх, прежде чем некрасиво рухнуть на землю, его ноги прогнулись под ним, как гнилое дерево. Декстер перебрался к нему на колени, а Клауд рассеянно погладил напарника. Грейнджер собирался убить вора, но не сделал этого. Он задался вопросом, убивал ли Грейнджер когда-либо кого-либо, кроме демонов и нечестивых существ, но болезненное тело отвлекло его от любых мыслей.       Втайне он также был впечатлён настойчивостью Грейнджера. Любой другой герой — даже Бруно, один из его лучших противников, едва ли мог догнать его, когда он убегал. Но Грейнджер даже не колебался. Он даже не выглядел запыхавшимся.       Вор также был слегка впечатлён силуэтом Грейнджера в лунном свете, но это затмило тот факт, что он чуть не умер.       Что заставило Грейнджера передумать? Почему ему сохранили жизнь? И почему, ну почему, его вообще интересовало лицо Грейнджера?       Он посмотрел на Декстера, который вытащил ещё одно яблоко, которое Клауд, должно быть, пропустил ранее. Он почти мог представить вопрос в глазах обезьяны.       — Нет, Декстер, — вздохнул он, взмахнув яблоком и откусив кусочек, не заботясь о том, что его ладони закричали при этом. — Я тоже не знаю, что только что произошло.