Что было в камне

      Первое, что заметил Питер — боль исчезла. Не то, чтобы это имело какое-то значение, учитывая то, что он всё равно смутно её ощущал. Но он не мог сказать, было ли это фантомной болью или остаточной от того, что его атом за атомом разорвало, а потом собрало воедино. Вы не можете перейти от невыносимой боли к полному её отсутствию. Как и не можете сразу привыкнуть к ней. Питер наконец позволил слезам, которые он до этого момента сдерживал, пролиться. Он не хотел, чтобы отец знал, сколько боли он испытывает, но теперь, когда рядом никого нет, слёзы потекли сами собой. Тут никого. Он один. И это его пугало больше, чем что-либо ещё. Он застонал, слегка меняя положение, и немного зажмурился, прежде чем открыл глаза. Он должен был увидеть место, куда он попал, когда его оторвали от отца. Побояться и пожалеть себя можно и потом.       Оранжевый. Всё было оранжевым. Всё вокруг. Земля, небо, даже воздух казался оранжевого цвета. Питер снова застонал. — Где я? — он просто озвучил свой вопрос вслух, и потому был шокирован, когда услышал ответ. — Камень Души.       Питер резко повернул голову и увидел высокую фигуру, которую не заметил раньше, прислонившуюся к огромному валуну в нескольких метрах от него. — Чего? — Ты в Камне Души, — закатила глаза фигура. — Как я могу быть в камне? — нахмурился Питер. — Почему бы не спросить это у Камня? — мужчина практически усмехнулся.       Питер пристально посмотрел на него. Он не узнавал его, но было в нём что-то… — Кто ты? — он сделал небольшую паузу. — Я Питер.       Мужчина выглядел удивлённым, а затем его лицо снова стало нейтральным. Он приподнял бровь. — Локи.       Глаза Питера расширились. — Что?! — он попытался отшатнуться, но любое движение всё ещё отдавало болью, так что это было бесполезно и он рухнул обратно. — Вы пытались разрушить Нью-Йорк, захватить мир! Мой папа чуть не умер! Пожалуйста, не убивайте меня!       Мужчина — Локи — смотрел на него какое-то время. Питер смотрел на него с широко раскрытыми глазами и дрожал. — Я не собираюсь тебя убивать. — Подождите, что? — спросил Питер, немного помолчав, когда до него дошёл смысл слов. — Почему нет? Не то чтобы я не рад, что вы не будете убивать меня, я этому рад. Рад, что вы не собираетесь убивать меня… Мне лучше сейчас заткнуться, — Питер со щелчком закрыл рот и уставился на свои колени.       Локи посмотрел на мальчика. Он всколыхнул что-то в его сердце, что тот давно похоронил. Его бессвязная речь напомнила ему о Торе, когда они ещё были детьми. Тот всегда попадал в разные передряги. Когда Локи окинул взглядом ребенка, то понял, что, вероятно, тот тоже нередко попадал в передряги.       Они оба молчали, и Питер подумал, что разговор на этом закончен. Но Локи всё же заговорил. — И, на самом деле, не я пытался захватить мир. Танос контролировал мой разум, — Питер удивился, что тот доверил ему это, и, судя по всему, Локи тоже был удивлён, что сделал это.       Питер почувствовал, как в груди начала разрастаться печаль. Локи контролировали. Питер решил игнорировать боль и доковылял до того месте, где был Локи. Тот смотрел на него, не двигаясь ни навстречу, ни от него. Питер считал это хорошим знаком. Он прислонился к камню, стоило только добраться, переводя дыхание, а затем повернулся к Локи, который наблюдал за ним слегка насторожённо. — Сочувствую, — искренне сказал ему Питер. Локи выглядел удивлённым. — Я знаю, насколько ужасно это — находиться под чьим-то контролем. В прошлом году я столкнулся с одним плохим парнем, и он надел на меня повязку или что-то вроде этого, что помогло ему захватить мой разум. Он заставил напасть меня на мою семью, — Питер вздрогнул от воспоминаний. — Это было ужасно, я не мог контролировать себя, мог только смотреть за тем, как я причиняю им боль. — Драться с Тором было так же. Я никогда не хотел по-настоящему причинить ему боль, — Локи был слегка шокирован своим признанием, но Питер лишь мягко посмотрел на него и осторожно взял руку Локи, словно не был уверен в том, хорошо ли воспримут его следующие слова. — Папа даже не сопротивлялся. Я всё умолял его, но он этого не делал. Сказал, что не хочет причинять мне боль, — Питер смотрел вдаль бесконечного простора, погрузившись в свои воспоминания.       Локи посмотрел на мальчика рядом с ним. Он так отличался от всех тех, кого он когда-либо встречал. Он казался таким молодым и слабым, и всё же он сочувствовал ему. Ему. И утешал его. Раньше никто не делал ничего подобного для него. По крайней мере, долгое время. Мальчик, казалось, погрузился в свои мысли. Локи не хотел думать о том, что мог мальчик вспомнить. Быть под чьим-то контролем очень тяжело, и он не мог представить себе, что этот ребёнок мог пройти через это. Ребёнок, который был ещё юн и невинен, но который уже столкнулся с ужасами мира. Который сейчас бесстрашно сидел и утешал бога. И не просто какого-то бога, а того, который стремился в прошлом уничтожить его планету и расу. Внутри Локи внезапно вспыхнула потребность защищать его, и он решил попытаться защитить этого ребёнка от новых ужасов. И он решил начать с того, чтобы помочь ему избавиться от неприятных воспоминаний.       Локи слегка пихнул Питера, и тот испуганно поднял взгляд. Большие оленьи глаза заставили Локи оттаять, чуть-чуть. Не то чтобы об этом кто-нибудь когда-нибудь узнает. Никогда. — Ты дважды упомянул своего отца. Кто он? Вы близки?       Всё лицо Питера, казалось, просветлело. — О, вы встречались с ним. Мой папа — Тони Старк, — гордо заявил он. Глаза Локи расширились. — Я не знал, что у Железного человека есть сын. — Уже два года как.       Локи быстро оглядел Питера. — Я не знаю, как стареют мидгардцы, но ты кажешься немного более развитым, чем двухлетние дети.       Питер рассмеялся, и от этого звука Локи захотелось улыбнуться. Странно. — Я не его биологически. Я приёмный, и хотя официально он усыновил меня только в прошлом году, но неофициально он усыновил меня задолго до этого. Мне шестнадцать. — Я тоже приёмный, — сказал ему Локи. — Да, я знаю, — ухмыльнулся Питер. — У меня был период, когда я был маленьким и действительно увлекался скандинавской мифологией. Мне она и сейчас нравится, но в то время я был буквально одержим ею. Вас часто упоминали. — Кажется, ты хорошо ладишь с отцом. — Именно так. Он такой удивительный, и в нём сочетается всё, что я мечтал видеть в отце. И я ненавижу тот факт, что другие этого не замечают. Он абсолютно прекрасен. Он присматривал за мной, когда я был никем. Даже толком меня не зная, он всё равно пытался убедиться, что я в безопасности. Он так сильно помог мне вырасти. Без него я был бы абсолютно другим человеком.       Питер всё продолжал восхвалять Тони, а Локи лишь наблюдал за этим. На его лице — без его разрешения — появилась лёгкая улыбка, пока Питер продолжал свою очаровательную болтовню. О, нет! Он становится слишком мягким по отношению к этому ребёнку. Это ужасно. Но он продолжал наблюдать за этим, и, если честно, ничто внутри него не было против этого. Этот ребёнок способен растопить самое холодное сердце за считанные минуты. Он определённо опасен. И теперь он был под защитой Локи. Улыбка стала немного шире. Он полагал, что может привыкнуть к этому.