Недосягаемость

      В следующий раз, когда Томми ехал на автобусе, он уже не смотрел в окно. Вместо этого блондин старался держать голову прямо и иногда косить глаза влево, где сидел Уилбур. Такие поездки Томми нравились, не смотря на то, что рука ужасно устала держать телефон. Конечно, они с Уилом редко когда ездили на автобусах, но свою определённую атмосферу это имело.       — Так, давай ещё раз? Ты звучишь не реалистично, когда говоришь, что хочешь вафли и поэтому тебе нужно в одну определённую пекарню, — Уилбур потёр переносицу.       Томми хихикнул и пододвинул динамик ближе к губам.       — Ладно-ладно, раскусил. У меня другие цели, но это не отменяет того, что там отменные вафли, особенно с мороженым.       — Сейчас не сезон для них, — подметил призрак.       — Для вафель с мороженным всегда сезон, тупица, — Томми закатил глаза.       — Так зачем тебе туда? — Уилбур вернулся к теме, но Томми это проигнорировал.       Автобус начал затормаживать перед нужной остановкой, и подросток подскочил.       — Пора выходить.       Эта идея у Томми появилась давно, но решение воплотить в жизнь было принято накануне вечером. Если всё пройдёт как запланировано — будет очень хорошо.       Уилбуру должно понравится.       Идти было недалеко. Самая неприятная часть дороги — не высохшие лужи, как единственное оставшееся напоминание, что недавно шел дождь.       Пару дней назад, во время завтрака, папа, прочитав краткую сводку новостей и перейдя во вкладку прогноза погоды, обрадовал всех скорыми осадками. Небо в тот день и вправду наполнилось монотонными серыми тучами, не оставляя солнечным лучам места, чтобы протиснуться. После обеда даже стало душно! Возвращаясь со школы, Томми подметил, что всё словно замерло на полчаса, а то и час, в ожидании первого в этом году дождя.       А его всё не было и не было.       Иннит не понимал, почему так хочется уже встретить его. Он маялся в ожидании, постоянно поглядывал в окно, а потом наконец отвлёкся от этой затеи и пошёл играть с друзьями. Из головы совсем вылетело, что скоро должен пойти дождь, а потом Уилбур осторожно прикоснулся к его спине и указал на окно, в которое ударилось несколько первых капель.       Так они и просидели.       Оперевшись спиной на бортик кровати, прижавшись боком к Уилбуру, Томми с кружкой в руках просто слушал дождь. Одеяло накрывало лодыжки и бёдра, чтобы прохлада, ползущая от открытого окна, не беспокоила.       Уилбур тихо подыгрывал дождю на гитаре, время от времени мыча мелодии, а иногда, когда капли бились о стекло особо сильно, он прекращал и тоже вслушивался.       Когда начало темнеть, Томми заметил, что пахнет свежестью. Не весенней свежесть, а другой, той, которую нельзя приписать ни к определённому времени года, месту или к человеку. Отдалённо знакомый запах, кружащий голову, но не имеющий чёткого очертания.       Томми даже показалось, что это вовсе не из открытого окна так чудно тянет, а от Уилбура. Глупо, конечно, но он всё равно уткнулся носом в призрачный свитер и глубоко вздохнул.       Не от него.       Может, это просто момент такой. А может и впрямь с улицы.       Дождь шёл до самого утра. Когда Томми готовился ко сну, Уилбур настоял, чтобы он закрыл окно. В комнате и так было достаточно холодно.       На следующий день остались только лужи.       Томми старался обходить их все, но ненароком, нет-нет, да и шлёпал на них, отчего промокли кроссовки. Уилбур, смотря на это, цокал и говорил, что теперь к вафлям обязательно прилагается горяченный, прямо как кипяток, чай.       Колокольчик на двери приветственно зазвенел, и Томми, переступая порог заведения, убрал телефон. Он не стал оглядывать помещение, которое и так было слишком знакомым, а сразу устремил взгляд на стойку, за которой, к его огромной удачи, стояла девушка с нежно-розовыми волосами и в фартуке. Ники.       Блондин посмотрел на Уилбура, который внимательно вглядывался в девушку с нечитаемым выражением лица. Кажется, узнал.       Томми почти засомневался в своей идеи из-за промелькнувшей тоски в глазах призрака, но решил, что отступать поздно. Он вытер ноги о коврик с надписью «добро пожаловать» и подошёл к кассе.       — Добрый день! Уже определился, что будешь заказывать? — девушка приветливо улыбнулась, пусть по ней и видно, что она порядком устала стоять за кассой. Была только середина дня.       — О, да, я, ммм, буду круассаны с шоколадом, пожалуйста. Если что с собой.       Ники прищурила глаза с просто прекрасными ровными стрелками.       — Погоди, а ты разве не тот парень, который приходил со своим другом сюда? Вы ещё, кажись, в феврале ели вафли с мороженым, хотя для них ещё не сезон.       — Чтож вы все заладили со своим «сезон, не сезон», — прыснул Томми. — А так да, это был я. Удивлён, что ты меня запомнила.       — Я мало встречаю чудиков, которые едят мороженное зимой, — девушка снова хихикнула и отошла от кассы, чтобы достать круассаны и контейнер.       — Эй! Это поступок взрослого, осмысленного мужчины! — крикнул ей вдогонку Томми.       Девушка ответила тихое «да-да» и начала делать вид, что верит ему.       Пока Иннит ждал заказ он решил украдкой взглянуть на Уилбура, но того не оказалось за спиной, где он должен был быть по предположениям.       Призрак подошёл к Ники, он стоял напротив неё, отгороженный витриной с выпечкой. Казалось, в ту секунду происходило что-то очень личное для Уилбура, Томми почувствовал неловкость, наблюдая за этим.       Сут вытянул руку, сделав шаг к витрине. Он мог бы стоять к ней вплотную, но получилось так, что стоял он в ней. Пальцы замерли в нескольких сантиметрах от лица. Девушка, конечно же, не замечала этого, осторожно складывая выпечку. Рука словно хотела коснуться щеки, но, замерев на мгновение, изменила направление. Уилбур, с вопиющей нежностью, которую почувствовал даже Томми, коснулся пряди волос, свисавшей на лицо, и убрал её за ухо. Ники тут же вздрогнула и вскинула голову, думая, что к ней кто-то подошёл. На мгновение показалось, что она увидела призрака и смотрела прямо на него.       Но это, конечно же, не могло быть так.       Кассирша закончила складывать выпечку и вернулась к Томми. Она постаралась снова улыбнуться прежней улыбкой, но было ясно, что теперь её что-то тревожило.       — Кстати, я тут вспомнила, что у тебя есть кошка, моя тёзка. Как она поживает?       Томми, теперь совсем усомнившийся в том, что это всё была хорошая затея, не сразу отреагировал на обращение.       — Да хорошо, живёт свою кошачью жизнь.       — Это хорошо.       Разговор продолжится не мог.       Томми расплатился и вышел, вслед за ним, совсем тенью, пошёл Уилбур.       Заговорили они не сразу, а сначала отошли от стеклянной витрины, через которую за ними наблюдала Ники.       Иннит даже не знал, с чего начать.       — Так это, эм, правда была твоя знакомая?       Уилбур выглядел просто никак. Осунувшийся, он просто шёл и смотрел вперёд.       Уилбур просто был.       Может, «просто быть» это какая-то стадия горя, печали, тоски или сожаления?       — Ага, она, — кратко ответил Уилбур.       — Что думаешь об этом?       — О чём?       — О том, что вы встретились, я полагаю.       Уилбур ответил не сразу. Сначала он тщательно обдумал свои слова.       — Я и рад и расстроен. Я скучал за ней и здорово знать, что у неё всё хорошо.       Краткий ответ, но он вполне устроил Томми. Подросток понимал, что есть в голове призрака что-то ещё, но если тот не хотел это озвучивать сейчас — ну и ладно с ним. Он не будет настаивать.       Да и не надо знать Томми, что Уилбур крутил в голове один и тот же вопрос, который ему когда-то задали.       “ — Неприятно думать, что однажды важный человек забудет и отпустит тебя, да?»       Уилбур привык думать, что его смерть понесла за собой что-то ужасное, особенно для его мамы и Вены, но теперь у него была постоянная возможность усомниться в этом.       Жизнь продолжалась для них и без него. Он вроде должен быть и рад, а вроде есть какое-то неприятное чувство на душе.       Последние несколько месяцев были наполнены сожалениями о смерти, но к этому внутреннему конфликту добавлялось новое чувство.

***

      Время шло быстро.       Томми ворочался в кровати. Вроде его и тянуло спать с десяток минут назад, когда он ещё сразу сказал о этом Уилбуру, а вроде сон как рукой сняло, как только погас свет.       Казалось, что совсем недавно листья на деревьях начинали желтеть и опадать, сентябрь заканчивался. А вот совсем скоро должен настать май.       Томми никогда не думал, что станет этим типом людей, которые вечно причитали о том как же жизнь мимолётна, что не успеешь оглянуться, как вся молодость останется позади. Объективно, это и не про него, но уж сильно тогда тянуло на такие мысли. Если вдуматься, то уже давно.       Блондин ведь постоянно задумывался, что, вау, они с Уилбуром знакомы так долго, так много вместе прошли и сколько им ещё уготовано.       Но иногда это казалось сном.       Расскажи кто-нибудь Томми за день или за полчаса до их знакомства об этом, то подросток бы и не поверил. Не-а. Томми бы махнул рукой, сказав, что призраков не существуют, а если гипотетически думать, что это не так — то они существа на уровни нечисти, так что и о дружбе с ними речи быть не может, не то что уж и о поцелуях.       А сейчас…       Сейчас Томми ежедневно думал, какой же Уилбур хороший, как же им повезло встретиться и как он рад, что призрак есть в его жизни.       У Иннита в груди щемило от нежности, которой там уже не хватало места.       Как бы он хотел, чтобы так было всегда. Чтобы на губах была влюблённая улыбка, в глазах очарованный блеск, а в мыслях, что у них впереди всё время мира.       Как бы хотелось, чтобы это было так.       Это было так несправедливо, что они встретились, не имея шанса на «долго и счастливо», несправедливо, что они обречены на раз…       О, брх, Томми захотелось удариться об стенку. Он же обещал, что будет верить за них двоих, а в итоге заразился пессимизмом. Просто кошмар.       Конечно, Иннит решил не заниматься посреди ночи членовредительством, вместо этого он перевернулся на спину и тяжело вздохнул.       — Шиз, ты тут? — шёпотом позвал он.       — Да, — ответил привычный мягкий голос.       Уилбур ждал, когда он заснёт, чтобы спокойно уйти, или просидеть как обычно до утра. Мило.       — Помнишь, я сказал, что ты можешь кое-что подарить мне на день рождение?       — Ого, это было так давно, кукушонок. Полмесяца назад.       Томми хмыкнул и перекатился на бок, так чтобы он мог видеть призрака. Уилбур, впрочем, и сам в этот момент поднялся с пола, перестав гладить полуспящую кошку, подошёл к кровати и присел на край возле подростка. Одеяло за время всех махинаций сползло с плеча и Сут аккуратно натянул его назад, вызывая мурашки по всему телу.       — Ты так-то спать уже должен был, — заметил призрак.       — Сначала подарок, — настоял Томми и привстал из-за чего одеяло снова скатилось.       — Что мне тебе подарить?       — Да погодь ты, — шикнул Томми и полез в прикроватную тумбочку. Погромыхав чем-то, что было складом всякой ненужной фигни, всё-таки в таких местах никогда не хранят ничего действительно важного, он достал катушку ниток. — Это, мм, странная просьба.       Уилбур посмотрел на нитки в его руках, а потом снова на лицо.       Впервые Томми задумался об этом, когда на уроке истории наблюдал за летающей в лучах солнца пылью. В тот же день Грейсон сказал, что скучает за ним.       С тех пор Иннита не покидала эта идея.       — Я пока не понимаю, что ты хочешь, но это правда странно. Не в плохом смысле странно, а в контексте, что я не понимаю, что от меня требуется и всё в таком духе.       Иннит прыснул, чем заслужил мягкую улыбку от Уилбура, который заметил, что лицо перед ним помрачнело.       — Ой, заткнись, а то я не стану объяснять.       — Прости-прости и продолжай.       — Уже поздно. Я не хочу ничего объяснять, так что вот тебе моё королевски-праздничное указание: завяжи мне нитку на пальце.       Томми старался звучать командующе, но по лицу Уилбура и поступившем на нём смятении он понял, что у ничего не вышло, и вопросы всё-таки появились в кудрявой призрачной макушке. Чёрт.       Почти в туже секунду, как стало ясно, что с формой подачи желания он облажался, Иннит почувствовал как стремительно краснеет.       — Всё-таки позволь поинтересоваться, зачем? — непонимающе спросил Уилбур.       А Томми… Томми не знал какие слова подобрать, как выразить всё, что он там надумал себе, какое сакральное значение придумал.       Нить на пальце, при условии, что она достаточно тонкая — будет незаметной, как пыль в воздухе. Сначала Томми хотел попросить завязать узелок Уилбуру, но не знал как тот отреагирует, поэтому решил сам носить его.       Говорить об этом неловко, а ещё стыдно.       Стыдно, потому что Томми клялся, что будет верить за них двоих.       Клялся, но сейчас почему-то допускает, что совсем скоро наступит день, когда он увидит Уилбура в последний раз, когда им придётся попрощаться и разойтись.       Пусть останется хоть какое-то напоминание.       — Это правда странно, — соглашается Уилбур, но забирает из рук Томми катушку.       Иннит молчит, пока призрак отматывает кусочек красной нитки. Символичный цвет. Холодные, но по своему тёплые пальцы задевают его, пока завязывают узел. Два конца нитки торчат в разные стороны. Надо будет подравнять.       — Я не потеряю, — сказал Томми, хотя его и не спросили.       Уилбур улыбнулся, разделяя все мысли и невысказанные слова.       Они снова молчали об одном и том же.       Может, если всё же притворится, что чего-то нет, то оно пропадёт?       Май подкрался неожиданно.       С ним приблизилось летнее солнцестояние.       А с этим моментом, который тем вечером разделили Томми и Уилбур, приблизилась их разлука.