Innominate

Жизнь Ваймака состояла из рутины. Это было то, чего у него никогда не было в детстве, и то, что он с гордостью имел сейчас. Недостатком её наличия, однако, была его предсказуемость. Долгое время его кожа зудела от ощущения невидимых глаз на нем, куда бы он ни пошел. Он знал, что если люди захотят найти его, они всегда смогут это сделать. Он вставал в одно и то же время каждое утро, шел или ехал одним и тем же маршрутом, принимал душ, одевался и ел одно и то же, и был на стадионе до восхода солнца каждое утро. Он пришел к выводу, что такая предсказуемость — хорошая вещь, особенно, когда его команда состояла из побитых жизнью и проблемных детей. Когда им нужно было найти его, они знали, где искать. За пределами своей команды, Эбби и Бетси, Ваймак перестал беспокоиться о людях, которые его ищут. У него больше не было отца-алкоголика, который беспокоился бы о том, чтобы выследить его, теперь, когда этот засранец был в шести футах под землёй — и, надеюсь, задыхался в собственной могиле - и в его жизни никогда не было никого, кто заботился бы о нем настолько, чтобы искать его. В таком отношении, вероятно, это была его собственная чертова вина, что он так удобно устроился. Въехав на стоянку "Фоксхол Корт", Ваймак сразу же остановил взгляд на незнакомой машине. Он припарковался в нескольких метрах от неё. Его дети владели довольно дорогими автомобилями. Эллисон и Мэтт, потому что они могли себе это позволить, ярко-розовый Porsche, из всех вещей и грузовик-монстр. Эндрю, потому что он потратил на это страховку жизни своей матери. Хотя Ваймак понял, что Lexus GS был лучшей вещью, которую Тильда Миньярд когда-либо дарила Эндрю. Собственный GMC Sierra Ваймака был довольно дорогим. Приличный грузовик с хорошей подвеской, и он содержал его в приличном состоянии. Все еще ничего похожего на расфуфыренный Ram 1500 TRX Мэтта, но все равно неплох. Этот автомобиль был выше любого из них. Ваймак вышел из своего грузовика и подошёл, заглядывая в окна, чтобы найти ее пустой. Даже в темноте было трудно ошибиться в логотипе Aston Martin, и Ваймаку потребовалась одна прогулка, чтобы определить автомобиль, как DBS Superleggera. Его так и подмывало провести пальцем по краске, красной как металлик и чертовски красивой, но он заколебался. Он знал, что машина не принадлежала никому из его детей, и он знал, что даже если бы это было так, ни один из них никогда не был бы пойман мертвым на стадионе таким ранним утром. Если только университет не начал платить своим уборщикам намного больше, чем раньше, — и чертовски больше, чем они платили Ваймаку — при его дворе был незнакомец. То, что машина была пуста, означало, что они нашли способ войти внутрь. Это заставило Ваймака нервничать так, как он не привык чувствовать себя в эти дни. Даже с изменчивой личностью Эндрю и адом, которым был бизнес Мориям, в который Кевин втянул их всех, Ваймак отучился от паранойи, которая ползла над ним сейчас. Код доступа на передних воротах всё ещё был включен, никаких перерезанных проводов или отключённой системы. Код был адресом Эбби в настоящее время, и потребовалось бы глубокое знание команды, чтобы кто-то собрал это вместе. И чтобы получить его с первой попытки — Ваймак проверил, никаких ложных кодов не было введено. Он снова проверил свой телефон. Никаких кодов не было введено вообще. Насколько система регистрировала, никто не входил на стадион с тех пор, как Ваймак проводил Кевина и Эндрю прошлой ночью. Ему это не нравилось всё больше и больше. На его стоянке стояла машина за миллион долларов, явный признак того, что кто-то еще был здесь с ним, и никаких признаков того, что где-то поблизости был другой человек. Ваймак не думал, что кто-то, кто водит такую дорогую машину, будет настолько небрежен, чтобы припарковать её на территории университетского городка и оставить там, но со всеми системами сигнализации, которые установлены и полностью включены, без истории введения кодов... Ваймак получил сообщение, которое ему не нравилось. Кто-то кричит ему: ты думаешь, что ты хорош, я показываю тебе, что я лучше. Ему это не понравилось. Ваймак набрал код, не спуская глаз с Superleggera, чтобы посмотреть, не был ли в нём кто-нибудь, в конце концов, окна просто были слишком тёмными, чтобы Ваймак их заметил. Никто не вышел, и Ваймак убедился, что ворота надёжно закрыты за ним, прежде чем двинуться вперед к всё ещё запертым дверям корта. Он изучил замок на предмет признаков взлома и не нашел абсолютно ничего. Никаких царапин, никаких повреждений. Он вставил ключ, повернул и открыл дверь в коридор, скрытый в тени. Он хотел верить, что это означает, что здесь никого нет и что кто-то действительно был достаточно неосторожен, чтобы оставить свою машину за миллион долларов на какой-то случайной парковке кампуса. Но тогда, если бы Ваймак был преступником, он бы точно не стал объявлять о себе, включив весь свет, не так ли? И если он оказался частью японской якудзы, скажем, темнота была достаточно пугающей на самом деле. Он медленно пробирался через здание, всё время задаваясь вопросом, когда он потерял способность делать бесшумные шаги, и обвиняя его в травме бедра, хотя он почти уверен, что потерял это задолго до этого. Когда он вошёл в гостиную, ослабив свой вес, чтобы производить, как можно меньше шума, он включил свет. И там был он. Ваймак тупо моргнул на сцену перед ним: тощий парень в одежде, которая выглядела так же дорого, как машина снаружи, сидел на его диване. Дизайнерские джинсы со вкусом, прорезанными коленями, тёмно-синяя рубашка, застёгнутая поверх чёрной футболки. Ваймак моргнул. Не чёрная футболка, чёрная dri-fit, простирающаяся от рук до середины горла. Волосы парня были угольно-тёмными и немного жёсткими, как будто их недавно покрасили и нужно было хорошенько вымыть, чтобы немного расслабиться. И его глаза были мутно-коричневыми, мигающими на него без единой унции тревоги. — Привет, - сказал он, наклоняя два пальца к виску в том, что Ваймак предположил, было попыткой помахать. — Приятно познакомиться. Акцент ребёнка был самой лёгкой частью его классификации. Просто слегка под влиянием улиц Нью-Йорка. Остальная часть его была головоломкой. Это был владелец автомобиля за миллион долларов? Одежда, казалось, говорила об этом, если случайная цена на них что-то значила. Но неопрятно окрашенные волосы и агрессивно оборонительная поза не говорили о деньгах. — Конечно, - всё равно ответил Ваймак. Он изучал ребенка немного дольше, пытаясь увидеть, как части подходят друг к другу. Как, черт возьми, этот ребенок попал сюда? — Кто ты такой? Парень не дёрнулся на своем месте, неестественно неподвижный, даже когда его глаза непрерывно следили за Ваймаком, мелькая между его руками, плечами и лицом, как будто это было инстинктивно. — Нил Джостен, - ответил он. — Я твой запасной нападающий. Ваймак удивлённо моргнул. Маленькое дерьмо было ходячим противоречием. И действительно замороженным, потому что он всё ещё не дышал достаточно глубоко, чтобы Ваймак уловил движение в его плечах. Он был смелым со своими словами, тревожно спокойным и расслабленным, даже с тем, как он смотрел на Ваймака, как будто оценивал угрозу. Одетый в явно дорогую одежду, даже когда он стал почти невидимым на диване с той сверхъестественной неподвижностью, которую Ваймак никогда не видел ни у кого, кроме обиженных детей. Даже тогда это был следующий уровень, была дёрганность, которую нельзя было выбить из кого-либо, и этому ребенку её не хватало. Он, конечно, соответствовал требованиям Лиса Ваймака, если это было что-то, но Ваймак определенно не приглашал этого ребенка сюда. — Позволю себе не согласиться, - сказал Ваймак, скрестив руки на груди. Он не думал о движении, как об особенно агрессивном, но ребенок, безусловно, думал, если его глаза поймали это движение. Ваймак наблюдал, как он еще глубже погружается в диван, словно пытаясь освободить больше места между ними. – Ребёнок — Ваймак, вероятно, должен был называть его именем, которое ему дали, но он не мог перестать видеть тощую оболочку ребёнка, и он знал, что в ту секунду, когда он назовёт его по имени, он утонет — не был остановлен пренебрежительными словами Ваймака или осторожностью, которую он проявил на перекрестке его рук. — У тебя слишком мало вариантов, тренер, - сказал он. — На вашем месте я бы, по крайней мере, хотел знать, хорош ли тот парень, который вызвался играть за твою команду. Вы бы не хотели отказываться от ценного актива, не так ли? Выражение лица ребенка дёрнулось, когда он произнес слово актив. Не совсем такая реакция была у Эндрю, когда кто-то произносил слова "пожалуйста" вокруг него, но более мягкая версия того же рода вещей. Но он всё равно сказал это, как будто он больше беспокоился о том, чтобы убедить Ваймака, что он чего-то стоит, чем о том, чтобы чувствовать себя комфортно. И Ваймак тоже не мог много спорить. Судя по всему, ему не хватало игрока, и если бы там сидел желающий ребенок, предлагающий себя… Ваймак был бы дураком, если бы отослал его. Но он не был полностью уверен, что не будет дураком, если позволит ему остаться. — Послушай, ребён... Но Ваймак был немедленно отключен, ребёнок прервал его без раздумий. — Это Нил. А потом Нил — и, похоже, Ваймак всё-таки собирался дать ему шанс — снова ушел в себя. Не физически, но его глаза, казалось, стали немного более далёкими, чем минуту назад. Казалось, что в то время как "актив" был словом, которое он не любил, но мог терпеть, "ребёнок" не был. Ваймак задавался вопросом, почему это было до того, как он поймал себя. Не имело значения, что произошло, чтобы заставить Нила так негативно отреагировать на слово, которое он произнёс, не подумав, Ваймак больше не будет его использовать. Никаких вопросов. — Хорошо. Нил. Ты ведь знаешь, что проник в мой двор? - Он наблюдал за Нилом, ожидая реакции на это, когда продолжил. — Прямо сейчас ты вторгаешься на территорию университета: всё, что мне нужно сделать, это позвонить в полицию, и твоя тощая задница проведет в тюрьме следующие 5-10 дней. И маленькое дерьмо — Ваймак проигнорировал немедленную мысль, что это было почти пугающе, как мало он, казалось, заботился — было тревожно равнодушным. Он наклонил голову так, что это было насмешливо и любопытно, и почему-то ни то, ни другое. — Ты собираешься вызвать полицию? Ваймак не собирался, но и не хотел это признавать. — Я не уверен, что ты понимаешь в чём дело. Нил только пожал плечами. Маленькое грёбаное дерьмо. — Меня арестуют, если ты вызовешь копов, хорошая угроза. - Он звучал так беззаботно, что Ваймак был почти обеспокоен тем, что Нил на самом деле не понимает, что это значит. — Но ты же не собираешься им звонить? Ваймак моргнул. Он не понимал, как это маленькое дерьмо уже так прижало его. Даже когда он сидел там, пронизанный напряжением и наблюдая за Ваймаком, как будто он был потенциальной угрозой — а Ваймак никогда не будет угрозой, если кто-то не сделает его таковым — Нил четко определил своё поведение. Тогда это был инстинктивный страх, страх перед пожилыми людьми. И Ваймак был безумно зол на того, кто причинил боль Нилу. Это было следствием кровоточащего сердца, о котором его дразнила Эбби. Он не мог не заботиться. — Я имею в виду, - продолжил Нил. — что в этом-то и заключается вся ваша затея, не так ли? Ты должен принимать таких детей, как я, когда мы никому не нужны. — Ты... Ваймак остановил то, что собирался сказать. Дети, как я, сказал Нил. Никто больше не хочет нас, сказал Нил. Охраняется до мозга костей, но не скрывает этого. Ваймак ничего не мог с собой поделать. Он хотел помочь ему, но у него было чувство, что Нил никогда не подпустит его достаточно близко. — Ты им звонишь? - Нил бросил вызов, пожав плечами, что было гораздо более небрежным, чем должно было быть. — Если бы я собирался позвонить в полицию, - признал Ваймак. — Ты не думаешь, что я бы уже сделал это? Судя по выражению лица Нила, Нил уже был довольно уверен в том, что говорил Ваймак, даже если он выглядел немного неуверенным в том, как он все еще не расслабился. Правый уголок его рта дернулся вверх, потянув за щеку ровно настолько, чтобы Ваймак заметил это. Он посчитал это улыбкой. — Тогда я могу называть вас тренером? Это вызвало смех у Ваймака. Нил был абсолютным говнюком, враждебным и провоцирующим до глубины души. Даже опасаясь Ваймака, он лаял так, что обещал, что его укус может убивать. Когда он присоединится, Ваймак просто обязан держать его подальше от прессы. Улыбка Нила — это определенно была улыбка — дёрнулась немного выше, все еще изолированная с одной стороны. — Послушай, реб... Нил, - поправил он, разворачивая руки и ненавидя то, как Нил отслеживал движение, прежде чем, наконец, наконец, потерять немного напряжения в своей неподвижной позе. Даже если Ваймак любил ребенка, — а он любил — он не собирался брать его, не попробовав сначала что-то еще. Даже если бы он знал, что уже собирается согласиться. — Если у вас есть какая-то проблема, есть лучшие места, куда вы можете обратиться за помощью, например, в полицию. Улыбка Нила исчезла, и Ваймак не мог не быть немного разочарован, когда стены, соперничающие с Эндрю, встали на свои места. Ваймак никогда не обманывал себя, думая, что Нил когда-нибудь подпустит его близко, но вопиющее недоверие, которое кричали эти охранники, все еще обескураживало. — Я пришел сюда не за помощью. Я пришел сюда, потому что хочу играть, и нет другой команды, достаточно глупой, чтобы взять меня. Ваймак не мог просто игнорировать лёгкое оскорбление своей команды, даже если оно исходило из места горькой уязвимости. — А я такой? Нил поднял бровь, и Ваймак почти содрогнулся от злой ухмылки, которая заменила призрачную улыбку. Это было так же нервирующе, как маниакальная ухмылка Эндрю, Ваймак хотел, чтобы это исчезло, а затем он никогда не хотел видеть это снова. — Тренер, - начал Нил, и Ваймак не стал спорить с этим термином. Он не был тренером Нила, но он смирился с тем, что будет. — Вся ваша команда – это кучка таких же ребят, как я. Теперь Ваймак не думал, что это было полностью правдой. В Ниле было много такого, чего, как знал Ваймак, он не понимал, и чего, как он знал, не поймёт. Дыры в истории, которая была такой же неполной, как забор из звеньев цепи. Но Ваймак мог с уверенностью сказать, что в его команде не было никого, кто был бы похож на Нила. За исключением, может быть, трезвого Эндрю. И это была не очень утешительная мысль. — Вам нужно, чтобы я подробно описал свою историю для вас? - И даже когда Нил сказал это, Ваймак знал, что он не это имел в виду. Это было бы похоже на вырывание зубов у тигра. Ваймак потеряет руку и больше ничего из этого не получит. — Я соответствую вашим стандартам, - настаивал Нил. — Мои родители не будут проблемой для вас, я был сам по себе целую вечность. Я просто хочу играть. В голосе Нила звучало отчаяние, которое Ваймаку не понравилось. Отчаянный, как будто у него не было вариантов, и он устал от того, как обстояли дела в его жизни. Насколько ужасными должны были быть вещи в его жизни, чтобы он смотрел на Ваймака и умолял так, когда это так очевидно шло против всего, чем он был? — Вы позволите мне играть? - Нил спросил, и как Ваймак должен был сказать "нет"? — Я даже не знаю, умеешь ли ты играть, - возразил вместо этого Ваймак. — Ну, это легко исправить, - сказал Нил, возвращая лёгкую уверенность, которую он носил ранее. — Позвольте мне выйти на корт, и я могу показать вам. Ваймак взглянул на сумку, которую Нил подтолкнул носком ботинка, и вздохнул. — Тебе вообще нужно, чтобы я тебя впустил? - он спросил, думая о системе безопасности, обойдённой без какого-либо обнаружения вообще. — Ну, ясно, что нет, - легко сказал Нил, следы опасной улыбки тронули его лицо, прежде чем он задушил ее и вытер. — Я попал сюда, не так ли? Я подумал, что было бы вежливее спросить. Ваймак покачал головой и усмехнулся. Нил либо впишется в остальную команду, либо поцапается с каждым из них. Как бы то ни было, Ваймаку искренне понравился ребёнок. Он был острым и сообразительным, собранным и смелым перед лицом неопределенности. Он напомнил Ваймаку Эндрю, да, но он напомнил Ваймаку ребенка, которым он был. Резкий и быстрый, чтобы наброситься, но осторожный в том, как он это сделал. — Что я делал в прошлой жизни, чтобы иметь дело с такими ублюдками, как ты, ежедневно? - он ворчал, но был уверен, что ответом было то, что подобное притягивает подобное. Было неизбежно, что Ваймак оказался здесь. Его детство диктовало, что он либо станет своими обидчиками, либо тем человеком, который будет пытаться их остановить. — Вероятно, что-то действительно неприятное, - задумчиво произнес Нил, и Ваймак посмотрел на него с лёгким удивлением. Из всех случаев, когда он говорил это своим детям, никто никогда не отвечал. — Вы когда-нибудь убивали человека? Этого, вероятно, хватило бы. — Господи, - пробормотал Ваймак. Он не хотел так забавляться или так заботиться об этом умном ублюдке, который ворвался на его корт и сидел на его диване, как будто это было его место. Он старался не думать слишком сильно о том, что Нил также сидел на диване Эндрю. Он провел рукой по лицу, пытаясь стереть свое веселье. — Тогда переодевайся, встретимся на корте. Он не стал ждать дольше, чем просто достаточно долго, чтобы наблюдать, как Нил яростно ухмыляется, прежде чем направиться, чтобы отпереть двери стадиона и подпереть их специальным "камнем для удержания дверей" команды, который Ники стал называть Фредди. Как только он был совершенно уверен, что дверь не закроется сама собой, он проскользнул в свой кабинет и закрыл дверь для хорошей меры, вытащив телефон и позвонив единственному другому человеку, которого он знал, кто мог бы побеспокоиться о том, чтобы встать так рано для экси, если бы дело дошло до крайности. Голос Кевина донёсся по телефону, грубый от сна и замешательства. — Тренер? — Тащи свою задницу на корт, сейчас же. Раздался шорох простыней и хлопок, как будто Кевин уронил телефон. Было названо имя Эндрю, и в ответ раздалось ворчание "заткнись, нахуй". — Что-то не так, тренер? - Кевин спросил. — Еще нет шести, слишком рано. — Кевин, - сказал Ваймак, вкладывая в свой голос каждую крупицу власти и стараясь не думать о том, как это заставило бы вздрогнуть кого-то вроде Нила. Или, может быть, Нил был больше похож на Эндрю, чем думал Ваймак, может быть, Нил укусит, если почувствует себя загнанным в угол. — Тащи свою задницу на корт сейчас же. — Что? Ваймак вздохнул. — Передай трубку Эндрю. Был момент перетасовки, прежде чем совершенно трезвый голос Эндрю раздался по линии. — Что? — Тащите обе свои задницы сюда через двадцать минут, или я подпишу парня, который только что появился на вашем диване, прежде чем вы получите шанс взглянуть на него. Ваймак знал, что угроза сработает. Эндрю обещал Кевину безопасность, и он не мог держать его в безопасности, если бы Ваймак подписывал каждого случайного ребенка, который врывался на их корт и разваливался на диване Эндрю, как будто это принадлежало ему. — Пятнадцать, - сказал Эндрю, наиболее близкий к согласию, которого Ваймак мог ожидать от него. Линия оборвалась, и Ваймак оттолкнул свой телефон, прежде чем отправиться на корт, чтобы снова найти Нила.