Моя зазноба

Этим утром Нил проснулся от лая собаки. Он был почти уверен, что воображение играло с ним злую шутку пока он не приоткрыл штору и не увидел рослого мужчину, что прогуливался недалеко от его дома вместе с алабаем. Нил знал этого мужчину. Он был из той кучки деревенских, которые обвиняли его в чёрной магии и клялись сжечь на костре. В этих речах никогда не было настоящей угрозы, которая заставила бы бояться. Но, к сожалению, этот самый рослый мужчина — Кристофф — решил добавить масло в огонь всеобщей ненависти, прозрачно угрожая своим псом. Нил, к несчастью, бояться не умел, оттого воспринял этот жест как своеобразный будильник, и после быстрого завтрака стал топить камин в мастерской. Он уже несколько дней подряд обходил это место, зная, что не закончит ни одной книги, но назло неудачному пробуждению хотелось сделать что-то стоящее. Возможно это желание отчасти исходило и из-за издевательского предложения Эндрю. Нил часто делал что-то вопреки кому-то, но никогда не вспоминал о коллективности. Это не входило в его ближайшие планы, когда единственным человеком, что остался бы подле, был бы лишь возможный ученик. На самом деле, Нил никогда не планировал социальные взаимодействия с другими людьми, но каким-то образом он уже почти год вёл переписку с Элисон и Кевином, а Ники из Монстров Понтефракта просился на чай чуть ли не каждый день. Конечно, это не значило, что Ники хотя бы раз впустили внутрь, но даже подобное относилось к крупицам социализации. У Нила были невысокие ожидания от живого общения возможно и потому что за несколько месяцев было легко привыкнуть к озлобленности деревенских и их показательной отстранённости. Да, было куда более знакомо услышать колкие слова от Эндрю, нежели вспомнить отчего аристократка вроде Элисон и последователь известного переплётчика вроде Кевина согласились на взаимную переписку. Нил не помнил первого письма или первого слова, которое было сказано незнакомцу, хотя именно это зародило те путы, что продолжают удерживать всех вместе. Именно из-за этих мелочей сегодня Нил думал о том, к какому числу стоит подготовить дом к визиту друзей. И именно поэтому Нил думал о том, что Элисон с Кевином заслуживают человека, который бы помнил зарождение их дружбы и отправную точку, что стала путеводным камнем в настоящем. Мысли о подобном было сложно отбросить, пока он занимался монотонными действиями по созданию обложки будущей книги. Несмотря на сложности её хотелось закончить в первую очередь: это был первый человек из Каслфорда, история которого заставила дрожать руки вовсе не от механической работы. С тем количеством книг, что были созданы Нилом в других городах, он не думал, что вновь будет как новичок собирать свежие листы с написанными воспоминаниями и с отчаянием смотреть в пустые глаза. Это было неожиданным открытием, но без этого существование в домике недалеко от деревни было довольно “пресным”, если бы это описывала Элисон. Эта аристократка всем сердцем любила светские праздники и наведывалась в гости к любому мало мальски знакомому человеку ради танцев и сплетен. Именно по этой же причине письма Элисон всегда толще. Так что она не оставила бы Нила без внимания окружающих и сама бы наведалась к Монстрам или организовала празднество в новом купленном доме. Юноша не вовремя вспомнил о позабытом наброске для рисунка на фронтисписе, но пока он копался в старом блокноте, переполненном карандашными зарисовками в дверь настойчиво постучали. Нил уже не первый день надеется, что это не настойчивый Ники и оттого дожидается новых стуков в дверь, после чего всё же отпирает три замка. — Ты не королева, чтобы иметь столько замков, — говорит Эндрю вместо приветствия и тотчас бросает цветы рододендрона в лицо напротив. — Избавь меня от этой расправы, из-за которой Ники теперь думает, что у меня есть девушка. От неожиданности Нил мог лишь рассмеяться в ответ. — Бедная девушка. Ведь именно мужчина должен ухаживать. Она явно ошиблась в выборе удачной партии. — О, ты хочешь продолжать эту бессмыслицу? Что же будет говорить Ники, когда я поведаю правду об истинном адресанте. Как часто он будет наведываться к тебе? — Подожди, — беспокойство моментально выявило лёгкий страх Нила перед ежедневными криками Ники. — Ты заслужил эти цветы, когда даже не захотел выслушать иную позицию в переплётном деле. — Не захотел? — издевательски уточнил Эндрю. — Не я сижу словно в заточении в собственном доме и впускаю внутрь лишь избранных. Я подозреваю, что и питаешься ты святым духом, чтобы зазря не открывать дверь. — Это тебя не касается, — насупился Нил. — И — о боже! — я занимаюсь книгами, так что ты не смеешь указывать мне в затворничестве, когда я принимаю “гостей”. Последнее слово сопроводилось лаем собаки, и юноша рефлекторно повернулся в сторону звука. И, конечно, не стоило удивляться всё тому же присутствию Кристоффа и отсутствию какого-либо поводка. Нил одной рукой чуть больше приоткрыл дверь для возможного побега от острых зубов, но пока не думал отступать. — Решил прогуляться, ведьмак? — бросил мужчина и мерзко ухмыльнулся. — Я жду момента, чтобы прогуляться на твоей могиле, — ответил он и поднял руку, указывая на заснеженные вершины гор за деревней. — Ты умрёшь зимой в этих горах, я тебе обещаю. Моё проклятье будет следовать за тобой даже после смерти. — Что ты делаешь? — полушёпотом уточнил Эндрю. — Ты даёшь ему разрешение на собственное сожжение. — Он не посмеет что-либо сделать. Как и любой из них. Лишь громкие слова, что остануться гнить в земле. Нил знал о чём говорил, но до сих пор не прибегал к открытым угрозам. Тем не менее, он надеялся, что данный подход быстрее заставит Кристоффа отступить в данной битве. Эндрю в ответ лишь толкнул Нила в дом и закрыл за собой дверь, настаивая: — Ещё минута и пёс перегрыз бы тебе глотку! Это чёртов алабай! Тебя бы не спасли, даже если бы успели оказать первую помощь. — Если Кристофф и ненавидит меня, нужно время, чтобы натренировать собаку для защиты, — Нил взбесился в ответ на этот жест и стал громче пояснять: — Думаешь у деревенского жителя есть время для этого. Алабай не страшнее кошки в неправильных руках. — Это всё твои догадки, — продолжил Эндрю. — Я не собираюсь обсуждать с тобой возможную смерть из-за такой глупости. И я тебя не приглашал в свой дом. — Я с радостью приду закопать твои останки, когда длинный язык загонит тебя в могилу! — Это всё ещё не твоё дело и не твой дом, так что проваливай, — он быстро поставил точку в обсуждении пустякового вопроса и через долгую минуту наконец остался один в прихожей в окружении лепестков рододендрона, что устлали собой весь ковёр. Нил начал искренне ненавидеть этот день за обилие раздражающих личностей, что стремятся разрушить его рутину. — Монстры Понтефракта заслуживают своё название, — в конце концов выругался он и вернулся в мастерскую, где слабый огонь в камине стремился скоро погаснуть. Нил не обратил на это должного внимания и наконец вытащил из блокнота набросок для фронтисписа с портретом девушки. Её пышная коса вновь напомнила о скором приезде Элисон, и Нил позволил себе погрузиться в более приятные мысли о долгих разговорах и поздних походах на ближайшие празднества в попытке достаточно опьянеть от пары бокалов игристого вина, чтобы станцевать под сонату Моцарта. Хорошо, возможно ему стоит с кем-то поговорить, если он думает о сумасшествиях Элисон с предвкушающей улыбкой, но кандидатура Ники всё ещё отбрасывалась в дальний ящик. Или он мог написать внеплановое письмо Кевину и уже после второго абзаца радоваться собственному одиночеству.