Пятьдесят процентов

Конец ноября. Бостон. — Нора? Ее кто-то зовет? — Нора. В небольшой комнате звук доносился необычайно медленно. Или Нора просто задумалась. Нил еще несколько раз назвал ее по имени, прежде чем она нашла его взглядом. Помимо Норы и Нила, в комнате присутствовали еще одиннадцать человек. Прямо сейчас они таращились на Нору, сидя на жестких стульях, расставленных в круг. Раздражающая традиция групп поддержки. В ненарушаемой тишине стало слышно, как потрескивает работающий кондиционер. Пятая точка Норы адски онемела от долгого сидения. Во рту пересохло — наверное, она говорила довольно долго. Нора потрогала щеки. Они были теплыми, а руки, наоборот, — холодными, из чего она сделала вывод, что кондиционер установлен на слишком низкую температуру. Нора взглянула на часы, ее брови взметнулись вверх. Было без пяти минут двенадцать. — Нора, — снова заговорил Нил, чей стул располагался напротив стула Норы, — спасибо. Давайте дружно поблагодарим Нору за ее историю. — Мужчина в футболке с принтом настойчиво заглянул в глаза разношерстной компании и вынудил жидко поаплодировать. Еще одна дурацкая традиция — хлопать тому, кто что-нибудь рассказал. Тем временем Нил продолжал: — Это было очень… лично, вам так не показалось? Только, извини, я старался слушать внимательно, но так и не понял — о ком ты нам рассказала? Она и он — кто они? Нора откашлялась. — Люди из прошлой жизни. — Это в самом деле произошло с ними? — Нил спрашивал так, как будто старался поверить. — Все, как ты и сказала? — Все, как я и сказала, — не сильно стараясь его убедить, повторила Нора. — Но это ведь произошло не с тобой. Не вопрос — утверждение. — Ты знаешь, что я на АРВТ, Нил. Как и все вы. Нам уже не сойти с этого корабля. — Шутка Норы вышла несмешной. Но она поняла, почему Нил интересуется. В единодушной тишине она произнесла: — Не переживай, хороший финал моей истории не заставит кого-нибудь забыть о своем диагнозе. Ты учил нас «принимать его» и «жить с ним». Но немного порадоваться, даже если люди тебе незнакомы, никому не повредит, ведь так? — Я вовсе не это имел в виду. — Нил стал похож на мясистого рака, когда его сварят и подадут на стол. Нора раков никогда не ела, но почему-то именно эта аналогия пришла ей в голову. — И, думаю, твоя история всем понравилась. — Нил мазнул взглядом по кругу и увидел, как в поддержку Норы на лицах собравшихся расцвели неуверенные соглашающиеся улыбки. — На сегодня все, — почти сразу после этого объявил он. Разумно. Собрание и так затянулось, Нора «в одного» потратила время всей группы. Но никто, кажется, не возражал. К удивлению, и Нора чувствовала себя прекрасно. Вынужденное соло, на котором настоял Нил, принесло ей неожиданное освобождение. Стало не то чтобы легче — приятнее. Приятнее от совершенной шалости, которую никто так и не пронюхал. Она подхватила свой стул и отнесла его в дальний угол комнаты, где хранилось еще около десяти стульев для групп побольше, и куда понесли свои стулья остальные. Забрала куртку с рогатой вешалки и тут же ее надела, подозревая, что от сидения под кондиционером она точно простудится. Потом достала из сумки телефон и сняла его с «тихого» режима. В субботний день не должно было быть никаких рабочих звонков. Ее дожидалось только одно сообщение от папы. «Доброе утро». В двух обыкновенных словах Нора почувствовала мужскую иронию. Билл знал, что в субботу она будет торчать на собрании группы. Нора усмехнулась и напечатала честный ответ: «Сегодня было не так противно. Позвоню вечером». Отправить. — Зачем ты это сделала? — раздалось рядом. Нора обернулась, не успев закрыть окно диалога, и наткнулась на возмущенный взгляд Скар. Бледная девушка, сложив на груди тощие руки, укрытые рукавами темно-зеленой кофты, смотрела на Нору неожиданно враждебно. — О чем ты? — спросила Нора. Скарлетт, — фамилии девушки Нора не знала, — скривилась и кивнула в сторону, где еще несколько минут назад стояли кружком самые неудобные стулья на свете. — О том, что за цирк ты тут устроила. По-твоему, люди здесь собираются, чтобы слушать твои выдумки? — Не понимаю, чем именно обидела тебя, — начиная закипать внутри, ответила неприязнью на неприязнь Нора, — мы вообще с тобой первый раз говорим друг с другом, но все равно извини, если что-то пошло не так. — Поразительное наплевательство, — проворчала Скар и поискала кого-то глазами за спиной Норы. — Нил еще не ушел. Или ты сама ему скажешь, что выкинула время всей группы на помойку или… — Подозреваю, сделаешь это за меня, — ехидно продолжила за нее Нора. — Что ж, валяй, мне плевать. Это вообще не твое дело, я сказала то, что посчитала нужным. — Ты всем соврала, — голос Скар повысился на одну неприятную октаву, однако ей все же удалось сдержать себя в узде. — Ты лгала нам в глаза и делала это с невероятным хладнокровием. Только я этого так не оставлю. — Какое тебе дело? — устало вздохнула Нора. — Такое, что это нечестно. Ты только что, когда сидела вон там, обнулила все, что было сказано здесь до тебя. — Не себя ли ты имеешь в виду? — Может, и себя. Я, в отличие от тебя, не выдумывала сказочку. Я все сказала как есть. Нора помнила тот день. Нил так же, как это было сегодня с Норой, предложил рассказать свою историю Скар. Ее парень спал со всем, что движется, неудивительно, в общем-то… Но не это главное. Что еще более отвратительно — тот урод забыл предупредить свою девушку о наличии давнего положительного ВИЧ-статуса. Просто не взял в голову, что это может быть хоть капельку ей важно. Разумеется, она послала его, когда все открылось, только это мало что изменило. Теперь Скар предстояло болтаться в той же хлипкой шлюпке вместе с Норой до конца их ограниченных жизней. Метафорично, разумеется. — Да, мало приятного, — поджала губы Нора, — только я здесь при чем? Я никого не просила открывать передо мной душу. И в ответ не обещала ничего подобного. Нил требовал от меня историю, и, по-моему, получилось здорово. Во всяком случае лучше, чем было с кем-нибудь из нас на самом деле. — И прежде чем Скар набрала воздуха в легкие для ядовитого ответа, Нора продолжила: — Я правда так думаю, и ты ничего не можешь с этим поделать. Я не верю в эту исцеляющую чушь, мне всего лишь нужно получить галочку о двенадцати обязательных посещениях групповых занятий. И все. Извини, если помешала. Обещаю свалить из вашей группы после Рождества. Я и сама этого до смерти хочу. Нора резко развернулась и прошла на выход мимо Нила, самозабвенно разгребающего завалы криво сваленных стульев. — Ну и пошла ты к черту, — зло кинула ей вслед Скар. — Здорово закончили беседу, — не оборачиваясь, пробубнила себе Нора.

***

В следующую субботу Нора старательно не замечала, как Скар с противоположной стороны круга сверлит ее взглядом. Нил не повел и бровью, когда Нора появилась в зале социального центра, где обычно проходили собрания. Значит, Скар такая же маленькая врушка — она ничего не рассказала ему о прошлой встрече. Это не сильно волновало Нору, но проблем ей точно не хотелось. До Рождества еще четыре недели. Если Скар расскажет Нилу, и ему будет не все равно, он может просигнализировать о произошедшем Дженкинсу. И пусть все это бред собачий, реакция Дженкинса может быть достаточно бурной. Дженкинс — не худший доктор, но он консерватор. Все любит делать по правилам. И что раздражает еще больше — требует этого же от своих пациентов. А это значит, что он вполне может увеличить количество обязательных посещений группы, если посчитает нужным. Вся эта психологическая хрень сидела у Норы в печенках, однако она не враг себе и отныне держала рот на замке, чтобы не вызвать у Скар порыв все ей изгадить. Когда Нил попытался снова вывести Нору на разговор, она отвечала ему односложно, и парень быстро переключился на кого-то другого. Стоило «группе» закончиться, Нора первой вскочила и пересекла зал, не потрудившись закинуть стул в общую кучу. Уходя, она все-таки оглянулась и заметила на себе прищуренный взгляд болезненных глаз Скар. До чего же упертая эта девчонка. Еще через неделю Скар на встрече не оказалось. Нора спокойно пересидела собрание группы и с удовольствием подумала, что до Рождества остается всего лишь две субботы.

***

На очередном приеме у Дженкинса Нора предприняла еще одну попытку отмазаться от групповых встреч. Она достаточно его уважала, чтобы не притворяться и не петь, как чудесно складываются у нее дела. Лишь честно объяснила молодящемуся афроамериканцу, что считает эти собрания бессмысленными. — Мне не плевать на ваше мнение, мисс Харп, — усмехнулся он, когда Нора замолчала. — Но вам придется закончить обязательный курс, чтобы я подписал ваш бланк на предоставление вам возможности реже посещать клинику и самостоятельно контролировать прием препаратов. Правила — есть правила. — Дохлый номер, — нахмурила брови Нора. — Именно, — повеселился доктор. — Две недели — не такая великая жертва, чтобы больше там не появляться. Нора несогласно промычала, но больше не стала перечить Дженкинсу. Они занялись ее результатами вирусной нагрузки. — Три месяца прошли достаточно продуктивно, — подытожил Дженкинс. — Если все продолжится в том же духе, сможем перевести наши встречи на более редкий режим быстрее, чем договаривались. А пока закончите ваш курс групповых занятий.

***

В субботу Скар сидела на своем месте. Она была более бледной, чем обычно, и Нора посчитала, что благодаря этому девушка не станет поливать ее ядом, даже если им придется пересечься. В предрождественские недели Нил делал больший упор на семейственность и помощь ближнему. Нора старалась не думать о своей семье, но, так или иначе, мысли все время возвращали ее обратно. Много лет она не праздновала Рождество дома с родителями. Ее новые жизненные обстоятельства не должны были этого изменить. И хоть Билл Харп старался зазвать ее к себе на Рождество, Нора всегда отвечала уверенным отказом. — О чем задумалась? — спросил ее кто-то незнакомым голосом. Оказалось, это была Скар. Ее голос стал до неузнаваемости безжизненным. И, к удивлению Норы, собрание уже закончилось. — Так, подумала о Рождестве, — осторожно ответила ей Нора. — У тебя что-то случилось? — Ты об этом? — Скар показала на горло, из которого теперь вырывался ее странно низкий голос. Шея Скар была закрыта высоким воротником свитера, и Нора предположила, что Скар простудилась. Она молча ждала, пока Скар, стараясь говорить осторожнее, чтобы ее горло не развалилось, — во всяком случае, так это выглядело со стороны, — объясняла причину: — Неприятные придатки нашей с тобой общей проблемы. — Что говорит врач? — Что он может сказать? Проверил вирусную нагрузку, — Скар неопределенно пожала плечами. — Со мной так бывает время от времени. Видимо, у тебя дела обстоят лучше, раз ты так удивляешься. — Извини? — не нашлась что еще сказать Нора. Ей было самой от себя тошно, но, наверное, это все Нил со своими душевными речами. Да и Скар выглядела не настолько хорошо, чтобы снова попрактиковаться в острословии. — Мне что, — как могла усмехнулась Скар, — снова спустить на тебя всех собак, чтобы ты не вздумала меня жалеть? Все нормально, я же говорю, со мной такое часто бывает. И да, кстати, я ведь могла сдать тебя Нилу, ты не забыла? — Ты этого не сделала, — убеждаясь в своей правоте, возразила Нора. — Но могу сделать. — В чем смысл? С чего тебя волнует, что я тогда сказала? — С того, что я понимаю гораздо больше, чем ты можешь представить. Нора, прикрыв глаза, покачала головой. — Давай не будем? — попросила она. — Скоро Рождество. Мне осталась одна паршивая встреча, а потом, клянусь, ты меня здесь не увидишь. Скар посмотрела долгим внимательным взглядом. — В одном ты была права, — наконец сказала она, — все это действительно не мое дело. Но тебе же хуже.

***

В предрождественскую субботу ничто не могло испортить настроения Норы. Каждая минута собрания приближала ее к заветному разрешению продолжить лечение без посещения группы. Сегодня обсуждались романтические отношения — тема что ни на есть животрепещущая для пациентов ВИЧ. Скар всю встречу скучающе чертила что-то в своем блокноте. Девушки, по всей видимости, больше не интересовали друг друга. Нора отметила, что на этот раз Скар выглядит лучше. Ее кожа больше не была пугающе бледной, а до начала собрания Нора слышала, как Скар поздоровалась с кем-то своим обычным властным голосом. В общем, все шло гладко, пока к Норе не обратился Нил. — Нора, ты встречаешься с кем-нибудь? — Эм… нет. Нора понадеялась, что Нил этим ответом и ограничится, но все было не так просто. — Есть какие-нибудь проблемы? — У меня одна проблема, Нил, — процедила Нора. Все хорошее настроение коту под хвост. Испепеляя взглядом Нила, Нора все равно видела, как Скар подняла глаза от блокнота и теперь внимательно за ней следила. — Что ты докопался до девочки? — вдруг справа от Норы строго спросил Джеб. Джеб — самый старший в группе, ему, должно быть, около пятидесяти. Нора знала о нем немного — только что он немного ворчлив и что продолжить посещать группу его попросила жена. — Не хочет говорить, пусть не говорит. Не надо давить. Ты не психотерапевт, сынок. А здесь проходит всего-навсего сборище таких же, как ты и я, неудачников. Нора испытала прилив тепла к Джебу. Они никогда не общались, но он единственный из всех, кто за нее вступился. — И вообще, — продолжил Джеб, — есть более важные темы для обсуждения. У меня сменился врач. Милашка доктор Барб вышла на пенсию. И что вы думаете? — Джеб пнул ногой воздух. — Меня передали новому доктору. Этот парнишка неплох, когда не открывает рот. Но в том-то и дело — он вознамерился пересмотреть мои назначения. Поняли, да? Те лекарства, которые я принимаю и которые работали все то время, пока он протирал штаны в колледже, теперь не годятся для поколения молодых врачей. Так вот я спрашиваю: я что, действительно должен довериться какому-то сосунку? — Ладно, — Нил потупил взгляд, не решаясь вступать с Джебом в перепалку. Неожиданно Джеба поддержали и другие — одним из излюбленным занятий группы было перемывание косточек врачам. Нора выдохнула, устраиваясь поудобнее. Темы вполне хватит до конца собрания. Ее последнего собрания. Больше она в эту дыру ни ногой. Когда встреча закончилась, и участники группы медленно покидали комнату, Нора не удивилась, увидев рядом с собой Скар. Свой блокнот та уже сложила в кожаную сумку, висевшую у нее на плече. — Эй, ты в порядке? — спросила Скар. — Да. — Нора решительно закинула на плечи куртку, как следует перевязала шею теплым шарфом, нацепила капюшон. Погода за окном была отнюдь не рождественская. Вчера в Бостоне выпал снег, но сегодняшний дождь превратил его в малоприятное скользкое месиво. — Я могу подвезти, если хочешь, — предложила Скар. Глупо было отказываться. В машине Скар было сухо и тепло. С чего вдруг Скар решила сменить гнев на милость, Нора старалась не думать. Может, Рождество так на всех влияет? — Я заметила сегодня кое-что, — через несколько улиц подала голос Скар. — Когда Нил спросил тебя о парне. Ты замешкалась. — Вовсе нет, — отвернулась к окну Нора. — Просто вопрос был неожиданный. — Если парня нет, девушка просто отвечает, что его нет, — как будто доказывая теорему, разглагольствовала Скар. — Она мешкает с ответом, когда не знает, что происходит в ее отношениях с определенным парнем. По факту они не встречаются, но девушка все же не считает себя свободной. — Интересное наблюдение, — разглядывая прохожих на светофоре, заметила Нора. — Где он сейчас? — спросила Скар. — Где кто? — Твой консультант. — Определись уже, — устало фыркнула Нора, — соврала я тогда или нет. Скар победно рассмеялась. — Подожди, — прервала ее Нора. — Я вовсе не говорила, что история моя. — Ты только что это подтвердила. Настроение Норы упало еще ниже, чем тогда, когда Нил полез к ней со своим дурацким вопросом. Сил продолжать притворяться не осталось. Может, виной тому это поганое Рождество, из-за которого все чувства только обострились. Или это все Скар, каким-то образом догадавшаяся, что именно скрывалось за тем безобидным рассказом. — Так он из Ньютона? — упорно продолжила допытываться Скар. Любопытство шло ей на пользу. Черты худого лица преобразились, в тусклых серых глазах загорелся здоровый огонек. — Вы там познакомились? Нора вдохнула побольше воздуха, как если бы ей стало очень-очень больно. В конце концов она же ничего не теряет. Все, что можно, было уже утеряно. — Он не из Ньютона. — Так, — кивнула Скар, продолжая управлять машиной, — мы хотя бы согласны в том, что он действительно существует. — Я расскажу, как все было, — не замечая шуток, спокойно произнесла Нора. — И на этом все. — Остановимся у какого-нибудь кафе. Нора согласно кивнула, и весь оставшийся путь они проехали молча. У кафе Нора пыталась осторожно обойти наледь, натоптанную прохожими за прошедшие сутки, но не устояла и растянулась на льду, задев коленкой металлический угол ступеньки. — До крови? — Скар опустилась рядом с Норой на колени. Штанина Норы была порвана, нога ныла, но крови не было. Обе девушки облегченно выдохнули. Скар помогла Норе подняться и завела ее в кафе, где Нора смогла привести себя в порядок. Все это время Скар не торопила ее. Норе стало до ужаса любопытно, зачем Скар нужно знать… все это. Но важным теперь было другое. Нора сама хотела с кем-нибудь поделиться. Ей осточертела собственная компания. Официант принес и поставил перед девушками напиток дня — горячий шоколад. Когда он ушел, Нора выждала еще одну минуту и начала. — Его зовут Энди. — Нора видела, как Скар отставила свою чашку с крайним вниманием, и неожиданно рассмеялась собственной удачной шутке, которую никто так и не понял. — Консультант по адаптации к ВИЧ клиники Бостона, Эндрю Ньютон.

***

Четыре месяца назад. Бостон. Нора вышла из больницы. Энди всю дорогу был где-то рядом, но она не слушала, что он говорит. «Пятьдесят процентов» — думала она. — «Какие к черту пятьдесят процентов?» Она же с самого начала отказывалась верить в этот бред. Мысли «а что же теперь?» заглушил голос Энди, который настойчиво пытался достучаться до Норы. — Слышишь меня? Иди сюда. — Мужские руки пригвоздили ее к груди, и Норе стоило немалых усилий не разрыдаться в джемпер, пахнущий ее ночным соседом по кровати. Еще полчаса назад у них все было по-другому. Этой ночью Нора тайком расчесывала пальцами его светлые волосы, пока Энди спал, и прокручивала в голове неосторожную мысль: «А что если завтра и правда все получится? Даже если не получится, он сказал, что никуда не уйдет». Сейчас, когда «сегодня» наступило, Нора не была уверена, что Энди останется. Она спрашивала себя, осталась бы сама, если бы Энди был ВИЧ-положительным, и они были знакомы от силы неделю? Она рывком отодвинулась от него и как можно небрежнее произнесла: — Наш план все еще в силе? В голубых глазах скользнула заинтересованность, сменившаяся жалостью. Это заставило девушку быть жестче. — Если ты передумал, я найду кого-нибудь другого. — Пошли, — Энди схватил ее за ладонь, и Нора с удовольствием позволила усадить себя в машину, отвезти куда угодно, лишь бы подальше от больницы. Энди больше не пытался утешить ее, не держал за руку, когда управлял машиной. Самой маленькой частью души Нора скучала по его нежности. Но другой частью — испытывала моральное удовлетворение от отсутствия лжи. Да, так, безусловно, лучше. У него дома Нора прошла на кухню, где ей попалась на глаза бутылка джина. — Решила выпить? — не так, как раньше, спросил Энди, когда Нора молча протянула ему бутылку. — Хорошо. — Энди открыл бутылку и отдал ее Норе, которая сразу сделала несколько больших глотков. — Перенесем то, что планировали, на вечер, — по-деловому предложил Энди. Нора посмотрела на него долгим взглядом, затем, будто заскучав, снова вернулась к бутылке. — После обеда у меня работа, — не надеясь быть услышанным, все же объяснил Энди. — Я вернусь вечером, и мы поговорим. — Поговорим, — принимая вызов, ответила ему Нора и сделала еще несколько глотков. В прихожей хлопнула дверь. Как же все между ними изменилось. Где тот Энди, который убеждал ее в наличии запасных путей, который пытался что-то доказать поцелуями на их единственном свидании? Который подарил этот чертов «символ жизни», болтающийся теперь на ее ключах. Правильно, тот Энди тоже жил иллюзиями. Никогда он не верил, что они станут справляться с чем-то вместе. Он думал, все обойдется. А не обошлось. Нора все пила и пила, рука, держащая бутылку, становилась тяжелее, тело — непослушнее, мысли — смелее. В какой-то момент она разбила пустую бутылку, а потом разрыдалась над осколками, потому что ей стало страшно собирать стекло и пораниться. Страшно запачкать безупречный пол кухни Энди своей грязной кровью. Она не двинулась с места и просидела так, борясь со сном, пока наконец не вернулся Энди и не собрал осколки сам. Нора была так рада его видеть и была довольна, что он не убирал ее пальцы, касающиеся кожи под его футболкой. Джин затуманил разум, Нора поднялась на цыпочки и принялась целовать его, пытаясь доходчиво объяснить, чего хочет на самом деле. — Нет — выдохнул Энди ей в губы. — Ты пьяна. — Какая разница, — потянула она вверх его футболку, но Энди грубо ее остановил. — Такая, что мне противно. Слова подействовали как пощечина. Нора захотела уйти, но Энди не отпустил ее. — Противно? — на глаза Норы выступили колючие слезы. — А я так и знала. Всегда было противно, просто ты на что-то надеялся. А знаешь, — усмехнулась она, — мне плевать, мне на все уже наплевать. Она обошла его и принялась искать что-то на полках. — Тогда я буду еще пить, — объявила она, найдя подходящую бутылку. — Отлично, не буду тебе мешать. Наутро Нора не сразу поняла, где находится. Пошевелившись, она обнаружила себя на кровати. Комната была ей незнакома, кровать не расправлена. Нора, по всей видимости, спала в одежде, сдавившей ей внутренности. Нора попыталась встать. Нет, все же футболку она вчера сняла. Мятая ткань валялась около кровати. Ругая себя на чем свет стоит, Харп сумела одеться, и только потом пришел Энди. — Проснулась? Поднимайся, я приготовил завтрак, через десять минут выезжаем. — Выезжаем куда? — пересохший язык не слушался, Нора старалась вспомнить, сколько же она вчера выпила. — Я отвезу тебя домой, а потом поеду на работу. Такой план устраивал и Нору. По взгляду, сверлившему ее, она поняла, что вчера не оставила попыток поцеловать его, неудобные отрывки путались в памяти, сбивая с толку. Наверное, когда она была уже не в состоянии продолжать пить, Энди перенес ее на свою кровать, а сам ночевал на диване. Нора все еще помнила его вчерашние слова и не пыталась завести разговор в машине. Ей и самой было противно от своего общества. Улицы пробегали за окном, и скоро Нора стала замечать знакомые места. — Куда ты меня везешь? — зачем-то спросила она, хотя уже догадывалась, какой будет ответ. — К твоим родителям. Твой отец звонил тебе вчера вечером, но ты была не в состоянии говорить. — Что за?.. Что ты ему наплел? Зачем меня везти туда? — Головная боль сразу отошла на второй план. Нору охватил гнев вперемешку с паникой. — Я написал ему сообщение с твоего телефона, что мы приедем утром. Я ничего не писал о твоем диагнозе, — вставил он поспешно, — если ты об этом. На секунду Нора почувствовала облегчение. Однако в том, как странно стал вести себя Энди, она почувствовала, что от нее что-то скрывают. — Ты должна понять, — растягивая слова и делая вид, что следит за дорогой, говорил Энди, — ничего не выйдет, если ты продолжишь поступать в том же духе. Мы можем переспать, сделать это много раз, но от этого твоя жизнь не изменится. Я думал, что помогаю тебе, но на самом деле я не хочу смотреть, как ты разрушаешь себя, лишь бы не бороться. И у меня тоже есть чувства, которые я хочу уважать. — Все ясно, останови машину, — бросила Нора. Она бессмысленно задергала заблокированные ручки пассажирской двери. — Ты решил избавиться от меня и нашел удобный предлог. Я не просила быть со мной, ты можешь хоть сейчас катиться на все четыре стороны. Но не надо впутывать сюда моих родителей. Останови машину и открой чертову дверь! Но Энди, переживший эту ночь, не обратил внимания на истерику, и скоро они повернули на подъездную дорожку дома родителей Норы. Нору уже ждали — ее отец, как только машина затормозила, спустился с веранды, уставленной старой уличной мебелью. Увидев его лицо, Нора часто задышала. — Ты говорил с ним, ты все ему рассказал! — повернулась она к Энди в панике. — Как еще ты мог узнать адрес? — Говорил, — признался Энди. — Тебе нельзя было, ты не имел права это делать! — Первые слезы скатились по щекам. — Ты нарушил свои чертовы правила, это была врачебная тайна, ты никудышный консультант! — Я говорил с ним не как твой консультант, — Энди пытался ее успокоить, но Нора стала отбиваться и больно ткнула его в шею. — То есть дело в формулировке? Ты сам-то в это веришь? — Она нащупала ручку и выскочила из машины. Энди вышел следом за ней. — Я не хочу тебя больше видеть! — крикнула Нора. — Убирайся! Ситуация напоминала сцену плохого кино. Отец Норы не знал, как поступить. Энди попытался что-то объяснить Норе, но она всячески его избегала, и в конце концов Билл Харп, протянув Энди руку для пожатия, попросил его уехать. — Найди меня, когда будешь готова поговорить, — громко сказал Энди вслед удаляющейся в сторону дома Норе. Но она ничего не ответила, даже не посмотрела на него. До Энди доносились всхлипы девушки и ровный голос Билла Харпа, затем входная дверь закрылась. Через несколько минут бессмысленного стояния на улице Энди забрался в машину и уехал.

***

24 декабря. Бостон. Нора свернула за угол и вошла в крохотную лавчонку. Травмированная нога не болела, но Нора не рисковала передвигаться слишком быстро. — Сегодня погодка что надо, — довольно промурлыкал Фрэнк, молодой накачанный брюнет, наблюдая, как она стряхивает налипший снег с шапки и шарфа. Нора тоже ему улыбнулась. — Боялась, что ты уже закрылся. Ну, знаешь, Рождество, и все такое. Фрэнк закатил глаза. Похоже, он, так же как Нора, не видел смысла в праздничной суете, раннем закрытии магазинов и ресторанов. — Я работаю на себя, детка, поэтому мне нет резона сидеть дома без дела. К тому же я знал, что ты придешь. — Правда? — Ты приходишь каждую неделю уже три месяца. И ты не из тех, кто уезжает к родителям на Рождество, чтобы помолиться за столом. — Откуда такая уверенность, что я не молюсь за столом? Фрэнк захохотал. Нора, переходя к делу, посмотрела на Фрэнка с надеждой. — Так у тебя есть что-нибудь для меня? Качок перестал улыбаться и состроил страдальческую гримасу. — Хотел бы, чтобы все получилось, но нет. Так же глухо. — Фрэнк достал из прилавка урчащий ноутбук, щелкнул несколькими клавишами и повернул экраном к Норе. — Вот, посмотри. Это все, что нашлось среди груды кельтской лабуды. — На экране Нора увидела изображения амулетов, отдаленно похожих на «символ жизни». — Вот этот, — Фрэнк ткнул в одно изображение, — особенно меня заинтересовал. Я отправил твой рисунок нескольким знакомым, один прислал эту фотографию. — Фрэнк, это все не то, — покачала головой Нора. — Я не уверена, что он имеет отношение к кельтам. По краям не было этого орнамента. Там просто было дерево, понимаешь? Я бы сказала, он выглядел минималистично. — Этого мало. Вот если бы у тебя осталась фотография… — Фрэнк выжидательно уставился на Нору. — Он был со мной всего неделю, — обломала его девушка. — Я не успела его сфотографировать. По лицу Фрэнка Нора догадалась, о чем тот подумал. — Это ценная для меня вещь, я уже говорила тебе. Я не знаю, как и где могла потерять тот брелок, но надеюсь отыскать что-нибудь похожее. Было бы чудо, если бы его кто-нибудь нашел и решил продать. Но в такое я уже не верю. Это подарок, понимаешь? — Ладно, не переживай. Я спрошу отца — он владел этой лавкой дольше. Может, когда-нибудь он видел минималистичное украшение в виде дерева или хотя бы имеет представление, где такое поискать, — сострил Фрэнк. — И еще. Понимаю, глупо такое спрашивать, но за три месяца мы толком не продвинулись. Все, что я находил, никуда не годилось. — Спрашивай. — Если это подарок — может, тот, кто его подарил, знает, где найти такой же? Объясни ему, что ты не специально потеряла первый. Ты же стараешься его найти. Если бы моя девушка так относилась к подаркам, которые я делаю, я бы не строил из себя принципиального святошу. Скар бы сказала, что Нора снова замешкалась. — Спасибо, Фрэнк, — натянуто улыбнулась она, — ты очень мне помог, загляну после праздников. — Не вопрос, — все понял Фрэнк и посмотрел, как за Норой закрывается дверь. Когда Нора уже не могла слышать, Фрэнк произнес: — Только я уверен, детка, что ты не воспользуешься моим советом.

***

Январь. Бостон. Когда Скар позвонила утром и предложила встретиться, Нора сказала, что подождет ее в кафе, где они пили горячий шоколад. Звонок Скар удивил ее. Даже после того, что она рассказала о себе, Нора не думала, что их отношения продолжатся. Сегодня была суббота. Норе не нужно было тащиться на встречу группы, заветную галочку от Дженкинса она уже получила, а вот Скар все еще тратила время на эту болтовню, поэтому в кафе Нора прибыла первой и заказала себе калорийную порцию пирожного и горячего шоколада. Скар появилась чуть позже. — Нил сегодня снова огреб от Джеба, — выбирая десерт, поделилась она. — Жаль, что ты все пропустила. — Я больше с вами не играю, — доедая крем, ухмыльнулась Нора. Они обменялись последними новостями. Оказывается, Норе тоже было что рассказать — Скар знала о ней больше, чем кто бы то ни был в последнее время. Ну а если совсем честно, то большего о ней не знала ни одна живая душа, даже Билл Харп. Нора случайно рассказала ей о лавке Фрэнка, сама собой возникла тема брелка, и Нора постаралась поскорее увести разговор в сторону. — О том, что было в прошлый раз, — спустя некоторое время Скар коснулась темы, для которой, очевидно, и затевалась их встреча. — Я польщена, что ты все-таки рассказала правду. — Ты знаешь мое отношение к правде, — поддела ее Нора, — никогда не будь ни в чем уверена до конца. — Брось, ты была не в том состоянии, чтобы снова это выдумать. И я проверила — Эндрю Ньютон числится в штате бостонской клиники. Нора подавилась шоколадом. Скар хлебнула из своей чашки, удовлетворенная полученным эффектом. Затем Скар налила воды в стакан и протянула его Норе. — Отлично, значит, в этот раз обойдемся без стадии «Норе на все наплевать». — И что? Ты виделась с ним? — Норе было не до шуток, ее мало, чем можно вывести из равновесия. Разве что темой Энди. — Успокойся, никто ни с кем не виделся, я всего лишь убедилась, что ты мне не соврала. — Тогда зачем? Зачем ты мне рассказала? Скар помолчала, по всей видимости, взвешивая дальнейшие слова. — Если ты забыла, я бросила парня, который заразил меня ВИЧ… — Помню, но он был уродом, — в нетерпении перебила ее Нора. — Некоторые друзья перестали со мной общаться, потому что боятся заразиться. — Кретины. — Так что у меня стало больше свободного времени, и я пересмотрела подборку романтических комедий за два последних десятилетия. — От того, насколько сосредоточенно все это время выглядела Нора, Скар засмеялась, и Нора цокнула. — Твой консультант не урод, и он не изменял тебе и не заражал неизлечимым вирусом. В последний раз, когда вы виделись, он оставил тебе четкую инструкцию: найти его, когда будешь готова поговорить. Так что я несколько удивлена, почему ты до сих пор ничего не сделала. Очевидно же, что ты к нему неравнодушна. — Вот оно что, — Нора сложила руки на груди, — в тебе прорезались замашки купидона, и ты решила поэкспериментировать на мне. Лучше займись личной жизнью Нила, больше пользы будет. — Я хорошо его понимаю, — пропустив мимо ушей последние слова Норы, продолжила Скар. — Ты же невыносима. И понимаю, почему ему нужен первый шаг от тебя — только так у вас что-то получится. Когда ты наконец вытащишь голову из задницы и поймешь, что он лучшее, что было и будет у тебя в жизни, ты можешь здорово пожалеть об упущенной возможности. Не думай, что ты такой уж подарок. Нормальный мужчина не станет ждать неуравновешенную капризную девчонку до скончания веков. — Ну хватит. Это все? — поднимаясь осведомилась Нора. — Все, — поджала губы Скар. — Я так понимаю, мы больше не увидимся? Нора покопалась в кошельке, чтобы расплатиться за пирожное и шоколад. — Я не знаю. На улице эти слова крутились у Норы в мозгу. Она не соврала — она не знала. Она ничего больше не знала. И даже того, куда хочет теперь идти.

***

Начало февраля. Бостон — Ну, мисс Харп, — привычно протянул Дженкинс, сидя за своим столом, — результаты анализов говорят сами за себя. Думаю, мы можем уменьшить частоту ваших посещений клиники, если вы пообещаете не пропускать прием препаратов. Контрольный анализ я назначу на апрель, а следующий — при хорошем исходе сможем провести его через полгода. Нора приняла от доктора бумаги, кажется, так и не поняв, о чем Дженкинс только что сказал. — У вас точно все в порядке? — задержав взгляд на лице Норы, спросил Дженкинс. — Может, не стоило заканчивать посещение группы? — Я… как раз хотела спросить вас об этом. — Польза от группы поддержки безусловна, я очень рад, что вы тоже к этому пришли. — Нет-нет, дело не в этом. — И снова она мешкает. — В начале, до того, как мне поставили диагноз, мне назначали консультанта. — Да. Дженкинс ждал продолжения, Нора судорожно подбирала правильные слова. — Мне это помогло, — наконец выдавила она. — Мой консультант сделал все, чтобы я могла справиться. И мне кажется, мне не помешает снова обратиться за помощью к нему. Темнокожий мужчина с сомнением посмотрел в сторону Норы. — Прошу прощения, Нора, но консультантская программа рассчитана только для новых пациентов. Штат консультантов просто не рассчитан на такую нагрузку. И индивидуальных решений быть не может. В дальнейшем система предлагает пользоваться группами поддержки. Если вам не помогла одна группа, я могу порекомендовать вас другому куратору, вы познакомитесь с новыми людьми — зачастую это срабатывает. Что скажете? — Нет, извините, — Нора уже жалела, что заикнулась об этом. — Я просто хотела узнать, только и всего. — И все же подумайте над тем, что я сказал. Может, стоит обратиться к психотерапевту? — Это не то, что мне нужно. — Решение было принято сию же секунду. — Всего доброго. В приемной она достала телефон, пролистала журнал звонков, чтобы найти нужный номер. Через несколько гудков на том конце провода ответили. — Привет, мы можем поговорить?

***

Начало февраля. Бостон. Нора считала ступеньки. Одна, вторая, третья… Сердце билось в ушах. В попавшемся в коридоре зеркале она очередной раз проверила, не выбились ли из хвоста отросшие волосы. Короткие пряди, которые она обычно прятала за уши, распушились, но Нора решила ничего не менять. Темно-зеленый свитер, одолженный у Скар, был ей к лицу. Скар пришлась по душе идея Норы. Точнее, что до Харп наконец дошло. Хотя бы это немного поддерживало Нору. Это и то, что Скар по-прежнему была в ее жизни. После приема у Дженкинса Нора поехала к Скар, и они поговорили. Все было чертовски просто — в тот момент Норе катастрофически не хватало людей, которые бы на нее не злились. — У вас назначено? — Нора вздрогнула, но это всего лишь девушка-секретарь, неправильно понявшая ее остановку около очередного кабинета. — Нет, простите, мне не сюда. Она торопливо двинулась дальше. У консультантов нет секретарей. Норе нужен был кабинет с серыми стенами. Она хорошо помнила, как эти стены давили на нее в тот единственный раз, когда она была здесь. Как и то, что после этого Энди пошел ей навстречу, и дальнейшее заполнение анкеты они провели в более приятных местах. Нора представила в мельчайших подробностях, как увидит его. После стольких месяцев шанс прикоснуться к нему сводил с ума. Но все еще оставалась вероятность, что Энди пошлет ее куда подальше. Скар была права. Черта с два Нора когда-нибудь в этом признается. Но мысль, что она слишком жалкая рыбешка для Энди, мучила ее еще до их расставания. Дверь кабинета Энди была не заперта. Она издалека увидела, как он стоит спиной к входу и потирает затылок. Должно быть, она правильно выбрала время, и прием уже закончен. Он снова в своей консультантской форме, только пиджак висит на спинке кресла. Плечи, до которых ей так хочется дотронуться, укрыты от Норы светло-голубой рубашкой. Вскоре ее шаги стали отчетливо различимы — вряд ли Энди повернулся потому, что услышал, как от волнения внутри Норы колотится сердце. — Ты пришла. Нора обрадовалась возникшему на его лице удивлению, но подойти ближе не решилась. — Ты сказал, я могу прийти, когда буду готова. Перед глазами Норы снова возник день, когда были произнесены эти слова. Ей стало стыдно за все, что она сказала или сделала. Конечно, теперь она понимала его. — Если честно, — сухо ответил Ньютон, — я не думал, что для этого тебе понадобится столько времени. От волнения Нора теребила края жаркого свитера, не понимая, на что рассчитывала. — Но должен был догадаться, — вдруг снова заговорил Энди, его голос зазвучал мягче, — ведь с тобой никогда не было просто. Энди первым приблизился к ней, Нора, зажмурившись, уткнулась носом ему в шею и наполнила легкие до отказа его запахом, который представляла на протяжении всех этих месяцев. Макушкой она почувствовала, что Энди сделал то же самое. Еще она слышала, как он дотянулся до двери, чтобы ее закрыть, так что никто не мог им теперь помешать. — Еще немного, и я бы перестал ждать, — сказал он ей в волосы. — Но не уверен, что не пришел бы сам и не спросил, какого черта ты так долго копаешься. Нора тихонько всхлипнула. — Я могла прийти раньше. Но я не делала этого, сама не знаю, почему. Может, потому что я одна большая проблема для тебя. Всегда была ей, с самого начала. И клянусь, я думала, ты больше не захочешь иметь со мной дел. Я просто решила все оставить как есть, чтобы мне не было больно. — Мне было больно, — без упрека признался Энди. — И в будущем тоже может быть боль. Я не могу обещать, что ее не будет. — Я знаю, — согласилась Нора. — Но ты пришла, это главное. Они долго молчали. Норе было спокойно в его объятиях. Она давно не чувствовала себя так хорошо. — Пока мы снова не поссорились, — не отрывая головы от ее макушки, произнес Энди, — я должен вернуть тебе твою вещь. Вообще-то, я надеялся, ты заберешь их, но ты так и не появилась. На несколько долгих секунд Энди разорвал объятия, обошел свой стол и достал что-то из верхнего ящика. Потом он вложил ключи в руку Норы, а сам притянул ее обратно к себе. Нора нисколько не возражала, они еще долго не смогут быть на расстоянии друг от друга. Рядом с ним она перевернула связку и обнаружила свой брелок целым и невредимым. Значит, он был у Энди все это время, пока она искала ему замену в лавке Фрэнка. — Ты оставила их у меня дома, когда напивалась до беспамятства. Тебе разве не понадобились ключи, чтобы попасть в квартиру? — Я съехала, ни дня больше не провела в той квартире. — От того, как идеально все получилось, у Норы кружилась голова. Если бы она пришла раньше, долгие месяцы они с Энди провели бы вместе. Но оставался один пустяковый вопрос, который Нора решила выяснить именно сейчас. — Хочу спросить тебя. Откуда взялся этот символ, который ты мне подарил? — Что ты имеешь в виду? — Дерево. Это отсылка к кельтам? Ты никогда не говорил. Энди громко засмеялся и поцеловал Нору в висок. — Этот брелок мне сунули на улице, какое-то движение защитников природы. Нора покраснела и тоже засмеялась. Что бы на это сказал Фрэнк? — Значит «символ жизни», да? — приблизившись вплотную к лицу Энди, спросила Нора. — Но ты мне поверила. — Поверила. Поцелуй пропустил по телу Норы хорошо знакомый импульс. Спустя некоторое время ей понадобился воздух, иначе Нора просто бы задохнулась. Она стояла прижатой его телом к двери так близко, что услышала, как ускорило ритм сердце Энди. Она подняла глаза и встретилась с его затуманенным взглядом. — Наш договор еще в силе? — переведя дыхание, спросил Энди. — У нас достаточно времени разобраться с этим.