Buongiorno Italia

Наши тела устали, Так значит пусть танцуют наши тени. Я страдаю, страдаю ради тебя, любовь моя. В моей голове — джунгли, джунгли, В моей голове — джунгли, джунгли..

Если бы не Хосок вчерашним вечером Тэхен бы никогда не решился пойти на встречу с Чонгуком. Он бы нашел уйму отмазок, в частности для самого себя, чтобы не явится к месту встречи. Для него эта встреча имеет смысл такой: если придет, то даст шанс на продолжение, если придет позволит себе слабость. Может и последняя это их встреча для Чонгука, то самому Киму сейчас это уже так не кажется. Вчера он был еще готов, сегодня проснувшись он понял, что далеко не собран с мыслями. Тэхен боится сам не знает чего. Возможно Чонгука, возможно себя. Боится, что взболтнет лишнего, боится, что желание увидеться с ним еще раз возрастет. Или же Чонгук этого и добивается? Тэхен плохо спал, постоянно сомневаясь, правильный ли он выбор делает? Что будет, когда они встретятся, о чем они станут говорить, если кроме их прошлого больше не о чем. Человек, с которым Тэхену было всегда максимально комфортно, рядом с которым не нужно было прятать ни свое плохое настроение, ни слезы, ни слабость. С Чонгуком можно было быть слабым, можно было быть немного глупым. С Чонгуком можно было быть как никогда настоящим. С ним можно было говорить обо всем на свете. Но это было раньше. Сейчас все иначе и они оба изменились внутри. Тэхен уже не тот яркий и амбициозный мальчик, сейчас он говорит кратко и по делу. И он понятия не имеет что говорить Чонгуку сейчас. Разве что он может его просто выслушать. Он же сам Тэхена позвал, значит и ему говорить. Нет, ему и с Розой комфортно, правда, и он тоже ею дорожит и любит. С ней тоже можно было дурачится, с ней тоже можно было быть настоящим. Но не во всех моментах. Она не должна была видеть его подавленным, она никогда не видела его слезы, даже тогда, когда умерла его мать. Тэхен просто ушел с похорон тогда рано, говоря, что на ночь останется в Кальяри, останется в доме матери, в своем доме. Роза тогда была на пятом месяце беременности и ей никак нельзя было видеть, как после он рыдал на полу в гостиной своего родного дома. Как засыпал в куче одежды матери и как просил вернуть ее. Эту пожилую маленькую женщину, что прошла через столько боли с самого детства, что осталась в Кальяри, не решая переезжать в Рим вместе с сыном. Она всегда ему была ближе всех возможных людей на планете. И тогда Ким впервые за пятнадцать лет задумался: если бы Чонгук был рядом, он бы еще тогда, на кладбище, обнял его, позволяя плакать в свое плече и Тэхен бы плакал, пуская слезы на загорелую шею. Рядом с ним Тэхен бы никогда не строил из себя пример сильного мужчины. Рядом с ним Тэхен был бы собой. Природа, сердце, душа, все выбрало Чонгука, все, кроме разума. И сейчас, буквально за час до назначенного времени Тэхен стоит в прихожей и уже несколько минут поправляет галстук. Патриция стоит рядом, обнимая за ногу, рассказывает как прошел вчерашний вечер дальше, без Тэхена. Девочка не желает отпускать папу, крепко держась за коричневые атласные брюки. И Тэхен уже в сотый раз жалеет, что согласился на эту встречу. Дочь имеет на него хорошее влияние, но увы сейчас на него влияет больше этот чертов Чон Чонгук. Он сказал Розе об иностранце, которому приглянулись его картины и что сегодня они встретятся в ресторане и все обсудят. Тэхен сказал ей правду, соврав лишь о месте встречи и ее цели. Она позитивно отреагировала, так как была очень рада за мужа и все утреннее непонимание почему Ким ночевал на студии, ведь такое бывает очень редко, испарилось от этой новости. У нее всегда настроение менялось по щелчку пальца, поэтому с ней было очень легко ссорится. Максимум минут пять, а после она уже сама тянулась к нему обниматься. Да, с ней не нужно было заморачиваться, и Хосок ему в этом очень завидовал, ведь Роза с Тэхеном далеко не из-за подарков, не из-за его прекрасной внешности или денег. Она любит его искренне, любит его за то, что он просто существует. Она и ему в ответ дорога, это безусловно. И предавать ее любовь и веру в него ему ой как не хочется, хотя если бы не Патриция, то возможно они бы разошлись на хорошей ноте и остались друзьями. Но вот ожидания дочери Тэхен никогда и ни за что не предаст. Даже если ему придется пожертвовать частью своего сердца. — Патриция, солнышко, мне уже нужно выходить, — в который раз говорит ей Тэхен, но девочка все больше и больше цепляется за ногу. Хорошо, что эта ткань брюк не так сильно мнется, а то пришлось бы гладить опять. — Ты же скоро вернешься? — Конечно, дорогая, папа не будет уходить от тебя на долго, — улыбается Ким и присаживается на корточки напротив дочери. Он всматривается в ее оливковые большие глаза, в них столько доброты к этому миру, что кажется он больше ни в ком столько не видел. Тэхен нежно целует ее маленький носик и поднимается. В его груди кажется сейчас болезненно защемило и он совсем не понимал почему. Возможно, что ему не хотелось от нее уходить, возможно ему не хотелось приходить после. Что потом будет? Чем закончится встреча и не будет ли он таким же как и вчера? Второй раз он не сможет соврать и остаться в студии. Да и не захочет. Ночь сегодня была тяжелая и холодная, и ему не хочется после оставаться одному. Поэтому закрывая за собой дверь Тэхен обещает себе, что не задержится дольше получаса.

Моей любви не осталось. Прости, я не хотела Причинять боль ни тебе, ни мне, ни тебе, ни мне. Со мной непросто, но ты не вытащишь меня из проблем, Не поможешь мне понять себя.

***

Приехав на место, Тэхен паркует машину и в который раз всматривается в свое отражение в окне машины. Опять поправляет галстук и убирает с глаз кудри. Волнуется? О да, Тэхен очень волнуется, кажется даже больше чем при открытии его галереи. Уши опять становятся красными, а сердцебиение сильно учащается. Кажется он и не вспомнит когда последний раз так волновался, что у него настолько безумно тряслись руки. Тэхен оборачивается тогда, когда слышит как его позвали. Это был Чонгук, он как раз вышел с отеля, а это значит, что ждать не пришлось, ведь Тэхен выезжал пораньше. — Привет, — он улыбается. Чонгук одет в то же, что и вчера. Они оба выглядят так, словно идут на встречу, что имеет важный смысл, а не на просто поговорить и послушать извинения от синьора Чонгука. Тэхен несомненно одет в классику, это его страсть, он буквально и дома ходит в ней. На Чонгука же это не похоже, поэтому можно сделать один вывод: он помнит, как одевается Тэхен и решил соответствовать. — Ну привет, — язвительно в ответ. — Пошли? — Ты меня в отель приглашаешь? Хоть знаешь как это выглядит со стороны? — Тэхен недовольно складывает руки на груди. — Не беспокойся, у меня достаточно было денег, чтобы купить его полностью на эту ночь, — это звучит не особо похоже на то, что Чонгук готовился к обычному разговору. И теперь Тэхену все больше не хочется переступать порог этого отеля, но его тело действует быстрее, чем его разум и мужчина оказывается уже в холе. Они проходят в ресторанный зал, где уже был накрыт стол и стоял официант. Чонгук ухаживает за Тэхеном, отодвигая стул, но этот итальянец не так уж прост, он просто садится на другое место. Тэхен не девушка, чтобы за ним ухаживали, он же все таки мужчина, в нем силы достаточно, чтобы элегантно отодвинуть дорогой с обшивкой стул и сесть, без чужой помощи. Чонгук реагирует на этот жест с улыбкой, понимая, что Тэхен пусть и был не всегда простым, но повзрослев, он стал конкретно сложным. Или это такое отношение именно к Чону? Им предлагают меню и Тэхен не задумываясь берет телятину с соусом марсала, ведь он уже так давно не ел мясо, вот и выпал шанс. На десерт он заказывает кофейный мусс с амаретто, его любимый, а вот напиток он дает выбрать Чону. Тот же берет обычный стейк и заказывает арценте Vecchia Romagna двадцати пяти летней выдержки и к нему шоколад. Тэхен удивляется, ведь это аналог коньяка, а мужчина рассчитывал всего-то на бокал вина. Он ожидал от Чонгука именно вино, ведь это его любимый напиток. Их обоих. — Удивлён, что ты решил выпить чего-то покрепче, — Ким закидывает ногу на ногу и осматривает Чонгука полным безразличным взглядом. На нем буквально надета сейчас холодная маска, чтобы его помыслы не были видны собеседнику. — Ты ждал вино? — улыбается в ответ. — Оу, ну прости, что не оправдал ожидания. — Ты всегда их не оправдываешь. — Знаю, я уже извинился вчера. Считаешь, что недостаточно? — Чонгук слишком пристально рассматривает Тэхена, что последнему настолько не ловко, что он готов было сейчас встать и покинуть помещение. — Считаю, что простить тебя невозможно даже если ты миллиард раз это сделаешь. — Я с тобой здесь увы полностью согласен. Дальше повисает тишина, пока официант не приносит Тэхену его телятину и тот начинает ее есть. На себе отчётливо чувствуется взгляд Чонгука, от чего кусок в горло не лезет, поэтому мужчина буквально давится, стараясь не поднимать голову. Сейчас в его голове полнейший клубок спутанных нитей, который он планирует распутать когда прийдёт домой. Не стоит ему сейчас глубоко размышлять, ведь тогда его маска будет ни к чему. Пусть он может держать лицо в абсолютном безразличии, но вот глаза скажут очень многое. И когда официант приносит стейк Чонгуку Тэхен поднимает взгляд и встречается с его черными как тьма глазами. И застывает на секунду.. Глаза — слабое место человека. Говорят, если посмотреть в них поглубже, можно увидеть частичку души. Их время говорить приходит, когда человек замолкает. В них тогда раскрывается вся правда, которая не утаится за слоем безразличной гримасы и равнодушия. И только когда душа умирает в человеке, только тогда они становятся мутными и пустыми, будто стекляшка. Тогда человек перестает быть человеком, тогда в глазах гаснет целый мир, и в них больше не отражаются эмоции. Они блекнут. Глаза — самое прекрасное, что есть в человеке и пожалуй самое правдивое. По ним можно прочитать очень многое, вот только не каждый это сможет. В глазах Чонгука Тэхен прочитал сотню признаний, что повторялись двадцать лет назад. В них Тэхен мельком заметил его душу. И кажется свои стали слезиться, и если бы тут был лук, он бы позволил себе заплакать. В глазах Тэхена Чонгук прочёл боль. То, что не хотел в них видеть больше, чем ненависть. Он прочитал мельком в них отчаяние, а после посыпались извинения за то, что не может позволить себе отдаться сердцу и чувствам. Они за несколько секунд прочитали в друг друге слишком много, но оба промолчали. Не стоит говорить и поднимать эти темы. Не стоит спрашивать о том, что увидели в глазах друг друга. Это последняя их встреча и не нужно ворошить то, что может заставить их встретится ещё раз. Или все таки нужно...? — Ты хотел встретиться и поговорить. Так говори, я слушаю. — Как ты? — Тэхен на секунду останавливает свою трапезу и поднимает бровь вопросительно оглядывая мужчину напротив. Он сейчас шутит? — Серьезно? Я то ждал ты начнёшь говорит по делу, а тут просто "как ты"? И ради вот этого "как ты" мне стоило сюда приходить? — и ради вот этого "как ты" мне стоило изводить себя?: осталось не озвученным. — А ты ждал сотню извинений и меня стоящего на коленях? Нет, ну я могу встать и просить тебя остаться со мной, — смеётся Чонгук, а Тэхен буквально прожигает в нем дыру. — Я понимаю, у тебя семья, я не стану ничего рушить, что ты создавал эти годы. Я хочу поговорить как старые знакомые, а после без ненависти ко мне разойтись. Тэхен слегка недоумевает. Нельзя было этого сделать вчера? Он ему сейчас конкретно голову морочит, конкретно издевается так ещё и смеётся. "Вот бы вилкой этой да в глаз, чтобы перестал так смотреть на меня. Что тебе нужно чертов Чонгук, что же ты от меня хочешь?! " — думает Ким. — Я просто прекрасно. Если бы не ты сейчас напротив, стало бы ещё лучше, — язвит, а на это только больше улыбаются, раздражая. — Я тоже хорошо, а с тобой напротив ещё лучше, — передразнивает. — Мне уйти, чтобы тебе стало хуже? — Тебе стоит остаться, чтобы не сделать мне хуже. — Я же так и хочу, — поднимает глаза опять, — Чтобы тебе было хуже, желательно так, как мне было тогда. — Месть, Тэтэ? Это блюдо подаётся холодным, а ты сейчас слишком горяч для него, — он практически не ест, а только разговаривает да смотрит не отводя глаз от Тэхена. — Не смей так меня называть, — угрожает вилкой, продолжая мечтать, чтобы она оказалась в его глазу. — Тебе же всегда нравилось, и прошу, не маши столовыми приборами перед моим лицом, это минимум как невоспитанность. — Что тебе знать о невоспитанности, — убирает вилку, но взгляд ещё задерживает на пару секунд и принимается за блюдо дальше. — Давай просто поедим в спокойствии, а после поговорим. Нет, он мог бы и сейчас. Но Тэхен очень хочет оттянуть все это на потом, сытно поесть, а после сымитировать ситуацию, что ему срочно нужно домой. Ему так хочется почему-то избежать разговоров, хотя ещё вчера вечером он был ой как не против. Или так действует на него бармен Хосок, кажется он с ним пить больше не будет. Ему уж точно эта встреча сейчас кажется ошибкой. Большой ошибкой. Потому что ему так сильно хочется ударить Чонгука, чтобы искры с глаз полетели, а после притянуть к себе за галстук черный, что вместо бабочки и..... И кажется ему срочно нужно заканчивать этот разговор, потому что мысли пошли не в том направлении, куда нужно. А Чонгук все дальше продолжает сидеть и смотреть, как Тэхен ест. Сразу в голове куча воспоминаний: как пошел он в университетский буфет и как Тэхену не хватало на пиццу тогда, и ему пришлось ходить у всех просить. Как Чонгук единственный, кто дал ему денег, которых хватило и на чай. Тогда они впервые познакомились и Чонгук отметил про себя, насколько этот парень прекрасен. У него золотистые кудри и темные шоколадные глаза, что делает его уникальным в глазах Чона. У него изящные пропорции тела, а лицо будто бы сотворил сам Лоренцо Бернини, что подчинил себе мрамор. Чонгуку тогда тоже захотелось подчинить себе этого паренька, но его воля была сильна, а сердце пылало настолько, что коснулось языками и самого Чонгука. Обожгло и поманило. А он пошел следом. Он шел за ним всегда. Хотел подчинить себе, а получилось наоборот. Он молча слушал, как трепетал тот постоянно про всякие небылицы, и даже не замечал, как манил к себе. Как дрожали, излагая истории, губы, цвета спелой вишни, как порхали его ресницы при каждом моргании словно райские бабочки. А как изящна была его мимика и жесты рук. Чонгуку это было в новинку, но на самом деле эта привычка в крови каждого итальянца течет. У них горячие всегда руки и жаркие сердца. Чонгук помнит, как горело его тело от прикосновений этих рук, а как полыхали губы от первого поцелуя... Черт возьми! Тэхен без раздумий вовлек его в игру с огнем и под конец совсем сжёг, до тла. Теперь его имя выжженно на сердце, теперь его голос эхом в голове, а взгляд этих глаз каждый раз ломает ребра, заставляя пасть на колени. Чонгук чувствовал подобное впервые. У него были отношения, он влюблялся, но кажется, не любил никогда. Все то прошлое стало простым пеплом, и они вместе развеяли его по полю. Жаль, что сейчас их прошлое так же где-то развеяно самим Тэхеном, что без спроса сам его и сжёг. И Чонгук не станет его винить, он понимает, что сделал, понимает, но у него тогда, восемнадцатилетнего юноши, не было права выбирать. Пусть сердце выбор сделало ещё тогда, в буфете. Чонгук прилетел в Италию, чтобы учиться в академии искусств на художественном факультете по приказу отца. Он должен был закончить хотя бы один курс, чтобы хоть как-то в этом смыслить, ведь после его ждал отцовский бизнес. "Это все ради матери": так всегда говорит отец. Она была художницей и они решили открыть галерею, потом вторую, а после и взялись за это дело серьезно и даже открывали музеи. Она была серьезно больна, но до последнего вздоха писала картины и мечтала, чтобы ее сын продолжил ее дело. Да вот только Чонгуку это никогда по душе не было. Он был больше за спорт, мальчик хотел бы быть футболистом. Но только ему не позволили исполнить желаемое, отправив в Италию как на каторгу. И Чонгук никогда не жалел об этом. Любовь к искусству пришло вовсе не от матери, не от отца, далеко не от друзей. Любовь пришла от мальчика, что своими картинами смог покорить его сердце второй раз. Первый раз он покорил его самим собой. Чонгук на самом деле всегда был геем, но тщательного скрывал от отца. Он вырос в гомофобной Корее, где за такое и убить могли. Именно поэтому полюбив Тэхена, он все время понимал, что ему придется с ним расстаться, так как отец попросту уничтожит их обоих. Глядя каждый раз на этого солнечного мальчика он думал: какой будет их последняя встреча? Как ему сказать о том, что никакого будущего у них не будет? Он знал, что узнав, Тэхену будет сложно его отпустить, он знал, что будет видеть эти слёзные глаза, которых бы предпочел не видеть никогда, ведь причиной слез был бы он. Чонгук много раз корил себя, что начал с ним отношения, но только от того, что Тэхену после будет больно. И если бы ему дали сотню шансов прожить жизнь заново, но бы всегда возвращался в Италию, он бы всегда отдавал ему деньги на пиццу, он бы каждый раз говорил ему, как безгранична его любовь. Но Чонгук сбежал как трус. Испугался. Написал письмо, где и слова не упомянул о причине, объяснив только, что он должен стать на место отца и их пути должны разойтись. "Пусть лучше так": думал он. Пусть лучше он возненавидит во мне все, нежели нашу любовь и нашу встречу. Каждый раз смотря на солнечного мальчика Чонгук думал: какой будет их последняя встреча? Сейчас он сидит на против взрослого мужчины, совсем не о чем не думая. Он наслаждается его прекрасным видом, запоминает все, до мельчайших деталей, которые каждую ночь помнить будет после. Это и есть, его истинный смысл этой встречи. Теперь Чонгук по-настоящему, не сбегая, с ним прощается..

Я говорю нежно,

Потому что вижу боль

в твоих глазах.

Я пробуждаю свои чувства

ради тебя, любовь моя.