All or nothing

Чимин руль сжимает до побеления костяшек, насколько он помнит. До финиша осталось около пятнадцати километров. Порядочно, но кого это волнует? Точно не его. Его заботит одно: желание уничтожить Чон Чонгука – ебаного короля дорог, который всегда побеждал самого Пака, когда тот был мало популярен среди гоночных диалогов. Зато сейчас... Сейчас у него он на мушке. Его девушку он уже начал обрабатывать, сначала повод, а теперь обычное общение. Он помнит, как сидел с ней за одним столиком в столовой, а чонгуковы проницательные глаза выжигали на спине Чимина «ублюдок, сгинь». — Всё когда-то закачивается. — Оскал проблеснул на миловидном лице молодого человека. — Время «твоего когда-то» Чонгук подошло к концу... — убирает свободной рукой волосы назад, словно зачёсывая, губы пухлые облизывает, подобно хищнику и действует хитро – чуть замедляется, чтоб соперник расслабился. Чонгук скрипит зубами, часто посматривая в зеркало заднего вида, где видит лишь, как фары чужие поодаль горят, словно отстаёт машина. Хмыкает, прикусывая нижнюю губу в кровь, что вкус горького металла во рту из-за крови. А, может, это горечь из-за больших переживаний о своей любимой девочке, которая настолько хрупка, что Чонгук иногда боялся её сломать, если сделает что-то резко, напугав. А сейчас... Он гоняет, как конченный, но ради того, чтобы оказаться рядом быстрее, знает же, что она настолько чувствительная, что сейчас может находиться в истерике или панике. — Осталось чуть-чуть... Я приеду целый и невредимый, — шепчет себе под нос, заходя на крутой изломненный поворот, со скрипом гравия на дороге здешней да свист шин, из-под которых камушки хаотично распадаются. Чон отвлекается на мысли о Сои, буквально сейчас морально стремится к ней, идёт, точнее едет чётко к финишу, который ближе да ближе. * * * Красная на чистейшая машина резво подъезжает к траку, едва не заехав в группку людишек, которые ставят ставки на победителя. — Ёбнутый? — рыкнула девица с губами, которые повидали множество уколов селикона, вскинув раздражённо бровки, смотря на выходящего из машины Феликса. — Пошла нахуй, — огрызается машинально и ищет глазами ту, кто ему звонила в истерике, слыша фырчание тот фифы. Долго искать не пришлось, бледную, трясущуюся Со заметно возле дерева, растущее поодаль сидений, для наблюдателей. — Со! — окликнул её Ликс, приближаясь к ней, а когда она обернулась к нему, то едва не утопился. Её глаза всегда бездонные, но сейчас это два океана, где всё разрушается. Она буквально жадно воздух глотает, потому что успокоиться не может от слова «вовсе». — Боже... Успокойся, слышишь? Тебе плохо станет. А она смотрит на друга возлюбленного и хватает его за предплечья, боясь не устоять уже: — Я не могу... Я не могу. Ликс, он с Чимином. У них столкновение лбами произошло ещё до гонки. — Пока она говорит, парень тяжело вздыхает и аккуратно и мягко убирает ручки девушки, положив свои на её дрожащие плечи из-за рыданий. — Люди всё больше нагнетают... Этими: дым, скрежет. — Ух, я понимаю. Но, зная Чонгука... Он не сдастся, особенно, если видел тебя здесь. — Феликс немного поглаживает по-дружески плечи девушки друга. — Надо верить, блять, как сложно не было бы. Я лично уверен, что Гук скоро приедет на финиш и рванёт к тебе. — Я надеюсь в это... Но предчувствие, у меня плохое предчувствие... — мямлит, всхлипывая тёмноволосая. — Тебе просто нехорошо, тише. Давай: вдох и выдох, иначе давление подскочит и я не буду знать, что делать, а тогда меня Чон убьёт, где бы он не находился. — Ликс... Мне страшно, я струсила и не подошла к нему поговорить перед гонкой... Я... — та глаза красноватые и в слезах опускает вниз, чувствуя из-за этого вину. — Не стоит испытывать вину за то, что ты не поговорила, это нормально... Нормально бояться или ещё чего-то. Понимаешь? Вы поговорите, как только он приедет, я уверен. Сои в надежде слегка кивает, а потом голову резко поднимает, слыша рядом звуки моторов, а это значит, что едет... Чон там, уверенность прибавляется, стоит увидеть сквозь рябые деревья чёрный кузов автомобиля. Сердце отколачивает такую чечётку, что грудь сдавливает от смеси эмоций: от радости, надежды, которая оправдалась, любви, которая буквально разрывает нутро Со, потому что она буквально смотрит на финиш, не отрывая глаз от дороги. Она словно дышит тише даже, лишь бы слышать больше. — Я его тачку вижу! Ну вот, видишь, всё хорошо. Живой, здоровый едет к тебе, — облегченно басит Феликс, сам чувствуя, как камень страха упал с души. Девушка кивает, а слёзы просто текут от неконтролируемых эмоций, голова тюкает и гудит, но на это сейчас так наплевать. Особенно, когда машина любимого резко заходит на поворот к финишу, что сердце ухает куда-то от непереносимого счастья. — Молод... — Ликс договорить не успевает, как машину дпунга резво подрезают, ударом в колесо и крыло авто, что от неожиданного и резкого толчка, под различные крики толпы, чёрная машина дёргается в сторону. Чонгук материться мысленно, выворачивает руль едва ли не на триста девяносто градусов, зубы стискивает, чувствуя, что машина чертовски не слушается. — Пошел нахуй, Чон Чонгук, — ухмыляется Чимин, добивая и буквально сметает машину Чонгука на скорости становясь перед его бампером. Треск, скрип, свист. Чёрный дым, который застилает взор каждого, не позволяя видеть, что происходит там. Феликс сглатывает, у него сейчас всё внутри упало, он смотрит на любимую девушку друга, которая от шока, просто падает на землю, на колени. У неё земля из-под ног уходит. — Чонгук...Чонгук! Слышны звуки железа, которое словно ломается или ещё что-то и мозг буквально отключается, неужели её любимого больше не будет... — Нет... Пожалуйста..Чонгук.. Ликс, молча от шока, хватается за свои волосы, оседая возле убитой девушки морально и надеется, что это всё фальшь. Что Чонгук сейчас выйдет здоровый и невредимый, но ничего, никого не видно..