All or nothing

Чон дверь быстро закрывает в квартиру, придерживая свою девушку одной рукой, а потом аккуратно разувшись, снёс её в спальню, посадив на постель. — Ну, я могла бы разуться сама и обувь оставить в коридоре, — качает головой девушка, снимая ботиночки, поднимаясь на ноги. — Не смотри так. Иди за аптечкой, Чонгук-а. Я сейчас обувь снесу и руки зайду помыть, чтоб всё стерильно было. — Ладно-ладно, хорошо. — Он языком касается разбитой губой, тихо зашипев. Он клянётся отомстить Паку за такие выходки, ибо сколько можно отравлять его жизнь и его увлечение. Роясь в своих мыслях, Чонгук сходил на кухню, где в верхнем ящичке стояла аптечка, которую собрали лично Сои и Феликс, когда Гук довольно серьёзно встретился костяшками рук по лицу обидчика своей любимой девочки. Тогда Ликс провёл двухчасовую лекцию о выбитых костях и прочем, хмуро смотря на него. — Я принёс, малыш, — вздохнув сообщил парень, присаживаясь на свою постель, дожидаясь Со, которая в данный момент мыла ручки, раз звук воды шёл из ванной комнаты. — Иду-иду, — утирая полотенцем руки, отликается особа и возвращается в спальню молодого человека, залезая в аптечку, поставленную на прикроватную тумбу. — А может все-таки плюнуть на это и так заживёт? — вскидывает разбитую бровь Чонгук и хмурится сразу же от боли. — Нет, само не заживёт. Я сделаю всё аккуратно, не волнуйся. —Она смачивает ватку в спирте аккуратно обрабатывая ссадины на лбу, а после невесомо промакивает вокруг рассечённой брови, фукает, пока руки парня оказываются на её талии, иногда слегка сжимая её из-за того, что раны ссадят чертовски. Но Чон замирает на мгновение, любуясь своей возлюбленной, которая столь сосредоточенно и нежно обрабатывала раны, сводила бровки к переносице и поглаживала большим пальчиком скулу молодого человека, как бы отвлекая. — Знаешь... Когда я увидел тебя среди толпы перед гонками, мне сначала показалось, что это я схожу с ума, — признаётся Чон, пока Чхве усердно пыталась понять, что и как делать безболезненно. Он и так получил знатно в аварии. — Во время гонки в моей голове была лишь ты, чёрт, малышка... Сои сразу глазами с его встречается и видит глубокую и бездонную яму, в которой чётко заметны боль и нежность, такая вне космическая, трепет. Чонгук всегда смотрел так на неё, она всегда это ощущала. Ей часто казалось, что он её личный сказочный сон, который может резко оборваться, и она вновь очнётся в холодном мире со своей депрессией. Но это было реальностью, сейчас девушка это особенно прочувствовала. — Я хотела поговорить с тобой перед гонками, но я слишком сильно струсила перед самой собой. Мне казалось, что ты забыл меня и тебе я перестала быть нужна, как бы банально это не звучало... Я слишком глупа и накручиваю себя. — Она пожимает плечами и тяжело вздыхает, прикусывая нижнюю губу, собираясь с роем мыслей. — Я просто... Всегда чувствую себя недостойной тебя, зная, как со мной сложно и моя психика. Это же удручает, — глаза опускает, которые переполнены любовью смешанной с чувством вины перед Чоном, что бьёт под дых больнее, чем удар боксёра. — Прости, что я такая, прости, что выгляжу до типичности жалко. У парня руки дрожать начинают из-за её речей, она ими без ножа режет, он знает, что она такая, по её словам – такая сложная, но любима им беспрекословно. Чон знает, что на всё это мышление девушки влияет её часто нестабильная самооценка, а моральное состояние здоровья подливает масло в огонь. Чонгук берёт женскую ручку в свою и целует костяшки пальцев, а после и саму внутреннюю сторону ладони, глаза прикрывает, слушая то, как девушка аж от трепета выдохнула. — Чонгук, милый... Что ты делаешь, я ещё не до конца всё прошла спиртом, — смотрит на него и сердце тарабанит в грудине настолько, что голову кружит. Ей иногда кажется, что из-за её чувств оно просто лопнет. — Мне и этого хватит, — тихо и сипло отвечает Гук, глаза на неё поднимает, — если бы ты только знала, как я тебя люблю, как я тебя вижу, то не говорила, что ты жалкая и остальное. Мне иногда кажется, что я сплю и если проснусь, то ты исчезнешь. Я так этого боюсь... Чонгук прижимается щекой к прохладной руке любимой, зрительный контакт соблюдает смотрит настолько тепло, что девушка желает прижаться к нему, но стоило об этом подумать, как она оказывается в кольце его сильных рук, бережно обнимающих Со. — Я готов вечно повторять тебе о всех своих чувствах, показывать это поступками и действиями, — сбито шепчет, потирается кончиком носа о её и губ не спеша касается, словно бы разрешения ждёт, но девушка сама поддаётся вперёд и целует. Они чёртовы неразлучники, готовы дышать друг другом, как сейчас, целоваться с нежностью и топящим трепетом, который всегда переполняет их, намного больше, чем страсть. — Я люблю тебя, Чонгук, — между поцелуями шепчет особа и льнет к нему, она так нуждалась в нём, как и он. Оба нуждались.