Призрак

Вэй Ин никогда не слышал, чтобы Вэнь Нин ругался. При жизни тот был чрезвычайно застенчивым юношей, и, даже став после после смерти лютым мертвецом в приступах неистовства, разве что иногда рычал, разя врагов. Но когда Вэнь Нин крушил запертые двери на женской половине Благоуханного дворца, то ругался почище Юньмэнских грузчиков в порту. Вэй Ин даже услышал и взял на заметку пару ранее неизвестных ему особо цветистых оборотов. Однако Призрачный Генерал тотчас же пристыженно умолк, стоило ему увидеть гневный взгляд сестры. — А-Нин! Как же я рада, что ты жив, — со слезами на глазах сказала обычно сдержанная целительница, облачённая в несвойственные ей полупрозрачные и чересчур открытые одеяния. — Сестра, ты снова забыла, что я давно уже мёртв, — с поклоном напомнил ей Вэнь Нин. — Тебя я тоже рада видеть, придурок, хоть от тебя теперь разит тёмной энергией намного сильней, чем при жизни, — поздоровалась с Вэй Ином в своей обычной манере Вэнь Цин. — Приветствую деву Вэнь, — поклонился ей Вэй Ин. — Какая я теперь, к гуям собачьим, дева? — грустно усмехнулась она. Вэнь Цин была жива и с виду вполне здорова, если не считать синяков на запястьях и запечатанных меридианов, которые Вэй Ин при всём желании не смог бы распечатать при помощи тёмной энергии. А значит, она не сможет лететь на мече, даже если Вэй Ин найдёт её собственный в башне Кои, похожей сейчас на разворошенный муравейник. Тем более — на чужом. И это было проблемой. Потому что силы Вэй Ина были новыми, и он ещё не знал, будет ли безопасно для заклинательницы светлого пути мгновенное перемещение вместе с демоном и лютым мертвецом. Пока он раздумывал над этим, Вэнь Нин подхватил сестру на руки и помчался к выходу. Вэй Ин и забыл, насколько быстрым может быть Призрачный Генерал. Оставалось только крикнуть ему вслед: — Встретимся на Луаньцзан. — Да, господин Вэй, — откликнулся тот. Вскоре после перемещения Вэй Ина на вершину Луаньцзан Вэнь Нин примчал туда сестру. Первым делом Вэнь Цин сорвала с себя Цзиньские тряпки и переоделась в порванное и изрядно перепачканное старое ханьфу, найденное в одной из разорённых хижин. Только после этого Вэй Ин решился обратиться к ней с просьбой: — Сестрица Цин, не могла бы ты осмотреть раны Лань Чжаня, который находится сейчас в пещере Фумо, и подлечить его? — Ты и Ханьгуан-цзюня сюда притащил? — нахмурилась Вэнь Цин. — Я его не тащил. Он сам сюда пришёл, — обиделся Вэй Ин. — Уже израненным. — Сянь-гэгэ, ты вернулся и привел дядюшку Нина и тетушку Цин! — обрадовался, завидев их, А-Юань. — И я рада видеть тебя, малыш, — улыбнулась Вэнь Цин и погладила подбежавшего к ней ребенка по голове, после чего подошла к каменному ложу, на котором лежал ничком Лань Ванцзи. Приподняв смоченную в растворе серебра тряпицу, Вэнь Цин узрела испещренную шрамами от дисциплинарного кнута спину всё ещё спавшего Лань Чжаня и разразилась такой бранью, что Вэй Ину пришлось прикрыть мелкому уши ладонями. Зато сразу стало ясно, откуда Вэнь Нин почерпнул столь богатый запас ругательств. Видимо, в особо тяжёлых случаях целительница не стеснялась в выражениях, штопая своих пациентов. — Не знаю, что за снадобье ты использовал, но оно помогло ранам затянуться, однако рубцы от них останутся с Ханьгуан-цзюнем на всю жизнь, — заключила она. — Раствор живого серебра, — ответил Усянь. — Эти святоши из Гусу Лань посмели нарушить совершенство Лань Чжаня. Неужели ничего нельзя сделать, чтобы избавить его от этих уродливых рубцов? Сестрица Цин, Лань Чжань пострадал, защищая меня, поэтому я должен сделать всё возможное и невозможное, чтобы избавить его от страданий, — попросил он. За себя никогда бы не стал просить. Хоть и считался сыном слуги, но чувство собственного достоинства было присуще ему в той же степени, что и другим блистательным молодым господам из великих орденов. — Понадобится немало времени и духовных сил, прежде чем это может удастся. Ханьгуан-цзюню понадобится не меньше трёх лет, чтобы восстановить свои, а я ничем не смогу помочь, пока мои меридианы запечатаны. К счастью, через пару суток заклятье спадёт, и я попытаюсь что-нибудь сделать. — Спасибо, — поблагодарил Вэй Ин. — Я — твой пожизненный должник. — Скорее посмертный, — не удержалась от колкости Вэнь Цин. — Хоть мы с братом решили пожертвовать собой ради твоего спасения, ты всё равно умудрился умереть. — У каждого свои недостатки. Вэнь Нин тоже мёртв, но это не мешает тебе любить его, — заметил Вэй Ин. — Он — мой брат, и этого не изменит даже смерть, а ты как был невыносимым, так и остался. Но, спасибо, что сберёг А-Юаня, — сказала Вэнь Цин. — К сожалению, остальные твои родичи были убиты, и я не смог этому помешать. Их тела покоятся на дне этого пруда, — сказал Вэй Ин, указывая рукой на кровавый пруд в глубине пещеры. - Но я мог бы их поднять… — Даже не думай! — перебила его Вэнь Цин. Однако Вэй Ин не мог отделаться от этой мысли. Ведь теперь он мог бы вернуть А-Юаню бабулю и четвёртого дядюшку, а также всех тех, кого столь рано и несправедливо лишили жизни Цзини, возомнившие себя вправе уничтожать всех, кто носил фамилию Вэнь, независимо от того, участвовал ли тот в войне против остальных четырёх великих орденов. — Сама-то как себя чувствуешь? — наконец-то удосужился поинтересоваться Вэй Ин. — Ты помнишь, что чувствовал после разорения Вэнями своего дома? — ответила вопросом на вопрос Вэнь Цин, и Вэй Ин кивнул, ощутив привычную горечь. — Так вот, представь, что это был не твой дом, а твоё тело. — Надеюсь, ты не… — Вэй Ин не смог выдавить из себя слово «беременна». — Не стоит беспокоиться, даже если подобное и произошло, я не позволю родиться очередному бастарду Гуаншаня.