Анимаг

Большой зал гудел, как улей. Взволнованные первокурсники, весёлые ученики постарше и уверенные в себе выпускники. Следуя примеру Гарри Поттера, многие ученики пересели за столы других факультетов, чтобы пообщаться с друзьями, и директор с радостью принимала эти изменения. Только стол слизерина оставался своим немногочисленным составом. Гарри сел между Невиллом и Луной, которая уже сидела за столом гриффиндора. — Как тебе новый друг, Гарри? — Что? Друг? — Гарри несколько удивил этот вопрос. — Она красивая, правда? — Луна, что ты... — и тут он понял о ком идёт речь, — откуда ты узнала о ней? — Она сама мне сказала, — как всегда удивляя друзей, ответила девушка. Она спокойно продолжила свою трапезу, как будто в её словах не было ничего странного. Но это была привычная Луна, поэтому после первого шока, Гарри хмыкнул и принялся за свой завтрак. — Привет, Гарри, — Джинни подсела к нему, протискиваясь между парнями, заставляя уступить ей место. — Привет, Джин, — Гарри не понравилось такое бестактное поведение, но он решил промолчать. — Я такая голодная, положи мне, пожалуйста, кусочек пирога с почками и немного бекона, а то я сама не достаю, — это была наглая манипуляция, так как блюда стояли прямо перед ней, но Поттер не хотел хамить девушке с первых дней, поэтому послушно выполнил просьбу. — Не стоит упускать единственный нормальный завтрак в этой школе, ты согласен, Невилл? Я не понимаю, почему каждый завтрак не может быть таким, зачем пичкать учеников овсянкой? — Ты же учишься здесь столько лет, неужели не привыкла? А мне нравится праздничный завтрак, он тоже создаёт определённое настроение, определяет значимость момента, потому что это важно — настроиться на нужный лад. И ты не права, такие завтраки у нас на все праздники, а значит и сегодня праздник, — улыбнулся Гарри, потому что для него это действительно так и было. — Если бы это был праздник, ты бы меня куда-то пригласил отметить, — намекнула Уизли, но Поттер пропустил эту фразу мимо ушей, продолжая жевать.

***

Малфой в это время сидел мрачнее тучи и совершенно не хотел есть. Аппетита не было уже давно, его часто тошнило на нервной почве, он сильно похудел и стал эмоционально нестабильным. Его раздражало всё вокруг: довольные лица студентов, всюду лезущий Поттер, непрекращающиеся перешёптывания. Шума Большому залу добавили прилетевшие совы. Они традиционно доставляли посылки своим хозяевам: кому печатные издания, такие как "Пророк" и "Вестник зельевара", кому письма из дома, а кому целые коробки с подарками. Чёрный филин спикировал на стол и скинул письмо. Драко сразу поймал взгляд Поттера и поспешил открыть пергамент с министерской печатью. Он бегло ознакомился с написанным, с трудом сдерживая эмоции. Губы сжались в тонкую линию, а глаза закрылись со вздохом облегчения. Сглотнув, он снова посмотрел на стол гриффиндора. Поттер всё ещё наблюдал за ним и кивнул, давая понять, что "всё в порядке, я же тебе говорил". Тело как будто сразу обмякло, ушёл зажим мышц на фоне дикого стресса, который он испытывал последние недели. Настроение улучшилось и проснулся аппетит. Он наколол на вилку яичницу, взял пару тостов и с удовольствием запил все горячим чаем. С непривычки его снова затошнило, поэтому он поспешил выйти в уборную. Умывшись холодной водой и сделав несколько глубоких вздохов, он успокоил рвущийся наружу завтрак и пошёл на занятия. Целый день он испытывал странные и противоречивые чувства. С одной стороны он был зол, что выскочка Поттер, вовлечённый в дела министерства, первым узнал эту информацию, но с другой — благодарен, потому что несмотря на недоверие, он подарил надежду, что его отец останется жив и это оказалось правдой. И всё же он не доверял ему. Вся эта подозрительная доброжелательность, сплочение факультетов — просто чушь. Все остались при своём мнении и лишь делают вид, что принимают правила игры. Слизеринцев продолжают оскорблять, исподтишка насылать проклятья и демонстративно обходить стороной. И это только первый день.

***

На Чарах ему вернули палочку и он с удовольствием отметил, как она откликнулась на его магию. Творить волшебство было приятно, магия струилась по венам, отдавая теплом в груди и даря чувство защищённости. К сожалению, после последних пар, которыми оказались Зелья, их снова забрали. Самым отвратительным в этот момент было наблюдать за взглядами одногруппников. Одни ехидно скалились, другие смотрели с жалостью, а третьи просто игнорировали, как будто они пустое место. — Привет, Драко, — Малфой удивлённо обернулся, он не ожидал, что с ним кто-то заговорит. — Ты должен обязательно погулять с ней сегодня. Она просила тебе передать, что хочет выйти на улицу и поохотиться на мышек. Не дожидаясь ответа, девушка вышла из класса, оставляя обескураженного парня смотреть ей вслед. Несмотря на своё удивление, Малфой знал о чём речь и прислушался к её совету. Поэтому когда на замок опустились сумерки, а студенты разошлись по своим комнатам, Драко отправился на прогулку-патрулирование. Он скрыл фамильяра под Дезиллюминационными чарами и вышел с ней во двор Хогвартса, а через мгновенье обернулся сам. Трансформация без палочки прошла довольно сложно, но будучи заложником в своём доме, он много тренировался в беспалочковой магии и достиг определённых результатов. Следующие два часа они охотились, играли в догонялки и просто отдыхали под звёздным небом. Но всё хорошее когда-то заканчивается и надо было возвращаться. Проводив свою любимицу в комнату, Драко решил пройтись по замку, все-таки обязанности никто не отменял. Оштрафовав несколько парочек, он направился на Астрономическую Башню. Именно в этом месте Драко расписался в своей трусости, хотя некоторые говорили, что он смог спасти свою душу, так и не решившись на убийство. В его окружении были настолько размыты понятия о том, что хорошо, а что плохо, что он не знал, как охарактеризовать свои собственные поступки. Если ты делаешь всё ради своей семьи, ради отца и матери — это же хорошо? Но убийство — это лишение жизни, это плохо, хотя когда убиваешь кого-то плохого, то это снова хорошо. А кто решает, кто плохой, а кто хороший? Он настолько глубоко погрузился в свои размышления, что с трудом расслышал приближающиеся шаги и сработал на инстинктах. Вместо того чтобы снять баллы с нарушителя дисциплины, он принял свою анимагическую форму — белого песца или как его ещё называют, полярную лисицу. Спрятаться он уже не успел, поэтому замер, когда увидел вошедшего Поттера. — О, привет. Ты что здесь делаешь? — Гарри попытался погладить её, удивляясь, что лисица делает на Астрономической башне в это время, но та быстро отпрыгнула и зашипела. Это показалось странным, учитывая их первую встречу. — Что случилась, красавица? Я тебя не обижу, — Гарри примирительно поднял руки вверх, показывая, что не собирается прикасаться без согласия. Животное вело себя настороженно и немного агрессивно. Парень встал возле арки и облокотился на перила, решив немного пооткровенничать. — Ты не в настроении да? Я тоже. Знаешь, я должен радоваться тому, что настал мир, но… мне не очень нравится то, каким он становится. Я наивно полагал, что люди думают так же, как и я… Что они будут стараться искоренить насилие, поступать по совести, а оказывается все не так. Я такой глупый, — он тяжело вздохнул, обращая внимание на то, как внимательно лисица его слушает. — Я знаю, что ты все понимаешь, ты же умная девочка, — лисица фыркнула и мотнула головой. — Глупый Поттер, прям слова Малфоя, — он грустно засмеялся, боковым зрением отмечая как лисица села возле его ног и уставилась вдаль. Не акцентируя на этом внимания, чтобы не спугнуть животное, Гарри продолжил. — Знаешь, несмотря на большое количество нерешенных проблем, сегодня произошло кое-что хорошее. Сегодня один человек не лишился жизни. Вчера его приговорили к Поцелую дементора — это когда темное существо высасывает твою душу, хотя зачем я тебе это объясняю... не важно. Так вот… Кингсли, это наш министр, уверял меня, что они решат по закону и моих показаний не потребуется, но вышло по-другому. Я когда узнал об этом, так разозлился. За эти месяцы было столько заседаний, и почти на всех я давал показания, а тут… Он ведь обещал мне, понимаешь?… Как я теперь смогу доверять ему? Да, Люциус заслуживает наказание и он его понесет, но не поцелуй же? Почему я могу его понять, могу встать на его сторону, а они не могут? Не могут понять, что он всё это делал ради семьи. Ему надо дать шанс исправить свои ошибки, он ведь мог убить меня много раз, но не сделал этого, и я видел… Видел это в его глазах и в воспоминаниях Снейпа, — Гарри еще долго говорил о том, как вступился за Люциуса Малфоя, рассуждал на тему справедливости и не заметил, как смотрел на него песец своими удивлёнными серыми глазами. — Ох, уже поздно, надо возвращаться. Так что, не хочешь пойти ко мне? — он посмотрел на лисицу, ожидая какой-то реакции на свой вопрос, но та просто смотрела на него не отводя взгляда. Тогда Гарри осмелился её погладить, надеясь, что она не станет рычать, как было час назад. Рука медленно потянулась за голову, провожаемая недоверчивым взглядом серых глаз, и аккуратно опустилась на холке. — Тебя так приятно трогать, Луна. Так и хочется зарыться лицом в твой мех, — он засмеялся от такого детского желания и более уверенно провел рукой по спине. — Твои глаза просто потрясающие, в свете луны даже кажется, что они одинаковые. В этот момент песец вывернулся и убежал вниз по лестнице. Его сердце билось быстро, разгоняя адреналин по венам. Надо было поскорее скрыться в тёмной нише и постараться успокоиться, так как в таком возбужденном состоянии обратное перевоплощение было чревато последствиями. Малфой понял, что Поттер спутал его с фамильяром. "И когда только успела с ним подружиться, предательница". Он был зол. На свою лису, которая без его ведома бродила по замку да ещё и показалась врагу. На Поттера, который завёл дружбу с ЕГО любимицей. Решил забрать единственного друга, уже и имя ей придумал, и к себе переманивает. Страх острым клинком вонзился в солнечное сплетение: "Вдруг она выберет его? Оставит меня, своего хозяина, несмотря на крепкую магическую связь?". Хотелось поскорее вернуться в комнату и прижаться к ней, погладить, приласкать и пообещать быть более внимательным. Надо было брать себя в руки. Сделав несколько глубоких вдохов, медленно выдыхая через маленький черный носик с розовым пятнышком, мысли потихоньку начали приходить в порядок. Вдалеке слышались шаги гриффиндорца, возвращающегося в их башню. "Все хорошо. Я в безопасности. Я под защитой замка и ...". В голове проскользнул образ Поттера, подсознательное вырвалось на поверхность и показало его, как возможного защитника. Нет! Они не виноваты, они никого не убивали...Если я хоть раз увижу или услышу ..... будете иметь дело со мной! Это было настолько неожиданно для Малфоя, что позволило вытеснить волнение и с этой мыслью вернуться в прежний облик. Выглянув, он увидел удаляющуюся широкую спину. Да, за такой спиной действительно можно спрятаться, только у Драко, к сожалению, не было такого человека, который и в огонь и в воду. Как назло, эти мысли перенесли его в прошлое, в тот момент, когда Поттер спас его от Адского пламени. Малфой старался не вспоминать травмирующие душу события, поэтому не рассуждал, почему за ним вернулись. Не учитывал риски, не искал причины — спасли и всё. На тот момент у него были другие, более серьёзные вопросы. А сейчас всё изменилось, его не защитит пугающая репутация Пожирателей Смерти или высокое положение семьи Малфой. Он остался один на один с этим миром и с самим собой, и естественное желание быть защищенным стало самостоятельно пробиваться сквозь плотный панцирь созданного им образа сильного и стойкого. И какой вывод напрашивается? Лучше об этом совсем не думать. Потому что если копнуть глубже, то Поттер, судя по Турниру Трех Волшебников, мог и в воду.