твое одиночество соответствует моему

Джейк не хочет быть здесь. Здесь, в Южной Корее. Здесь, в этот момент. Он не хочет переучиваться где-то в другом месте, иметь слишком много ожиданий и вообще никаких ответов. Бросать своих друзей, конечно, больно, но что еще хуже, так это потерять свою тщательно продуманную рутину, повседневные детали, которые он только что успел записать. Но не имеет значения, чего он хочет; это его жизнь. Это единственная жизнь, которую он знал, годами мотаясь туда-сюда, никогда по-настоящему не останавливаясь. С тех пор как он был маленьким ребенком, становящимся самим собой, он путешествовал из-за работы своего отца. У его отца была стабильная работа, стабильная семья с женой и двумя сыновьями, стабильная жизнь, но никогда не было стабильного места, что было очевидно за все годы, когда он постоянно менял города между Австралией и Кореей и даже однажды, в течение восьми месяцев, в США. Джейку действительно нравилось там останавливаться - грузовик с мороженым всегда еженедельно проезжал мимо его улицы, и его мама каждый день давала ему мелочи, чтобы он мог есть мороженое по четвергам. Это было весело, хотя у него и не получилось завести там друзей. Они сказали, что у него слишком забавный акцент. И потом, конечно, он прожил в Австралии много лет, гораздо больше австралиец, чем кореец, но никогда не оставался в одном и том же городе слишком долго. К тому времени, когда его семья обосновалась в Сиднее, когда ему было пятнадцать, Джейк уже слишком хорошо умел не вписываться в общество. Не в том смысле, что его исключили, потому что он вырос из своих слишком больших ног и завел друзей, которые любили футбол так же сильно, как и он, но это было видно по тому, как он мало говорил, не высказывал своего мнения, не полагался на них. Он был уверен, что они могли бы стать большими друзьями, и все же они никогда не дойдут до этой стадии. Потому что, когда ему исполнилось восемнадцать, ему снова пришлось уехать. На этот раз его родители пообещали ему, поклялись всем святым, что он закончит колледж здесь. Он даже не знал, что его туда зачислили, Южная Корея - далекое место, в которое он не ступал уже много лет. И все же он их сын. Он никогда бы не разочаровал их и не отказался остаться, даже если бы все, чего он хотел, - это Сидней с его теплым небом и теплыми пляжами. Сидней и его предсказуемость. В конце концов, он согласился с этим и сделал то, что у него получается лучше всего: ничего. Никаких жалоб, никакого недовольства, просто сидел на сиденье у окна и смотрел, как садится самолет. Почувствовал бабочек в животе от турбулентности, позволив себе слегка улыбнуться тому, что это заставило его почувствовать. Его друзья находили это странным, но ему просто казалось забавным, что его любимой частью полета была тряска самолета. Ему довелось наблюдать за беспокойными людьми, цепляющимися за то, что их больше всего волновало: родители за своих детей, дети за свои Нинтендо. Он увидел их реакцию на возможную проблему и то, как они успокоились после этого. Это было его коньком, если быть честным. Наблюдение за людьми. Будучи тихим ребенком, жался к ногам матери, слушая, как бабушка Харриет сплетничает о тете Саре. Став взрослой, знающая тетя Сара бросила все, чтобы заботиться о своей разлагающейся старой матери, которая знала только оскорбления. Понимание того, что они оба сосуществуют. Если он что-то и знает, так это то, что единственный способ узнать кого-то по-настоящему - это собственные наблюдения. Ладно, может быть, это и не единственный способ, но для него это выполнимо. Он только сейчас начинает разговоры из-за постоянных стимулов своего старшего брата, и даже так он не нашел кого-то, кто полностью понимал бы его, видел сквозь его спокойный фасад, и он сомневается, что сможет найти кого-то подобного. Не в соответствии с его опытом. Поэтому каждый день он сидит в очаровательном кафе в пяти минутах езды от своего колледжа. Занятия еще не начались, так что он тратит свое время как можно больше и наблюдает. Он потягивает свой латте, чего достаточно, чтобы не плыть по течению, отмечая все. Он отлично подмечает невидимые детали, считает, что самое крутое - замечать скрытые камеры супермаркетов, и для людей это ничем не отличается. Возьмем, к примеру, девушку за углом: она завсегдатай, приходит каждый день через пять минут после него (8:05 утра; его родители всегда заставляли его вставать рано) и всегда заказывает американо со льдом. Она садится на самый дальний от стойки стол, надевает шумоподавляющие наушники и начинает рисовать. Она интересна, потому что смотрит на всех орлиным взглядом, ручка порхает каждую секунду, и он знает, что она очень внимательна к деталям. Он видел мельком ее работы каждый раз, когда она переворачивала новую страницу, и даже с ее характерным стилем он может распознать каждую деталь и аксессуар. Она кажется робкой, но улыбается шире всех, когда ей приносят напиток. Там также есть кто-то его возраста, мальчик. Он выше Джейка, одет так, будто всегда готов уйти. Он приходит в 10 утра, плюс-минус, заказывает латте (из-за него Джейк тоже заказывает латте. Он загорелся с первого глотка, когда Джейк впервые пришел сюда, и продолжал загораться каждый день после этого. Джейк все равно устал от эспрессо) и сидит снаружи. Там есть несколько столиков для тех, кто хочет погреться на свежем воздухе, и мальчику нравится тот, который как бы спрятан подальше. Он интересен, потому что тоже наблюдает за людьми. Он гораздо менее хитер, чем Джейк, но ему и не нужно быть хитрым. То, что он делает, очевидно: он пишет. Мальчик повыше, с блестящими черными волосами, разительно контрастирующими с карамельными волосами Джейка, пишет, когда мимо проходит кто-то интригующий, когда поблизости поют птицы, как он того желает. Он пишет, и Джейк умер бы, чтобы узнать, что именно. Черноволосый чувак определенно заметил его любопытные взгляды, даже позволил себе улыбнуться в его сторону, но он не подошел к Джейку, точно так же, как Джейк не подошел к нему. Он создает новую рутину из небольших прогулок, какими бы мимолетными они ни были. К сожалению — или лучше сказать, к счастью? - через две недели все тоже меняется. Когда он подходит к кафе с блейзером на руке, так как погода должна была стать холоднее в течение дня, он останавливается. Он видит фигуру мальчика через оконное стекло, делающего заказ на прилавке. Он наклоняет голову набок, его охватывает замешательство. Неужели он проснулся слишком поздно? Он смотрит на свои наручные часы. 8:03 утра - "нет". Тогда что этот мальчик делает там так рано? Входя в кофейню под звон дверных колокольчиков, он улыбается работнику, подметающему пол, и направляется к стойке. Мальчика нигде не видно. Он заказывает кофе и садится за свой обычный столик, но там уже есть еще один латте. Где он? -Ты заметил, что ее сегодня здесь нет? - Джейк вырывается из своих мыслей, внезапно краем глаза замечая мальчика, идущего со стороны ванной. Тот элегантно садится на сиденье напротив него и, скрестив ноги, ждет. Джейк кивает, хотя и хмурит брови. Он заметил, что угловой столик пока пуст, но не придал этому особого значения. Девушка иногда немного опаздывала. Мальчик наклоняет верхнюю часть тела вперед, пока все, что Джейк может видеть, - это его родинки, особенно та, что возле левого глаза, почти на носу. Это очень очаровательно. - Ты думаешь, что-то случилось? Нет, он этого не делает. Ему нравится наблюдать за людьми, анализировать их маленькие подсказки, пока он не увидит, как кусочки головоломки складываются вместе — он не предполагает. -Почему ты здесь так рано? - Джейк кусает в ответ, прищурив глаза и вытягивая губы вперед. Раздражающий чувак улыбается. -Ты дуешься. -Не дуюсь. -Да, надутый. Джейк хмурится. Он скрещивает руки на груди, и у другого хватает наглости копировать его, хотя он, похоже, не может сдержать улыбку на лице. Но Джейк не находит это забавным. -Не дуйся, чувак! И ты не ответил на мой вопрос. Мальчик отпускает руки, чтобы сделать глоток из своего напитка, пожимая плечами. -Ты тоже не ответил на мой. - Он продолжает пить через соломинку, и теперь его губы надуты. Черт возьми, он такой милый. Тем не менее, Джейк - гордый человек, и он не отступит из-за отвлечения внимания. -Мой важнее! - Теперь он не может отрицать, что ему любопытно. Он подносит свой кофе ко рту, прежде чем спросить: - Тебе надоело писать? Высокий мальчик щелкает языком, по-видимому, решая, продолжать ли дразнить его или ответить правдиво. Он смотрит направо и налево и надувает щеки, медленно выдыхая воздух. -Ты все равно казался более интересным. - Он протягивает руку с раскрытой ладонью. - Я Сонхун. Джейк напевает и в шутку игнорирует протянутую к нему руку. Он старается оторвать взгляд от мальчика, Сонхуна, и продолжает играть в течение нескольких секунд. Другой сохраняет хорошее настроение, даже высовывает ему язык. Наконец он принимает рукопожатие. -Э-э, Джеюн. -Ты выглядишь не очень уверенным, Джеюн. - Сонхун гордо ухмыляется, но у него все еще есть то мальчишеское очарование, которое смягчает его дерзость до чего-то более милого. -Прости. - Джейк прикусывает внутреннюю сторону щеки. - Я просто еще не очень привык к своему корейскому имени. Сонхун кивает, явно соглашаясь с ним. -Да, в этом есть смысл. Ты чувствуешь себя иностранцем. Джейк поднимает брови. -Неужели это так очевидно? -Вроде того, - Сонхун практически вибрирует на своем сиденье, его манеры похожи на щенячьи. - Ты просто приходишь сюда и наблюдаешь за людьми. Ты слишком спокоен для Сеула. Это действительно подтверждается. Дома его тоже считали тихим, и теперь, когда он здесь никого не знает, кроме своей семьи, он еще более осторожен. Но: -Ты тоже этим занимаешься? -Да, - вздыхает Сонхун, его руки разрывают салфетку на куски. - Наверное, я тоже иностранец. В течение следующих нескольких дней они продолжают встречаться и сидеть вместе. Они договариваются встретиться на час позже обычного времени Джейка и поговорить обо всем. Даже если младший мальчик (верно, Сонхун родился на месяц позже Джейка, что, честно говоря, немного ударило по его самолюбию) излучал энергию младшего брата, Джейк приходит к выводу, что он на самом деле очень милый, и они очень хорошо ладят. На самом деле, они даже существуют по той же причине. -Так ты приходишь сюда, чтобы наблюдать за людьми? - Джейк задает вопросы однажды, через неделю после того, как они официально встретились, и за неделю до начала учебы в колледже. Они сидят бок о бок, и хотя Сонхун больше не пишет, он приходит каждый день, просто чтобы поговорить с Джейком. Он ведет светскую беседу и задает глубокие вопросы на одном дыхании, и у Джейка постоянно возникает ощущение удара хлыстом, но Сонхун хорошо видит его насквозь. -Приятно видеть отношения людей. То, как они общаются с друзьями, или как они ведут себя, когда они одни. - Он вертит в руках пакетик сахара, избегая смотреть Джейку в глаза. Сонхун заставляет разговоры о чувствах казаться легкими, почти как будто он жаждет этого, но часто слишком нервничает, чтобы быть тем, кто их начинает. - В детстве у меня было не так много друзей, так что, наблюдая за незнакомцами, я чувствовал, что устанавливаю настоящую связь, понимаешь? Сонхун поднимает глаза на задумчивое лицо Джейка. -Конечно, ты не знаешь. Ах, это так неловко. - Он закрывает лицо руками и стонет. Джейк издает короткий смешок, на самом деле не издеваясь над ним. -Расслабься, - он открывает лицо Сонхуна, протягивая руки к рукам другого, - Я тоже это делаю, не так ли? У нас просто могут быть разные причины. -Да? - Сонхун начинает бессознательно постукивать по пальцам Джейка. Джейк кивает. -Тебе не нужно объяснять мне это сейчас. - Он делает глубокий вдох, закрывает глаза и сгибает пальцы, которые все еще каким-то образом связаны с пальцами Сонхуна. - Ты хочешь, чтобы я объяснил тебе причину? Когда он снова открывает их, Сонхун медленно моргает. Его язык высовывается изо рта, чтобы облизать губы. -Только если ты этого захочешь. Теперь Сонхун правильно переплетает их пальцы, и Джейк наконец может выпустить воздух, о котором он не знал, что все еще задерживает дыхание. По-настоящему они знают друг друга всего неделю, но более высокий мальчик уже придает ему сил. -Хорошо, да, я хочу. Сонхун улыбается, подбадривая его. -Это трудно объяснить, но я никогда по-настоящему долго не оставался на одном месте. Работа моего отца приводила нас во многие места, что звучит довольно мило, за исключением того, что из-за этого было трудно заводить друзей. Э-э, - даже несмотря на хаос вокруг них, Сонхун не сводит с него зачарованных глаз. Это заставляет его слегка покраснеть, покрывая шею, еще сильнее, когда Сонхун полностью поворачивается к нему, сосредоточившись только на истории: - В любом случае, за эти годы я только начал записывать людей? Трудно понять людей, когда ты так далек от всего, их интересы и борьба не имеют смысла, если ты не обращаешь на них пристального внимания. Вот оно. Он обнажает себя, и теперь Сонхун будет напуган. Будет думать, что он социально неумелый неудачник, и никогда больше не посмотрит на него. -Тогда дело не в том, что ты не можешь завести друзей — ты просто не хочешь. - говорит Сонхун, но звучит так, будто он не осуждает его, скорее, пытается понять. Это заставляет самый большой вопросительный знак появиться над головой Джейка. Джейк хмурится, не зная, чувствовать ли себя сбитым с толку или просто оскорбленным. -Если я стану слишком привязан, мне будет еще больнее оставить их позади. Сонхун чувствует, как он вытаскивает руки, замечает его гримасу и пугается. -Подожди, подожди, Джеюн, я не осуждаю тебя! Я тоже знаю, каково это. Подозрительно уставившись на него, Джейк несколько мгновений изучает его. Когда он считает ответ Сонхуна приемлемым, он сбрасывает неприятное выражение лица. -Извини, чувак. Думал, ты смотришь на меня сверху вниз или что-то в этом роде. - Чтобы успокоиться, он снова берет свой кофе в руки. Он изо всех сил старается не обращать внимания на ненужные извиняющиеся взгляды. - Что значит "ты тоже знаешь, каково это"? -Я, хм. - Сонхун выглядит смущенным, и это немного задевает сердечные струны Джейка. - Я был спортсменом. Я вырос среди множества людей, некоторые даже моего возраста, но все было связано с тренировками и соревнованиями, так что никто никогда не задерживался поблизости. Он обнаруживает, что опечален этой перспективой. Иметь так много и в то же время так мало, он действительно рассказывает. Но расти без поддержки, не имея возможности ничего делать, кроме как чувствовать на себе чужие ревнивые, сердитые взгляды? Это, должно быть, был сущий ад. -Мы не должны делать это прямо сейчас, - шепчет Джейк и снова берет Сонхуна за руки. Сонхун застывает на несколько секунд, как будто он потерялся где-то в своих мыслях. Джейк терпеливо ждет, и некоторое время спустя Сонхун замечает их совместные руки и кивает, его глаза слегка блестят. -Спасибо. - Его голос дрожит. -Это пустяки. - Джейк отмахивается от него. - Эй, ты видел нового баристу, которого они наняли? Парень делает самые крутые дизайны на латте. Конечно, Сонхун заметил "нового баристу". Когда Сонхун сделал заказ сегодня утром, он потратил добрых несколько секунд, просто любуясь кофейным искусством, улыбаясь в течение нескольких минут даже после того, как сделал первый глоток, дизайн был испорчен. И все же Джейк должен был что-то сделать, должен был сменить тему разговора ради них обоих. Сонхун благодарно улыбается, позволяя Джейку сменить тему, и не жалуется на отсутствие тонкости. На следующий день ни один из них не упоминает об их предыдущем тяжелом разговоре, и они проводят следующую неделю, узнавая друг друга лучше, но больше не затрагивая эту тему. Наступает воскресенье, и они оба извиняются за то, что не смогли продолжить встречу. Когда приходит время уходить, каждый из них встает, обнимается и уходит. Они не обмениваются номерами. Он так, так опаздывает. Ориентация начнется примерно через 15 минут, а он только что проснулся! Ему все еще нужно умыться, что-нибудь съесть и пересечь кампус. Честно говоря, Джейку повезло, что его первый день еще не начался с занятий, потому что ему сказали, что Инженерный корпус находится дальше всего от общежитий. Если бы только он пошел в общежитие на несколько дней раньше, возможно, у него было бы больше времени, чтобы привыкнуть, но нет, ему пришлось ждать до самого последнего дня, и теперь он даже не может попросить своего соседа по комнате пойти вместе или что-то в этом роде, потому что он очень уверен, что заблудится и приедет еще позже. Он быстро собирается, пропускает завтрак и в основном бежит в центр кампуса; если ему повезет, именно там будет проходить ориентация. Когда он уходит, нет никаких следов его соседа по комнате (Джей, американец корейского происхождения, специалист по дизайну одежды? Что—то в этом роде - вчера у него было слишком много коробок, чтобы нести их, чтобы запомнить все детали), и он ругается. Даже оставшийся кофе на кухонном столе был холодным. Когда он приходит, через девять минут после того, как покинул свое общежитие, люди только начинают общаться. Он, очевидно, пропустил короткую приветственную речь, но он знает, что произойдет еще больше, и некоторые мероприятия будут проведены позже. По крайней мере, он на это надеется; что он не зря потеет, ноги дрожат, а волосы в полном беспорядке. -Джейк, сюда! - он смотрит налево и видит, что Джей машет ему рукой, еще более высокий (Джей уже выше Джейка, и это отстой. Он даже не думает, что он такой маленький, но все, кого он встречал до сих пор, возвышаются над ним на добрых несколько сантиметров) мальчик рядом с ним. Джей - хороший парень, это видно по тому, как он звонит кому-то, кого едва знает, чтобы быть не одиноким, но у другого парня очень опущенные глаза, хаотично растрепанные волосы и фланель. Это смесь между тем, чтобы выглядеть достаточно хорошо, и тем, как будто он просто хочет проспать весь день напролет. Относительный. -О, привет. Не видел тебя там. - Джейк подходит к ним с ухмылкой, разговаривая по-английски с Джеем. Возможно, он не хочет исключать третьего мальчика, но иногда его нервозность берет верх, и он возвращается к старым привычкам. По-корейски, на этот раз обращаясь к Самому Высокому Мальчику, он говорит: -Приятно познакомиться. Я Джеюн. - Он наклоняется на девяносто градусов и слышит сдавленный смех. Он поджимает губы и гадает, что он сделал не так, у него с самого начала был тяжелый день. -Меня зовут Хисын. - Он представляется, кивая головой. - И нет необходимости опускаться так низко ради меня, Джеюн. Я всего на год старше вас двоих. - Говорит Хисын, излучая ауру доступности своей легкой улыбкой. -И ты обязательно напоминаешь мне об этом каждый божий день... - Джей громко бормочет, явно пытаясь успокоить нервы Джейка. Это также разжигает его любопытство. Джейк вопросительно смотрит широко раскрытыми глазами на Хисына, и то, как он это знает, заставляет его казаться невинным. -Мы с Чонсоном знаем друг друга уже около 4 лет. - Хисын чешет затылок, его охватывает застенчивость оттого, что на нем все внимание. - Мы познакомились на танцевальном семинаре, и с тех пор он не переставал беспокоить меня. -Да? - В то время как Джейк хихикает над дразнящими словами старшего, Джей бормочет в знак несогласия. - Я хочу, чтобы ты знал, что я приютил тебя только по доброте душевной, хорошо? Хену повезло, что у меня большое сердце. Хисын успокаивающе кладет руку на плечо Джея, бормоча -Конечно, Чонсон-а, - но он не может скрыть нежных глаз, устремленных на своего друга. Это разжигает легкую ревность. Прочистив горло, Джейк расспрашивает их о информации для учеников. -Ой,да , Дже—Джейк? - Хисын останавливается как вкопанный, не зная, как к нему обратиться. Он прячет гримасу. -Просто Джеюн в порядке. - Так будет проще. Хисын кивает, спокойно принимая его ответ. -Джеюн, как я уже говорил, каждый новичок получит надлежащее представление позже, но я могу начать с экскурсии, если хочешь? - нерешительно спрашивает он, переводя взгляд с Джея на Джейка. Они оба кивают в знак согласия, им гораздо удобнее сопровождать его, чем стоять там с потерянным видом. Он уходит в направлении кафетерия кампуса. - Круто. Как и ожидалось, утята должны следовать за фигурой старшего брата. - Джей закатывает глаза от дурацкой шутки, но Джейк добродушно смеется. Он мягко толкает Пака плечом, и они вместе идут за Хисыном. Джейк не торопится, наблюдая за пейзажем. Кампус огромен, в нем слишком много зданий, чтобы их сосчитать, но внутри и вокруг него полно деревьев; Сеульский асфальт теперь не кажется таким холодным. Они ходят в кафетерий, в соседние классные корпуса и даже в другие кампусы. Время от времени он останавливается и представляет новый факт, например: “это библиотека университета, в ней так много книг, что вы будете ошеломлены даже мыслью о том, чтобы войти” или “ах, вот где моего друга Бомгю вырвало, и нам пришлось скрывать, что он был пьян в кампусе, как тупой первокурсник, которыми мы были”. Джей фыркает над последним. Похоже, он знает эту историю. Они втроем гуляют довольно долго, обмениваясь между собой маленькими анекдотами. Джей и Хисын делают все возможное, чтобы привлечь его, задавая ему вопросы о том, откуда он родом или почему он в Корее, но трудно быть слишком честным так быстро с кем-то, кого он плохо знает. В его сознании возникает образ худощавого темноволосого мужчины, возможно, чтобы опровергнуть его, но он отмахивается от этого - нет смысла вспоминать о ком—то, о чем-то, чего даже не было. Джейк честно отвечает на них, но опускает множество фактов и, конечно же, не раскрывается перед ними, позволяя двум другим говорить больше всего и в основном реагируя на их выходки. Они забавный дуэт, их препирательства успокаивают его. Они немного напоминают ему о том, как он вернулся домой, о том, как его друзья ласково шутили вокруг. Он продолжает преследовать их, и когда наступает время обеда, они оба приглашают его поесть вместе втроем. -На какие конкретные занятия ты идешь? - Джейк начинает, просто чтобы завязать разговор, когда они все сидят за столом в кафетерии. Джей глотая, морщится из-за сухого корма и поднимает палец, чтобы подождал. Хисын хихикает рядом с ним, толкая стакан с водой в сторону Джея. Он делает глоток воды, молча благодаря своего хена. После кладет бутерброд обратно на поднос и вытирает руки салфеткой, все время морща нос. -Как обычно: история и теория моды, корейские костюмы, изучение тела… И я тоже беру факультатив по творческому письму! Хисын перестает кусать свою еду и хмурится. -Это их настоящие названия? -Конечно, нет! Я просто знал, что ты не поймешь настоящих терминов. - Он явно говорит это, чтобы посмеяться над Хисыном, но старший просто пожимает плечами и говорит: -Достаточно справедливо. Джейк издает неловкий смешок, изо всех сил пытаясь расшифровать их взаимодействие. Они милые, но постоянно дерзкие друг с другом. Очевидно, что они давно знают друг друга, их тела всегда каким-то образом связаны, а их маленькие жесты повторяют друг друга. Они отскакивают друг от друга, набираясь энергии маленькими колкостями. И Джейк просто. Не понимает. Что такого есть в друзьях, что делает их настолько осведомленными о мелочах, что заставляет их хотеть делиться всем друг с другом, независимо от того, насколько они неуместны? Будет ли у него когда-нибудь это? Он знает, что это он построил вокруг себя невидимую стену, никому не позволяя ее разрушить, но действительно ли это его вина? Является ли уязвимость переключателем, который можно переключать, когда захочется, или это процесс, развивающийся с течением времени? Почему он не может позволить себе чувствовать, быть услышанным, нуждаться? Он терпеть не может слишком много думать. Его разум слишком поглощен всем, что он когда-либо говорил или не говорил, или всем, что он мог бы иметь, и он всегда теряется в этом. Это единственный раз, когда он перестает наблюдать, быть зрителем и оказывается в центре чего—то - своей неуверенности. Поэтому он останавливается, делает глубокий вдох и отстраняется от всего этого. Качает головой и игнорирует все, что происходит у него внутри. Раньше он думал, что это его собственная особая способность, как в тех фильмах о Людях Икс, но теперь он знает, что это гораздо вреднее, чем должно быть (он все еще не может перестать это делать). Он выплывает из туманной белизны, затуманивающей его разум, и снова настраивается на разговор. -...и знаешь, что она мне сказала? Что я был слишком молод, чтобы разбираться в моде. Прошу прощения? Мэм, вам пятьдесят лет, вы носите штаны кюлоты и майку, мы с вами не одно и то же! - Джей заканчивает разглагольствовать, его бутерброд остался незаконченным, а наполовину надкусанное яблоко уже у него в руках, в то время как Хисын сидит в изумлении от реакции Джея. Они оба скрывают свои эмоции на рукавах, и это делает самые забавные разговоры на свете; это он может сказать только через несколько часов после знакомства с ними всего за один день. Джейк улыбается. Ли к замешательству Джейка, отвечает со своей собственной улыбкой облегчения, как будто он счастлив, что тот вернулся в мир бодрствования. Джей также переплетает свой мизинец с мизинцем Джейка, и все это кажется немного нереальным. Как будто ему все равно не разрешена поддержка. Он отодвигает застенчивость и извиняется, берет свою едва съеденную еду и выбрасывает ее в мусорное ведро. Его не волнует, что он пропустит остаток своего первого дня, вернется в общежитие один или что он изолирует себя, как всегда. Ему просто нужно уйти. Он скучает по сочувствующим глазам и соответствующим хмурым взглядам, которые оставляет после себя.