/san/s

— Да, первый состав выступает сегодня, а это значит — завтра я снова вся в твоём распоряжении, — округлила глаза Совон, нанося пудру поверх макияжа, чтобы закрепить. Хонджун, который звонил из зала, хмыкнул. — Тогда на завтра я планирую пикник у Эйфелевой башни! — Идёт. Ладно, мне пора — встретимся после выступления, — спешно попрощалась по громкой связи с братом, прежде чем до неё добралась Женевьев. — Держи, твоя маска, — протянула француженка ей белоснежную маску с перьями. Да уж, постановка весьма экспериментальная, а она и вовсе играет роль проститутки. Блестяще, конечно, ничего не скажешь… девочки из кордебалета носились туда-сюда, пока Совон проверяла свой костюм. Всё ведь будет в порядке? Палец тоже не должен сильно беспокоить… — Давай помогу, — прошёл в двери гримерки Чон Уён, заметив напряжённую подругу. Выпрямившись, девушка перекинула через плечо свои белоснежные волосы, чуть повернув голову назад. Уён спокойно помог затянуть корсет, проверяя, может ли балерина спокойно дышать. Согласно кивнув, обернулась к нему, благодарно улыбаясь. — Спасибо. — Это всего лишь чёртов корсет, — хмыкнул парень, скрестив руки на груди. Он благодушно улыбался девочкам, что глазели на корейца и шептались о чём-то, собираясь в группки. Совон вздохнула, щёлкнув его по носу. — За то, что всегда со мной перед выступлениями. Что в Корее, что здесь… — Ну, это после той пары лет, которые мы провели ненавидя друг друга, — беспечно пожал он плечами. Балерина рассмеялась. Он такой вредный! Она всё ещё поражалась тому, как эта заноза в заднице умудрился настолько повзрослеть, но оставить за собой право быть порядочным гавнюком. И при этом, нужно не забывать, танцором парень был потрясающим! Ах, если бы он не бросил балет… были бы они сейчас самой лучшей корейской парой в труппе? Ведь Совон и Уён словно созданы друг для друга — у них всегда была потрясающая химия, даже не смотря на то, что вне сцены они ругались и кидали вещи в стену в порыве ссоры. — Ты невозможен, Чон Уён, — вздохнула она, отсмеявшись. — Но я рада, что всегда могу положиться на тебя. Даже не смотря на то, что мы больше не партнёры. — Партнёры один раз — партнёры навсегда, мелкая, — погладил он её по голове. — Я хочу как-нибудь вновь станцевать с тобой, — перехватила она руку Уёна, сжав в своих пальцах. Танцор улыбнулся. — В любое время! Хочешь, замутим танец для финальной оценки? Дата всё приближается, а у меня ещё конь не валялся… — С удовольствием. — Двадцать минут до выхода! — скомандовал учитель, бросив спешный взгляд на находящегося в балетных гримерных Уёна, — Прохвост, снова пролез мимо сотрудников? — А как же! — французский у танцора был потрясающий! Парень хихикнул, обнимая Совон и прижимая к себе. Та лишь улыбнулась своему преподавателю, пожав плечами. — Нужно же мою мелкую приободрить. В Париже она на моём строгом контроле. — Похвально. Но чтобы через пять минут тебя тут не было. Последние напутствия от Уёна и он ускакал в зал, чтобы присоединиться к Хонджуну, который нервничал и кусал губы, сжимая в руках букет полевых цветов, что подарит после выступления сестре. Совон в последний раз поговорила с учителем, проверила свой пораненный палец и, глубоко вздохнув, посмотрела на Женевьев. Девушка кивнула, о чём-то переговорив с парнем из кордебалета и они все вышли из гримерной. Пора начинать шоу! Волновалась ли Совон? Разумеется. Сколько бы ни прошло времени с момента, как она начала выступать на большой сцене, волнение никуда не делось. Балерина до сих пор не была уверена во вращениях, плохо питалась из-за того, что в постановке очень много элементов с поддержкой и нужно было облегчить задачу партнёру. Они с Грегом были партнёрами с начала второго семестра, их распределили по итогам первого смотра и Совон всё ещё ощущала странную неполноценность их дуэта. Каким-то образом, они умудрялись показывать хорошие выступления, но не исключено, что Грег тоже ощущал необъяснимую неправильность и минусы их работы. Так что да, Совон волновалась и очень сильно. — На сцену! — кивнул учитель, и кордебалет выпорхнул из коридоров под приветственные аплодисменты публики. В начале выступления на кореянке были белые одежды с тугим корсажем и маска, чтобы потом смениться на чёрные во втором акте. Невинная в первом акте и падшая во втором — сколько же она выслушала комментариев от хореографа! Совон порхала по сцене, уворачиваясь от губительных рук главного героя, не отвечая ему взаимностью и весело проводя время с друзьями. До наступления ночи… Плавный взмах руки. Изящный перекат со стопы на кончики пальцев… Балерина понимает, что вовсе не чувствует боли из-за ногтя. Грег подхватил её, заставив белоснежные юбки взметнуться в воздух вместе с девушкой, окутывая их обоих этим ореолом. Почти подкинув девушку вверх, ловит её у самого пола, заставляя Совон подогнуть колени и, теряя опору его рук, падать на деревянную сцену. На её глаза опускается чёрная повязка, символизирующая похищение и тот момент, когда убийца утаскивает жертву… Он обхватывает щиколотку девушки и тащит почти за кулисы, но балерина вырывается, сделав кувырок назад и встав на ноги, начинает делать стремительные вращения к краю сцены. По той самой траектории, которая ей никак не удавалась. Сегодня же, что-то словно бы притягивает её к нужной точке. Балерина безошибочно ровно рисует прямую линию, останавливаясь у самого краешка сцены, срывая повязку, заставляя зрителя вздохнуть. Сильные руки Грега обхватывают узкую талию девушки, оттаскивая вновь назад, перекидывая на плечо. Унося в свою берлогу, в свой дом пыток… Раздались аплодисменты. Первая часть выступления подошла к концу. Незнакомый молодой человек, удовлетворённо кивнув, хлопал в ладоши вместе со всеми. Сон Минги рядом с ним не шевелился, ощущая себя не в своей тарелке. Он отправил младшего отыскать Сана, пока сам отвлекал старшего демона, но и подумать не мог, что окажется в итоге в зрительном зале Театра оперы и балета. Где на сцене порхала Ким Совон. Минги ни разу не видел девушку в танце. Напряжённая музыка, подобный сюжет… то, что они своим появлением в её жизни заставили пережить юную балерину… Он, наконец-то, ощутил вину. За то, как разговаривал с нею в Корее, в том самом кафе возле станции метро Хондэ. Парень посмотрел на свои длинные пальцы. Вокруг сновали люди, отдыхая и разминая мышцы — никому не было легко сидеть столько времени на одном и том же месте. Он слышал их разговоры, знал, что среди зрителей находятся те, кто знал об их существовании — Ким Хонджун, брат Совон, и Чон Уён. Вечная заноза в заднице! Тот, с которого началась привязанность Чхве Сана к миру людей… — Тебе понравился балет, — усмехнулся старший, перекинув ногу на ногу. Минги поднял голову. — Мне понравился её танец. — Что ж, значит — у этой девчонки действительно талант. Раз уж она смогла привлечь такого чёрствого сухаря, как ты, — усмешка на таком красивом лице смотрелась излишне гротескной. Его собеседник лишь пожал плечами. — У неё демонические глаза, но она больше нас не видит… это странно. — Видит, — возразил тот. — Просто, делает вид, что ей показалось. Ты же знаешь — люди всегда так делают, когда происходит что-то необъяснимое. Думаю, она среагирует только тогда, когда перед нею предстанет нечто действительно заметное. Например, яркий огонь… который сопровождает Сана. — Занятно. — Что ещё более занято, так это то, каким ты оказался преданным, Сон Минги, — выпрямился парень, заглянув в глаза младшему. — Думаешь, я не в курсе того, что ты отправил Чонхо выслеживать и предупредить моего братишку? — И вы ничего не делаете, чтобы меня остановить, — улыбнулся Минги. — А зачем? Ведь я знаю — Чхве Сан сейчас здесь. Сам же сказал — он всё же мой брат. Я могу его чувствовать. Минги замер. Стоило огромных усилий не замотать головой. Он просто ругал себя в своих мыслях. За то, что Ким Совон на сцене отвлекла его от более важных мыслей и действий. Усыпила его бдительность. Заставила смотреть на себя… — Но вы по-прежнему ничего не делаете, — выдавил он из себя улыбку. Старший демон спокойно смотрел ему в глаза и лишь пожал плечами. — Я уверен — у него есть парочка условий, чтобы я отвязался от Совон. Можешь думать, что я спокойно жду, когда же он их озвучит… чтобы заключить сделку. — Никто из нашего мира не будет вам помогать и вы знаете это! Кто в своём уме пойдёт против наследника?! — зашипел Минги. Свет в зале начал гаснуть, объявили о начале второго акта. Старший демон вольготно откинулся на спинку кресла и улыбнулся. — А вот это мы ещё посмотрим… Совон не сразу появлялась во втором акте, так что спокойно заканчивала подготовку. В чёрной одежде ей нравилось куда больше… Девочки помогли изменить макияж, так что оставалось немного времени перевести дух. Кажется, она неплохо справляется! Пока лежала на сцене — видела в числе сидящих на первых рядах главного хореографа и художественного руководителя Театра в этом сезоне. Мужчина чрезвычайно внимательно следил за каждым движением балетных, а лицо его вообще ничего не выражало. По слухам, он тоже был корейцем, но рождённым в Европе и в средней школе они с семьей переехали сюда, в Париж. Она никогда не пересекалась с ним — младшие группы он не брал, так что оставалось лишь ждать дня, когда их примут в большой балет. — Слушай, есть охлаждающий спрей? — вошёл в женскую гримерку Грег. Девушка обернулась. — Мышцу потянул? — Да, вышел из плие неровно, — подошёл он ближе, пока Совон рылась в своём шкафчике. Вот и спрей! — Держи, нам скоро на сцену… В глубине ящика девушка увидела связку карточек, которыми пользовалась, когда заучивала французские слова. Передав спрей партнёру, она вытащила карточки, не понимая, зачем вообще сюда их затолкала. Вряд ли перед выступлением у неё есть время ещё и лексику учить! Нахмурившись, перевернула их другой стороной. Сан. Чхве Сан. Choi San. San. — Что за… — перебирала она карточки, видя одно и то же имя. На корейском, английском, в предложениях с примерами слов на другой стороне. Чхве Сан. Имя пронзило сердце девушки и она ахнула, вскочив с места и сжав в руках свои шпаргалки. Сан! Её Сан! Она забыла… — Совон, выходим, — потрепал её по плечу Грег. Если положит карточки на место — снова забудет. В панике, огляделась вокруг. Ручка! Схватив её, побежала по коридору к сцене, на ходу размашисто оставляя одно-единственное имя на тонкой коже руки. Чхве Сан. Крупно. Так уж точно не забудет… даже когда лентами чёрного цвета закроет половину букв для выступления. Балерина всё равно видит его. Сердце сжималось, билось о грудную клетку и требовало… требовало быть услышанным. Взволнованная, на грани паники и осознания, что умудрилась забыть его, Совон вышла на сцену с Грегом. Будто во сне… Её тело откликалось словно на автомате. Заученные, выверенные движения и совершенная безэмоциональность на лице. Или сосредоточиться на танце, или на одном-единственном имени. Чтобы не забыть за эти полтора часа. Чхве Сан. Грег дёрнул её на себя, заставив балерину повиноваться его воле, повторять его движения, быть опустошённой куклой. На глазах выступили слёзы. Как мама могла пожелать такое? Чтобы у Совон отобрали то единственное, что было хорошего в обучении в балетной школе Кореи… Партнёр подхватил её, поднимая над головой и девушка выгнула спину, расставив руки в стороны, выгнувшись так глубоко, что могла вверх-ногами видеть весь зал. Резко вниз, юбкой касаясь пола сцены, но не падая. Вцепившись в плечи Грега изо всех сил, в тот же момент пытаясь от него убежать. К краю сцены. Где он вновь настигнет девушку словно зверь. Где Совон увидит яростное полыхание возле входа. Сан! Закрывает лицо руками, пока Грег тащит её к противоположному концу сцены. Выходит кордебалет, принимаясь кружиться вокруг них, показывая, что выхода уже давно нет. Встав на ноги, Совон пытается выпрыгнуть из зловещего хоровода, пытается прорваться сквозь руки людей. К тому месту, где она вновь его увидела. Это пламя она ни за что не спутает! Такое пламя есть только у него… теперь она видит его в полной красе. То же самое пламя, что полыхает в разных глазах Чхве Сана. Зацепляется за сомкнутые руки двоих танцоров кордебалета и проскальзывает вниз, под них, умудряясь вырваться наружу. В этот момент — его руки хватают девушку за горло. Чхве Сан! Совон смотрит лишь в сторону двери из зала. Так темно, ничего не видно кроме этого пламени, но в какую-то долю секунды оно кидается вперёд и вычерчивает красно-рыжим заострённые черты лица. Этот упрямый подбородок и резкую линию челюсти. Эти тонкие брови, чёрными росчерками виднеющиеся из-за пламени огня. Опасный и жёсткий облик будто растворяется и Совон вновь видит его спокойную улыбку. Ту самую улыбку, с которой он исчез в пламени огня в тот вечер. Сан. Закрыв глаза, она падает назад, подхваченная крепкими руками Грега. Снова завязывает ей глаза, вот только повязка белая. Танцует с нею в последний раз, прощаясь навсегда. Сердце Совон стучит как бешеное — ей не привиделось. Сан нашёл её, он снова рядом… как и обещал. Грег подхватывает девушку на руки и бережно кладёт на сцену. Теперь балерина может отдохнуть — кордебалет танцует свою часть, пока она просто лежит посреди сцены. В эту минуту никто не знает, что она без устали повторяет одно и то же имя. Потому что не может видеть руку в повязке, что прикрыла ей глаза. Совон произносила это имя в мыслях, пробуя разные интонации, слушая как её сердце откликается каждый раз, когда оно звучит в голове. Чхве Сан. Сан! Он смог отыскать её… он смог. «Моё сердце скоро не выдержит…» — пронеслось в голове у Совон перед тем, как музыка достигла своего апогея и вибрация от поступи балетных стихла. Сон Минги с удивлением провёл пальцами по щеке. Влажные… Пока все зрители вставали с мест, рукоплеская юным балетным, он не мог сдвинуться с месте. Всё вокруг казалось ему, демону, нереальным. Париж, Театр оперы и билета, Ким Совон на сцене и слёзы, которые он не смог сдержать, глядя на её танец. Недоумённый и потерянный, он лишь вытер щёки обеими руками, шмыгнув носом. Сидящий рядом с ним красивый старший демон, с интересом наблюдал за всем происходящим вокруг. Явивший себя Сан, плачущий Минги и танцующая балерина, которая смогла отыскать в глубине памяти имя этой мелкой помехи, который даже демоном-то стопроцентно не был. Интересно. Сощурившись, повернул голову налево, сквозь метры расстояния встретившись взглядом с разными глазами. Цвет правого глаза ему достался от матери, а левый — от отца. Сан напряжённо вглядывался в полностью чёрные глаза старшего брата, но не находил там для себя ни одной зацепки. Улыбнувшись младшему, парень поднялся на ноги и, щёлкнув пальцами, размял мышцы шеи. — Я же сказал, что ты её не получишь, брат. — прошептал он. В это самое время росчерки ручки на руке Совон исчезли, вновь унося за собой имя Чхве Сана, которое она смогла вспомнить с таким трудом. Которое она повторяла про себя всё время, пока её внимание было сосредоточенно только на нём. Вскоре, девушку отвлекут. Она потеряет концентрацию и забудет его снова. — Поспорим, брат? — раздался насмешливый шёпот младшего демона в ушах. Парень с вьющимися чёрными волосами лишь улыбнулся в ответ. За кулисами начиналось самое веселье — балетные поздравляли друг друга, обсуждали какие-то моменты, сетовали на ошибки, которые допустили… и расставляли цветы по вазам. Гримёрные наполнились сладковатым ароматом, от которого кружило голову, а Совон помогала Грегу обрабатывать ушибленную лодыжку, сидя на полу возле стула. Женевьев фоткала подаренные цветы в инстаграм, оставляя благодарные подписи рядом с этими снимками, а их хореограф о чём-то беседовала в коридоре с вышестоящими лицами. Непонятно как, но к ним снова прорвался Чон Уён, настигнув свою подругу на полу, плюхнувшись рядом и обнимая девушку за плечи. — Ты была невероятна! — Меня только что на сцене душили, прекрати, — пыталась высвободиться из крепких объятий она, отшучиваясь. Её взгляд упал на букет из полевых цветов, который вручил ей Хонджун одним из первых. Самые дорогие сердцу цветы! Вскочив на ноги, Уён помог подняться Совон, спрашивая, всё ли в порядке с пальцем ноги, где оторвался ноготь. Неопределённо пожав плечами, девушка отошла к столику, поблагодарив девчонок за то, что и её цветы они поставили в воду. — Держи, последняя ваза, — протянула ей керамическую вазочку Женевьев. Совон отмахнулась, взяв в руки букет от брата. — Эти поедут со мной. — Уууу, какой-то особый человек подарил букет нашей балерине? — сощурился один из балетных. Совон улыбнулась. — Мой брат. Эй, Чон Уён! А ты мне вообще ничего не подаришь?! Девушка обернулась и посмотрела на танцора. Вредный кореец лишь отмахнулся, пробормотав что-то о том, что конкурировать с букетом от родного брата не собирается. Нужно было переодеваться в нормальную одежду, но так не хотелось тратить время… ещё макияж снимать. Пуанты… — Ким Совон, — вошла в гримёрные хореограф и, глубоко вздохнув, улыбнулась. — Поздравляю. Со следующей недели ты — в большой лиге. — В каком смысле? — растерянно посмотрела она на Уёна, но тот помотал головой. — Художественный руководитель забирает тебя в основной состав. Добро пожаловать в балет, девочка! Ребята вокруг зааплодировали и тут же кинулись обнимать маленькую кореянку, высыпая на неё шквал французских слов, одаривая комплиментами и выражением поддержки. Чон Уён стоял чуть поодаль и пытался переварить эту информацию. Его маленькая Совон, наконец, выходит в большую игру. Но она даже не представляет, насколько эта игра отличается от той, которую балерина проживала здесь. В большом балете не будет таких милых поздравлений от труппы, рядом не будет постоянно прыгать Женевьев. Вот там и начнётся лютая жесть, про которую говорят о балете обычные люди. Уён боялся этого дня. И вот он наступил. Его маленькая Совон становится взрослой. — Ты не хочешь поздравить меня? — повернулась девушка к нему, расставив руки в стороны для объятия. Выдавив из себя улыбку, парень прижал балерину к себе. — Я рад за тебя. Ты добилась своей цели, мелкая… молодец. И только Бог знал, с каким трудом ему давались эти слова! — Нужно скорее рассказать Джуну! — спохватилась девушка и, с трепетом положив букет из полевых цветов на стол, понеслась к двери. Уён покачал головой, поспешив следом. — Мелкая! Ты переоденься сперва! — Успею, — повернулась она к нему лицом, продолжая свой ход. — Эта новость стоит того, чтобы в трусах и каске бежать её рассказывать. — Вот уж такой жертвы Хон не оценит, — сморщился Уён. Рассмеявшись, Совон повернулась к нему спиной, влетев на полном ходу в идущего по коридору человека. — Ой! — схватилась за его плечи балерина, чтобы не потерять равновесие. Подняв голову, она улыбнулась, кивнув. — Простите, я не видела, куда иду. — Ничего страшного, — отмахнулся парень, отпуская девушку и она вновь пустилась бежать по коридору на выход, к своему брату. Он непременно обрадуется новости! Человек, в которого влетела Совон, выпрямил спину и, повернувшись к Чон Уёну, улыбнулся. Танцор замер на месте, не в силах поверить своим глазам. Свет мигнул, между ними пронеслись четверо танцоров кордебалета, о чём-то шумно переговариваясь. Ему стало казаться, что ожога словно коснулись языки хорошо знакомого уже пламени. Чхве Сан стоял перед ним, словно возвышаясь над остальными. У него была неповторимая аура. Даже когда Уён знал парня лишь как друга, как человека… всё в его облике кричало о том, что парень — демон. — Ну, привет, друг, — вздохнув, скрестил руки на груди Уён. Его карие глаза сощурились, уставившись на Сана. В разных глазах собеседника полыхнуло пламя.