наше прошлое лето

Вторая неделя в школе леди началась с оглушительным воем сирены. Война? Пожар? Атомная бомба? Но потом в ученицам всего лишь объявляют, чтобы они спускались вниз. На первом этаже девушки нашли загадочное письмо. – Доброе утро, будущие леди. Сегодня вас ждёт миссия космического масштаба. У вас есть ровно десять минут, чтобы собраться и сесть в автобус. – прочитала Крис с листка. Одноклассницы сразу сорвались с места и помчались собираться. Ровно через десять минут, как примерные школьницы, они вышли из дома и снова погрузились в автобус. На этот раз поездка заняла не так много времени. Буквально через полчаса транспорт остановился у большого красивого здания. КОСМИЧЕСКИЙ ИНСТИТУТ. В холле здания к девушкам вышел дедок, похожий на Якубовича, со своей свитой. Он начал нести какую-то хуйню про марс. Одноклассницы стояли и не понимали, смеяться им, или усомниться в отсутствии у того проблем с головой. Маша обняла Таню и Крис за плечи, почти повиснув на них. Боится уснуть что ли? Но наконец Якубович вразумительно донёс, что он от них хочет. Оказывается, сегодня пацанки должны были пройти диагностику на здоровье. Добром это не кончится. Ясен пень, у них не всё в порядке. Вредные привычки по любому дали о себе знать. Для начала девочки прошлись по различным врачам. Им одевали какие-то железные штуки на голову, брали кровь из вены, психологи задавали провокационные вопросы, которые у многих выбили слёзы. Потом бедолаги бежали кросс, вертелись в тренажёре для космонавтов. Всё это было весело конечно, но тяжело. Однако потом стало уже совсем не весело. Девушек снова погрузили в автобус, снова куда-то повезли. Спустя весьма непродолжительное время они оказались возле очередной заброшки. Долго их будут по притонам таскать? Здание напоминало заброшенную больницу. Стёкла выбиты, стены обгоревшие. Веет безнадёжностью и лекарствами. Одноклассницы проходят в большую комнату. Там стоят больничные койки, лотки, жгуты. Всех сразу бросило в дрожь. Это что, психушка? К каждой койке прицеплена какая-то книжка. На них имена. Крис взволнованно пробегается глазами по этим штукам. История болезни. Кристина Желточенко. – Психическое расстройство у Кристины проявляется эмоциональной тупостью, апатией и безразличием, полным отсутствием чувств. – прочитала она содержание своей книжки. Стало страшно. Ведь это чистая правда. В последние годы она предпочитала запереть все эмоции в себе. Так безопаснее. Никто не знает, что у тебя на душе. Как ты на самом деле слаба и уязвима. Твои проблемы нахуй никому не нужны. Справляться надо самой. Крис постоянно носила маску сильной, хладнокровной девушки, у которой в жизни всё путём. Неужели сейчас придётся признать, что это не так? Ещё несколько девочек зачитали вслух свои «диагнозы». Ксюша Булат сквозь слёзы пробормотала что-то про физическое и сексуальное насилие, а потом убежала. Тихая продекламировала полпредложения, после чего разорвала книжку к чертям. Таня даже не читала. Молча швырнула её и вышла из комнаты вслед за Ксюшей. Нервы были на пределе у всех. Те, кто писал это, резали без ножа. Одной фразой вызывали слёзы у самых стойких и выносливых пофигисток. Чувствовалось приближение пиздеца. И в итоге он пришёл. В лице очаровательной женщины в синем платье и с белой «барашкой» на голове. Ах точно, это же психолог. Она была на кастинге. Парой фраз вынудила Крис разреветься. Сейчас что-то будет... – Здравствуйте, девочки. Меня зовут Любовь Анатольевна Розенберг, я психолог школы леди. – она улыбнулась пацанкам, попросив их присесть. Крис опустилась на койку рядом с Машей. Также с ними сидели Таня, Тихая и Настя. – Знаете, девочки, – начала психолог свою лекцию, – то что тут написано – это не диагноз. – Это хуйня. – громко высказалась Тихая, продолжая разрывать свою книжку. У Любови округлились глаза. Да уж, милая женщина, держитесь. Вам здесь и не такое придётся слышать. – Ань, ты хочешь что-то сказать? Что-то есть наболевшее? – осторожно спросила она. – Не хочу я ничего высказывать. – Тихая смотрела в пол. Было видно, как ей тяжело открываться. Даже жаль. Она прикольная девчонка, позитивная. – Я не воспринимаю этих ваших психиатров. Выносить блять на обозрение какую-то чушь – это вообще полнейший бред. – Мне например стрёмно за свою жизнь при всех говорить. – поддержала подругу Таня. – Это слабость, а не сила. – влезла рыжая. Ну вот куда её несёт? Таня немедленно дала реакцию и между ними загорелась перепалка. Крис почувствовала, что она страшно устала от всего этого. Девушка положила голову на плечо Маши и прикрыла глаза. Рядом с ней становилось спокойнее. Лебедева взяла её за руку. Приятное тепло снова разлилось по телу. Рядом с ней. – Нам хотелось показать, во что это может превратиться, если ничего не делать. – снова начала говорить психолог. – Я здесь для того, чтобы не допустить развития вот этого сценария. – Она обвела своих подопечных добрым взглядом. – Кто хочет поделиться тем, что сейчас на душе? И вдруг голос подала Юлька. К ней у всех поголовно было несерьёзное отношение. Никто и не предполагал, что у этой дуры могут быть серьёзные проблемы. Кириллова вдруг начала плакать. – Я сестрёнку убила... – пролепетала она. Одноклассницы выпали. Что она сейчас сказала? Всё внимание направлено на девушку, которая с трудом сдерживает рыдания. – В 2014 году это случилось... Я собиралась в школу, а сестрёнка плакала... Я положила её к маме, а она пьяная была... И когда я вернулась, то увидела, что мама её придавила во сне и она задохнулась... И я в этом виновата... – последняя фраза немедленно сменилась на бесконечный поток слёз. – И меня всю жизнь в этом обвиняют... Все... Друзья, семья... Крис почувствовала что-то недопустимое. Слёзы. Она впервые за много лет плакала при людях. При камерах блять. На глазах всей России. Она обняла Машу за плечо, вытирая мокрые щёки. История Юли просто уничтожила её. В чём она виновата? Сколько ей лет было в 2014? Двенадцать? В чём виновата маленькая девочка? Ответственность лежит на её матери, которая бухала так, что умудрилась придушить свою дочь. Юля во-первых сестру потеряла. Так ещё её всю жизнь винят в этом. Как такое можно пережить?.. – Не переживай, всё хорошо. – слабо пытается поддержать её Маша. – Почему вы так говорите?! Это была моя сестрёнка! – от крика девушки по спине бежит холодок. Юлю обнимают со всех сторон и спустя какое-то время она успокаивается. Дальше дело пошло не легче. Свою историю рассказала Ксюша. Она, оказывается, была дочерью религиозных фанатиков. Хотя больше её родители походили на сектантов. Что-то было в её жизни схожее с жизнью Крис. Когда Булат рассказывала, как её били шлангом от пылесоса, сердце болезненно сжалось. И у тебя такое было. Ну а после Любовь Анатольевна переключилась на знаменитую троицу. Психолог обратилась к Маше. Девушка опустила глаза и сказала, что не считает правильным рассказывать это сейчас. Это что же такого должно было произойти?.. Розенберг решила не настаивать. Крис снова обняла Машу, чувствуя, как ей сложно бороться со слезами. Девушка, которая несколько дней назад раскидала половину участниц, сейчас сидела, сжавшись в комочек, и едва не плакала. От этого становилось ещё страшнее. – Я с большой осторожностью могу спросить Таню... – неуверенно начала психолог. Все посмотрели на Каширину. Девочки конечно ожидали, что она уйдёт в протест. Но тут Таня всех удивила. Согнувшись пополам, чтобы никто не видел слёз, она начала свой рассказ. С каждым словом становилось всё больнее на душе. И впервые не за себя, а за другого. Как выяснилось, девушка выросла в детском доме. Если можно конечно так назвать этот импровизированный лагерь смерти. Таня, будучи совсем маленькой, постоянно подвергалась избиениям и прочему насилию со стороны воспитателей и старших ребят. Понятное дело, психика ребёнка была сломана. Поэтому Каширина и начала драться. – Ну да, я выросла и сказала: хуй всем. Теперь я буду всех пиздить... – сквозь слёзы завершила она свой рассказ. Теперь плакали почти все. История Тани не оставила их равнодушными. Даже Маша вытирала мокрые разводы на щеках, прижимаясь к Крис. Словно искала в ней поддержку. Психолог завершила урок проникновенной речью. После чего девочки сложили из своих диагнозов самолётики и запустили их в окно. Стало легче. Совсем немного, но легче. Камеры наконец выключились. Одноклассницы отходили от потрясения. Конечно, всем им было нелегко плакать перед другими. Каждой, кто решился на это, было безумно трудно рассказать свою историю и показать то недоступное, что сидит внутри. Крис молча стояла в углу, пытаясь осмыслить произошедшее. Как вдруг к ней подошла Маша. Шатенка старательно вытирала слёзы, отчего сердце болезненно сжалось. – Спасибо за поддержку, Крис. – сказала она тихо. – Не за что. – она заглянула в большие глаза, наполненные болью. Особо чуткий человек легко мог бы разглядеть в них мольбу о помощи, о понимании, о нежности. Крис таковой не являлась, но почему-то сразу её увидела. – Маш, я не знаю, с какой историей ты сюда пришла... Просто... Если тебе плохо, ты можешь мне рассказать. Слова поддержки непроизвольно вырвались из неё. Крис уже и не помнила, когда последний раз кого-то поддерживала. Ей было так похуй на чувства других, ведь в себе она давно привыкла их гасить. – Спасибо... – Маша сделала шаг вперёд и крепко её обняла. Крис, не задумываясь, обняла в ответ. Ведь вы обе нуждаетесь в любви. В том, чтобы любить и быть любимой. Они простояли так несколько минут. Даря своё тепло друг другу. Сразу стало как-то спокойно. Крис прикрыла глаза, устраивая голову на её плече. Проблемы ушли на второй план. Сейчас была лишь девушка напротив, делившаяся такой нежностью, о которой они и не мечтали.

***

Неделька действительно выдалась жаркой. Каждый день проходили какие-то испытания, высасывающие всю энергию. Крис уже и не помнила, когда она последний раз так пахала. Но мотивация делать это была. Ей являлась пока что заоблачная и какая-то нереальная цель: победа. Ведь за этим девушка сюда шла? Ну вроде да. За изменениями и наградой за старания: золотой брошью. Уж точно не для того, чтобы дружбу водить. Именно это пошло не по плану. Крис сблизилась с некоторыми девочками. С Олей Кравцовой, например. Она часто говорила, как скучает по сестре и как переживает за неё. Везучие. Такая поддержка здесь будет не у каждого. С Таней и Тихой вроде общались. Но нельзя сказать, что эти двое ей очень импонировали. Крис скорее тусила с ними, потому-что они были подругами Маши. Именно Лебедева на данный момент была её главной опорой здесь. Они действительно сдружились за такой короткий срок. Вроде знакомы всего несколько дней, а кажется, что уже много лет. Девочкам всегда было весело и легко вместе, они не бросали друг друга в трудную минуту, всегда готовы были протянуть руку помощи. Похоже, это и есть настоящий друг. Диагностика продолжалась. На следующий день после приключений в психушке учениц отвели в сад и усадили за длинный стол. Боже упаси. Еда и алкоголь. Девчонки налетели на фуршет, будто их не кормили уже неделю. Ну и конечно, подавляющее большинство сразу отдалось во власть крепким напиткам. Не пили лишь несколько примерных девочек, которые, похоже, решили выбиться в отличницы. Ученицы заметили, что одно место за столом пустовало. И вскоре поняли, почему. К ним присоединилась Татьяна Алексеевна Полякова. Учительница беседовала с девочками, словно наблюдала. И постоянно наливала воду в расставленные перед собой бокалы. Сначала пацанки удивлялись. Мол, что она творит, зачем? Лишь к концу испытания узнали, что это были именные бокалы. Кто хреново себя вёл – получал определённое количество воды в свой. Так получилось, что Маша вела себя немного хуже всех. Хотя по понятиям её подруг это вовсе таковым не являлось. Ну перепила, с кем не бывает. Крис, которая тоже была слегка навеселе, взяла её под руку и они пошли по дорожкам сада, болтая и смеясь. Однако к вечеру стало совсем не весело. Едва девушка протрезвела, она поняла, что вытворяла. И теперь была очень дёрганной. Маша явно распереживалась не на шутку. В итоге она спустилась на второй этаж, чтобы выйти на балкон подышать свежим воздухом. Крис в это время сидела и болтала с Олей, но, видя состояние подруги, решила пойти за ней и морально приободрить. Она тоже спустилась на этаж ниже, прошла через зал, подошла к балкону. Маша стояла там и смотрела в темноту сада. – Эй, можно к тебе? – шатенка промычала что-то вроде «угу». Крис вышла к подруге и сразу окунулась в холод и свежесть ночи. На воздухе было хорошо. – Слушай, не переживай так. Я не думаю, что тебя вышвырнут за эту ерунду. – На мне чёрная лента, Крис. Я не имела права даже на ерунду. – Маша явно была близка к тому, чтобы расплакаться. – Давай присядем. Тебе надо выговориться. – девушки опустились на прохладный кафель, прислонившись к стене дома и глядя в сад сквозь решётчатое ограждение балкона. Крис взяла холодные руки подруги в свои. – Маш, помнишь? Мне ты можешь рассказать. – Я боюсь уходить домой... Я не справлюсь со всей этой хуйнёй, которая происходит в моей жизни. – с горечью в голосе произнесла Маша. – Знаешь, мне кажется, тебе надо извиниться перед преподователями. Лично. Если они увидят, что ты действительно раскаиваешься и правда боишься уехать домой, то не смогут вышвырнуть. Ведь тебе, мне кажется, здесь как никому нужна помощь. – Почему тебе так так кажется? – Я не знаю, стоит ли мне говорить об этом... – Да ладно, скажи. – На психологии... Ты будто побоялась рассказать, что произошло. Вряд ли такая реакция от хорошей жизни. Ведь преподователи всё видят со стороны. Видят, какие у нас проблемы, и насколько сложно нам себя ломать. Здесь есть люди, которым помощь нужна намного меньше, чем тебе. Так что не переживай. На следующей неделе ты всё исправишь. – Да, возможно ты права. А насчёт психологии... Ну не могу я пока. Конечно, чувствую себя немного слабачкой. Даже Таня смогла. А её жизнь – это такой пиздец. – Маш, никогда не сравнивай себя с другими. Ну смогла Таня, молодец она. А ты пока не можешь и это нормально. Мы ведь здесь перед лицом всей страны раскрываться должны. А это сложно. Действительно сложно. – Да, точно. Я вообще никому не могла рассказать, что со мной произошло. Знают, получается, только преподы. Ну и кто визитку снимал. – Маша повернула голову и посмотрела на подругу. – Даже тебе страшно говорить. Хотя я и знаю, что могу тебе доверять. – Не говори, если не хочешь. – Крис не хотела давить на неё. – Спасибо. – Маша положила голову на её плечо. Они сидели молча, думая каждая о своём, но, по сути, об одном и том же. Как хорошо, когда есть такой человек рядом.

***

Наконец неделя диагностики подошла к концу. Она выжала из девочек все соки. А ведь это только начало... Закончилась неделя новогодней вечеринкой в июле. Всё это было атмосферно, мило и необычно. Да и вели себя девочки прилично. Напилась только рыжая. Маша в итоге извинилась перед Татьяной Алексеевной. Учительница увидела её раскаяние и желание меняться. Наверное, теперь можно не переживать, что её выгонят. Или нет? Церемония выгона снова проходила в саду. Девочки расселись в ряд напротив преподователей. – Вчера подарки дарил дед мороз. А сегодня сюрпризы будем делать мы. – радостно сообщили учительницы. И вдруг из деревьев выбежала та самая поломанная близняшка. Её плечо было перемотано бинтом, но девушка широко улыбалась. Оля заплакала, вскочила, подбежала к ней, обняла. Сёстры долго стояли, сжимая друг друга в объятиях. Остальные девочки с умилением смотрели на Кравцовых. Троица преподавателей поприветствовала Ларису. Она лучисто улыбалась. Учителя, конечно, обратились к Тане. Каширина, на удивление, поднялась со стула, направляясь к покалеченной девушке. Кравцова тоже поднялась. Они встретились и обнялись. – Прости пожалуйста. – сказала Таня негромко. – Ничего. – ответила Лариса. Кажется, искренне приняв извинения. Кажется, она очень добрая. Крис даже задумалась: а смогла бы она простить такой поступок? Ведь это травма на всю жизнь. И наверняка не только физическая. После возвращения Ларисы преподователи начали традиционно пидорить каждую за своё. Кто-то плачет и боится. Кто-то радуется успехам и расслабляется. Всё закончилось выгоном Юли Кирилловой. С одной стороны, грустно. С другой – как-то плевать. Конечно её история затронула за живое. Невозможно представить, какого это: всю жизнь быть осуждённой за ошибку своей матери. Но Юля не была здесь близка кому-то кроме Зориной и Ксюши, так что... Неважно. Девушки со всей теплотой проводили одноклассницу, а потом вернулись в дом. Наконец-то эта неделя закончилась. Утром субботы в комнату пацанок ввалились какие-то люди из съёмочной группы и сказали, что девочкам надо поснимать видео для тик ток хауса. Девочкам даже отдали их телефоны. Правда, без сим карт, в чём будущие леди убедились сразу, как только кто-то попытался позвонить родным. Рабочий телефон был у Насти Наточий, но это держалось в строгом секрете между девочками. – Кстати, ваше видео готово, можете посмотреть. – бросил проходящий мимо Андрей Маше. Она переглянулась с Крис, открывая тик ток. Девочки присели вместе на кровать, нашли аккаунт хауса. Последнее добавленное видео – они держатся за руки. Очень крепко. Маша с некоторым смущением открыла ролик. Идут под какую-то пафосную музыку, поднимаются на крыльцо. А руки сцеплены так, будто от этого зависит чья-то жизнь. Девушки и не подозревали, что со стороны они смотрятся так... Мило? Наверное именно это наречие здесь уместно. Потом пошли биты и под них перелистывались их фотографии. У обеих побежали мелкие мурашки от воспоминаний. Кадры получились, прямо скажем, красивые. Их одноклассницы тоже смотрели это видео. Они со смехом подошли к подругам. – Девчонки, поздравляю, вас уже шипперят. – радостно сообщила Настя. – Мы почитали комментарии. Ваш шип назвали крисма. – добавила Даша. – Дайте мне сил. – с больным смехом взвыла Маша. Снова эта защитная реакция. Крисма значит...