наше прошлое лето

Конец пятой недели стал для Крис неплохой нервотрёпкой. Её поставили на выгон. Учителя засомневались, нужна ли ей помощь проекта. В итоге ушла Лаурита. А Крис неожиданно расплакалась. Лишь в этот момент она поняла, как ей важно это место. Когда девушки вернулись в школу, близняшки подошли к Крис и обняли с двух сторон. – Крис, пойдём поговорим. – Что-то случилось? – Да, но не у нас. А у тебя. Мы хотим помочь. – Да у меня вроде всё путём. Не выгнали – уже отлично. – Нет... Пойдём. – Ну хорошо... Крис с близняшками спустились на второй этаж вышли на балкон. На тот самый балкон... – Крис, мы хотели поговорить о Маше. – Зачем о ней говорить? – Вы разве не помирились? – Она извинилась. – Ты хочешь продолжать с ней дружить? – Наверное да... – Вот об этом мы и хотели поговорить. – Оля взяла её за руку. – Пойми, Маша сейчас всё больше сближается с Таней. Этот человек плохо на неё влияет. Если Маша так поступила один раз, значит это будет повторяться на постоянной основе. – Крис, мы просто не хотим, чтобы тебе было плохо. – добавила Лариса. – Вспомни, зачем ты здесь. Ведь не для того, чтобы страдать из-за Маши и её новых подруг. Ты становишься слабее из-за её поступков. Ты не можешь двигаться вперёд. – Сегодня тебя едва не выгнали. Ты же понимаешь, что это всё из-за ваших ссор? Крис, тебе надо просто отпустить её. Находиться здесь для себя. И работать для себя. И свои нервы тратить на себя, а не на неё. – Знаете, вы правы, девочки. – Крис вздохнула. – Мне будет очень трудно это сделать, но я правда должна оставить её. – Мы понимаем. Но мы будем с тобой. – Оля и Лариса обняли её. – Мы всегда тебя поддержим. И никогда не променяем. – Спасибо, девочки. Можно я побуду немного одна? Надо подумать. – Конечно. Будем ждать тебя. Сёстры ушли с балкона, а Крис вновь опустилась на холодный пол. Несколько дней назад она сидела здесь и рыдала. Тогда её сердце было разбито. А сейчас? Да наверное, его уже не склеить. Близняшки правы. Общение с Машей будет разбивать её раз за разом. По крайней мере, пока рядом есть Таня. Нужно отпустить её. Оставить в прошлом. От этой мысли горло снова сдавило что-то горькое. И всё же, будет слишком трудно её забыть.

***

Ночью Крис снова ворочалась. Слёзы подступали к глазам, но девушка их сдерживала. Не плачь, не плачь. Забудь её. Не выдержав морального насилия, Крис встала и отправилась на второй этаж. Боже, чего только не произошло на этом балконе. Желточенко молча пялилась в темноту сада, постоянно моргая. Девушка полностью ушла в себя, поэтому, когда чья-то рука легла на её плечо, она подпрыгнула и схватилась за сердце. – Маша блять! – возмутилась она, обернувшись. – Напугалась? – шатенка улыбнулась, не убирая руку с её плеча. – Ты что-то хотела? – Крис сменила тон на хладнокровный и безразличный. Маша удивлённо приподняла бровь. – Да просто увидела, что ты вышла. Подумала, здорово было бы погулять. Как раньше. – Как раньше уже не будет. Маш, всё кончено. – Крис самой было больно от произносимых слов. Но... Так будет лучше. – Уверена? – Ты сама меня оттолкнула тогда. Зачем сейчас обратно набиваешься? – Я? Набиваюсь? – в голосе шатенки послышалась обида. – Маша, я пришла сюда ради себя. Не ради того, чтобы завести себе подруг, которые потом кинут. Наши с тобой ссоры мешают мне идти к своей цели. А не ссориться мы не сможем. – Почему ты так думаешь? – Я знаю, что тебе будет неприятно это слышать. Но скажу, чтобы уже поставить точку. Я принципиально не собираюсь общаться с Таней. Она портит тебя и я не хочу, чтобы испортила ещё и меня. – А... Понятно. Доброй ночи тебе. – Маша поджала губы и ушла. Крис задумалась. А может не стоило быть такой жестокой? Но потом одёрнула себя. Ты правильно поступила. Ты сделала правильный выбор.

***

Близняшки оказались правы. Как только Крис отпустила Машу, она сделала огромный рывок вперёд. На шестой неделе выиграла шоу талантов и получила белую ленту. Ну как отпустила... Конечно, это было лишь на словах. Мокрая от слёз подушка почти каждое утро тому свидетель. С бывшей подругой отношения всё ухудшались. Перед камерами, за камерами... Орали друг на друга, обзывались, посылали. Одноклассницы молча наблюдали за этим и не вмешивались. Порой они мирились, общались нормально пару часов, а потом всё снова повторялось. К восьмой неделе девочки окончательно разбились на две группы. Таня, Маша, Сырок и Рыжая бесконечно воевали с близняшками, Настей, Дашей и Крис. Они расселились по разным комнатам, на испытаниях держались по разным сторонам помещения. Компании откровенно призирали друг друга и вечно устраивали шумные перепалки. В начале восьмой недели они вместе находились в зале и опять ругались. Маша сидела молча и сверлила Крис взглядом. Она отвечала тем же. Девушки и сами не понимали, какова цель этой игры в гляделки. То ли испепелить друг друга взглядом, то ли снова вглядеться в любимые чужие глаза, пытаясь уловить в них хоть каплю нежности. Девушки в буквальном смысле убивали друг друга. Резали без ножа. Каждое грубое слово оставалось шрамом на сердце, который уже никогда не заживёт. Где-то в глубине души они часто возвращались в те счастливые времена. Когда они были друзьями. Вспоминали, как встретились в первый день. Как сразу уловили искорки в глазах друг друга. Как сидели на первой психологии и держались за руки. Как смеялись и радовались вместе. Как однажды вышли погулять и поцеловались. Ведь это не было обычным прикосновением. То, что обе почувствовали в тот момент, не передать словами. Бабочки в животе, бурлящая кровь, горящие щёки... Хотелось ли повторить? Да. Позволит ли гордость? Никогда. Так почему же они не могут просто взять и поговорить? Почему ведут себя как дети? Почему опять совершают одну и ту же ошибку, раз за разом отталкивая друг друга? Почему не могут переступить через себя и послать нахуй эту чёртову гордость? Что им мешает?

***

Крис глушила всю свою боль в работе. Она уверенно двигалась вперёд, достигая одной вершины за другой. И получалось неплохо. Не зря она здесь уже двенадцатую неделю. Сейчас остались только лучшие из лучших. Она, Лариса, Даша, Настя, Маша, Таня и Сырок. Что делала Загвоздкина в их компании, Крис искренне не понимала. Как и перестала понимать некоторых решений преподователей. Отдать право вето Сырку? Серьёзно? Девушке порой было обидно за эту несправедливость. Она же видела, что Аня ничего не хочет делать. Ну и ладно. Плевать. Главное, что Крис уверенно идёт к победе, продвигаясь всё дальше. Двенадцатая неделя была напряжённой. Как и все, братан. На одном из испытаний девочки должны были высказать друг другу в лицо все обиды и неприязнь. Но сделать это грамотно, как леди. Сейчас друг напротив друга сидели Аня и Даша. Сырок тупила и не могла объяснить слово «сумасшедшая». – Ну я не знаю, как я могу это слово сказать? – заявила она недовольно. – Подумать надо чуть-чуть. – не удержалась Крис. – Я сама разберусь, хорошо? – грубо одёрнула её Загвоздкина. – А что ты агрессируешь-то? – Ну а что ты лезешь-то? Маша, господи, опять ты. Шатенка с какой-то странной улыбкой смотрит на неё. – Что тебе надо всё время кого-то подкалупнуть? Следи за собой. – продолжала Лебедева радостно. – Спасибо, Маш. – с той же интонацией ответила Крис, отворачиваясь от одноклассницы. – Ни одного дня ты не упустишь... – Конечно. – Отлично. Я очень рада. Спасибо. Девочки, похоже, уже настолько к этому привыкли, что перестали обращать внимание. Таня подсказывала Сырку, как надо отвечать, а та всё равно тупила. В итоге она вернулась в строй, а говорить начала Татьяна Алексеевна. И обратилась она к Маше. – Я слышала вашу перепалку с Крис. Я бы предложила вам... Как думаете что? – Ну наверное словесную дуэль. – предположила Маша. – Вы думаете, я это вынесу? – рассмеялась преподавательница. – Я не вынесу. Пожалуйста. Я уже неделю слушаю это изо дня в день. – высказалась Крис. – Уже интерес, азарт пропал. Маша почему-то обиженно поджала губы. – Я вообще с Марией не хочу иметь ничего общего. – подлила масла в огонь Крис. – Я вас услышала. – ответила Полякова. – Ну без камер ты говоришь иначе. – шатенка снова повернулась к ней, прожигая дыру каким-то игривым взглядом. – Я вообще с тобой не разговариваю, Маш. – Да? – Да. – Правда? – Да, правда. – Ну конечно. – девушка с загадочной улыбкой отвернулась. Ну и что это значит?

***

Неделя наконец закончилась. Ещё одна неделя. Ещё один шаг к своей цели. К своей личной победе. Эта семидневка, впрочем, прошла неплохо для всех. Даже непонятно, кого выгонять. Не, ну по фактам конечно сырка. Но Крис уже потеряла надежду, что её когда-либо выгонят. Ученицы собираются в зале. Преподователи напряжённо оглядывают своих подопечных. Начинается разбор полётов. Девочек хвалят. Одну за другой. Может, сегодня вообще никто не уйдёт? Но вот они переходят на Машу. И начинают высказывать не такие приятные вещи, как остальным. У Крис внутри вдруг рождается маленький комочек страха. Она подумала, что не хотела бы, чтобы шатенку выгоняли. Почему? Непонятно. За последние недели Лебедева проела ей весь мозг. Такое ощущение, что она специально делала больно бывшей подруге. Специально давила на нервы. Крис не реагировала. Всю свою обиду вымещала в работу над собой. Так почему же сейчас она волнуется? Она же ловила себя на мысли, что неплохо было бы, если бы Машу уже вышвырнули. Спокойнее стало бы. Да не выгонят её, Крис, не паникуй. Маша же одна из любимых участниц, а проекту нужны рейтинги. – И с этого дня вы будете бороться не со своими одноклассницами за звание лучшей ученицы школы леди. А с соблазнами за пределами школы леди. – тихий вердикт Поляковой. Сердце внутри Крис гулко стукает о стенку грудной клетки и на какое-то время замирает. По спине бежит холодок. Неужели?.. Да нет, не может быть. Ей дадут право вето. Девушка поворачивает голову и, как в замедленной съёмке видит, что Маша снимает брошь. Встаёт и подходит к Дэвиду. Отдаёт украшение. Нет... Осознание реальности обрушивается, как лавина. Девушка улыбается и что-то говорит. Улыбается, чтобы не заплакать? Крис ощущает внутри пустоту. Она слышит, как медленно бьётся её сердце. Она снова теряет что-то важное. Маша вдруг подходит к ней. Тянет руку. Крис неосознанно тянет в ответ. Едва её ладонь оказывается в чужой, по спине бегут мурашки. А потом девушки поднимаются и идут в комнату. Маша собирает вещи. Таня плачет. Все девочки грустят. А Крис просто не может принять происходящее. Сердце начинает болеть. Эта боль, как вирус, попадает в кровь и медленно растекается по всему телу. На улице сегодня как-то по особенному холодно. Маша обнимается со всеми. Эта манящая улыбка не сходит с лица. А в глазах боль. Она ведь боец. Никому не покажет своей слабости. Крис мнётся в сторонке, не решаясь сделать шаг навстречу. Маша задерживает на ней взгляд и подходит сама. Притягивает за плечи и крепко обнимает. Крис впервые за несколько недель прижимается к ней. Хочет остаться в этом моменте навсегда. Снова почувствовать её тепло. Снова довериться. Но теперь уже поздно. Она отстраняется, потому-что понимает, что сейчас заплачет. – Я очень хочу, чтобы ты наконец поняла, что такое настоящая дружба. И нашла себе такого человека. – зачем-то говорит она. Столько важных слов, которые можно сказать, но она ляпает это и лишь смотрит в её прекрасные глаза, которые вызывают мурашки с первого дня. – Я уже его нашла. – дрожащим голосом отвечает девушка, машет рукой в сторону Тани, а глаз не отводит. Как и тогда, в самом начале. Лёд и пламя. Две противоположности, которые притягиваются друг к другу. Хочется наплевать на всё, прижать её к себе, сказать то, что хочет сказать так давно. А уже поздно... Маша садится в машину. Дверца громко хлопает. Острая боль пронзает всё тело, заставляя едва ли не взвыть. Девушки в молчании уходят в дом, а камеры наконец отключаются. Крис стоит, запрокинув голову. Горло сдавливает горький комок. К ней подходит Лариса и трогает за плечо. – Крис... – Прости, Ларис, мне как-то нехорошо... Я... Скоро. – Подожди! – Ларис, оставь её. – слышится голос Насти. Крис мысленно благодарит блондинку и выбегает из дома. Она обходит его по периметру, оказываясь на заднем дворе. Девушка стоит и смотрит в тёмное небо. Первая слезинка скатывается по щеке. Она же столько времени выносит тебе мозг. Она тебя первая оттолкнула. Она делала тебе больно. Почему ты плачешь из-за неё? Ответов на эти вопросы нет. Крис понимает, что она завралась самой себе. Отпустила она её, конечно... Девушка уже никогда не сможет её отпустить. Не сможет найти замену. Она лишь будет искать похожих. А таких уже не будет. Крис беспомощно опускается на асфальт и утыкается лицом в колени. Слёзы градом текут по щекам. Она снова чувствует, как её душа разрывается на части. Как только что зажившее сердце вновь раскалывается. Да плюнь, вы же скоро увидитесь. Этот аргумент не спасает. Крис понимает, что она только что упустила нечто важное. Да нет, не только что. Тогда, в конце пятой недели. Когда она оттолкнула её в ответ. Из-за своей чёртовой гордости. Лишилась всего. Она зажимает рот рукой, чтобы никто не слышал громких всхлипов. Слёзы застилают глаза. Ты снова всё проебала. Я ведь уже говорила, что человек существо глупое? Он будет бесконечно совершать одну и ту же ошибку. Глупую ошибку. Ошибку, которую можно и не совершать. Но именно она изменит жизнь навсегда. Оставит шрам, который никогда не заживёт. Почему люди не могут в нужное время сказать нужные слова? Почему не могут один раз переступить через себя, чтобы потом быть счастливее? Такие простые, но такие важные слова. Самые важные... Слова, которые так и вертятся на языке. Но человек их не скажет. А потом будет страдать. Будет жалеть. Будет глушить свою боль любыми способами. Но не попытается вернуть всё назад. Человек существо глупое. Он считает, что влюбиться можно и заново. Но это так не работает. Любовь мы встречаем лишь раз. А потом только ищем похожих. А ведь всего этого можно избежать. Но человек всё равно сделает ошибку. Снова ничему не научится. Снова побоится. Снова проиграет своему самолюбию. Снова будет разрываться от боли. Так устроен наш мир. Так устроен человек. Так устроена ты, Крис.

Сказать «люблю» – бывает сложно. Сказать «прости» – ещё сложней. Сказать «прощай» – всегда возможно. Сказать «уйди» – хоть каждый день. Сказать «вернись» не каждый сможет. Сказать «умру», но лишь сказать. Сказать «люблю» – конечно можно. Но очень сложно доказать.