Не бойся тьмы,

Итэр всегда улыбается, и не важно, будь то беседа с Катериной или недолгие разговоры с жителями города. Для него это один из способов избежать лишних вопросов о его самочувствии. Отшутился — всем кажется, что у тебя все хорошо. Даже в бою на лице путешественника всегда сияет улыбка.

Но на этот раз всё вышло иначе.

— …Сяо! Я знаю, что ты приходишь только тогда, когда тебя зовёт Итэр, но, пожалуйста, Сяо, прошу, спаси его! — кричит Паймон, не успевающая догнать стремительно падающего путешественника. Неожиданный зов спутницы Итэра крайне удивил Охотника на демонов. Однако он быстро сориентировался, несмотря на то, что вдруг оказался в Яшмовом лесу. Сама Паймон пыталась предотвратить падение товарища, вцепившись пальчиками в его шарф. Адепт, не теряя ни секунды, подхватывает обоих путешественников, а после переносит их в Заоблачный Предел, к обители Хранителя Облаков. Паймон тихонько ойкает, когда Сяо внезапно исчезает и так же неожиданно появляется спустя несколько минут, сообщая, что он разобрался с демоном. Адепт застаёт малышку в слезах. Её компаньон так и не пришёл в себя. — С-сяо, он же будет в порядке, да? Может, нам отправиться в хижину Бубу? — крохотные ручки обхватили и тревожно трясли ладонь Адепта, который наблюдал за солнцем, постепенно заходящим за горизонт. — Я уже был там. Бай Чжу и Цици отправились за травами, что приобретают целебные свойства в день полнолуния с последними лучами солнца. Никто не знает их текущее местоположение, поэтому... — Как насчёт Ваншу? Из персонала наверняка найдётся тот, кто сможет нам помочь! Ну же, Сяо! Что, если каждая секунда на счету? Последний вопрос словно гром отозвался в сознании Адепта. Присутствие Итэра в его жизни стало настолько... Привычным? Он постоянно находится где-то рядом, всегда готовый протянуть руку помощи; немного назойливый, а порой и наивный. Время от времени любит подтрунивать над своей компаньонкой, называя ту "живой консервой". Сяо даже не задумывался о том, что однажды их пути разойдутся. Дело не столько в том, что путешественник смертен и уязвим, сколько в том, что он — приходец из другого мира. Обязательно наступит день, когда его путешествие окончится. Безусловно, этот день неизбежно приближается, но Сяо не уверен, что готов попрощаться с человеком, имеющим столь светлую ауру, на которую не действует даже карма Якши. Свет души путешественника сравним со светом звёзд. Не солнца, а именно звёзд, за которыми Сяо наблюдает каждую ночь. Он словно бы развеивает тьму своим присутствием. И звёзды... Они такие яркие и завораживающие, но вместе с тем такие далёкие... И порой хочется стать ближе к ним, хочется коснуться их: и звёзд, и Итэра. Приоткрыть дверцу души и встретить ее ослепительный теплый свет. — Хорошо, я постараюсь найти кого-нибудь там. Тебе же лучше подождать в Хижине Бубу. Как только Бай Чжу вернётся, позови меня, я заберу вас, — подняв путешественника на руки, Сяо перемещается в выделенную ему комнату на постоялом дворе. Переместив путешественника на кровать, Адепт хотел было спуститься к Верр Голдет, но тут он заметил след черной жидкости на своей руке. Причиной этого была рана Итэра, тянувшаяся от правой лопатки до середины спины. Якша мысленно извинился перед юношей, а затем снял плащ и избавился от майки, разорвав. На коже вокруг раны образовалось фиолетовое пятно. Демоническая скверна. Она опасна тем, что невидима для обычных смертных. Яд медленно распространяется по всему телу, убивая ничего не подозревающую жертву. Адепт вытирает лишнюю зараженную кровь майкой путешественника, а затем... Не знает, что ему делать. Тело Якши имеет иммунитет к скверне, поэтому для него подобная мелочь — ерунда. Но как быть со смертным, что не может излечить себя самостоятельно? Сняв перчатки, Якша легонько потирает пятно ладонями. Тщетно. Переживая о том, что его пораженные кармой ладони лишь усугубят положение, он отстраняется, тихо выругавшись себе под нос. И, не отдавая себе отчёта в своих действиях, в следующую секунду Сяо вылизывает чёрную жидкость, а потом прижимается губами к краям пятна скверны и немного втягивает, в надежде на то, что это поможет. Единственное, о чем он думает, нависнув над спиной Итэра — лишь бы его «лечение» помогло. Ну и, возможно, он отчаянно молится Архонтам, прося их о том, чтобы путешественник сейчас не очнулся. Осознание того, что Итэр может увидеть Адепта, заботящегося о нём, не даёт покоя. Путешественнику не стоит знать о привязанности Якши. И особенно о том, что Сяо хочет провести пальцами по спине Итэра, пересчитывая позвонки, хочет лечь на его грудь, слушая размеренное сердцебиение. К счастью, этот способ оказался более действенным. Черная жидкость сошла на нет, вернув себе свой естественный цвет, а пятно вдвое уменьшилось в размерах. Вытерев тыльной стороной ладони скопившиеся в уголках губ черные капли, Сяо спустился к Верр Голдет с просьбой. Лицо его вновь приняло отстранённый вид. — Прошу прощения за поздний визит. Верр, нет ли свободной гостевой комнаты? Дело срочное и касается путешественника. Он получил серьёзную рану в бою, и ему нужен тот, кто сможет позаботиться о нём до прихода лекаря Бай Чжу, — тише, чем обычно, проговаривает Сяо, избегая зрительного контакта с хозяйкой постоялого двора. — Благодарю за то, что сообщили, я немедленно подготовлю всё необходимое… — женщина отворачивается в поисках ключа от комнаты, а после кладёт его на поверхность стойки. Не успевает она моргнуть, как Сяо и ключ пропадают. Она давно привыкла и к окровавленным рукам Охотника на демонов, и к его внезапным появлениям и исчезновениям… Металлический привкус во рту ощущается ещё сильнее при взгляде на юношу. Адепт аккуратно поднимает Итэра на руки, стараясь не задеть ранение, и выходит в коридор. Случайно ли Верр Голдет дала ему ключ от соседней комнаты? Времени на размышления у него не было: путешественник потихоньку начал подавать хоть какие-то признаки жизни, помимо ровного глубокого дыхания. Сморщенный носик и нахмурившиеся брови Итэра заставили Сяо поторопиться, поэтому он мигом провернул ключ в замочной скважине и проник внутрь комнаты. Распрощавшись с теплом на руках, Адепт покинул комнату, переместившись на крышу постоялого двора, где его встретили звёзды и полная луна. — Очнулся? Пока не вставай. Нет, ты конечно можешь попробовать, но тебе лучше не двигаться, — путешественник с трудом приоткрывает глаза, встречая новый день. Пока не вставай? Да ему пошевелиться сложно, как тут встать-то? Ох уж этот Бай Чжу. Он ведь знает, что тело Итэра изнывает от боли, но позволяет себе отшучиваться. Однако стоит признать, что это даёт некое ощущение спокойствия. — Спасибо, что заботитесь обо мне. — Что ж поделать, такова моя работа. Советую пока лежать на животе, ибо ситуация со спиной неутешительная. Я принёс с собой несколько отваров для восстановления сил и мазей, тебе помогут с ними чуть позже. Госпожа Голдет, насколько мне известно, уже нашла того, кто о тебе сможет позаботиться в течение нескольких дней, пока ты не окрепнешь. На этом все. Поправляйся. Змейка на его плече машет кончиком хвоста, словно прощаясь, и Бай Чжу уходит, однако в комнате все равно ощущается чьё-то присутствие. — М-м… Сяо? Ты же здесь? Можешь не показываться, я просто хотел извиниться за то, что доставил тебе проблем… Прости, — слабо проговаривает путешественник, думая о том, как же неудобно лежать на животе. Однако все мысли о дискомфорте улетучиваются, как только раздается резкое: — Извинения не принимаются. А вот это было неожиданно. Итэр приходит в ступор, когда Сяо появляется перед ним. — Согласен, простых слов и правда мало. Обещаю, что тебе больше не придется со мной возиться. И, если хочешь, как только мне станет легче, я приготовлю для тебя миндальный тофу, идёт? Адепт выглядит довольно раздражённо: брови нахмурены, глаза чуть сужены и смотрят лишь на перебинтованную спину. — Дело не в этом, путешественник. Единственное, что мне доставило проблем — твой поздний зов. Он даже не был твоим, — Сяо делает недолгую паузу, а затем продолжает. — Я в состоянии защитить тебя тогда, когда ты сделать этого не можешь. Но своим рвением разобраться со всем самостоятельно ты лишь мешаешь мне. Ты тоже имеешь право на помощь. Мою помощь. Или моё имя так сложно выговорить? — он замолкает, заметив в своем голосе нотки обиды и опущенный взгляд Итэра. — Извини. Вот теперь Итэр точно остался один в комнате. Впрочем, путешественник согласен со всем, что сказал Адепт. Но как иначе можно заработать себе репутацию? Безвозмездная помощь всегда привлекает внимание, а порой и вызывает у окружающих желание сделать что-то хорошее в ответ. И Итэру это подходит, ведь он здесь… Чужой и лишний. Не нужен Тейвату, не нужен никому, кроме сестры и Паймон. А может быть, что не нужен даже им. Особенно после его последней встречи с сестрой. Встретимся тогда, когда придёт время? И сколько же, черт возьми, недель, месяцев или даже лет это займет? Разве они не обещали друг другу всегда быть рядом? Почему он остался один? Да, путешественник привык к тому, что вся окружающая его забота этого мира — всего лишь хорошо замаскированная фальшь. Но очень хочется иметь кого-то на своей стороне. И Сяо… Он же по-настоящему о нём беспокоится, да? Правда хочет защитить? И пусть, что Якша оградил себя стенами, ближе которых никого не подпускает. Плевать, что часто бывает холоден и равнодушен, словно никто и ничто его не тревожит. Итэр уверен, что Сяо на самом деле просто запечатал все свои эмоции где-то глубоко в себе. Путешественник на своем опыте знает, что невозможно сдерживать чувства вечно. Им обоим нужен кто-то, кому можно высказаться. Возможно ли, что у них получится стать спасением друг для друга? Бай Чжу оказался прав: уже вечером в комнату вошёл юноша по имени Мию из персонала постоялого двора и помог ему подняться, чтобы проверить его самочувствие и помочь принять лекарства. Парень оказался приветливым и довольно разговорчивым: он не скупился на вопросы о приключениях Итэра. Также Мию поделился своим опытом работы в Ваншу, начиная мерзкими клиентами и заканчивая тем странным юношей, который каждую ясную ночь любуется звёздами. Его было настолько приятно слушать, что Итэр даже не сразу понял, что Мию ждёт ответа на вопрос: — Ваши волосы немного растрепались… Позволите сделать новую косу? Путешественник согласился лишь на расплетение волос и поблагодарил юношу за проделанную работу. Пожелав спокойной ночи, Мию удалился. И Итэр, хоть и устал, был доволен новым знакомством. Или пытался сделать вид. Во всяком случае, уснул он быстро, и снилось ему определенно что-то хорошее. Однако прикосновения холодных рук к спине заставляют блондина проснуться. Скорее всего, это кто-то из персонала пришёл проверить его. Но эти руки… Какие-то уж слишком крохотные? — Паймон? О, Архонты! Мне говорили, что с тобой всё хорошо, но я всё равно места себе не находил, — хриплым после сна голосом говорит путешественник. — Итэр! Я так перепугалась, когда на нас вдруг напал тот демон! Как же хорошо, что Сяо услышал, как я его позвала, иначе... Даже думать ни о чём таком не хочу! И ещё прости, что Паймон смогла прийти к тебе только сейчас! Сначала мне пришлось ждать возвращения Бай Чжу, чтобы рассказать о тебе... А в ответ он попросил не беспокоить тебя и дать отдохнуть. О! И кстати, насчёт демона не переживай, Сяо уже хорошенько навалял этому гаду, который посмел напасть на тебя! — Тише, тише. Рад, что ты цела. Я тоже почти в порядке, но, боюсь, восстановление займет некоторое время. — Ой, ещё кое-что насчёт Сяо! Он попросил передать, что ты должен позвать его, когда тебе будут менять бинты. Ну а затем он как обычно пуф! И бесследно исчез, — наговорившись, Паймон грустно улыбнулась. — Эм... Ладненько, не буду тебя больше беспокоить, ведь мне даже не разрешали заходить к тебе. Поправляйся скорее! По правде говоря, отдых — это нечто невероятное, это роскошь, которую путешественник может себе позволить далеко не каждый день. Но сейчас он бы предпочел побить пару-тройку слаймов, чем отлеживаться в кровати. Однако Итэру не на что жаловаться, он вполне доволен даже этим. Тем более, когда все переживают — если это конечно так — за твоё состояние. Мию вновь навещает путешественника спустя несколько часов после разговора с Паймон. Тот сидит на кровати — боль от ушиба понемногу начала отступать — и перебирает пряди пшеничных волос. Он оборачивается на звук открывающейся двери и здоровается с Мию. Итэр не знает, в какой момент нужно звать Сяо, но, наверное, стоит сделать это именно сейчас. Адепт появляется мгновенно, пугая бедного Мию, который быстро приходит в себя и приветствует Якшу лёгким поклоном. Затем парень подходит к путешественнику и разрезает бинт. — Выйди из комнаты на пару минут, — сухо говорит Сяо, как только юноша откладывает ножницы в сторону. И едва они с Итэром остаются одни, Адепт немного теряется. В этот раз он не может позволить себе лишних прикосновений. — Твоя рана имела необычный характер в связи с демоническим заражением. В течение нескольких дней мне нужно будет следить за состоянием скверны и... Повторять процедуру лечения. Позволишь? — получив соглашение Итэра, Якша предупреждает: — Это может быть неприятно. Сяо садится на кровать перебирающего прядки своих волос путешественника, положив ладони в перчатках на его талию. Наклонившись к ране, адепт аккуратно совершает движение языком. Дыхание одаривает мурашками. И хоть Итэр старается не дышать и не выдавать своего смущения, он чуть ли не выгибается от каждого прикосновения губ Якши к чувствительной (как выясняется) коже. Для себя путешественник обнаруживает, что ему нравятся подобные прикосновения. Сяо слишком сильно всасывает кожу в попытке более качественного избавления от темного пятна. И это действует: от скверны в этом место ничего не остаётся. Следующее место он всасывает ещё сильнее, однако теперь на коже красуется красненькое пятнышко. Повторив действие ещё несколько раз, Сяо отмечает, что область поражения сократилась в два раза. Видимо, не придется растягивать лечение на несколько дней, как ему казалось ранее. Закончив со скверной, Сяо отстраняется и зовёт Мию для перевязки, растворяясь в воздухе. Юноша с бинтами подходит к путешественнику и немного теряется при виде помеченной красными пятнышками спины. — Вам не больно? — осторожно интересуется Мию, наматывая бинт слой за слоем. — А с чего бы? К ранениям я привык, болевой порог у меня не низкий, да и восстанавливаюсь быстро. Сегодня спина вообще не болит. Подумаешь, ещё один шрам прибавится, но оно к лучшему: будет мне уроком. — Я не совсем это имел в... Эм, не берите в голову. Я уже закончил, поэтому отдыхайте, — чуть поклонившись, Мию направляется к выходу из комнаты. Итэр некоторое время лежит, уткнувшись носом в подушку. Полчаса спустя он лениво сползает с кровати на пол, под его ногами неприятно скрипят половицы. Потушив огонь в освещавших комнату фонарях, путешественник на мгновение чувствует себя ослепшим, но это ощущение пропадает, стоит ему развернуться к окну. Итэр опирается ладонями на подоконник, отмечая, что в спине что-то чуть кольнуло, и позволяет небосводу очаровать его взор. Интересно, куда ушёл Сяо? Всё туда же, на крышу? Любуется ли он сейчас постепенно убывающей луной и звёздами, россыпью ярких веснушек на черном полотне? Нечто сподвигает юношу покинуть комнату: руки, словно не его, открывают окно. Минута — и Итэр оказывается на балконе, где впервые встретился с Адептом. Итэр замечает Якшу и поднимается на крышу, карабкаясь по дереву и стараясь особо не шуметь, чтобы не привлечь ненужного внимания. Как-никак, ему нужно соблюдать постельный режим, а не по веткам прыгать. Конечно, путешественник мог бы просто создать поток ветра, если бы почаще резонировал с анемо существами. Но в Ли Юэ не так уж часто можно встретить анемо слаймов, поэтому Итэру стало сложнее укрощать стихию ветра. Он смирился: таковы правила этого мира. Для использования элемента необходимо постоянное взаимодействие с ним. Путешественник ощущает себя лишь временным сосудом для элементальной энергии, а не ее источником. Это немного расстраивает, но Итэр смирился. — Эм... Надеюсь, я не помешал? — аккуратно спрашивает Итэр, поднявшись на крышу. Сяо чуть склоняет голову в знак приветствия. — Нет, всё в порядке, — Адепт возвращает свой взор к звёздам. Итэр подсаживается рядом и тоже неотрывно смотрит на небо. В молчании они провели около десяти минут, из-за чего путешественник уже почти задремал, положив голову на плечо Адепта. Сяо, вздрогнув от прикосновения, чуть отодвигается и спрашивает:

— Ты ведь ненавидишь и меня тоже?

Потеряв опору в виде плеча, Итэр просыпается.

— Ненавидишь меня так же, как и весь Тейват?

Ненависть к этому миру? Откуда он знает..?

— Не обманывай меня. Это трудно не заметить... Хотя, признаю, что на твою улыбку легко повестись. Но помни, Итэр, что именно глаза — зеркало души. Твой пустой взгляд о многом говорит.

Как Итэр и думал, лишь Сяо в состоянии заметить его истинные чувства. — Даже если я ненавижу Тейват, это не значит, что и тебя вместе с ним. Но... Почему ты спрашиваешь? Итэр замечает, что уголки губ Адепта совсем немножечко, но приподнимаются. Однако ухмылка тут же пропадает. Якша явно хочет ответить на вопрос, но никак не решается. И вновь тишина. Лишь ветер играет с листьями дерева и заставляет фонарики покачиваться; чуть ерошит золотые волосы, которые так и норовят попасть в рот. Прекрасно, если бы не так холодно. Кожу путешественника не греет ничего, кроме бинтов, обмотанных вокруг торса. — Ох, становится прохладнее, нужно было взять плед, — себе под нос говорит Итэр. — Эм, Сяо? Если ты не хочешь отвечать, то и не нужно. А мне... Стоит вернуться в комнату. И путешественник оставляет Якшу одного. Однако Сяо далеко не один: вместе с ним сейчас на крыше сидят сотни мыслей. Путешественник — лишь обычный смертный, а с ними лучше не связываться... Но что делать, если ты уже привязался? Что делать, если сердце замирает при взгляде на чуть вздёрнутый носик и рассыпанные по щекам веснушки? Что, если прикосновение губ к коже Итэра пробуждает какое-то новое, до этого неизвестное чувство? Что, если хочется зарыться пальцами в густые волосы и заплести их, украсив кристальными бабочками? Что, если он хочет забрать путешественника себе и защищать его от всех невзгод? Что, если Сяо хочет вернуть глазам Итэра блеск, а губам — улыбку? Сам того не осознавая, в какой-то момент он телепортируется в комнату путешественника, который уже вернулся и теперь сидел на кровати, расчёсывая волосы гребешком. Он напевал известную лишь ему самому мелодию, задумавшись. Но мычание прекращается, как только Итэр замечает Сяо. — Итэр... Сяо кажется, что он совсем сошел с ума. Хотя нет, не кажется. Почему при виде такого Итэра что-то начинает щемить в сердце? Откуда это теплое чувство внизу живота? Как он посмел так запустить себя? От отчаяния Якша с глухим стуком падает на колени, опустив голову и спрятав лицо ладонями. Позор тебе, Адепт Сяо. Путешественник, не понимающий происходящего, перебирается на пол и подползает к Сяо, думая, что тот... Плачет? Итэр кладет ладонь на его макушку и гладит по голове. Сяо реагирует мгновенно, отталкивая от себя путешественника, и смотрит взглядом, полным страха. Якша чуть отползает. Нет, он боится вовсе не Итэра: он боится себя, своей реакции на его прикосновения. Не следовало ему сюда приходить. Соблазн слишком силён. Сяо — Адепт, а Адепты не могут иметь желаний. Но... У Сяо оно есть. Видимо, он какой-то неправильный Адепт. — В бездну всё это.... — еле слышится со стороны Сяо. Он осторожно подползает обратно к недоумевающему путешественнику. Теперь во взгляде Охотника на демонов читается просьба, он едва ли не плачет, его тело дрожит, а Итэр всё так же не понимает, что от него хотят. Адепт берёт ладонь путешественника и льнёт к ней своей щекой. Он внимательно следит за выражением лица Итэра, но не видит ничего, что заставило бы его остановиться. Впервые за тысячелетия на его глазах наворачиваются слёзы. Он несмело приближается к лицу и касается своим лбом лба Итэра, а уже через мгновение проводит носом по щеке, спускаясь к ямочке ключицы. Сяо, прильнув губами к плечу путешественника, пьянеет и млеет от этих прикосновений, что дают ему приятное тепло. Итэр же бездействует, не зная, как реагировать на подобное обращение. Неожиданно Сяо начинает рыдать, вцепившись пальцами в ткань штанов путешественника. Слезы обжигают кожу, их много, их слишком много. Они стремительно стекают по спине и груди, заставляя бинты чуть намокнуть. Дрожь Якши вдруг сходит на нет. — Сяо..? В ответ тишина. И всё же, даже Адептам нужен отдых. Итэр поднимается с пола вместе с Сяо на руках и переносит его на свою кровать. Сам он ложится рядом, накрывая обоих одеялом. Но как бы путешественнику ни хотелось спать, поток мыслей не давал ему сомкнуть глаз. Сяо предстал перед ним в совершенно ином свете. Да, Итэр догадывался о чувствительной стороне Адепта, которую тот закопал глубоко в себе, выполняя свой долг по защите Ли Юэ. Стены, возведённые Адептом, уже не кажутся такими высокими и толстыми. Сегодня в них образовалась брешь. Тепла и заботы заслуживает каждый, а в особенности тот, кто всегда избегал этого, противясь своих чувств. Если Якша того захочет, Итэр с радостью станет подушкой для объятий и будет дарить ему заботу и... Любовь? Любовь. Итэр не знает природы этих чувств, ибо раньше никогда не думал ни о ком в романтическом плане. Но можно ли иначе назвать чувство, которое заставляет тебя сделать всё для человека, чтобы увидеть счастливый блеск его янтарных глаз? Что, если хочется быть рядом? Что, если хочется водить пальцами по предплечью, повторяя линии замысловатого зелёного рисунка на коже? Это же не просто привязанность? Это желание иметь кого-то на своей стороне и стать опорой для этого кого-то. Это желание переживать все трудности и радоваться новому дню вместе. Это желание дурачиться вдвоём, а позже смеяться над собой до боли в животе. Это она? Любовь? Итэру не совсем нравится осознавать свою влюбленность, ибо эти чувства наверняка обречены. Не важно, сколько сил приложит путешественник, если Сяо не захочет связывать свою судьбу с кем-то. За тысячелетия этого не произошло ни разу, так с чего бы именно из-за Итэра всё должно так кардинально измениться? Сегодняшнее поведение наверняка было лишь секундной слабостью, которую себе позволил Адепт. Итэр поворачивается на бок и наблюдает за мирно спящим Якшей. Лунный свет, проникающий в комнату через окно, играет с прядками волос, отчего кажется, что от них исходит едва заметное мягкое свечение. Вскоре и путешественник засыпает. Сяо просыпается на рассвете. Он резко вскакивает с кровати, но его ноги подкашиваются, и он неуклюже плюхается на пол. Грохот мгновенно будит и Итэра, который оглядывается по сторонам в поисках шума. Адепт замирает. — Хэй, Сяо? Прошу, только не уходи. Нам нужно поговорить, ты так не думаешь? — путешественник осторожно подползает к краю кровати и смотрит на упавшего. Адепт кивает, и Итэр протягивает ему руку. — Мне показалось, что ты вчера не договорил... — как только путешественник это произносит, оказывается заключён в объятия. — Прости, умоляю, прости. Я не могу совладать с собой. Когда ты рядом, что-то сжимается в груди, мне очень хочется коснуться тебя... — Сяо говорит быстро и не совсем внятно ввиду того, что вновь уткнулся в плечо путешественника. Отстранившись, он продолжает: — Я не должен испытывать нечто подобное... Мне не позволено, я не заслуживаю этого, не после всех моих грехов. Умоляю, скажи, что ненавидишь меня и больше не желаешь видеть. Это чувство не пропадёт, если ты продолжишь быть рядом, продолжишь приходить проведывать и угощать миндальным тофу. Итэр, прошу, не добавляй себе проблем хотя бы в этот раз. Я не могу обещать, что смогу держаться на расстоянии, если ты мне не запретишь. Приготовившись к выговору, он замолчал. — Но кто сказал, что я имею что-то против? С этими словами Итэр кладет ладонь на щёку Адепта, наблюдая за его взглядом, и осторожно клюёт в уголок губ. Сяо вздрагивает от последнего прикосновения и пялится на Итэра так, словно видит его впервые. — Итэр? Я не совсем понимаю... Сяо не понимает. Он не хочет понимать и принимать. Почему? Это такой способ поиздеваться? Не лучше ли ударить его и накричать? — Ох, Сяо, солнце, — путешественник приближается к уху Якши и шепчет, — это значит, что я никогда не скажу тебе исчезнуть из моей жизни. Я весь твой. Он правда может любить и быть любимым? На щеках и кончиках ушей Сяо появляется лёгкий румянец, а кожа покрывается мурашками. Ему хочется ещё раз обняться. На этот раз так крепко, насколько это возможно. Но у Итэра ранена спина, так что лучше воздержаться. Вместо этого Адепт заправляет прядку волос за ухо блондина и усыпает его щёки, лоб и нос лёгкими поцелуями, похожими на прикосновение лапок бабочек. Ему этого более чем достаточно. Однако у Итэра немного другие планы. Как-никак, сначала его разбудили ни с того ни с сего посреди ночи, а теперь с таким трепетом ласкают. Да тут любому спать захочется. Сяо замечает это и осторожно подталкивает путешественника, чтобы тот лёг на живот. — Тебе стоит ещё немного поспать. — Только если ты полежишь со мной, — Итэр вяло поворачивается на бок и хлопает по месту рядом с собой. Сяо, конечно же, не может отказать. Как только он ложится, Итэр обхватывает его талию и прижимается к спине Адепта. Сяо взят в плен тёплых объятий. Но не то чтобы он был против такого расклада. Путешественник невольно улыбнулся, сам того не заметив. К сожалению, Сяо не смог увидеть первую искреннюю улыбку Итэра в этом мире, зато увидит каждую последующую. Именно он и станет причиной этих улыбок.