Лучшие мгновения и летнее настроение

      Спустя две недели Лайтнинг Даст, Радуга и Скуталу как обычно прогуливались по прекрасным простором Эппллузы, наслаждаясь как всегда лёгким дыханием и покоями природы, как вдруг совершенно неожиданно откуда-то из-за поворота вышла садовница Маргаритка, переполненная позитивом и в прекрасном расположении духа, что ей очень существенно. С тех пор как они познакомились, Маргаритки и след простыл, Лайтнинг Даст так и не виделась ни с ней, ни с её мужем. Но вот зато сейчас… Сейчас можно разговориться по душам до какого угодно срока времени, никто никуда из них не опаздывал.       Маргаритка в изумлении остановилась.       — Я… Сплю? — пробормотала она.       — Вероятно это я сплю, — Лайтнинг Даст тоже остановилась.       — Лайтнинг… Даст?..       — А ты… Знаменитая садовница?.. Маргаритка?       — Я так рада, что вижу тебя! Мечтала об этой встрече много лет! — одновременно воскликнули Лайтнинг с Маргариткой и бросились друг к другу для крепчайших объятий.       — Я никогда не видела твоих садов, милая, — говорила Дасти, прижимаясь к садовнице с чувством самой счастливой пони на свете. — Смотрела на твои прекрасные цветы и клумбы лишь на картинках…       — А ты вероятно не знала, цветная моя красавица, что я присутствовала решительно на каждом твоём шоу! — произнесла Маргаритка, аж задыхаясь от неописуемой радости.       — Почему ж ты этого мне не говорила? Почему не подходила за автографами?       — Понятное дело, я стеснялась. И ещё я не была в курсе, что ты от меня тоже без ума.       — Но теперь-то ты точно поняла…       — Поняла.       Наблюдая за этим, Радуга и Скуталу переглянулись. Им было так смешно, что они уже ну никак не могли сдержаться. Трудно было разобраться, обидятся ли Лайтнинг и Маргаритка на них, если они засмеются, или же нет. Но ведь это так забавно и в то же время странно: первая встреча этих двух пони произошла как долгожданная встреча после давней тяжёлой разлуки двух лучших подружек.       Вскоре садовница и Дасти перестали обниматься, Лайтнинг Даст вероятно просто вспомнила о Радуги со Скути, (объятия с её фаворитом вскружили ей голову). Бирюзовая кобылка повернулась в сторону сестрёнок и задала вопрос:       — Давайте куда-нибудь вместе с Маргариткой сходим? Как ты смотришь на совместную прогулку? — она вновь перевела взгляд на знаменитую особу.       — Что ж, я никогда не спешу. Была бы только рада, — ответила Маргаритка. — Жаль правда, что мой муж Гейджин не сможет пойти с нами… Но вы не обижайтесь на него, он весь в делах, любимый мой…       Лайтнинг Даст в неловкости прикусила губу, а Радуга Дэш закатила на лоб глаза и цокнула, что заставило бедную Дасти покраснеть и загородить спиной радужногривую пегаску. Маргаритка в полнейшем непонимании, отчего вдруг наступило молчание, приподняла правую бровь. Скуталу, в надежде спасти столь неловкое положение поинтересовалась:       — Так куда мы пойдём?       — А зачем обязательно куда-то, — улыбнулась Маргаритка, взбодрившись от того, что кто-то наконец заговорил. — Можно просто пройти определённое расстояние, например до офиса шерифа…       — Слишком далеко, — заметила Лайтнинг Даст.       — Далеко? Хех, — усмехнулась Радуга, взлетая. Её раненое алмазной собакой крыло уже давно полностью прошло, и она теперь использовала свои здоровые крылья на всю катушку. — Для медленных может и далеко, но только я не среди медленных.       — Ах ты! — Лайтнинг Даст тоже взлетела и в шутку дала Радуге лёгкий шлепок по известному месту.       — В прекрасную погоду только полезно ходить далеко, — улыбнулась Скуталу.       — Тогда давайте прогуляемся до офиса шерифа и обратно по другой дороге, — сказала Маргаритка.       Три подруги согласились и пешком продолжили путь, только теперь их маршрут сменился. Маргаритка тронулась за ними следом.       — Если хотите, можем зайти в бар «Солёный ключ», — сказала она, хихикнув. — Хотя… Что мы там забыли?       — Постой… — приостановилась Лайтнинг и повернула голову в её сторону. — Ты знаешь об этом баре?       — Красавица моя, ты заболела? Конечно знаю, кто ж из жителей Эппллузы про него не знает. Это ведь одна из первых построек этого замечательного спокойного города. Быть может и вообще самая первая, не считая как раз офиса шерифа да яблочного сада. Отчего тебя это удивляет?       — Просто одни пони сказали нам, что ты с мужем не посещаешь бар и вообще никогда не выезжаешь в центр города.       — Да, нам такое говорили, — вспомнив разговор с жеребцами, везущими карету, подтвердила Радуга.       — Вы правы, я никогда не выезжаю. Я хожу. Пешком, — объяснила Маргаритка. — А Гейджин и не ездит, и не ходит. У него и тут дел полно, у моего дорогого, любимого труженика. Не стоит его осуждать из-за занятности, правда?       Радуга открыла было рот, чтобы что-то сказать, что-то резкое, но умоляющий вгляд Лайтнинг Даст заставил её сделать вид, будто она ничего не расслышала.       Пройдя вот так, разговаривая о всяких разных вещах, например о том, кто какой суп больше любит, или же какой у кого любимый цвет и почему, пони прошли несколько километров, совсем не останавливаясь, но проходя мимо нежных, словно сверкающих из-за своих разноцветных расцветок цветов, Маргаритка сбавила скорость. Она подошла к этому цветному ковру из лютиков, одуванчиков, гвоздик, нагнулась к ним и вдохнула в себя их ароматы…       — Как здорово пахнут гвоздики в июне! — закрыв глаза от удовольствия, протянула она. — О-о-очень вкусно!       — А разве гвоздики как-то пахнут? — шёпотом спросила у подруг Радуга Дэш.       — Сейчас узнаем, — Лайтнинг Даст сорвала крылом несколько маленьких сиреневых цветочков и заинтересованно преподнесла к своему носу. — Ну как? — поинтересовалась Скуталу.       — Вообще нет запаха. Как странно. Маргаритка? Садовница на время оторвалась от цветов и подошла к пегасочке:       — Чего, милая?       — Почему тебе пахнут гвоздики, а мне нет?       — Ошибаешься, они пахнут всем. Но чтобы их запах прочувствовать, посторонних быть не должно, понимаешь?       — Ещё как понимаю, — Лайтнинг Даст покраснела, так как действительно прекрасно поняла, на что Маргаритка намекает. На её духи. Лайтнинг любила так напшикаться, что потом сама забывала, каким должен быть воздух без них. Радуга и Скуталу, стоящие за ней, тихонько захихикали. — Но к сожалению… — Бирюзовая кобылка огляделась по сторонам, в поисках какого-нибудь водоемчика или колонки. — Тут духи смыть нечем.       — О, не страшно, — успокоила её Маргаритка. — Много существует цветов, запах которых не скрывается. Например запах лилий. Ты ароматами лилий пользуешься?       — Да. Духи из лилий мои любимые, — кивнула Дасти.       — У лилий правда такой сказочный аромат, можно вдыхать его хоть целый день, не отрываясь, — Маргаритка вдруг залезла в рощу цветов, села в них, сорвала копытами горстку одуванчиков и умело соединила их, так что вышло начало будущего красивого венка. — А знаете что, девочки, — обратилась она ко всем троим подругам. — Ну его этот бар, давайте лучше венки плести.       — Давайте! — воодушевились Радуга со Скуталу и последовали примеру Маргаритки: опустили крупы посередине цветов и принялись за плетение. Лайтнинг Даст снова густо покраснела, отвернулась и пробормотала:       — А что такое… Венки? Маргаритка, Скуталу и Дэши одновременно уставились на неё с разинутыми ртами:       — Ты. Не знаешь. Что. Такое. ВЕНОК??? — этот вопрос они задали одновременно, прямо слово в слово.       — Как так, Лайтнинг Даст? — удивлённо произнесла Скуталу, уже доплетая свой венок и украшая его голубыми головками гвоздик. — Я думала, все в детстве плетут венки, разве нет? Меня мама ещё в пять лет научила. — Меня вообще в четыре, — пожала плечами Радуга.       — А меня научил папа, — добавила Маргаритка, улыбнувшись ностальгической улыбкой. — Тогда, когда я впервые начала увлекаться цветами. Мама садила весной в горшочек семена, я подошла и попросила несколько семечек в копыто. Мама дала. Я повторила за мамой всё точь-в-точь, и вся семья была сильно удивлена, когда на следующий день в горшке появился целый букет прекрасных цветов, да таких больших, что родители решили сделать вывод: благодаря мне вышел такой чудесный результат. В тот же день папа позвал меня прогуляться в парк. Там мы пришли на цветочную поляну, где я собственно и сплела свой первый венок. Венок из одуванчиков. Мне тогда было всего три года, если не ошибаюсь.       — Выходит, благодаря маме и папе ты стала знаменитой садовницей, — заметила Радуга. — Как и я благодаря своим родителям уверенная в себе пони и талантливая летунья. Ах, родители — это золото!       — Как мои. Мои самые храбрые пони на свете, — гордо сказала Скуталу, надевая готовый венок на голову. Он получился у неё сказочно-красивым, жёлтые одуванчики и голубые гвоздики идеально друг со другом сочетались. — Правда жаль, что из-за этого-то я и не могу жить вместе с ними…       — Мои были со мной всё детство, — тут и на Радугу нахлынула волна ностальгии. — Они постоянно считали меня особенной, гордились мной даже за самые мои маленькие достижения. Лучшие мама и папа на свете!.. Лайтнинг Даст? — неожиданно обратилась она к всё ещё отвернутой бирюзовой пегасочке. — А твои родители? Какие они? Ты никогда про них не рассказывала. Даже странно.       Лайтнинг Даст резко обернулась, взлетела низко над землёй, долетела до центра цветочной поляны и села рядом с подругами. Её выражение мордочки было серьезным, что очень ей не подходило. Она резко вырвала из земли с корнем сразу десяток одуванчиков и тихо промолвила:       — И мои родители замечательные.       — Такое приятное совпадение: все пони, тут что сидят и плетут венки из цветов, выращены хорошими родителями, — с улыбкой заметила Маргаритка.       — Это приятно, — грустным голосом согласилась с ней Лайтнинг Даст и громко вздохнула. Её серьёзность быстро сменилась печалью.       — Дасти, что-то не так? — насторожилась Радуга.       — Нет, всё хорошо. Просто чудесные воспоминания о детстве тронули моё сердце, — в свою очередь пегасочка улыбнулась и вытерла копытом непроизвольно заслезившиеся глаза. Она протянула Радуге выдернутые одуванчики, — Покажи мне пожалуйста, как плести венок.       — О, да запросто. Давай цветочки сюда, — Дэши взяла одуванчики в свои копыта и скрестила у головок их стебли. Между скрещенной парой она прикрепила третий цветок. — А потом добавляй ещё по цветку, поняла?       — Отчасти, — призналась Лайтнинг Даст, забирая у подруги одуванчики. Она положила их к себе на колени и безнадёжно смотрела на эту соединенную троицу жёлтых цветочков. Радуга взволнованно взглянула Лайтнинг в глаза:       — Ты чём-то расстроенна, подруга?       — Нет-нет, — Лайтнинг Даст шмыгнула носом. Она решила солгать, что не понимает, в чем причина её сменившегося настроения, хотя на самом деле она прекрасно понимала в чем: ей было неловко от той мысли, что её подруги прекрасно умееют плести венок, а она толком даже не знала, что это такое. — Сама не знаю, отчего настроение испортилось. Может из-за венков?       — О Боже, правда? — ужаснулась Маргаритка. Она сняла с головы уже давно доплетенный венок и поспешно разорвала его на мелкие кусочки.       — Маргаритка, что ты делаешь?       — Если венки губят твои позитивные мысли, я их уничтожу. Брось и ты это дело, пойдём просто букет пособираем.       Лайтнинг Даст опустила цветы на землю, аккуратно поднялась на ноги, вытянув заднее копыто, чтобы размять его.       — Ты права, — кивнула она садовнице. — Какого хрена мне сдались эти венки? Лучше букет.       — Вы сказали что-то про букет?! — воскликнула Скуталу, тоже вскочив на копыта. Она надела свой венок на гриву Радуге и вылезла из цветочной поляны на дорогу. Её сердце возбуждённо колотилось, глаза горели, словом малышка значительно взволновалась и в нетерпении подпрыгивала, ну прямо как Пинки Пай. — Так чего же, чего же мы ждём, девочки? Скорее пойдёмте собирать букет! Я обожаю букеты! Особенно летом!.. Они так успокаивают. Так красиво цветы выглядят в вазе на подоконнике… О, у меня идея! — она продолжала говорить, когда и остальные уже стояли на дороге рядом с ней. — Мы тут проходили мимо таких нежно-розовых цветов, не знаю уж, как они называются… Я обратила на них внимание…       — А я не обратила, — вставила Радуга. Маргаритка же сразу поняла, о каких цветах идёт речь:       — Наверняка это такие ночные цветы под названием Ночные Розы, которые днём обычно спят под почвой и только ночью встают, однако иногда, совсем-совсем редко, могут вылезти из земли на солнышко всего на часик времени, не больше. Будет очень здорово, если ты соберешь из них букет, милая. Ночные Розы очень уникальны. Лайтнинг Даст строго взглянула на голубую подружку и садовницу:       — Некрасиво вставлять свои слова между словами говорящего, — она перевела смягчившейся взгляд на Скуталу. — Детка, продолжай.       — Так о чем же я говорила?.. Ах да, можно мне вернуться к тем цветам и собрать букетик? И я возвращусь сюда с прекрасным розовым букетом, каким он получится будет для вас сюрпризом.       — Какая превосходная идея! — тут же одобрила Маргаритка.       Лайтнинг Даст и Радуга совсем не были против, чтобы Скуталу шла и собирала букет. Оранжевая пегасочка радостно и искренне поблагодарила за разрешение старшую сестру и счастливая быстро убежала в обратную сторону, размахивая своими маленькими крылышками.       — А мы пока можем мой пирог поесть, — сказала Лайтнинг Даст. Она вытащила из одной из сумок по её бокам три кусочка вишневого пирога, оставшегося ещё со вчерашнего ужина и протянула их подругам.       — Спасибо, Дасти, — поблагодарила Радуга.       — Пожалуйста… О! У меня ведь ещё сок есть! — вспомнила бирюзовая пони, вытаскивая из специального кармана сумки стеклянную бутылку яблочного напитка.       — Ваш пирог просто чудо! — сказала Маргаритка, снова присаживаясь на траву. Пегасочки тут же последовали её примеру. — Моему бы Гейджину очень понравилось, он обожает пироги…       «Обожает до такой степени, что способен забраться ночью в чужой дом и стащить их», — невольно подумалось Радуге.       — Рада, что тебе нравится, — ответила Лайтнинг Даст.       — Скажите, а в каком магазине вы покупали?       — Прости, что покупали?       — Пирог.       — Не надейся найти его в магазине, — усмехнулась Радуга. — Лайтнинг сама… Ай!!! — Она резко замолчала, так как Лайтнинг Даст незаметно от Маргаритки стукнула её копытом по плечу. — Ты обнаглела?! — накинулась Дэши на подругу. — Я могла подавиться!!!       — Э… Как досадно, я не помню названия этого магазина! — наигранно расстроилась Лайтнинг Даст игнорируя возмущения Радуги. — Как-то на букву… «Н» вроде.       — Я не знаю магазинов на букву «Н», где можно было бы купить пироги, — заметила Маргаритка, а Лайтнинг Даст с облегчением выдохнула: вот и славно, значит садовница так и не узнаёт об её тайном увлечении.       «На то оно и тайное в конце концов», — подумала кобылка. * * *       Пока Лайтнинг Даст, Радуга и Маргаритка пили сок, наслаждались вкуснейшим пирогом сидя на мягкой травке, растущей на цветочной полянке, малышка Скуталу собирала пышный букет из розовых цветов. У неё явно имелся талант садоводства, правда она сама этого не знала, да и не замечала. Не знала так же как о том, что к ней приближалась точно та же судьба, что приблизилась ранее к её старшей сестре Радуге Дэш…       — Ой, что это там за странный звук? — поинтересовалась Скуталу, когда услышала, как из-за кустов раздалось забавное и громкое посапывание. На беду любопытная пегасочка подошла к кустарнику и осторожно отодвинула в сторону зелёные ветви. Увиденное её умилило и напугало одновременно. — Ой, да это же алмазные псы!..       Она была права, за кустами действительно спали алмазные псы; мама и её сынок, в обнимку. Мама дышала тихонько и ровно, сынок же храпел и изредка что-то бормотал во сне. Скуталу, в надежде не разбудить их, как могла аккуратно опустила обратно листву и почти бесшумно сделала шаг назад… Но вернувшаяся на место ветка, прежде чем выпрямиться, легонько стукнула взрослую собаку по носу, из-за чего та приоткрыла правый глаз и протерла его лапой:       — Дорогой… Дорогой, это ты? — спросонок спросила она.       — Упс… — ошеломленная Скуталу закрыла копытом рот. Кто знает, может пронесёт, и Лейла вновь заснёт. Но нет. Похоже Лейла являлась тем существом, которое раз встало, больше заснуть не в силах. Собака присела, заботливо переложив сынка на другую сторону и шумно вылезла из куста. Она прошла мимо Скуталу, вероятно просто не заметив её, к луже и начала умываться. Морда её из-за этого стала только грязней, но возможно, Лейла не ради чистоты умывалась, а для того, чтоб взбодриться после сна.       Скуталу стояла как вкопанная, не шевелилась и не моргала, всё ждала, что же случится дальше.       Лейла вдруг засунула когтистые указательные пальцы к себе в уши и принялась вычищать грязь. Это выглядело очень омерзительно, однако Скуталу боялась даже сморщить нос. Домыв уши, алмазная собака направилась обратно к кусту, будить малыша. Снова не увидев оранжевую пегасочка, Лейла не стала переступать её. Делая очередной шаг на двух задних лапах, она споткнулась левой о бедную кобылку и с оглушительным криком повалилась на землю, придавив своим телом Скуталу. Та лишь успела ахнуть, прежде чем оказаться под тяжелым весом жены алмазного пса.       Хайси разбудил резкий крик матери, он вскочил и громко заплакал.       Лейла торопливо поднялась с земли, подбежала к нему, взяла в лапы и укачивая, принялась успокаивать:       — Нет-нет, милый! Всё хорошо, твоя мама просто споткнулась… Обо что-то… Или? — она с ужасом взглянула на Скуталу, потирающую ушибленную спину. — Кого-то?!.. Эй, девочка! — её оклик заставил Скути сначала замереть, а потом обернуться к ней. — Я… Прошу прощения… Тебе не слишком больно?       Потрясённая Скуталу смотрела на Лейлу с изумлением, раскрыв рот и совершенно не зная, что и сказать. С чего это Лейла заботится о ней? Разве алмазные псы не жестокие равнодушные создания, которым абсолютно всё равно на всех пони, и которым ничего не нужно, кроме драгоценностей?.. Хотя, если верить той записке, подкинутой ими ночью, семейство алмазных псов искренне извинились и исправились. Молчание пегасочки заставило Лейлу почувствовать себя неловко:       — Ты язык проглотила что-ли?       Скуталу, представив вдруг, как сейчас глупо выглядит, закрыла рот и улыбнулась.       — Ты боишься меня? — удивилась Лейла.       — Н… — невнятно прошептала Скуталу.       — Чего-чего?       — Нет, я не боюсь! — встав на копыта и гордо выпрямившись, воскликнула Скуталу, но внезапно она снова скривилась от боли в спине, очень-очень сильной.       — Тебе больно? — встревожилась Лейла.       — О нет-нет, не переживай… те…       — Ой, да ладно, не притворяйся, — добродушно отмахнулась Лейла. — Я же вижу, что у тебя спинка болит. Прости, я не заметила тебя, ты ведь такая маленькая… Прости.       — Ой, да ничего страшного. Л… Вы же Лейла?       — Да, я Лейла, — молвила та. Малыш Хайси наконец-таки успокоился и перестал плакать, теперь он был весёлым и смеялся, когда мама любя начинала щекотать ему животик. — Но я не помню, чтобы представлялась тебе. Мы ведь не знакомы, так?       Скуталу растерялась, не зная что ответить. Стоит ли напоминать Лейле о том, как она ранила Радугу?.. Вдруг это её взбесит.       — Так ты мне ответишь? — не отставала Лейла. На одном дыхании Скуталу сказала правду:       — Вы ранили недавно крыло моей сестре, Радуге Дэш, она боялась, что больше не сможет летать, всё слава Богу прошло на следующее утро, а на самом деле сестрёнка просто спасала от вашего мужа Гейджина, знакомого пони… Скажите теперь мне… Вы писали…       — Погоди-погоди! — перебила её Лейла. Она нахмурила брови. Маленький сынок на её коленях опять заснул и мирно посапывал. — Ты сказала, что я ранила твою сестру? Но так ведь она вцепилась в моего дорогого мужа и не отпускала его! Я обязана была прийти ему на выручку.       — Я ужасно не хочу с вами спорить, но разве это не ваш муж первый начал?..       — А он в свою очередь вступился за нашего любимого сынка, Хайси… Твоя сестра и её друг ведь обидели его, маленького.       Скуталу еле стояла на копытах из-за ушибленной спины, ей стало душно и невыносимо даже смотреть на что-либо. У неё совершенно не было сил переубеждать на вид упрямую Лейлу. Вместо пустой болтовни кто был прав, а кто нет, Скуталу решила спросить то, что интересовало ее, Лайтнинг Даст и Радугу с самого приезда в Эппллузу:       — Не сочтите меня пожалуйста грубой, но… Что вы тут все делаете? — В каком смысле? — не поняла Лейла.       — Ну то есть что делает здесь вся ваша семья? Разве вы не должны быть там, где много алмазов? Вы ведь алмазные псы…       — Ну да, мы алмазные псы и казалось бы должны любит только алмазы, — невозмутимо произнесла Лейла. — Да я сама раньше так думала, но видишь ли, — она кивком головы указала на своего крепко спящего ребёнка. — Хайси оказался не простым псом, а уникальным. Он скорее яблочный пёс, чем алмазный.       — Какой?       — Яблочный. Мой малыш просто жить не может без яблок, с самого рождения только их и просит, даже грудного молока почти не пил, а дракоценности его ну никак не интересуют, учитывая что детёныши алмазных псов как правило имеют тягу к алмазам с первого же дня жизни. Мы с мужем были вынуждены бросить дом и переехать сюда, в Эппллузу. Новой пещеры муж пока не нашёл, вот мы и спим под кустом, как бы это прискорбно не звучало. Мы любим Хайси, ради него готовы в город переехать, где живут пони, — тут Лейла тяжело вздохнула, призакрыв немного глаза. — Жаль только, что эти пони не понимают, что мы сюда явились не для того чтобы обижать их. Мы не монстры. Мы здесь всего лишь ради нашего любимого малыша, — она любя чмокнула пёсика в нос. Потом подняла внезапно погрустневший взгляд на Скуталу. — Знаешь, мне с сыном пора отправляться к мужу, мы всегда завтракаем только вместе. Даже не представляю, встретимся ли мы с тобою когда-нибудь ещё или нет. Так вот… Можно у тебя напоследок кое-что попросить?       — Конечно, — разрешила Скуталу.       — Если тебе не сложно, будь так любезна, успокой всех сородичей, расскажи им про Хайси и про то, что мы не опасны, ладно?       — Ой, да без проблем! — улыбнулась оранжевая пегасочка.       — Спасибо огромное. Ну что ж, нам пора.       В следующее мгновение Лейла умело вырыла лапами нору, поэтому из-под земли показались тонкие корешки кустарника, залезла в неё, осторожно, чтобы не потревожить сыночка, забрала его и вместе с ним скрылась под землёй. Вход в нору она немедленно заблокировала, так что на этом месте осталась лишь просто неизведанная для прохожих кучка земли.       Скуталу не понимала до конца, обрадовал ли её уход Лейлы, в любом случае она была рада, что узнала правду, но с другой стороны… Перед Лейлой приходилось притворяться, что всё хорошо, и что у неё ничего не болит, когда на самом деле стоять становилось тяжелее с каждой минутой, а боль в спине только усиливалась. Ещё бы спина не болела: Скуталу совсем маленькая кобылка, которую придавил огромной и тяжёлый алмазный пёс, удивительно что она вообще после этого выжила. Ну ничего, решила тогда Скуталу. Сейчас она вернётся к сестре, Лайтнинг Даст и Радуге, скажет что ей больно, они непременно что-то сделают, отчего всё пройдёт. Сейчас самое главное, так это найти в себе силы дойти к подругам…       — Успокойся. Совсем ведь недалеко идти, — старалась утешить себя Скути, кое-как передвигая копыта и дрожа от напряжения. — Скоро… Скоро ты будешь рядом с Радугой и Лайтнинг Даст… Они не оставят тебя с больной спиной, они… Они облегчат твоё состояние… И тебе вмиг… Вмиг станет лучше…       Она стала замечать, что её скорость ходьбы не увеличивается, а замедляется, хотя пегасочка старалась спешить… Всё происходило как в замедленной съёмке фильма: впереди копыта, медленные и неуклюжие, всё кругом мутное, на спину словно какой-то колючий и одновременно тяжелый груз положили, это мучительное предобморочное состояние… Скуталу была уверена что вот-вот, буквально прямо сейчас свалится без сознания и ужасно боялась, что если она упадёт в обморок тут, подруги не смогут найти её и помочь.       Когда бедняжке стало как-то совсем невмоготу идти, она остановилась, опустив голову и всё никак не могла отдышаться. Вроде она шла медленнее улитки, а усталость была как после десятков километров безостановочной пробежки.       «Что мне делать? — паникуя, думала Скуталу. Паника только мешала, с ней спина продолжала болеть ещё сильней и добавляла громкость к сердцебиению, сердце начало биться очень часто, пульс стал невероятно быстрым. Ну не звать же ей в конце концов подруг на помощь!       Дав себе такой стоянкой немного передохнуть и прийти в себя, кобылка продолжила путь. Так, копыта один за другим передвигались уть активнее… Вот поворот. Знакомый поворот, за ним до полянки, где остались сидеть подруги совсем недалеко… Осталось идти самую малость… Скуталу непременно справится…       Когда Скуталу заворачивала на повороте тропинки, произошло кое-что сверхнеожиданное. Пегасочка, глядевшая лишь себе под копыта, вдруг врезалась в кого-то и окончательно выдохнувшись, охнула и упала. И тут же услышала знакомый голос:       — Ой, это ты, Скуталу? А мы за тобой только что пошли. Это говорила Радуга. За ней раздался и голос Лайтнинг Даст:       — Маргаритка ушла домой. Она сказала, её на её участке ждут цветы. А где букет, который ты собирала, кстати?       Скуталу не отвечала. Боль в спине её окончательно доконала, у неё даже не осталось сил рассказать подругам о своей проблеме. Единственная мысль, которая её сейчас приятно возбуждала, так это осознанность того, что она сумела-таки добрести до Радуги и Лайтнинг Даст.       Тут малышка почувствовала, как Радуга засунула передние копыта ей под мышки и приподняла с себе.       — Ой нет, что с тобой, Скути? — последовал глухой вопрос. — Что с ней, Лайтнинг Даст? — А я откуда знаю. Скуталу, — Даст тихо дотронулась до оранжевой пегасочки. — Скуталу! Что случилась? Скуталу, ответь! Ты же… Не без сознания, верно?.. Говорить-то можешь? Или как?..