Затмение солнца

Видеть лишь тьму, жить в ней – эти слова для Ацуши ничего не значили до определённой поры, до одного рокового дня, перевернувшего его мир наизнанку. До сих пор но он понимает как жить дальше, не находит в себе силы даже заговорить с кем-то и показаться. Когда к нему пришёл, как он думал, Дазай, Накаджима пересилил себя и решил попробовать поговорить с ним. В тот день он испугался не на шутку, когда вместо приветливого тона наставника услышал холодный голос врага. Ему хотелось провалиться под землю или рассыпаться в мелкий песок – Рюноске увидел. Теперь Ацуши в его глазах опустился ещё ниже, чем когда-либо. Он толком не понимал, зачем тот пришёл, а в общем-то,  и понимать не хотел. Даже не слушал его, когда Акутагава так отчаянно просил открыть дверь и поговорить. Темнота вокруг стала для Ацуши собственной клеткой, из которой, к сожалению, невозможно выбраться. Он чувствовал, что в тот день потерял что-то важное – потерял часть себя, которую больше не вернуть. С каждым адским днём сил становилось все меньше, будто он умирает: медленно и болезненно, словно кто-то высасывает из него последние крупицы жизни. «Накаджима! Мы понимаем, что тебе сейчас очень сложно, но не стоит закрываться от нас! Мы хотим помочь!» — слышится тревожный голос. Ацуши сидит на полу спиной к входной двери, слушая всё, о чем говорят его друзья. Хотят помочь?... Понимают?! Черт, они ничего не понимают! Не у них отняли зрение, не они каждые сутки засыпают в надежде увидеть завтрашний день, яркое солнце и чистое небо, и не они просыпаются в слезах и судорожно открывают глаза, но до сих пор ничего не видят. Не они умирают, так какого черта говорят, что понимают?! Молвят слова так нежно, сладко, отчего сводит челюсть, будто бы Ацуши маленький ребёнок, но нет! Ацуши не беззащитное дитя и не слабак, которого нужно оберегать. Гнев и чистый воды эгоизм, которые, как казалось, не свойственны светлому, всегда радостному Накаджиме, выступали наружу. Он не хочет никому открывать дверь, не хочет, чтобы его видели таким... беспомощным? Ах, Боже! Когда этот ад закончится? Когда вся боль уйдёт, а страх покинет это тело и настанет желанный миг облегчения? Неужели Накаджима так и останется навсегда слепым? Неужели в прошлой жизни он настолько провинился, что в этой его так наказывают? Что он сделал не так? За что? Но сколько бы Ацуши не прокручивал в голове эти вопросы, ответа не было, лишь сводящая с ума тишина и темнота. Он знает, что надо жить, но зачем? У него, толком, нет причин, чтобы остаться в этом мире, так почему бы не прекратить мучить себя и!.. «Нет... — каждый раз он выбрасывает эти мысли из головы, словно ненужный мусор. — Надо жить. Надо!» Три постукивания по двери, быстро бьющееся, словно отбивающее чечетку, сердце, вибрации от шагов: Накаджима все это слышит и чувствует как никогда раньше, но определить кто это не может. Человек, кажется, стоит около двери, но поспешно удаляется, оставляя что-то шуршащее около порога. Накаджима не знает, сколько прошло с того момента времени: минута, пять, десять? Всё, что он может – слушать тиканье настенных часов и считать секунды, но каждый раз сбивается и повторяет всё заново. Наконец, сжав кулаки, он встаёт с пола и неспеша открывает дверь. Страх окутывает бедного мальчишку, пленяет в свои цепи: ему кажется, что он упадёт в бездну, если перейдёт порог собственного дома. Накаджима не может ориентироваться на улице, от страха неизвестности волосы на теле встают дыбом, а сердце ноет от боли. Всё, чего он хочет — закрыться от всего мира, чтобы его не нашли – закрыть дверь в квартиру и больше никогда не открывать. Ветер усиливается, от холода по рукам и ногам бегут мурашки, Ацуши желает поскорее уйти обратно в тепло, но слышит внизу что-то шуршавшее от этого же самого ветра. Аккуратно, чтобы не упасть, садится на корточки и щупает землю, пока не находит то, что оставили ему под дверью – пакет. Пахло съедобно, можно было сказать, вкусно. Накаджима сел на пол дома не дойдя до кухни и стал разбирать пакет. По ощущениям там лежало много небольших контейнеров. Открыв один из них, по всему дому разнесся ароматный запах. — Это... уже приготовленная еда?.. Но кто?.. Вопросов было слишком много, но ни одного ответа, который хоть немного мог успокоить его. С того дня, каждый раз он слышит три постукивания по двери, громкое сердцебиение, сухой кашель и шуршащий пакет. По началу Ацуши никак на это не реагировал, размышляя лишь о том, кто этот человек, что пошёл против его воли и сам решил позаботиться об Ацуши. Может друзья из агентства всё-таки не поверили в то, что он хочет быть один, зная как сильно тот ненавидит одиночество? С каждым новым днём в пакете были разные предметы, которые иногда Накаджима и вовсе не мог угадать: еда, шампунь, гели для душа, какие-то бутылки, которые Накаджима так и не решался открыть и попробовать. Самым удивительным для Ацуши оказался четвёртый по счету пакет: в нем был опять же небольшой контейнер, открыв который, он долго не понимал, что там находится. На ощупь что-то липкое, сладкое и округлённое. А на вкус... Глаза расширились от удивления, кусок сладости застрял в горле и Ацуши пришлось постараться, чтобы проглотить его. Это была любимая сладость – Моти с бобовой пастой Анко*. Но откуда загадочный человек знает про это? Может быть это всё-таки Дазай? Но тот бы не стал так мучиться, а дождался бы, пока Накаджима откроет дверь, вручит пакет и без спроса пройдет внутрь квартиры. Тогда кто? О его любви к моти знал только Осаму. Вторая вещь, лежавшая в пакете, была приятная на ощупь, тёплая, будто согревающая изнутри. Понадобилась немало времени чтобы понять – это плед. Большой, в него можно было обернуться как ролл два-три раза, и пах он странно. — Инжир?.. Почему плед пахнет инжиром? Как такое вообще возможно? Видимо, отправитель очень любит этот плод. Одиночество постепенно поглощало уставший разум детектива, сводил его с ума, опустошало изнутри. Он чувствует себя цветком, которого резко лишили солнца и воды: по началу он цветёт, дарит всем свою красоту и радость, но теперь вянет, погибает на глазах. В такие моменты парень не может сдерживать свои слёзы и они постепенно появляются на глазах маленькими каплями, что перерастают в настоящий "ливень" –истерику. Ацуши забивается в неизвестный для него угол дома, трясётся от накатившей паники, рвано дышит, пытаясь успокоиться, но попытки ни к чему не приводят. Даже подаренный плед, которым он всегда укрывается, когда становится невыносимо плохо, теперь не помогает. Тук-тук-тук — глухой стук в дверь. Ацуши был как никогда рад появлению этого человека, ему уже было плевать, кто это. Скидывает с плеч плед и старается как можно быстрее приблизиться к входной двери, периодически ударяясь о углы дома. Открывает дверь и, словно потерявший рассудок, быстро делает пару шагов за порог, позабыв про свой страх отходить далеко от дома. — Кто ты?— пытается говорить как можно громче, но голос срывается, становится совсем тихим, а появившийся из неоткуда ком обжигает горло. Парня всего трясёт, кажется даже несильный поток ветра может сбить его с ног. — Прошу, ответь мне! С глаз до сих пор текут слёзы,  Накаджима пытается остановить их чтобы его срыв снова не перерос в истерику. Подходит ближе к дому, опирается о дверной косяк, чувствуя, как ноги постепенно превращаются в мокрую, разваливающуюся на куски вату, а мозг начинал плавиться, словно сыр под солнцем от постоянного стресса, страха и недосыпания. — Я... больше не могу так. Пожалуйста...ответь... Ацуши не слышит чужого сердцебиения, не чувствует запах инжира, исходящего, как он понял, от самого человека. На улице становилось все холоднее, осенний ветер разбушевался как никогда сильно, тело покрывалось мурашками, но Накаджима не спешил возвращаться в дом. Уже второй раз он пересиливает себя и выходит к человеку, но вновь ничего не получается. Он точно понял, что сойдёт с ума, если останется один, поэтому, как бы самому тошно не было, хочет попросить помощи. Этот человек проявлял заботу больше кого-либо за всю никчёмную жизнь Ацуши, поэтому он хочет дождаться его. Если для загадочного человека с громким сердцем Накаджима что-то значит – он не пройдёт мимо, увидя его на улице. «Я уже сошёл с ума...» — проскальзывает мысль в уставшей голове, что с каждой минутой становилась все тяжелее. Черт знает сколько времени детектив так просидел, но к своему удивлению он слышал, как город понемногу оживает: тарахтящий мотор машины, шум от чужих голосов совсем неподалёку и уже знакомая вибрация от шагов. Человек резко останавливается, будто оказался в ступоре от увиденного. Сердце снова быстро забилось и теперь Ацуши смог его узнать. Это был тот самый человек. — Тигр?..