Прайд

Наступило утро нового дня. Просторную спальню в минималистическом стиле уже несколько часов освещал тёплый солнечный свет, но спящие лев и леопард никак не реагировали на его появление, продолжив спать как убитые. Последний только недовольно нахмурился, когда солнце светило ему прямо в глаза, сквозь растрёпанные в беспорядке милированные волосы, и, будто отмахиваясь, встряхнул пушистыми ушками с тёмными пятнышками. На бордовых простынях, как потревоженная змея, лениво зашевелился длинный, завитый на конце хвост. Спросонья дикий кот почувствовал одновременно два любимых запаха – феромонов и крови того, кому они принадлежали – и едва заметно улыбнулся. Не раскрывая глаз, леопард пододвинулся поближе, уткнулся носом в исполосованную мускулистую спину и с наслаждением провёл языком по свежим ранам. Его шея тоже выглядела не лучшим образом, после того, как кое-кто вцепился в неё мёртвой хваткой и не отпускал всю ночь. Хотя, в отличие от течной самки, он даже не сопротивлялся, когда ему в зад вставляли член с шипами – дополнительная сексуальная стимуляция только ещё больше возбуждала. Потому только он и мог быть рядом с таким монстром, как Сано Манджиро – самым сильным и опасным львом за всё столетие. Раньше Ханма не был таким собственником по отношению к Майки, но с недавних пор между ними очень многое изменилось: они стали жить вместе, поженились, а после рождения сына и знакомства со второй суррогатной матерью у него появилась одна серьёзная проблема – ревность. И если первая причина не была столь критичной, то вторая – очень даже: самка была похожа на маму Майки, о которой он знал только с разговоров покойного дедушки-льва. Сначала дамочка была настроена по отношению к нему очень негативно – наотрез отказывалась от операции, когда узнала, что одним из доноров спермы будет лев. Несмотря на острую необходимость в деньгах, она долгое время демонстрировала никому ненужную гордость, постоянно ссылаясь на древнюю вражду их кланов. Но Майки тоже не сдавался – он почему-то был твёрдо уверен в том, что суррогатной матерью должна стать именно она. В конечном итоге он нашёл к ней подход, и теперь она носила под сердцем их будущего ребёнка, пол которого они пока не знали. Возможно, Шюджи и не воспринимал бы ситуацию так остро, если бы не одно «но» – вторая суррогатная мать была самкой леопарда, но с гонором и генами настоящей львицы, что достались ей от предков. Не будь она такой категоричной, стала бы для Майки идеальной парой. В современном мире гибриды их кланов считались нормальным явлением. Например, он сам был гибридом самки гиены и самца леопарда – больше пошёл в отца. Родители Майки – это самец пантера и самка львица. Их сын тоже был гибридом самки пантеры – Нанами – и самца льва. Рождение таких детёнышей мало-помалу стирало границу между кланами диких кошек, которые могли сосуществовать вместе лишь в очень редких случаях. Во всех остальных они просто убивали друг друга. И кто бы только мог подумать, что именно они с Майки разорвут цепь непрерывной ненависти? Десять лет назад, будучи лютыми конкурентами, они ни в чём не уступали своим свирепым предкам, но сейчас, став семьёй, с удивлением для себя поняли, что львы и леопарды очень даже похожи и им незачем враждовать. Более того – они намного сильнее, когда вместе, и, чтобы одновременно взойти на престол, одной стороне необязательно признавать поражение – достаточно лишь прийти к компромиссу. Что они с Майки и сделали – заключили сделку на взаимовыгодных условиях. При этом их отношения почти никак не изменились: просто теперь они носили обручальные кольца, имели общий бизнес – заодно и влияние в стране – и вместе задумывались о будущем. А ещё, будучи натурами очень темпераментными, регулярно дарили друг другу незабываемые острые ощущения и умопомрачительный секс. Последнее их и сблизило: когда они поняли, что больше ничьи феромоны не могут будоражить их так сильно, наступили на горло своей гордости и... Сначала стали тайными любовниками, а когда оба уже не могли отрицать очевидное, рассказали о своих отношениях. Поженились тоже неспроста – Майки вызвал его к себе в кабинет и поставил ему условие, мол, либо ты дальше со мной, либо иди нахуй. Сначала Ханма подумал, что он пошутил; сидя у него на столе, издевательски помахал рукой и миленько отшил его со словами: «Пока-пока, Майки~». Но когда Манджиро молча встал с кресла и ушёл, понял, что это была не шутка, и, переменившись в лице, тут же ринулся за ним, почти обиженно приговаривая, что он не может его вот так бросить. Как же долго Сано потом потешался с него, когда они ехали в машине, довольный, что он, весь такой наивный, повёлся на простую манипуляцию. После создания новой ячейки общества, пусть и неофициально по японским меркам, Майки серьёзно задумался о детях. Точнее, это произошло после того, как у него родилась племянница, дочка Дракена и Эммы – Миюки. Вдохновлённый их примером, он вдруг загорелся идеей завести собственных детей, естественно, не без помощи современной медицины, и для этого предложил Ханме найти двух суррогатных матерей, чтобы каждый из них получил возможность стать отцом. Но Шюджи не разделял его энтузиазма – он никогда не был семейным человеком и ребёнка не хотел. Лидер прайда буквально заставил его передумать – а ещё бросить курить на год, – и теперь, в свои двадцать восемь лет, леопард почти не жалел о том, что когда-то уступил ему. Хотя первое время было непривычно, что они уделяли внимание не друг другу, а какому-то кричащему карапузу-пантерёнку, с чёрными волосиками и глазами Майки. Имя выбирал тоже он: когда начал произносить его, Ханма подумал, что «Непобедимый» собирался назвать сына в честь умершего брата, но потом услышал полностью и выдохнул – не Шиничиро. Шинтаро. Сано Шинтаро. Его суррогатная мать – Нанами – была очень приятной, абсолютно неконфликтной девушкой, в браке, с детьми. Ни в какое сравнение с новой кандидаткой – Айкой. И, конечно же, именно эта женщина должна была родить их второго ребёнка – так распорядился сам Майки, – потому что она, чёрт её побери, самка леопарда, мол, всё должно быть по-честному. После разговоров с этой дамочкой, Шюджи было глубоко плевать на то, кто она такая и какие у неё были проблемы. В отличие от Майки, он никогда не испытывал тяги к самкам ни своего клана, ни какого-либо другого – ему было всё равно. Его можно было назвать почти женоненавистником. Наблюдая за изменениями в отношениях мужа-льва и некогда строптивой самки, его успокаивала только одна мысль: что, как альфа, он был единственным, кто мог выдержать чудовищную силу феромонов Майки. То есть единственным, с кем он мог не сдерживаться и быть собой – монстром во плоти. После всех событий Ханма понял кое-что важное, о чём они с Манджиро никогда не говорили, и решил, что, если из-за появления самки их отношения зайдут в тупик, сам поднимет одну щекотливую тему, но ни за что не отдаст его. Обнимая льва одной рукой, приятно уставший после многократного секса, Шюджи совсем не хотел просыпаться. Он хотел весь день валяться с Майки в постели, выключив телефоны, забыв о делах, утопая в бордовых простынях, словно в море крови. Чувство собственника вновь взыграло в нём, когда он вспомнил Айку. Блондинка с карими глазами; если бы не пятнистые уши и хвост, внешне она бы смело сошла за львицу. Они с Майки смотрелись очень гармонично: оба блондины, оба с характером. И чем чаще он думал об этом, тем больше презирал её. Ему не хотелось говорить Майки, что из-за этой неприязни он вряд ли когда-нибудь полюбит и того ребёнка, которого она родит. Малышу повезёт только в том случае, если у него будет другой запах. Никогда ещё ему не хотелось так сильно присвоить себе царя «Тосвы», как после появления Айки. Вцепиться в Майки мёртвой хваткой и никуда его не отпускать он не мог – глупо и неэффективно, – а вот использовать свои феромоны – очень даже, чем и пользовался перед встречами с самкой. А муж хоть и не подавал виду, но всё же был немного удивлён его поведением – об этом весьма красноречиво говорил его взгляд, когда они оставались наедине. Он никогда не давал повода для ревности, всегда общался с Айкой преувеличенно вежливо, но не более того, и Ханма это прекрасно понимал. Дело было в другом – Айка изменилась. Недоверчивая и колючая, со временем она прониклась к Майки симпатией, стала более мягкой, вежливой. Он растопил её холодное сердце – дал понять, что даже ему – льву – можно было доверять. Она оказалась в сложной ситуации: муж бросил её, оставив одну с ребёнком на руках. Ей срочно нужны были деньги, чтобы достойно обеспечить его – в Японии образование стоило очень дорого. Вот почему из всех кандидаток Майки выбрал именно её – он хотел помочь. Ханма видел это и понимал, что им движило чувство сострадания. Но была и чёртова физиология – инстинкты, что упорно твердили ему: «Она влюбилась». И тогда он впервые за все года, что они с Майки знали друг друга, подумал: «Он мой. Не смей заглядываться на моего мужа, сучка». Кисаки утверждал, что он сошёл с ума, и что популярность Майки среди женского пола – это ожидаемо. «Если он всё время тусовался со своей бандой и махал кулаками, это ещё не значит, что его никогда не интересовали самочки, так что не зря ты волнуешься», – от души, но не без доли злорадства «подбадривал» его друг-гиена, когда они пили в баре виски. Он подтрунивал над ним, потому что сам до сих пор не женился, а Ханма и не обижался, ведь каждое его слово было правдой – сблизившись с Майки, он действительно свихнулся от круговорота неудержимых эмоций, что раньше были ему совершенно несвойственны. Семейная жизнь, чтоб её. Идеальным вариантом было бы убить Айку и не мучиться, но когда он уже планировал сделать это, она заявила, что операция прошла успешно – забеременела. Майки и сам убил бы его, если бы узнал, что он хотел поднять руку на беременную женщину, этот чёртов рыцарь. В итоге ему пришлось отказаться от плана и дальше наблюдать за тем, как двое миленько беседовали друг с другом насчёт будущего ребёнка. Благо, на такие встречи Майки всегда брал его с собой, чтобы он хотя бы изображал участие в процессе. Леопарду грело душу, что его лев никогда не оставался с самкой наедине – Манджиро был эталоном верности. Если бы не изменения в поведении Айки, у него и вовсе не было бы причин для беспокойства – в своём муже, как и в его порядочности, он был уверен. Целый рой неприятных мыслей прервал странный скрип, будто кто-то открыл дверь в спальню. Не раскрывая глаз, Ханма навострил уши – в комнате, кроме них, теперь точно был кто-то ещё. Это не могла быть прислуга – им приказано было не беспокоить их. Тогда кто? Призрак? Сквозняк? Приоткрыв один глаз, он сразу же поморщился от слепящего солнца и лениво обернулся – дверь действительно была открыта. Прежде чем негодовать, Ханма мельком вспомнил вчерашний вечер и едва не чертыхнулся – они так увлеклись, что забыли закрыть спальню! Но он никого не увидел, да и звуков шагов не слышал. Кто же тогда?.. У Шюджи появилась забавная догадка. Приподнявшись на локтях, он посмотрел на пол, увидел там карапуза с чёрным хвостиком и ушками и его брови удивлённо взлетели вверх. Ребёнок тоже его заметил и начал радостно тянуть к нему свои крохотные ручки, пролепетав умилительным голосом: – Папа! Обвив маленькое тельце длинным хвостом, Ханма без труда поднял сына и, весело смеясь, тот приземлился прямо ему в руки. Глядя в честные детские глаза, леопард всё не мог понять, как Шинтаро вообще оказался в спальне, хотя должен быть с няней? Не доглядела? – Эй, львёныш, ты как тут оказался, а? – Шюджи положил сына на грудь и едва заметно улыбнулся. Ну, и чудной у них с Майки был малыш: только-только ходить научился и уже смог от няни сбежать. Поглаживая чёрные волосы и ушки, он в шутку оскалился и пригрозил ему: – Я тебя съем~ На что в ответ получил сначала недоумение, а потом ладошкой по губам и не удержался от весёлого смешка. Благо, Шинтаро пока не знал, что в этой шутке была доля правды – в дикой природе леопарды частенько убивали детёнышей львов и те тоже отвечали взаимностью. Но надолго он внимание сына не привлёк – была цель поинтереснее, которая даже и не думала просыпаться. Проследив за любопытным детским взглядом, Ханма шкодливо усмехнулся. – Хочешь его разбудить? Тогда я тебе помогу~ Поднеся малыша к спящему Майки, а точнее, к его ушам, он сказал, как истинный собственник: – Вообще-то, это моя собственность, но я тебе разрешаю. У тебя же сейчас как раз режутся зубки, тебе лишь бы что погрызть. А папка твой давно уже дрыхнет – пора бы его разбудить~ Шинтаро дважды повторять не пришлось – сразу же потянулся ручками к пушистым ушам львам, пощупал их, а потом укусил одно и начал тянуть на себя. Ханма почти гордился сыном – какой проказник растёт! Он бы и сам с радостью потаскал Майки за уши – это было одно из его любимых занятий. Надо же – у них было почти самое обычное семейное утро. И это при том, что оба отца Шинтаро были связаны с криминалом и очень редко появлялись дома. – Просыпайся, Майки, – придерживая сына за животик, Шюджи помогал ему тянуть главу семейства за ухо и веселился вместе с ним. – Папуля Майки~ Мы от тебя не отстанем~ Лев отреагировал на их шалости – немного нахмурил брови, но глаз так и не раскрыл и голову с подушки не поднял. Ханма даже удивился: ладно ему на него было пофиг, но на сына?! Видать, они вчера настолько хорошо развлеклись, что теперь, чтобы восстановить потраченную энергию, глава собирался проспать весь день. И никто не способен был помешать ему... Леопард хищно усмехнулся – для него это был вызов. Он-то прекрасно знал, какой способ был самым эффективным, но для этого Шинтаро нужно было положить в безопасное место, чтобы он не свалился с кровати. Подтянув пуфик, Ханма осторожно уложил малыша и шёпотом попросил его не двигаться. Заинтересованный карапуз действительно послушался – замер, смешно хлопая пушистыми ресничками, как зритель в ожидании представления. «Сообразительный малый, – Шюджи снова возгордился. Это были его гены, однозначно. – Ну, что ж, Майки, теперь займёмся тобой~» Чтобы Шинтаро не увидел ничего лишнего, Ханма с головой накрыл их обоих одеялом. После недолгой возни он всё-таки добился нужного результата – Майки не просто проснулся, но ещё и рывком опрокинул его на спину, придавил шею локтем и сжал его хвост своим в тиски. Глядя на взбешённого и растрёпанного мужа, с убийственным взглядом, Шюджи почему-то дико хотелось смеяться: кому-то очень не нравилось, когда его без разрешения трогали ниже пояса. – Какого хуя ты себе позволяешь? – угрожающе рыкнул лев, наклонившись к губам и сильнее вжимая его в постель. – Следи за словами, Майки. Тут есть кое-кто ещё и он всё слышит, – бесстрашно улыбаясь, леопард указал рукой в сторону очень любопытного ребёнка, которого он не заметил, потому что слишком увлёкся расправой над ним. Манджиро недоверчиво скосил взгляд, а потом мгновенно переменился в лице, когда увидел на пуфике сына. Ханма имел честь лицезреть искренний испуг короля. – Шинтаро? – лев тут же отпустил его и перевёл всё внимание на ребёнка, а тот так и ждал этого – радостно пролепетал: «Папа!», улыбнулся и потянул к нему ручки. Майки, конечно же, ответил ему взаимностью. – Ты что здесь делаешь, малыш? Тебя кто-то принёс? – Нет, он сам к нам пришёл, – вяло ответил за карапуза Ханма. Перевернувшись на бок и подпирая щёку рукой, он с улыбкой наблюдал за счастливым отцом. Ему было чуток досадно, когда Майки прервал их мини-потасовку, но он уже почти привык, что, когда на горизонте появлялся сын, всё внимание посвящалось ему. – Без няни. – Сам? – удивился Манджиро. – Но он был в другом крыле дома... – И успешно преодолел это расстояние, чтобы разбудить нас, – Шюджи лишь пожал плечами. Подробности ему были неизвестны. – Полуторагодовалый ребёнок? – Я тоже удивился. – А дверь... – Мы вчера не закрыли. Он мог поклясться, что Майки едва сдержался от нецензурной брани. Мало того, что они оставили Шинтаро с няней, чтобы заняться своими взрослыми делами, так ещё и забыли закрыть дверь в спальню – любой мог их услышать и увидеть. Слуги знали своё дело, потому и не беспокоили их, но ему даже в самых страшных снах не снилось, что в таком виде их увидит сын! – Не боись, папуля, он ничего такого не видел~ – И что вы делали, пока я спал? – Грызли твоё ухо. Точнее, Шинтаро грыз, а я ему помогал. – У кого-то сейчас режутся зубки и ему хочется грызть всё подряд, да, сын~? – нисколько не обижаясь, ласково сказал Майки малышу, заботливо качая его на руках. А тот был в восторге – смеялся, улыбался ему в ответ и забавно жмурился, когда отец целовал щёчки. – Папа! – Как же я тебя люблю, сокровище моё! Молча глядя на всё это со стороны, Ханма слабо улыбнулся. Ему стыдно было бы признаться, что он завидовал мелкому карапузу, которому отныне доставалась вся любовь и нежность «Непобедимого». А скоро таких будет двое... Когда за дверью послышались торопливые шаги, он почти вздохнул с облегчением – няня наконец-то обнаружила пропажу и прибежала к ним. Постучавшись, женщина зашла в спальню после их разрешения и сразу же смущённо отвела взгляд, хотя и незачем было – всё неприличное прикрывало одеяло. Согнувшись в поклоне, она встревоженно пролепетала: – Простите меня, Манджиро-сан, Ханма-сан! Я не заметила, когда он вылез из своей кроватки... – Так ты у нас ещё и альпинист? – обращаясь к малышу, Сано вмиг разрядил напряжённую атмосферу улыбкой и весёлым смехом. – Ну, прямо спортсмен! – Этого больше не повторится, – несмотря на добродушный настрой господина, няня всё продолжала корить себя за оплошность. – Конечно, не повторится, – нисколько не расчувствовавшись, Ханма одарил бледную женщину своим коронным пофигистичным взглядом, едва заметно покачивая хвостом, – потому что вы уволены. Вы не справились со своими обязанностями – нам такие работники не нужны. – Не слушайте его, – возразил Майки. – Никто вас за это не уволит, но в следующий раз, пожалуйста, будьте внимательнее. – Мы вычтем это из вашего жалования. – Не вычтем, не беспокойтесь. Когда лев и леопард встретились взглядами и одновременно замолчали, атмосфера в спальне вновь накалилась до предела. – Ты слишком мягок, – тихо рыкнул Ханма, оскалившись. – А ты прекрати скалиться, – не менее угрожающе ответил ему Майки. – Я не собираюсь искать новую няню – Шинтаро уже привык к ней, он любит её, так что, либо умерь свой пыл, либо это сделаю я. Женщина вовремя забрала у него Шинтаро; изменения в отношениях родителей отразились и на нём – он начал нервничать и плакать. Тихонько приговаривая малышу, что им пора идти кушать, няня скрылась за дверью, оставив ужасно опасных супругов наедине. Никто не желал уступать – обмениваясь взаимными убийственными взглядами, каждый из них мысленно представлял, как хотел бы растерзать противника на части. – Твоя неприязнь к женщинам начинает меня напрягать. – А меня бесит, что ты слишком добр с обычным рабочим персоналом, – хмуро парировал Шюджи. Ему не хотелось драться с Майки – они уже давно переросли эту подростковщину. Лев тоже прекрасно всё понимал. Теперь их перебранки носили немного другой характер – уже через секунду Сано набросился на него, как изголодавшийся зверь, вонзая в шею клыки, так и пригвоздив к постели, а леопард почти нежно гладил его спину, намеренно задевая оставленные им царапины. Их феромоны будто бы соперничали друг с другом за лидерство, хотя оба альфы знали, что леопард мог подчиниться льву только по одной причине – ради собственного удовольствия. И вроде всё было так прекрасно, но его терзали чёртовы сомнения. Целуя шею мужа-льва, где теперь была набита татуировка дракона, не глядя ему в глаза, Ханма тихо прошептал: – Майки, ты ведь мой, да? Их взгляды встретились, и леопард в который раз напомнил себе, почему его парой стал именно Манджиро – он всегда понимал его без слов. А главное – хотел понять. Отстранился и очень внимательно посмотрел в глаза, в самую душу, задав встречный вопрос: – Что с тобой происходит в последнее время? Что тебя тревожит? – Просто ответь, – Шюджи не хотел долго препираться – отвёл взгляд, тщетно пытаясь скрыть от него свои настоящие чувства. Даже у такого аморального типа, как он, они были. Майки тоже не был многословным – взял его за руку, на которой блестело золотое обручальное кольцо, такое же, как у него самого, и поднёс её к глазам. – Разве это не ответ? Мы теперь семья, Ханма. Или ты хочешь сказать, – дополнил он полушутливо, – что я недостаточно хорошо выполнил супружеский долг? – Хорошо, но не идеально, – заигрывая, леопард хищно улыбнулся. Он сделал вид, будто бы хотел вырваться из его объятий, но тем самым только ещё больше раздразнил – лев грубо перевернул его на живот и вцепился в шею мёртвой хваткой, как это было ночью. Несмотря на якобы унизительное положение, Ханма весело рассмеялся – кое-кто обиделся и собирался хорошенько наказать его. – Дубль два, Майки~? – Я тебя так отделаю, что сесть не сможешь, – угрожающе прошипел Сано ему в ухо, с силой потянув за волосы. Боль была для Ханмы дополнительной сексуальной стимуляцией – до такого состояния его мог довести только любящий муж. В такие моменты запах феромонов леопарда становился острее, а сам он – ещё желаннее. – Хочешь, чтобы я тебя трахнул, да? – сжимая упругие ягодицы, лев подался бёдрами, чтобы он почувствовал его эрекцию. В отличие от Шюджи, который нетерпеливо подставлял ему задницу, он был совершенно спокоен. – Хочешь чувствовать мой член в себе, да? Я разорву твой костлявый тощий зад к хуям собачьим. – Хватит издеваться. Просто сделай это уже, – мучительно простонал леопард, изнывая от желания. Феромоны Майки – такого же сильного альфы – действовали на него сильнее любого афродизиака, снося к чертям гордость и превращая его в течную самку. – Не слышу извинений. – Ты услышишь их, когда начнёшь... – А почему я должен начинать? Ты сказал, что это было недостаточно хорошо. – Да это была шутка! – Хуёвый из тебя юморист. Когда оба не на шутку раздразнили и возбудили друг друга и уже собирались приступать к делу, вдруг зазвонил мобильный Манджиро. – Блять, не поднимай! Пошли они все нахуй! – Ханма был вне себя от ярости. Кто бы это ни был, мысленно он пожелал ему сгореть в аду. – А если это Кисаки звонит? Майки намеренно издевался над ним. Даже спустя десять лет он не переставал подтрунивать на тему того, что кое-кто был слишком предан гиене и раньше хотел считать его своим соулмейтом. Во всяком случае пытался: если бы Тетте не было похуй абсолютно на всех, возможно, у него бы и получилось – это и бесило льва больше всего. – Даже если Кисаки... Потом перезвонишь... Пожалуйста... – Извинения приняты, – поцеловав его в плечо, Майки всё же потянулся к телефону. Но едва он успел взять с тумбочки мобильный, как вдруг возбуждённый и неудовлетворённый леопард хлёстко ударил его хвостом, а потом и вовсе гневно повалил его на лопатки, навалился сверху и схватил одной рукой за горло, изображая удушение. Оскалившись, одним взглядом дал понять: «Дёрнешься – убью» и опустился ниже. – Блять... – в коротком стоне льва звучали одновременно и нетерпение, и возмущение. Благодаря кое-чьим стараниям ему придётся отвечать на, возможно, очень важный звонок, вовремя минета. И ведь специально не удержался! Когда он наконец увидел контакт звонившего, ему захотелось ругнуться ещё раз; Ханма будто почувствовал. Пиздец ситуация. – Привет, Айка. Майки заметил, как дёрнулись пятнистые ушки. По хвосту тоже было понятно, что кое-кто ужасно разозлился. Глубже вобрал в рот и мстительно, чуть ли не царапая, схватил его за яйца. Собственник ебаный. Каких же трудов ему стоило выровнять голос, чтобы ответить девушке: – Да, я слушаю... Нет, не занят. Что ты хотела? – Майки на секунду прикрыл динамик и рыкнул сквозь зубы: – Не кусайся, блять. На что ему многозначительно показали средний палец и продолжили сосать так усердно, что даже его выдержка грозилась полететь к чертям. – Сука... Нет, это я не тебе! – откинув голову на подушки, Сано ненадолго забыл о звонившей, но быстро опомнился. – Извини, не услышал. Что ты говорила? Что бы Айка там ни сказала, после этого Манджиро буквально окаменел – подозрительно замер, даже перестал тянуть его за волосы. Ханма и сам напрягся, но не отвлекаться же от интересного занятия ради секундного любопытства? О нет, вместо этого он довёл дело до конца – то есть заставил мужа кончить, проглотил всё до последней капли, а потом медленно поднял голову, и, довольно облизываясь, посмотрел ему в глаза. На его злорадную улыбочку глава семейства не обратил никакого внимания – выглядел слишком шокированным, и это было явно не из-за их утренних развлечений. – Хорошо, я понял. Мы скоро приедем к тебе. До встречи, – наконец-то он завершил вызов и смог расслабиться. Минуту Майки лежал с закрытыми глазами. Зная, что муж всё время смотрел на него и ждал ответов на вопросы, он почему-то молчал. – Что она тебе сказала? – Ханма терпеть не мог ждать. – Она была на УЗИ. Узнала пол ребёнка. – И что? – леопард недовольно хмыкнул. – Будет у тебя в прайде ещё один сын. – Во-первых, не у меня – у нас, а во-вторых, – Манджиро запнулся – он почему-то не спешил переходить к самому главному. Лев как будто намеренно тянул время, действуя ему на нервы, но в конечном итоге всё же собрался с мыслями и поделился с ним главной новостью: – Это девочка. У нас будет дочь. Ханма сначала подумал, что он ослышался – его мозг отказывался воспринимать такую информацию. Но взгляд Майки говорил обратное – это были не слуховые галлюцинации, а суровая реальность. Чёртова Айка носила под сердцем их будущую дочь. У него, женоненавистника, родится девочка – вот так ирония судьбы. Жёсткий стёб, не иначе. Не зря он думал, что не сможет принять этого ребёнка. Теперь для неприязни было ещё больше причин. Полная катастрофа. Майки заметил, как он сразу же изменился в лице, вмиг позабыв о всех шалостях, и стал серьёзным, потому тоже не говорил ни слова – только наблюдал. Они оба были шокированы, но каждый по-своему: он был рад, но не уверен, что сможет стать хорошим отцом для девочки, а вот Ханма вряд ли обрадовался. Леопард оставил его – сел на постели и подозрительно замолчал. Растрёпанные волосы скрывали его глаза. Лицо и вовсе ничего не выражало. – Что думаешь? – Майки решил первым прервать тягостное молчание. – Это пиздец. – Да ладно тебе. Девочка – это прекрасно, – лев видел его состояние, потому и пытался говорить как можно мягче. – Может быть, этот ребёнок поможет тебе полюбить женщин, или хотя бы станешь относиться к ним по-другому, не так враждебно. – Ты хотел дочь, да? – Ну, у нас уже есть сын... Да и я тебя предупреждал, что у курильщиков чаще всего рождаются именно девочки, а ты меня не послушал. – Ты о чём?.. – Уже можно определить не только пол, но и то, к какому виду она будет принадлежать. Она – леопард, Ханма. Это твоя дочь. Как я и думал, организм Айки отвергнул мою сперму – слишком уж она не любит львов, даже на клеточном уровне. – Стебёшься?! – взорвался Шюджи. – Да она же втюрилась в тебя по самые уши! – О, так вот почему мы такие нервные в последнее время: ты ревнуешь... – А ты будто бы только сегодня об этом узнал, да?! – глядя на спокойного, как удав, Майки, Ханма ещё больше закипал от ярости. Наконец-то он мог всё ему высказать! – Ну, я предполагал, что причина в этом, но мне нужны были доказательства. Я даже знаю, почему ты так завёлся, но, спешу тебя расстроить – у нас ничего не было и быть не могло. Физиология не всегда решает, знаешь ли. Айка не влюблена в меня, во всяком случае мне она ничего такого не говорила. Ей нужна была финансовая помощь, я ей помог – на этом всё. Я женат и вполне себе счастлив в браке, а она после развода и думать не желает о новых отношениях. – Но у неё в роду были львы... – Но сама она – леопард, и ненавидит львов. А для меня сделала исключение только потому, что, с её слов, я – порядочный мужчина. Айка очень даже рада, что дочь будет из рода леопардов, а не львов. – Майки, я не смогу, – у Ханмы больше не было аргументов – он сдался; сгорбился и уронил лицо в раскрытые ладони. Один ебучий звонок от бесячей самки добил его окончательно. – Я буду очень плохим отцом... С Шинтаро еле справляюсь, а тут девочка... Я же говорил тебе, что быть семьянином – это не для меня. – Всё-таки у тебя есть сердце, – Майки удовлетворённо хмыкнул и подозвал его к себе рукой. – Иди сюда, мученик. Леопард сначала замешкался, но потом всё же угодил в его крепкие объятия: Майки лежал на спине, перебирая его волосы, а он положил голову ему на грудь, слушая спокойное сердцебиение. – Я понимаю, что ты боишься, и не спорь. Ты сейчас не на ринге. Иногда можно позволить себе быть слабым. – А ты всегда сильный. – Не всегда. Мне тоже теперь страшно, представляешь? Я был в шоке, когда услышал. Надо бы посоветоваться с Эммой и Кенчином, поспрашивать, как они с малышкой Мики справляются. – Эмма злится, когда ты не называешь племянницу полным именем, – вспомнив, что девочку назвали Миюки, а Майки упрямо продолжал сокращать до «Мики», Ханма едва заметно усмехнулся. Глядя на блестящие в солнечном свете обручальные кольца и чувствуя поддержку в трудную минуту, он наконец-то понял, что такое семья. – Она привыкнет. Кстати, я уже и для нашей девочки имя придумал. – И какое? – Юмико. Сано Юмико. – Стрела? – удивился Ханма. – Погоди-ка... Юмико... Что-то напоминает... – Это как «Миюки», только «Юмико», – весело пояснил Майки. – Хорошо же звучит, да? – Не знаю. Ты у нас босс, тебе и решать. – Значит, решили. А теперь поднимайся – мы должны поехать к Айке, она нас ждёт. – Это точно обязательно? – Да. – Может, ещё чуток поваляемся~? – Либо встанешь сам, либо я тебя скину – выбирай. Когда Майки говорил так твёрдо и властно, не стоило ему перечить даже в шутку – за годы супружеской жизни с ним Ханма хорошо это усвоил. – Хорошо-хорошо, босс, встаю, – очень неохотно, но леопард всё же поднялся и, сонно потирая глаза, сладко зевнул. Они с Майки наконец-то вылезли из тёплой постели, надели домашние халаты красного и фиолетового цветов и направились в ванную. Но перед самой дверью лев вдруг остановил его – припёр к стенке, посмотрел прямо в глаза и вкрадчиво поинтересовался: – Ты и дальше продолжишь ревновать меня к Айке? – Тебе и самому это нравится, Майки, поэтому и заговорил со мной о ней только сейчас, хитрый ты говнюк. – Нравится, – Манджиро не стал лукавить – ему очень доставляла его ревность: таким образом некогда одинокий и гордый леопард показывал ему, что всё-таки немного изменился в лучшую сторону. Они оба были жуткими собственниками, поэтому он до сих пор троллил его за работу с Кисаки. – Но сейчас она беременна, ей нельзя нервничать. Так что держи себя в руках, хорошо? Это ради Юмико. – Что-то мне подсказывает, что впереди нас ждёт дохуя проблем, Майки, – уклончиво ответил Ханма, потирая шею. Он не стал говорить ему о своих опасениях прямо – например, о том, что не сможет принять дочь, если у неё будет запах Айки, – но очень толсто на них намекнул. – Ладно, я буду паинькой, но продолжу окутывать тебя своими феромонами, чтобы у неё и в мыслях не было переспать с тобой. – Нет проблем. Я с тобой это уже давно делаю, и не только вовремя секса, – загадочно улыбнувшись удивлённому мужу, Майки наконец-то отпустил его и спокойно прошёл в ванную. – Чего?.. Когда?.. – Ханма окончательно растерялся. Так вот почему Кисаки в последнее время начал говорить, что вокруг него витала какая-то жуткая энергетика и боялся подходить к нему близко? Выходит, что не один он ревновал и не признавался в этом? Шюджи пытался вспомнить, когда это Манджиро обливал его своими феромонами просто для профилактики, но так и не смог, поэтому напрямую обратился к мужу: – А когда это ты так делал, Майки? Эй, не игнорируй меня! Почему я узнаю об этом только сейчас?! Айка долго ждала двух темпераментных супругов в больнице, пока те наконец не приехали на чёрной машине. Очень удивилась, когда Ханма, до этого не принимающий никакого участия в сделке и не желающий общаться с ней, сам попросил снимок плода, будто бы хотел привыкнуть к ещё неродившейся дочери. Она не знала, что он пообещал своему боссу постараться стать хорошим отцом.