Твой номер 1.

Группа Легенды Шираторизавы: Мару-чан: Не-е-ет, ты перейдешь только в следующем году? Сорано: к сожалению( Тендо: ну вот ☹ Мару-чан: на что не пойдешь ради любви.. — Пап, я ушла, — девушка быстро натягивает обувь и, не дождавшись ответа от отца, выбегает на улицу, навстречу Тоору, который уже ждет её. Коичи подходит к окну и видит, как она бросается тому на шею и крепко обнимает. Ойкава широко улыбается, но старший Като чувствует, что он что-то не договаривает, потому что когда его дочь ведет парня за руку, тот убирает ухмылку и о чем-то думает. Последние недели были именно такими. Сорано задерживалась после школы, а за столом сидела словно на иголках, желая поскорее вернуться к телефону. Коичи видел, как она отдавалась в эти отношения без остатка, и очень переживал за неё. Как сильно она могла чем-то увлекаться, так же сильно могла потом это возненавидеть. И больше всего он не хотел, чтобы девушка поранилась. Но видеть живую искру в её глазах и как её щеки пылали было куда приятнее и грело его душу. Где потерялось его чувство первой любви? Хотя, вспоминая её мать, он все еще иногда ощущал то волнение от встреч, которые потом не давали уснуть. Но жизнь может по-разному сложиться, так что теперь они даже не общались. Пара скрылась из поля зрения, и он сел в кресло, начиная следить за временем. — Не против, если с нами будут Ива-чан и Суми-чан? — спрашивает Тоору, на что Като мотает головой. Вчетвером было весело, так что компания встретилась у парка, и Сорано заметила, что те двое держались за руки, хотя еще никто не говорил о том, что они встречались. Иваидзуми и Сорано словно дети бежали к каждому аттракциону, где ты потенциально мог погибнуть от сердечного приступа. Суми скромно отказывалась, но в глазах явно читался страх и непонимание, как эти двое могли вообще на такое решиться, более того, им это нравилось. Ойкава держался более мужественно и даже пошел вместе с ними на одну горку-убийцу, после которой его тошнило и он не мог поднять голову с лавочки. В итоге, веселились, кажется, только эти двое. Сорано вернулась с взъерошенными волосами во все стороны, Иваидзуми выглядел не лучше с красным лицом и бешеными глазами. — Тебе лучше? — Като присела к Тоору, который пил воду, и лениво кивнул. — Сора-чан, тебе совсем не страшно? — искренне не понимая спросила подруга. — Страшно? — рассмеялась она. — Я обожаю это чувство адреналина! Вы еще не были в Токийском парке аттракционов. Там точно голову снести может! Ойкава сдержал рвотный позыв, а Хаджиме присоединился к ней и засмеялся. — Трусишка, — он приобнял Суми, и они ушли за горячим какао. — Прости, давайте поделаем что-нибудь вместе? — Сорано взглянула на Тоору, который был немного без настроения. — Мхм, — буркнул он. — Может, комната страха? Будем держаться за руки и обниматься, в темноте не будет видно, — она хитро улыбнулась, и Ойкава оттаял, медленно приближаясь к ней. Затем откинул прядь её волос назад и прошептал в ухо то, от чего у неё пробежали мурашки от головы до пят. — Я хочу не только обниматься.. Тот отель был довольно неплох.. Его волосы щекотали лицо, и Като поддалась возбуждению, закрыв глаза, представляя его мозолистые ладони на себе. Холодный ветер вернул в реальность, и она оттолкнула его. — Извращенец! Только об этом и думаешь! — Тоору звонко рассмеялся, хватаясь за бок, а раскрасневшаяся девушка хмуро отвернулась, испугавшись своего желания. Да, они целовались и она чувствовала как тепло всегда приятно наливалось в области таза, и она думала, что это все-таки когда-нибудь произойдет, но сейчас без его касаний, одним лишь голосом он смог так подействовать на неё. Было довольно холодно сидеть на лавочке зимой, так что они встали и пошли к друзьям. Так проходили дни за днями, неделя за неделей, а там уже и месяцы, которые быстро отсчитывали им время, но о чем Сорано даже и не думала, каждый раз беспечно спеша навстречу Ойкаве. Они все же попытались провести вместе ночь. Было очень неловко и в итоге у них ничего не вышло. Девушка не знала своего тела и жутко стеснялась, думая, что недостаточно красива и недостаточно идеальна для него. Но Тоору не давил, он был аккуратным и когда понял, что она зажата и боится, то решил отступить. Они пролежали всю ночь так и не уснув, разговаривая о том, о сем. Весна вступала в свои полномочия с наступлением марта, и все готовились к выпускным экзаменам, но Като совсем об этом не думала, она даже забыла когда в последний раз рисовала, поэтому хорошие оценки её не расстраивали, хотя ей нужны были отличные. Но да, учеба потеряла для неё значение, она была полностью околдована Ойкавой. Они сдерживали себя в школе и не показывали что вместе, но когда парень вышел из школы, она не смогла удержаться и подбежала к нему. — Ну как? — Все сдал, — Тоору улыбнулся и притянул её к себе. — А у меня новости.. — М? — Мой отец уехал в командировку.. И мы, эм.. — Ойкава с хитрой улыбкой наблюдал за ней, желая, чтобы она сама сказала это. — Что? — Если хочешь, можешь прийти ко мне. — И чем мы будем заниматься? — он совсем не помогал и так смущающейся до ужаса девушке. — Смотреть ужасы и есть осьминогов. — Фу. Это меня совсем не привлекает. — Не хочешь, не приходи! — Сорано не могла прямо сказать, что хотела попробовать с ним еще раз. «И так ведь понятно! Зачем строит из себя монашку!» - хмуро думала она. — А будет то, что люблю я? — Тоору схватил её за холодную руку, переплетая пальцы. — Мхм. — Хорошо, — он улыбнулся ей. *** Последние минуты были невыносимыми, Тоору уже не мог смотреть и сидел, отвернувшись от экрана телевизора. Еда уже была съедена, и время было позднее. Сорано выключила телевизор и приблизилась к парню, чувствуя как сильно хочет его. Притягивает к себе и целует, Ойкава шумно выдыхает, пытаясь совладать с возбуждением, потому что не хочет на неё давить. Но она делает все, чтобы ему сорвало крышу. Она обхватывает его шею, и они падают на пол, так что он оказывается у неё между ног. Она сладко постанывает и тихо говорит, что готова. Её кровать слишком маленькая для них двоих, и Тоору еле помещается там со своим ростом. Они не могут оторваться друг от друга, и она чувствует, что действительно готова. Като хватается за его ремень. — Подожди, я схожу в душ, — приглушенно и так низко шепчет Тоору, а она совсем не хочет ждать. — Угу, — сама она приняла душ еще до его прихода, готовая к любому раскладу. Ойкава скрывается за дверью ванной комнаты, и Сорано садится на кровать, пытаясь успокоиться. Капли воды еще блестят на его идеально-сложенном теле, когда он выходит. Каштановые волосы влажные, убраны назад и выглядит все это донельзя сексуальным, что Сорано не сдерживается и начинает покусывать губы. Горячее распаренное после душа тело нависает над ней, Тоору принимается медленно её раздевать. Она автоматически прикрывает грудь руками и сжимает колени, скрывая наготу. Ойкава берет её одеяло и накрывает их, чтобы ей не было так неудобно. Его лицо так близко, он не отводит глаз, и она буквально видит в них свое отражение. Вселенная сужается только до этой комнаты, до этой постели и они остаются только вдвоем, словно нет ни будущего, ни прошлого. Наверное, это и называется счастьем. Ты просто растворяешься в этом моменте. Они оба молчат, слышно только как рвется пакетик, затем негромкий звук надевающегося латекса, рваное дыхание Тоору, когда он хватает её за бедра и аккуратно раздвигает ноги, и её отрывистое испуганное дыхание. Его влажные волосы были холодными и щекотали её шею, а плечи сейчас казались слишком широкими, когда она схватились за них в качестве опоры. Он казался таким родным, и она полностью доверяла ему. Горячие ладони еще раз провели по внутренней холодной стороне её бедер, подготавливая, и она почувствовала, как он уперся в неё. Она снова сжималась, не давая ему войти. — Расслабься, — шепчет Тоору. «Ну почему так сексуально..», - внизу снова горячеет от его голоса и когда он сжимает её правую грудь. Дыхание не может прийти в норму, она продолжает делать отрывистые вдохи через раз. Он плавно толкается вперед и входит наполовину, но останавливается, совсем не думая, что будет так возбуждающе. Сорано прикусывает губу и запрокидывает голову назад, еще крепче вцепляясь в его кожу пальцами. Кажется, они оба забывают как дышать. Тоору сосредоточенно пытается войти до конца, и чувствует горячую жидкость. «Кровь.. Наверное, стоит остановиться», - он осторожно пытается отстраниться, но она не дает. — Все в порядке, — её голос такой томный и глубокий, что Тоору чувствует, как кровь приливает с большей силой у него внизу. Он упирается руками о её постель, боясь сильно зажать её тело, и медленно толкается в ней. «Так узко.. Меня не хватит надолго». Они даже входят в какой-то ритм, и боль девушки уже притупляется. Тишину этой теплой весенней ночи нарушают только их сбитое дыхание, её приглушенные постанывания и пошлые влажные шлепки. Но ночь все скроет, никому не расскажет, и этот момент будет принадлежать только им. Она спала у него на груди, прижавшись своей к нему. Но Ойкава не мог уснуть, все смотрел на неё и поглаживал длинные волосы. Он мало о чем сожалел в своей жизни, и кажется, его будущее решение тоже будет в этом скромном списке. *** Сорано еще ходила в школу пересдавать свои экзамены, когда уже почти все одноклассники успешно их сдали. Она неплохо так отставала по оценкам. И когда она ходила по пустым коридорам школы, то почувствовала себя вдруг одиноко.. Она ведь остается, а с Тоору они так и не разговаривали о его будущем. Свое она раньше четко видела, но теперь уже не была так уверена. Её пугало, что она была даже готова поехать за ним, если он собирается уехать. Свои цели её словно больше не волновали и не имели значения. Она проходила кабинет учителей, когда услышала их разговор. — Иваидзуми Хаджиме едет в Токио, да он продолжит волейбол, — Като затаила дыхание и пыталась услышать каждое слово. — Да, ему уже пришло приглашение. — А что насчет Ойкавы Тоору? — К сожалению, ему ничего не пришло. Но он уезжает. — Куда? — В Аргентину. Дослушивать Сорано не стала и умчалась в другую сторону, поскорее желая оказаться на улице. Она прекрасно знала, что он закончит школу и уедет, но не на другой же континент! «И когда он собирался мне об этом сказать!?» Глаза щипало от слез, а в груди предательски жгло от безысходности, ведь она даже не смеет ему запретить уезжать или ставить перед выбором. Вероятно, парень и сам не сделал еще выбор раз ничего не сказал, либо оттягивал момент. «Хотел бросить меня прямо перед отъездом!?» Обида сменялась агрессией, и Като не хотела устраивать скандал или ругаться, но не удержалась и написала ему. Сорано: ты где? Развратник: у Ива-чана, что такое? Сорано: нужно срочно увидеться. Развратник: оу, не терпится провести со мной время? Сорано: ты уезжаешь в Аргентину? Он стоял перед ней и понимал, что некуда больше оттягивать этот момент и очень сожалел, что не сказал раньше, но он просто хотел побыть с ней подольше. Она смотрела на него как на предателя и до сих пор была в шоке. — Аргентина? — выдохнула девушка. — Так далеко.. — Прости, что не сказал тебе раньше. — А что будет с нами? — она держалась и не плакала. Смотрела прямо ему в глаза, но у него не было ответа. Он не мог просто взять принять и сказать, что это конец. — Ты вернешься после обучения? — Не знаю. — А мне как быть? Ты знал это изначально? И все равно позволил мне влюбиться? «Я тоже влюбился..» — Ты просил меня не переводиться в «Шираторизаву». Ты видел, что я отстаю по предметам, хотя прекрасно знаешь, куда я хотела поступать. Это все было.. зря? — она замолчала, хотя было видно, хотела много сказать. Ком слез и обиды душил её. — Конечно, я не твоя проблема или забота. — Такой шанс не выпадает дважды. Я не гений в спорте, просто очередной хороший игрок в своей стране, которого даже не пригласили в Национальный лагерь. — Хватит о волейболе! Мы говорим о нас! Если ты не можешь это сделать, тогда это сделаю я, — Сорано резко разворачивается, потому что чувствует, что слезы вот-вот польются градом. Чувство того, что все вот так закончилось, не просто делало больно, а убивало, забирая всю энергию. Он не пошел за ней, не попытался даже остановить. Коичи молча встретил дочь, которая пулей умчалась к себе в комнату. Себя можно было только пожалеть, чем она и занялась, выплакав все глаза этой ночью. И время летело неумолимо. Каждый день она все думала: «Вот сегодня. Сегодня я напишу ему. Сегодня точно». Но, к сожалению, юношеский максимализм и гордость не давали этого сделать. Да и что было писать. Она понимала, что на расстоянии они не смогут быть вместе, а иного выхода у них не было. И спустя неделю это уже казалось глупо и неуместно. Она очень старалась выглядеть как и раньше, когда кушала с отцом, когда встречалась с подругами, но выглядело неестественно. В итоге, отец сам начал разговор. — У вас что-то случилось? — он подозревал, что его окончание школы повлечет изменения, но не знал наверняка. Все же, парень казался ему хорошим для своей дочери. — Мы расстались, — Сорано спокойно переложила тарелки в раковину и включила воду. — Почему? — Потому что он уезжает в Аргентину. — Аргентина? Ого, это далеко, — отец осторожно подбирал слова, боясь задевать больное. — Ты как? — Нормально. Это всего лишь отношения, тут нет ничего страшного, — серьезно ответила Сорано, намывая посуду. — Ему, наверное, тоже нелегко. — Угу. Только он едет навстречу своей цели, о которой знал еще до того, как начать встречаться со мной. И был со мной зная, что уедет. — Может, он передумает? — Нет, ему уже пришло приглашение. А я переживу, — Сорано действительно была решительно настроена, поэтому после ужина взялаcь за учебу, а после заставила себя рисовать, хотя ничего путного так и не вышло. *** Тендо: приходи к нам на выпускной 😉 Сорано: да, я загляну к вам только позже. Тендо: давай, буду ждать Идти на выпускной в «Аобаджосай» не особо хотелось, но в итоге она уверила себя в том, что это ничего не значит, и она не будет бегать от Ойкавы. Он будет окружен девушками и так будет легче. В любом случае, она идет поддержать Суми, Хаджиме и своих сэмпаев из клуба. Мир ведь не сошелся теперь на одном Тоору. Стоял весенний теплый день под стать такому важному событию. Волейбольный клуб выделялся своей выпускной формой с бирюзовой лентой, и ребята выглядели счастливо. Сорано сразу увидела Тоору, который тоже посмотрел на неё. В области груди неприятно защемило, ведь она так скучала. И их недосказанность мучала. Он выглядел неотразимо в своей выпускной форме и привлекал всеобщее внимание. Сорано демонстративно отвернулась и подошла к Суми. — Сора-чан, сфотографируй нас, — подруга радостно схватила Иваидзуми под руку, и они встали в позу для фото. — Готово, — Сорано протянула телефон. — Давай я тебя тоже сфотографирую? Хаджиме-сан, позови пожалуйста Ойкаву-сэмпая, — подруга не знала деталей их отношений, но Хаджиме, видимо, знал, потому что не спешил ее слушать. — Эм.. — А-а, вон он. Ойкава-сэмпай! — Суми-чан, не нужно.. — Сорано безуспешно постаралась вмешаться, но Тоору уже шел к ним. — Вставайте, я вас сфотографирую, — Суми была счастлива, так что не видела настроение других. Тоору и Сорано переглянулись, после того случая они так и не общались, так что выглядели и ощущали себя довольно неловко. — Мне не хочется, спасибо, — Като слабо улыбнулась, не желая расстраивать подругу подробностями и подошла к ней. — Давай я лучше вас побольше пофотографирую. Иваидзуми-сэмпай, вы какой-то серьезный на фото получились. — Правда? Вроде улыбался, — благо, Хаджиме подыграл и отвлек Суми. Сорано приготовилась фотографировать и боковым зрением заметила, как Ойкава ушел. — Ладно, я пойду. Мне еще нужно успеть в «Шираторизаву», — Като прощалась со своими. — Давай, — Суми-чан непонимающе взглянула ей вслед и к ним лениво подошел Куними. — Сорано-сэмпай уже ушла? — спросил парень. — Ага, а что? — Хаджиме посмотрел на конверт в его руках. — Ойкава-сэмпай попросил передать.. — Не занимайся ерундой, подойди к ней или позвони, — Иваидзуми подошел к Тоору и всучил конверт назад, который он отобрал у Куними. — М? — Она уже ушла. — Значит, не судьба. Почти все ещё остались в караоке-баре и гуляли, продолжая пить и петь, но Ойкава вернулся домой рано. Снял пиджак и вытащил тот конверт из кармана. Ведь именно так они и начали общаться, и он хотел сохранить некую романтику. Парень сел на край кровати и открыл его, доставая оттуда билет для неё из Токио в Сан-Хуан.