Много Леди, не их Кот

Когда по небу пронёсся ураган из божьих коровок, у Адриана прямо от сердца отлегло. Он не знал, как так выходит, но Сабрина никогда не использовала силу осколка Талисмана в неправильное время. Всегда исключительно после того, как проблема акумы решена и за последствия не нужно беспокоиться. Не один раз отсутствие Восстановления помогало понять, что акума успела наследить в реальности и у героев всё ещё есть работа. Как-то так выходило, что в основном пришлые в этот мир злые духи обретали очень неудобные для сражения формы: гидры, насекомые, медузы. Адриан даже с желе сражался, которое нужно было исключительно жечь и на котором не работала сила Катаклизма, потому что монстр успевал отделить от себя повреждённую Разрушением часть. И будто этого было мало, половина этого желе в тот раз утекла в канализацию. Выковыривали дрянь оттуда силами всех крапчатых, даже Арлекин присоединился. А победили желеобразного монстра только после того, как чокнутый мужик с золотыми глазами запустил в канализацию Жука. Будто им тогда проблем было мало, в самом деле. — Подобное искореняется подобным, — закатил глаза Арлекин на настороженные взгляды защитников и Нуара. — Ну что вы так пялитесь, болезные. У кого-то есть другие идеи? Жук в процессе собственного «загона» успел нехило так пройтись по Арлекину: сожрал чокнутому руку и хорошо откусил бок. Адриан, думая потом о травмах сумасшедшего, никак не мог взять в толк, какого же чёрта у Арлекина мясо и кости наросли обратно. Ведь те, кто попадал в пасть Жуку, не воскрешались и не возвращали утраченные конечности. Что было в этом сумасшедшем такого, что жучиное правило обошло его стороной? Это его способность? Его сила? Сила его осколка Талисмана Удачи? Неудобная способность, если честно. Арлекин всегда сражался, словно каждый его вздох мог стать последним. Не берёг себя, из-за чего мог, к примеру, насадиться Коту Нуару на когти и попытаться оторвать ушастую голову, пользуясь тем, что ладонь противника застряла в его грудной клетке. Адриан до сих пор вздрагивал, когда вспоминал это отвратительное ощущение: горячая влажность, пульсация крови внутри, эхо чужого сердцебиения так близко к пальцам… Слишком близко! Да даже если вспомнить, сколько раз Арлекин получал травмы или терял конечности во время сражений с Бражником или защитниками… по-хорошему, чокнутого уже можно было бы несколько раз собрать, как конструктор; ещё и парочка рук сверху бы осталась, словно бонус. Адриан только благодарил мир и всё в нём происходящее за то, что Арлекин не размножался, как Дэдпул. Вот была бы проблема: отрезал от психа кусочек, а из него вырос ещё один сумасшедший сильный придурок. От представленной картины Адриана передёрнуло. Скарлетт, парящая рядом в воздухе, заметила это и подлетела ближе, чтобы поймать напарника, если что. У них такое бывало, когда кто-то настолько выкладывался во время сражений, что больше сил никаких не оставалось. Даже на то, чтобы скинуть Трансформацию, к примеру. — Нормально, — сказал Адриан, разминая шею. — Просто не самые приятные мысли. Про Арлекина, знаешь. — Чтоб он сдох. Крылья за его спиной мерно поднимались и опускались, удерживая тело в более или менее ровном положении. Но, говоря откровенно, Адриан чувствовал, как мышцы начинает неприятно сводить — первый признак того самого переутомления. Так что он спланировал вниз, в последний раз оглядев парк, в котором… В котором, получается, Адриан не просто только что укокошил последнюю из личинок акумы-стрекозы. В котором он рассказал, — хотя скорее уж «показал», — Маринетт свою, так сказать, тёмную сторону… Тёмно-латексную? Нет, его костюм не был латексом. Так что просто тёмную. Интересно, как она на это… мда. В своё оправдание Адриан мог бы заметить, что ситуация была довольно щекотливой: не перевоплотись он тогда и не отвлеки на себя внимание стрекозы — кто знает, что было бы, к примеру, с той же Скарлетт. Они на троих с Ниндзя едва угомонили эту чёртову отрыжку бездны, а уж в одиночку защитница точно не вывезла бы. Кстати о Ниндзя. Надо бы связаться с Сабриной и попросить, чтобы полиция отменила охоту на неё. Кагами теперь вроде бы одна из защитников, хотя мотивация у неё, конечно… в одном Адриан был уверен: Кагами настолько любила свою первую и единственную подругу Маринетт, что никогда бы не подвергла её опасности. И, раз уж Маринетт нужно собрать Талисман, то в Кагами можно было не сомневаться. Дочь гордых самураев точно поможет. Кагами стояла неподалёку на фонарном столбе, словно в какой-то манге. Обрывки длинного пояса развевались на ветру, внимательные глаза неотрывно следили за приближающейся Скарлетт. Адриан даже знал, что в голове у подруги происходит: бежать или не бежать? Исчезать при помощи дымной бомбочки или подождать вердикта от одной из защитников? — Спускайся давай, — Скарлетт остановилась под столбом и запрокинула голову, смотря на Ниндзя. — Герой печального образа. Руки Скарлетт упёрла в бока, так что поза была говорящей. Недово-ольство… ну, у Скарлетт были причины слегка недолюбливать Ниндзя: во всех боях один на один именно Кагами оказывалась в выигрыше. Не раз и не два Цуруги сбегала от защитницы, оставляя ту аккуратненько валяться в какой-нибудь мусорке. Или в пустом парке. Или в пустом переулке… Если так подумать, то Кагами никогда не оставляла бессознательную Скарлетт там, где её могли бы найти другие люди. Заботливая японка. В два аккуратных взмаха крыльев Адриан добрался до девушек. Кагами спускаться не спешила, посматривая на защитницу настороженно; в ответ Скарлетт недовольно хмурилась, поджимала губы и смотрела зеленью глаз на Ниндзя. Вообще, как-то многовато среди героев получалось зеленоглазых, вдруг подумалось Адриану. Он сам, Скарлетт, Идеал… у Кагами крапинки зелёные есть, так что тоже можно посчитать. А вот что там у Защитника и Глазчатого — неясно, может и зелёные. Оба были в шлемах без прорезей. Клуб зеленоглазых героев им открыть, что ли?.. всё повеселее будет. — Спускайся, — Адриан махнул рукой. Ниндзя сразу же спрыгнула, легко и грациозно, будто это она тут была настоящей кошечкой. Скарлетт удручённо покачала головой, когда поняла, что Нуар и её вечная противница не просто знакомы, но и, очевидно, состоят в каких-то отношениях. Зная о хорошем воображении напарницы по геройству, — а также помня, как Скарлетт на самом деле любила посплетничать, пусть и только с Котом Нуаром, — Адриан поспешил развеять одну из тайн: — Мы с Ниндзя недавно поняли, что знаем друг друга без костюмов. И даже дружим. — Отличные новости, — проворчала на это Скарлетт. — Меня вываляла в грязи твоя подружка… — Ещё в мусоре, — бесстрастно добавила Кагами. Адриан шлёпнул рукой по лицу. Скарлетт замерла, пару раз хлопнула ресницами, после чего внезапно звонко рассмеялась. Похоже, обидно ей не было — и слава богу. — Ладно, зачёт. Нуар, что по планам? Это она так спрашивает, не хочет ли Адриан сейчас куда-нибудь сходить. Посидеть на крыше или в каком-нибудь парке, перетрясти чужое грязное бельишко, перемыть косточки… Скарлетт обладала одним минусом, как для героя: обожала подглядывать в чужие окна, собирая всякое-разное. К счастью, дальше неё и Нуара узнанная информация не уходила… если Скарлетт не видела что-то противозаконное. Адриан до сих пор не понимал, как же так выходило, что девушку всё ещё никто не спалил за банальнейшим подглядыванием; удача её вела, что ли? А почему тогда в таком мелком дельце? — Извини, — Агрест покачал головой, — не сейчас. Мне надо объясниться с девушкой… я тут как бы в любви признался. Если бы у Скарлетт были кошачьи, — лисьи, заячьи, какие угодно животные, — ушки на голове, то они бы непременно встали торчком от любопытства. Девушка почуяла что-то интересное — и оно норовит проплыть мимо неё! — Признался? Как Нуар или… Адриан слегка нервно хохотнул. — И так, и так. Немного вышло неудобно, да… никогда не думал, что буду говорить о своих чувствах во время кислотных плевков от акумы! Скарлетт, не получившая почти никаких подробностей, слегка сникла. Более равнодушно пожав плечами, она заметила: — Никогда не думала, что буду бегать по городу практически в облипке. Пословицу знаешь? Если хочешь рассмешить богов… — У нас говорят, что говорить о будущем всё равно, что смешить духов, — заметила Кагами. Адриан кивнул. Скарлетт прощально махнула рукой и легко взлетела — в отличие от крыльев Кота Нуара, её не знали усталости даже после изматывающего боя. Ну да что поделать: божьи коровки по природе должны летать, тогда как летающий чёрный кот — признак того, что неподалёку какая-то ведьма. О колдуньях, кстати… — Где Маринетт? — Адриан провёл рукой по волосам, беспокойно шевеля тяжёлыми крыльями; убирать их он не спешил, как всегда оттягивая момент отвратительной боли при перестройке скелета обратно в нормальное состояние. Кагами стрельнула взглядом в его сторону, но ничего не сказала. От этого Адриану стало, признаться, немного не по себе… ситуация была не самой опасной из всех, с которыми сталкивался Кот Нуар или защитники, даже Арлекин не объявился, чтоб его треснул Бражник по больной башке… но ведь дело касалось Маринетт, любимой Маринетт, и Адриан считал, что он имеет полное право нервничать. — Каг… то есть, Ниндзя? — Маринетт в безопасности. Я сама её отвела в укромное место. Это совсем не успокоило Адриана; напротив, зудящее неприятное чувство волнения из-под рёбер распространилось на всю брюшину, переползло на спину, засвербело неприятными новостями под хвостом. А под хвостом у всех котов расположена тревожная кнопка, это все знают! — Почему я слышу в твоём тоне «но»? — недовольно спросил Адриан. Кагами вздохнула. Однако когда она посмотрела на друга, взгляд у неё был не уставшим и не нервным. В карих знакомых радужках Адриан видел спокойное море проблем, в которые он вляпался. И это был совсем не шоколад, чёрт возьми. — Нин-дзя-а… — Но ты её в ближайшие дни не увидишь, — договорила Кагами. Бум. Мир в голове Адриана взорвался, так и не успев треснуть перед этим. — В смысле «не увижу»? — зашипел парень, чувствуя, как хвост-ремень встаёт дыбом. — Кагами, что за хрень? — Ты хочешь поговорить об этом здесь? На улице, после боя с акумой? Сам знаешь, скоро сюда набегут фанаты. Адриан скрипнул зубами. Нет, конечно, подруга была права, тысячу раз права… но какого чёрта, скажите на секунду?! Что должно вообще значить это её проклятое «не увидишь»?! — С ней всё в порядке, — повторила Цуруги абсолютно спокойно. — Никаких ран, даже царапин нет. Немного перепугалась, но, в целом, первый выход в роли защитницы у Маринетт прошёл хорошо. — Она. Не. Защитница, — Адриан оскалился, будучи не в силах совладать с собственной мимикой. — И не будет ею. Это слишком опасно! Ему достался задумчивый, но всё такой же ровный взгляд. Затем Кагами хмыкнула, — Адриан уверен, что это был такой неприятный, что-то подтверждающий хмык! — и склонила голову к плечу. — Не ты ввёл её в эту ситуацию, — заметила Ниндзя, разминая пальцы. — И не тебе решать, когда ей из неё выходить. Давай, за мной. Она побежала вперёд, но с совершенно обычной человеческой скоростью. Забраться повыше она бы сейчас не смогла: вокруг были только деревья, высаженные в парке, да виднелась неподалёку статуя, несущая в себе слишком много пафоса. Вновь скрипнув зубами, Адриан встряхнулся и расправил крылья. Взмах — и он в воздухе, ещё один взмах — и он возле Кагами, подхватывая подругу на руки. Третий взмах поднимает их двоих на запредельную высоту. Если так подумать… если вдруг Кагами упадёт, то наверняка умрёт. У неё ведь так и не появилось хоть какой-нибудь защиты, вроде доспехов Глазчатого, которыми теперь обладала Маринетт. А серёжки лечения… ох, да ладно, чтобы вылечить себя — нужно хотя бы сказать слово-активацию. Но что, если у тебя будет голова размозжена? — О чём-то плохом думаешь, — заметила Кагами. В руках Адриана она была спокойной, как Фудзи на японских открытках. Агрест даже скривился от такого доверия: чёрт возьми, Кагами, это слишком подкупает, да ещё и заставляет соответствовать! А ведь у него мелькнула мыслишка отпустить её. Просто чтобы напугать подругу и таким образом, — очень нечестным; да ладно, он бы так не поступил с Цуруги, — заставить её сказать, где же Маринетт… Нет, он точно бы так не поступил. Слишком любил Кагами, чтобы обойтись с ней так. А все эти мысли просто от усталости и адреналина, ещё гуляющего в крови. — Маринетт не должна всего этого касаться, — пробормотал он. — Куда лететь-то, кстати? — Домой к себе лети. А Маринетт… Кагами вздохнула и отвернулась, рассматривая простирающиеся внизу городские пейзажи. Самые высокие дома казались крошечными, игрушечными. Казалось, что в одном из них обязательно должна жить Барби, в другом — Кен, а в третьем — выводок Братц или ещё каких-то кукол. Сам Адриан их практически не знал, а вот отец маленьких нелюдей коллекционировал. Смешной человек; он говорил, что наряды кукол вдохновляют его не стесняться в собственных модельерных решениях. Ну, как говорится, чем бы папа ни тешился — лишь бы приставку не отбирал. — Маринетт в этой ситуации застряла так, что не вытащишь, — в итоге тихо сказала Кагами, доверчиво обнимая Адриана за шею. — И ты не вытащишь, Адриан. На самом деле, мне кажется, что здесь у нас у всех только два выхода. Либо мы собираем Талисман, либо… Она не договорила, но и без этого всё было ясно. И, что самое отвратительное — Адриан думал примерно так же. По крайней мере, насчёт себя. Если у Маринетт ещё была возможность выбраться, как и у Кагами, и почти у всех остальных, то Адриану словно выдали билет в один конец. Плагг не так давно рассказал, что его силы… — Не переживай, у нас всё получится, — эхом на его мысли откликнулась Кагами. — По-другому и быть не может. — Не хочу, чтобы Маринетт с этим сталкивалась, — тихо сказал Адриан, думая про всё то, через что он прошёл сам. Люди и их грязь — это ещё ладно. Но Арлекин со своим сумасшествием? Акумы, от которых не знаешь, чего ожидать? Жук, которого Адриан не видел, но который буквально сломал Маринетт? Настолько, что пришлось влезать к ней в голову, и это могло бы закончиться по-настоящему дерьмово. А ещё… — Карп, плывущий против течения, может стать драконом, — задумчиво сказала Кагами. — наша с тобой задача — не мешать этому превращению. Агрест скривился. — Я бы предпочёл, чтобы карп оставался карпом. — В таком случае тебе даже думать о том, чтобы быть с Маринетт рядом, нельзя. Ты отравишь её водоём тем, что рядом с тобой, Адриан. Ты на это согласен? Вопрос с подвохом или как? Адриан на него ответа не знал, так что промолчал. С одной стороны, он бы хотел сказать веское и чёткое «Да!», как во время бракосочетания. «Да!», он согласен жить без Маринетт. «Да!», он переживёт расставание. «Да!», он будет счастлив, что она в безопасности. Вот только это было бы ложью. От каждого этого «Да!» несло бы гнилью на всю округу. Жизнь без Маринетт?.. только тогда, когда Адриан, наконец, признался самому себе, что он влюблён в улыбку, розовеющие пухлые щёки, смущённые голубые взгляды?.. Нет, он бы не пережил расставания. Приземлился Адриан на крышу и сразу же поспешил убрать крылья — болели они немилосердно. Простое сведение мышц уже к концу полёта переросло одновременно в жжение и онемение, расползающееся по всей спине. Так что, когда крылья начали таять в воздухе чёрными хлопьями, а кости в спине Адриана заходили, вставая на место, Агрест просто рухнул. В руки Кагами, конечно же. Она всегда была рядом, готовая помочь и поддержать… ещё бы разводила поменьше тайн на пустом месте — цены бы ей не было. С другой стороны, она же не любила тайны. Даже самого Адриана заново «познакомила» с отцом. Значит, у неё была действительно важная причина, чтобы не говорить, где Маринетт… Но Адриана это всё равно бесило до чёртиков! — Если вы там закончили с воплями, то спускайтесь, — услышал Адриан сквозь вату боли и усталости. — Идите в столовую, я принесу еду для вас всех. Адриан, буквально висящий на руках у подруги, только утомлённо усмехнулся. Он даже не заметил, когда Плагг прервал Трансформацию; боль при возвращении крыльев оказалась настолько оглушающей, что мир на некоторое время словно померк перед глазами… ничего приятного. И раньше такого не было. То есть, больно-то, ясное дело, было всегда при возвращении «заводских настроек». Но чтобы настолько? Не-ет, такое произошло в первый раз. Если бы Адриан вырубался, пусть даже на секунды, от убранных крыльев, то как бы он сбегал от Арлекина? — Пришёл в себя? — спросила Кагами, осторожно похлопав Адриана по пояснице; спину и лопатки девушка по понятным причинам не трогала. — Или тебе помочь? Ноги у Адриана заплетались. Говоря откровенно, он вряд ли спустился бы с крыши самостоятельно, так что помощью Кагами воспользовался с большой благодарностью. Ниндзя втащила Адриана в помещение, — ноги Агреста уныло скребли кедами по покрытию крыши, — чуть было не снеся занавески вместе с карнизами. Вот Адриан понять не мог любви отца к этому элементу декора; иногда Агресту-младшему начинало казаться, что Габриэлю просто недостаточно тканей в своей жизни, и он так компенсирует. Самому Адриану намного ближе был американский подход, когда на окна вешались светозащитные жалюзи. И всё. Никаких занавесок, никаких штор, за которые легко можно зацепиться и упасть лицом прямо в ковёр! Ковры Адриан, если что, тоже не особо жаловал. Габриэль же… ну понятно короче. Проблема отцов и детей вылезла в декоре помещений, и Натали, к сожалению, была на стороне Габриэля. Не потому, что Санкёр любила занавески или ковры, а потому, что с отцом легче было не спорить, если он в чём-то упирался намертво. — Ох, Адриан, — Габриэль подошёл к сыну и легко перехватил его у Ниндзя. — Вымотался? — Ты даже не представляешь, — пробормотал парень в пиджак родителя. Что же, возможно, Кагами была реально права: раскрытие определённо пошло семейству Агрест на пользу. Да, они поругались. Помолчали друг на друга. Повозмущались… но вот в моменты вроде этого Адриану всегда не хватало отца рядом. Смешно, что в итоге Габриэля заменил Бражник… который Габриэлем и оказался. Бражник успокаивал Кота Нуара после затяжных или сложных боёв; давал советы, без которых геройская жизнь превратилась бы в ад; напоминал следить за своим здоровьем и даже покупал какие-то витамины, а ещё заставлял Кота Нуара эти пилюли принимать; позволял засыпать на своём плече, никак не комментируя ни это, ни то, что поначалу Нуар просыпался от кошмаров. Квартиру свою показал, опять же… Арлекина в дерьмовых снах было слишком много, если кто спросит Адриана. Он не так боялся акум, как этого чокнутого… но да кто в Париже не боялся Арлекина? Больше него пугал только Жук. Ведь, помимо очевидного дерьма, которое это существо творило, была ещё неизвестность, потому что Жука никто не видел и не запоминал. Всё, что после него оставалось — это заявления о пропаже людей; Жук подъедал всё до последней капли крови и растворялся, словно его не было. Эта неопределённость, пожалуй, пугала даже больше, чем сумасшествие золотоглазого. Габриэль усадил Адриана на стул и пододвинул ближе к столу. Плагг, заметивший сырное разнообразие, с восхищённым присвистыванием ринулся проверять, что ему приготовил хозяин дома. Агрест-младший положил голову на стол и прикрыл глаза. Когда рядом с ним села Кагами, — уже без красно-чёрных обмоток Ниндзя, — то Адриан кое-как отскрёбся от столешницы и протянул руку к винограду. Вместо ягоды его пальцы наткнулись на что-то мягкое. — Прошу прощения, — сказал такой же мягкий голос, — но это не ягода. Это моя голова. В пальцы Адриана ткнулось что-то другое, более гладкое и прохладное. Вот это уже точно была виноградина, огромная, как жирная маслинина. На блюде с фруктами сидел квами-мотылёк. На Адриана он смотрел огромными светлыми глазами, вроде бы очень понимающими, приятными, нежными… но чудилось в этом взгляде Адриану что-то напрягающее, жёсткое. Словно в клубке пуха была игла, и напороться на неё — дело одного неосторожного движения. — Я Адриан Агрест, — парень протянул к квами палец. — Нууру, — представился малыш, пожимая палец Адриана. — Очень приятно познакомиться, наконец, вживую. Потому что ваш отец совсем вымотал меня своим беспокойством за вас. Адриан прыснул в кулак и посмотрел на Габриэля. Тот с нежной ласковой улыбкой следил за сыном, и из-за этого Агресту-младшему моментально стало неудобно. Словно он только что подглядел что-то очень сокровенное, личное… Проглотив чисто подростковое смущённое ворчание, Адриан улыбнулся отцу. Пусть немного нервно, но довольно искренне. Он действительно старался быть хорошим сыном для Габриэля; получалось не очень, но Адриан по крайней мере не бросал своих попыток. — Ешь, — Кагами придвинула блюдо, полное разных закусок, к Адриану. — Потом будем разговаривать. Агрест-младший закатил глаза. И ещё больше, когда Габриэль пододвинул к нему блюдо с нарезанным багетом. — А что, совместить нельзя, что ли? — проворчал Адриан, смотря на тарелку перед собой. — Потребность в еде сильнее любой любви, — сказала Кагами, улыбаясь самыми уголками губ. — Так что жуй и не отвлекайся.