Сладкая месть

Тея       Меня разбудил звонок телефона. Никогда не думала, что у меня такая противная мелодия на звонке. Хотя, вчера во мне было столько алкоголя, что сейчас даже шелест листьев будет кошмарным звуком. Черт, сколько же мы вчера выпили? Сколько вообще сейчас времени? И кто заставляет телефон разрываться от звонков? Надеюсь, это не начальство. Я с трудом подняла голову и посмотрела на экран, где высвечивалась фотография мамы. Точно, я же вчера им так и не позвонила. Ну все, заказывайте гроб, все свое имущество завещаю Тео, Крису и Валенси. Я слегка провела по экрану дрожащем пальцем и не знала, чего ожидать. — Да, мамуль… — я неуверенно пропищала в трубку, в ожидании шквала ругательств от родителей. — Доротея! Какого черта я пытаюсь дозвониться до тебя уже тридцать минут?! — послышалось из телефона, а я поспешила убрать его от уха, потому что мамины крики больно били по барабанным перепонкам, еще не отошедшим от похмелья. — Прости, вчера был очень трудный день, — мямлила я в надежде, что это хотя бы как-нибудь сгладит ситуацию. Также, я очень надеялась на то, что мой охрипший голос можно было списать на молчание и долговременное сидение за компьютером, а не на бутылку мартини и ее последствия. — Ты хоть понимаешь, как мы все тут испугались? Ты на другом континенте, с совершенно незнакомыми людьми, еще и к телефону не подходишь! Да мы отцу уже скорую хотели вызывать! И какой к черту трудный день, если ты звонишь нам почти ночью, по твоему времени, по идее, ты должна быть в номере? — Было много работы, я замоталась, вырубилась рано, — пыталась оправдаться я, немного прикрывая глаза и чувствуя, как сон хочет забрать меня обратно. — Ладно. Как твои дела? — смягчила тон мама. Она однозначно мне не поверила, но, раз уже успокоилась, значит все в порядке. — Все хорошо, сейчас буду работать, надо посмотреть парочку заказов, начать писать отчет, чтобы вечером меньше дел было, потом поеду смотреть, что там по их костюмам, отправить часть в следующий город, потому что из Рима всё приехало сюда, а у ребят концерты ещё в нескольких городах, — тут же оживилась я, понимая, сколько работы меня ждёт. — У вас там как дела? Что нового? — Ох, дорогая, у нас все хорошо, ничего такого не произошло. Ты, пожалуйста, не забывай нам звонить, мы действительно волнуемся. — Хорошо, мамочка. Ну, я побежала работать. Люблю вас! Папе и Тео привет, — попрощалась я с мамой и начала прикидывать сколько же мне нужно сегодня сделать. Голова разболелась еще больше. — Мы тебя тоже. Удачи, милая.       Как там говорят — утро начинается с чашки кофе? Сегодня эта фраза для меня — полная противоположность, ведь, едва я закончила разговор с мамой, мои ноги уже начинали носиться по номеру, а неаккуратные движения и резкие повороты корпусом давали повод к тому, чтобы опрокинуть какую-нибудь вещь, что, собственно, давалось мне без особых проблем. Голова безудержно трещала по швам, давая о себе знать и, именно из-за нее, у меня все валилось из рук. До выхода оставался жалкий час, поэтому я быстро собрала разбросанные листы бумаги из папок и побежала в ванную комнату приводить себя в порядок. Утренний контрастный душ был спасательным кругом из океана плохого и сонного состояния. После него, попытки закрасить синяки под глазами оказались бесполезными. Еще несколько манипуляций с лицом, и я стала походить на здорового выспавшегося человека. Надев строгий костюм и выпрямив волосы, я собрала папки с документами и, закрыв номер на ключ-карту, пошла в сторону лифта. Благо, отель предоставлял гостям круглосуточный шведский стол, так что я могла забрать себе оттуда что-то на перекус и бежать на площадку к ребятам. Выйдя на улицу, в лицо ударил прохладный воздух, который с легкой болью бил по щекам и освежал разум. Вдыхать его было одним удовольствием, а ходить по оживленным красочным улицам Нью-Йорка и разглядывать мечущихся в разные стороны людей — райским наслаждением. Яркий динамичный колорит этого города завораживал и насыщал энергией на целый день.       Я с удовольствием отметила, что самочувствие моё начало улучшаться, что только поднимало настроение. Я уже мысленно настроилась на встречу с Давидом, на работу, да и в принципе на весьма продуктивный день. Мне показалось, что вчера он вёл себя как-то странно, но, несмотря на улучшения, моё состояние было далёким от хорошего, поэтому у меня не было особого желания рассуждать на эту тему прямо сейчас.       Спустя полчаса прогулки до площадки, весь мой боевой настрой, что сложился, пока я выходила из отеля, быстро выветрился. Я чувствовала себя отвратительно, дико болела голова, хотелось спать и пить, а ещё, возможно, кого-то убить. Настроение на нуле, и видеть сейчас ребят почему-то совсем не хотелось, разве что спокойного и рассудительного Итана. Остальные были через чур шумными и неугомонными. Особенно Томас. Иногда складывалось ощущение, что у этого парня где-то есть батарейка energizer, которая просто не позволяет ему быть тихим и спокойным, ему, как ребёнку, надо быть везде одновременно, и желательно, чтобы рядом была компания, которая в любой момент поддержит его идеи. В принципе, его друзья из группы и были той самой компанией. Виктория всегда была за все его мысли и предложения, всегда поддерживала и первой стремилась помочь, ибо сама была с таким же шилом в заднем проходе, но все же чуть спокойней. Дальше, по моей собственной шкале гиперактивности шёл Дамиано. Он был человеком настроения. В этот час они наперегонки бегут с Томасом творить дичь, а сейчас он может спокойно сидеть где-то в углу и вместе с Итаном рассуждать о происходящем. Вообще, я прекрасно его понимаю, так как сама веду себя в компаниях по-разному, в зависимости от ситуации. Да и вообще, не будь он такой занозой в заднице, может быть, мы бы и могли нормально общаться, но не суждено было этому случиться, так решили небеса. Итан же вообще не входил в мою шкалу, он был таким спокойным и тихим, что казалось, будто он вообще не с ребятами. Но когда у Синьора Давида играет одно место, и этот ураган из трех человек готовит план по разрушению мира, то им просто необходим человек, который не даст всему этому свершиться и отвезёт домой проспаться. Шанталь для меня была кем-то непонятным, но она является чем-то средним между Вик и Дамиано. Она вроде бы и участвовала во всех заварушках, но не всегда так активно, как два блондина.       Мне очень понравилась их компания, она всегда выглядела как живой организм, который не может нормально функционировать без какой-то части, и отсутствие кого-то из них сказывалось на всей компании.       Все мои раздумья по поводу ребят резко оборвались телефонным звонком. Звонил водитель, и у меня появилось плохое предчувствие. Он, по идее, сейчас находится на загрузке, потом я должна приехать и удостовериться, что все в порядке, и отправить его в другой город. — Алло, — тихо произнесла я, все еще надеясь, что он просто хочет узнать, где я. — У тебя что-то случилось? — все же не выдержала, спросила, даже не поздоровавшись с бедным водителем. — Тея, тут проблема, — также сходу ответил Фабио. — Какая? — с ужасом воскликнула я, понимая, что теперь меня ждёт новая порция ругательств со всех сторон, и от этого чокнутого вокалиста, и от начальника. Не понимаю, почему во всем сразу виновата я. Я, что ли, этот безрукий грузчик или я машина, которая ломается в самый неподходящий момент?! Я диспетчер. Все свои обязанности выполняю. Ладно, хрен с ним, не могу же я с такими протестами идти к начальству, а то ещё уволят к чертям собачьим. — Тут упало… все… — промямлил он, а я пришла в бешенство. Как можно быть настолько невнимательным?! Кто там вообще работает?! — Вы там с ума сошли?! — я завопила на всю улицу так, что меня можно было услышать на другом континенте. — Нет… приезжай, пожалуйста, тут ещё можно что-то спасти, но мы, наверное, не будем пока ничего трогать… — Уйдите нахрен оттуда! Я скоро буду. — прошипела я, разворачиваясь в другую сторону, чтобы вызвать такси, незаметно озираясь по сторонам.       Через пятнадцать минут я уже бежала на склад с полной уверенностью, что сейчас прольётся чья-то кровь. Возле машины валялись чехлы с костюмами и две гитары, которые даже выпали из своих контейнеров. А рядом на диванчике сидят эти горе-работяги, головы повесили, явно делают очень-сильно-виноватый вид. Вот, убила бы их, честное слово. — Ну и как это произошло? — спросила я, беря себя в руки и осматривая место происшествия. За убийство в наше время дают слишком большой срок, особенно за массовое. — Мы не знаем… — промямлил один из грузчиков. — Ясно, от вас я ничего не дождусь. Значит так, Фаби, ты отгони пока машину, я посмотрю, что там могло повредиться, а вы, — я указала на грузчиков. — Вообще не подходите, от вас и так слишком много разрушений.       Водитель кивнул и ушёл, а я подошла к валяющейся на полу одежде и стала рассматривать масштабы катастрофы. Ну, не все так плохо, как я себе представляла: на одном костюме отвалились пуговицы, но их не составит труда пришить, и отвалилась парочка страз, а так, все в целости и сохранности, даже гитары. Я бы могла сейчас все исправить и ничего никому не говорить, но если ребята что-то заметят, то меня точно уволят, и вот тогда пиши пропало… придется звонить и сообщать об инциденте. Я села прямо на пол, зарылась руками в волосах, слегка оттянула их, собралась с силами и набрала номер Вик. По ту сторону телефона раздалось шуршание, а потом громкие голоса и я поняла, что ребята не спеша начинают собираться. Осталось выдавить из себя слова, которые комом застряли в горле, а звон в ушах заглушал все посторонние звуки, кроме моих навязчивых мыслей. — Вик, привет, — неуверенно начала я, предвещая всплеск эмоций басистки, а потом уже и вокалиста. — Есть небольшая проблема… — сквозь экран и огромное расстояние между нами я почувствовала напряжение девушки. — Привет. А что за проблема? — спросила Виктория, что-то перебирая руками, а на фоне я услышала какие-то движения. Видимо, свое ухо к телефону приложил Дамиано, услышав о некой нестыковке. — В общем, ваши костюмы немного повреждены, но там дело, буквально, пяти минут — только пуговицы пришить и пару страз добавить, да и с инструментами все в полном порядке. — быстро выпалила я, а на заднем плане уже начинал гневаться фронтмен, выхватив у девушки телефон. — Ты опять за свое? Нельзя было проследить и удостовериться в сохранности костюмов? Тея, это происходит уже второй раз и дико раздражает. Ты диспетчер или кто, черт возьми? — вопросы посыпались одни за другими, и я настоятельно рекомендовала себе максимально сдерживаться и не наговорить всего хорошего нашему многоуважаемому Синьору Давиду. — Я сейчас приеду, и мы все спокойно обсудим, не начинай осыпать меня всей возможной нецензурной бранью, на которую ты способен. Наелась и в первый раз, спасибо. — ответила я бушующему вокалисту, в то время как он уже подбирал те самые, не очень красноречивые, слова. Молодой человек сбросил трубку, а я встала с пола, убрала телефон в сумку и стала прикидывать, сколько же времени мне придется объяснять ребятам всю эту неприятную ситуацию. Поправив костюм и отряхнув брюки, я прошла мимо работников и задержала на них свой неудовлетворительный взгляд, а напоследок крикнула, открывая дверь и собираясь выходить: — Только попробуйте не отправить все необходимое ровно через час на площадку в Сан-Франциско, иначе будем разговаривать по-другому. — дверь хлопнула, громким звуком отдаваясь в ушах и я, виляя бедрами, зашагала по улице, снова вызывая такси, только теперь уже до места проведения концерта. Ох, и сколько на меня обрушится… Дамиано       Я был зол на нее. Опять. Она не выполнила свои обязанности и пыталась оправдаться какими-то идиотскими отмазками. «Дело, буквально, пяти минут.», «Все в полном порядке.». Я ходил по гримерке и бубнил себе под нос эти фразы, коверкал голос девушки и ее интонацию, оживленно жестикулируя и никак не успокаиваясь. Ребята были на удивление спокойными и что-то разглядывали в своих телефонах, но только я бродил из угла в угол, не принимая всей ситуации. Чертова Де Санто. — Дамиано, угомонись уже! Сколько можно по гримерной расхаживать и бубнить, как старая бабка? — высказала в мою сторону свои недовольства Виктория. Эта ситуация не забавляла и ее, но в этот раз она была слишком тихой, несмотря на ее разрывной характер. — Я вот чего не могу понять, почему вы все такие спокойные? Вас устраивает то, что диспетчер, находясь с нами, а не в Риме, где и должна быть в данный момент, кстати, не может адекватно руководить перевозками, грузами и всей этой бредятиной? — на одном дыхании выпалил я, надеясь хоть на чье-то понимание. Все наконец-то оторвались от своих гаджетов, устремляя свой взор на меня. — Мы тебя все прекрасно понимаем, но не нужно раздувать из мухи слона. Тея сказала, что, как только она приедет, мы все спокойно обсудим и решим проблему. — отозвалась Виктория, подходя к большому зеркалу и поправляя свою прическу. — Выдохни и успокойся, Дам. — Как я могу успокоиться, если подобное случается уже не в первый раз? А что мы будем делать, если такое повторится, когда до выхода на сцену у нас останется, от силы, десять минут? Ненавижу ее. Не-на-ви-жу! — кричал я, с силой бросая кисти для макияжа на гримерный стол, а потом взглянул на свое отражение в зеркале и с шумом выдохнул, выпуская из легких весь воздух. — Придержи коней, мой дорогой. Ты уже перегибаешь палку. — упрекнул меня Лео, вставая с кресла и подходя ко мне вплотную. — Тебе уже два человека объяснили, что мы решим проблему и обсудим все беспокоящие тебя детали, как только приедет Тея. — Хорошо, молчу, — поднимая руки вверх в знак протеста, я обратно отвернулся к зеркалу. — Пойду проветрюсь. — вдогонку от друзей я услышал их удовлетворенные крики и вышел из гримерки, направляясь неизвестно в какую сторону. Подобные ситуации меня выбивают из колеи и напрочь исчезает желание иметь хорошие отношения с этим человеком. Господи, какая же она неответственная и глупая. Проходя по коридорам мимо каких-то массивных дверей и людей, я столкнулся с телом и услышал тихий писк. Хотел было извиниться за свою невнимательность и загладить вину, но вовремя поднял глаза и увидел нашего диспетчера. В глазах заискрил гнев, и я сразу же схватил девушку за руку, затаскивая ее в темное место под лестницей. Времени на раздумья особо не было, поэтому я сразу же собирался вываливать на нее весь шквал своих недовольств, но она меня опередила, выставив свой палец перед моим лицом. — Не смей, — прошипела Тея сквозь зубы. — Я летела сюда с другого конца города, чтобы спокойно выяснить что нам делать в этой ситуации и как тебе с ребятами все доходчиво объяснить, — на этом моменте я уже хотел вставить свои пять копеек, но она не дала мне этого сделать. — И только попробуй меня сейчас обматерить. — закончила Де Санто, а у меня внутри от ее монолога уже взрывался вулкан. — Ты, — я ткнул в нее пальцем. — Необразованная, неответственная и неграмотная раздолбайка, которая не может справиться со своими прямыми обязанностями. — процедил я на одном дыхании. — Синьор Давид, Вы сейчас нахамить пытались или просто использовали длинные слова, смысл которых Вам не понятен? — украдкой спросила она, поднимая уголки своих пухлых губ, все также держа палец у меня перед лицом, якобы пытаясь остановить разливаться лаву из моего вулкана. Но меня подобные жесты разозлили еще больше. — Хм, подожди, дай-ка подумаю, дорогая моя… — я пытался немного растянуть время, чтобы также язвительно ответить на все ее выдумки и что-то найти из моего нескончаемого листа оскорблений, но эта женщина снова меня опередила. — Ты задумался? Это что-то новенькое, — рассмеялась девушка, перебивая меня и стремительно разрушая тот кирпичный домик моих колких фраз, который я кропотливо выстраивал долгие годы. Она все же не могла угомониться и продолжила добивать меня и мое самолюбие. — А теперь, послушай меня внимательно. Только постарайся, прошу тебя. Давай, у тебя получится. — на последней фразе блондинка практически сошла на шепот, чем, и правда, заставила меня более внимательно вслушиваться в ее слова. — Я уже наперед знаю о всех твоих претензиях, недовольствах и далее по списку. Но отмечу один очень интересный факт, о котором ты, как я вижу, постоянно забываешь. Я — диспетчер. Не машина или грузчик, который пихает ваши костюмы в автомобиль или везет их за тридевять земель. Я выполняю свои обязанности и стараюсь хорошо работать, чтобы потом не возникали подобные ситуации, которые происходят сейчас. Дамиано, я человек, а не какой-то там робот. Я тоже могу устать, не выспаться, у меня бывают проблемы и помимо работы. Поэтому, пожалуйста, пойми меня как человека, а не как работника. Это все, о чем я тебя прошу. — девушка снова заговорила тихо, чем добила меня окончательно. — Послушай меня, дорогая моя, — пришел в себя я, начиная афигевать от такой наглости. Мало того, что она затыкает мне рот, так еще и что-то там говорит про то, что она человек. — Все мы люди, и у каждого есть свои обязанности, так вот, чтобы этих людей не увольняли с их любимой работы, и чтобы им было что покушать, они должны выполнять эти обязанности хорошо, а не лажать на каждом шагу. — Значит так, я не собираюсь разговаривать с тобой одним, будто ты пуп земли. Вообще-то, я шла к более адекватным людям, а не к тебе, и решать проблему буду с ними, потому что от тебя, кроме оскорблений, ничего не дождусь. — она оттолкнула меня от себя и решительно зашагала в сторону гримерки, где сейчас сидели ребята, а я опять опешил. Эта девица сведёт меня с ума. Как же она меня раздражает.       Мне ничего не оставалось, кроме как пойти обратно к ребятам, чтобы быть в курсе. Когда я зашёл в комнату, Лео уже начал допрос, и я решил пока помолчать, ибо мне было интересно, что же все-таки произошло, как наш дорогой диспетчер будет объяснять всю ситуацию и какая после этого последует реакция. — И мне позвонил водитель, — судорожно вздохнула девушка, и только сейчас до меня дошло, что все ее спокойствие было напускным. На самом деле, она ужасно волнуется, и мне стало даже немного её жаль, ведь она действительно не машина и не разнорабочий, от неё не зависит то, как остальные делают свою работу, но она должна всем этим руководить, а значит, должна уметь это делать, и если она такая неумеха, то нечего вообще лезть туда, где ничего не понимаешь. — Но там действительно оторваны две пуговицы и пару страз, все это вообще полная фигня, которая легко исправляется при помощи нитки и иголки — закончила она. Видимо, волну жалости во мне тут же перекрыл очередной прилив злобы, и я полностью прослушал все оправдания, которые она мямлила. — Ясно, — сказал Лео, держась пальцами за переносицу. — Ну, я думаю, что мы, зря все распереживались из-за такой мелочи… — он хотел сказать что-то еще, но тут меня накрыло. — Ты издеваешься?! Из-за неё могли испортится вообще все костюмы и все инструменты! Что бы ты тогда говорил, а?! Да мы прогорим к чертям из-за этой… — я бросил мимолетный взгляд на девушку, чтобы придумать слово поцензурнее, но ничего не вышло. — Дамиано, успокойся! — прикрикнул на меня Томас, который до этого момента вообще копался в телефоне — Ничего не произошло! Эти блёстки могли оторваться и пока ты костюм на себя напяливал, тогда бы ты на кого орал? А? На воздух? Тогда надо искать портниху или станок, которые делали эту чёртову тряпку, и спрашивать с них, какого хрена они сделали так некачественно, что все разваливается по частям! Так что замолчи, и пошли уже на сцену. Скоро начнётся концерт. — я никогда не видел Раджи в такой ярости, и мне было странно наблюдать, как он защищает эту диспетчершу. А еще, внутри сейчас какое-то чувство, оно было очень далеко, и было совсем не понятным, скорее всего, это интерес, с чего бы это Томас вдруг начал так её защищать, приправленный неприятным осадком, ведь, по сути, меня одно так бесила это Де Санто, и все её косяки, казалось, замечаю только я. С такими мыслями я отправился на сцену, где всегда отдавал кучу своей энергии и получал ещё больше взамен. Это была моя стихия, моя отдушина, я тут же почувствовал себя максимально комфортно и начал делать шоу.       Концерт прошел, как всегда, на ура. Публика была в восторге, а мы возвращались со сцены потные и уставшие, но до безумия счастливые. Уже ночью мы летим в Сан-Франциско, там будут свои приключения, своя атмосфера и своя публика. А пока нас ждал душ, автобус, отель и пару часов какого-никакого сна.       В аэропорту, несмотря на поздний час, было очень много людей, все куда-то торопились, всем срочно нужно было куда-то идти и что-то делать. Мы всей толпой опять сидели в зале ожидания. Вик пыталась задремать, Итан читал какую-то книгу, Томас играл в телефон, а Лео и Шанталь общались с диспетчершей. Она, кстати, выглядела на удивление свежо, как будто выспалась. Меня поражали ее способности находить общий язык со всеми. В принципе, ее можно было назвать хорошим собеседником, не будь она таким отвратительным работником. Я всегда считал, что к любому делу необходимо подходить с полной ответственностью и трудолюбием, чтобы исключить количество досадных ошибок до минимума, и вот такие люди, как она, меня всегда раздражали. — Объявляется посадка на рейс номер семьсот девятнадцать: Нью-Йорк — Сан-Франциско, просьба пассажиров пройти в зону регистрации. — раздалось их динамиков, и мы поспешили занять очередь, чтобы наконец оказаться в самолёте и поспать ещё хотя бы несколько минут. Ну что, Сан-Франциско, встречай.