Сладкая месть

Дамиано       Направляясь на посадку в самолёт до Рима, я никак не мог перестать думать о том, как рассказать все Тее, и как преподнести свою новость так, чтобы она, как минимум, не послала меня куда подальше. Сейчас блондинка шла позади меня, таща свою сумку, периодически останавливаясь, чтобы взять её в другую руку. Видимо, была слишком тяжёлой для неё. Немного поразмыслив над этим, я развернулся, натыкаясь на удивлённый взгляд карих глаз, и взял её сумку. Черт, она действительно была достаточно увесистой для девушки. — Дамиано, отдай, — недовольно протянула она, пытаясь ухватиться за ручку, которую держал я. — Она тяжёлая, поэтому я понесу, — не оборачиваясь сказал я, даже не собираясь возвращать багаж владелице. — Я справилась бы и сама, — сказала она, и я почувствовал, как девушка закатывает глаза. — Ага, только ты еле тащишь её, так что я сам, — хватаясь крепче за ручку сумки, произнёс я, держа в другой руке свою, а Тея уже сравнялась со мной, шагая рядом. Недалеко от нас шли остальные ребята, которые, после моих действий, начали шептаться и что-то яро обсуждать, рассматривая нас. А Томас с тяжёлым вздохом достал из кармана десять евро и протянул басистке. В отличие от девушки, я знал, за что Виктория получила эти деньги, а вот блондинка, идущая по правую сторону от меня, непонимающе взглянула на них, задавая вопрос: — Это зачем сейчас было? — прекрасно понимая, о чем она говорит, я посмотрел на неё. — Не обращай внимания, наверное, как обычно о чем-то поспорили, — сказал я, пытаясь не выдавать на лице тех эмоций, которые показали бы, что я в курсе, зачем Раджи отдавал Вик десятку.       По стечению самых странных, но на этот раз — приятных обстоятельств, я опять сидел рядом с Теей в самолёте. Спасибо судьбе за шанс завести разговор. Осталось не поддаться на искушение трепать всякую хрень, а показаться довольно деликатным и галантным молодым человеком. — Кстати, ты знала, что мы все это время были в возможном шаге от землетрясения? — с улыбкой начал разговор я, но, посмотрев на Тею, понял, что это было лишним. — просто Лос-Анджелес находится в сейсмически активной зоне, и…я подумал… — Дамиано, лучше не продолжай, — сказала блондинка, отворачиваясь к окну. — и не думай.       Сделав для себя вывод о том, что мне давно пора заткнуться, я посмотрел на мирно спящего Итана, который уложил голову мне на плечо, и глубоко вздохнул. Я потерял все шансы на то, чтобы понравиться ей…       Было очевидным то, что если я просто признаюсь ей в чувствах, меня отправят далеко и надолго, но мне до ужаса хотелось крутить в голове лишь одну мысль — так не будет. Я желал, чтобы Тея ответила мне взаимностью, желал, чтобы она просыпалась со мной по утрам, провожая на репетиции и концерты, ездила по разным странам не как работник, а как моя девушка, обнимая и целуя перед выходом на сцену, приговаривая — все будет хорошо, я люблю тебя и ты со всем справишься. Только, к сожалению, это были лишь мои мечты, а суровая реальность поворачивалась не тем местом, каким бы я хотел.       Вот и сейчас девушка отвернулась от меня, надевая наушники, а я сидел, всматриваясь в спинку кресла перед собой, думая, что я просрал все шансы на благополучный исход этих сладких событий… Тея       Я долго размышляла над словами Дамиано. Он показался мне очень странным. Вот к чему был этот разговор про Лос-Анджелес и сейсмическую зону? Зачем вообще нести такой бред? Мне порядком надоели все эти ссоры, я не хотела нарываться на конфликт самостоятельно, но это всегда получалось само собой. Ну сколько можно собачиться и посылать друг друга? Ведь с ребятами он совсем не такой. В компании друзей Дамиано становится весёлым, постоянно шутит и заставляет смеяться всех вокруг, заражая своей искренностью. А ещё он всегда довольно внимательный и ответственный, иногда даже через чур. Интересно, почему же он все-таки так резко общается именно со мной? Может, во мне что-то не так, просто остальные закрывают на это глаза или не замечают…       Из-за этих коротких переговоров с ним, я окончательно разрушила в своей голове опреденную спокойную систему. И именно Дамиано Давид заставил одну единственную шестеренку шолохнуться, для того, чтобы повалился весь алгоритм.       Весь полет я старалась не смотреть на него, не думать ни о чем, а просто отвлечься от всего происходящего, но не особо получалось. Все мои мысли были заняты одним единственным человеком, который сидит рядом со мной и ковыряется в своём телефоне, а попытки забыть или не реагировать на свои же мысли — не увенчались успехом. В конечном итоге, мозг от непонимания происходящего начал медленно, но верно закипать, и я уснула.       Когда мы прилетели, я почти сразу же вызвала такси, потому что в аэропорт оно едет всегда очень долго. Когда мы выходили, утаскивая с собой все сумки и чемоданы, я не особо удивилась тому, что уже четвёртый подряд водитель отменил поездку. Наверное, сейчас в городе пробки. Я пыталась вызвать такси в очередной раз, когда ко мне подошёл Дамиано. — Тебе что-то нужно? — сразу спросила я, потому что сейчас не было ни сил, ни желания с кем-то ссориться, а уж тем более с ним. — Ну, вообще, я хотел предложить подвезти тебя. Тебе же ещё на пункт приёма надо успеть, наши костюмы уже приехали, судя по вашему приложению. — произнес он, а я вспыхнула от негодования. Он на полном серьезе затирает мне про работу после десятичасового перелёта? Я чертов терминатор, или что? Единственное мое желание было прямо сейчас принять ванну в своей квартире, желательно с бокалом чего-то алкогольного, а потом завалиться спать. Желательно на сутки. — Ты ахренел? Я не робот, Давид! Ты не поверишь, но люди имеют свойство уставать. И если ты не относишься к виду хомосапиенс, то хотя бы маскируйся под него, а еще возьми на заметку, что ни один нормальный человек не может работать двадцать четыре часа в сутки! — выплюнула я, понимая, что нам с ним не судьба мирно сосущетвовать. Но, как ни странно, в ответ на мою реплику он просто пожал плечами, развернулся и ушёл, отчего мне почему-то захотелось расплакаться. Конечно, было привычно скотское отношение людей ко мне, но чтобы до такой степени… Что, черт возьми, я делаю не так? Что мы вместе делаем не так, не строя, а, наоборот, — разрушая все мосты для обычного общения. Все мои размышления прервал звонок. На экране телефона высветилось имя брата, и я поспешила взять трубку. — Если ты хочешь сегодня попасть домой, то советую подойти к стоянке, я тебя жду. — сказал Тео, и я, подхватив чемодан, поторопилась к парковке. Прекрасно помню, что брат сегодня точно должен быть на работе, а значит сейчас у него либо перерыв, либо он отпросился. И то, и другое означало, что мне следует поторопиться.       Когда я подошла к машине, то увидела Тео, который с кем-то разговаривал, но его оппонента я сразу не заметила. — Привет, братец! — парень развернулся, и мои глаза наткнулись на интересную картину: брат мило болтал ни с кем иным, как с Дамиано Давидом. — И тебе не чихать, сестрёнка, — он, как всегда, был в своём репертуаре. Я поставила сумку и кинулась в объятия к Тео, подмечая для себя, что все это время за нами пристально следил фронтмен. — так, все, поехали, у нас мало времени, а на дороге пробки.       Я без лишних слов села в машину, кивнув вокалисту на прощание, получив в ответ лишь пронзительный взгляд карих глаз.       Пока мы ехали, в салоне стояла тишина, нарушаемая звуками автомобильного сигнала. Но потом мы попали в пробку, и брат повернулся ко мне, разворачиваясь всем корпусом. — И давно вы с этим певцом мутите? — спросил он, а я поперхнулась собственной слюной. — Вообще-то мы ни разу нормально с ним не общались, я молчу об отношениях. Он меня ненавидит, хотя я совсем не понимаю, за что, — пожала я плечами. — Ага, так я и понял, — усмехнулся брат. — пока мы с ним разговаривали, а говорили, кстати, о тебе, он стоял весь хмурый такой, а как только ты появилась, прямо засветился весь. Люди, когда ненавидят кого-то, не радуются просто появлению объекта своей ненависти в поле зрения. — Ты несешь чушь, — нахмурилась я и отвернулась, давая понять, что разговор окончен. Как раз пробка начала рассасываться, и брату ничего не оставалось, кроме как вернуть все свое внимание на дорогу. Дальше мы ехали молча.       Открыв дверь квартиры, я завалилась в неё, громко хлопая дверью и оставляя багаж в прихожей. — Чертов Давид, — приговаривала я несколько раз подряд, заходя на кухню. Единственным желанием на остаток этого гребаного дня было напиться в слюни в обществе лучшего друга, поэтому, набрав его номер, я выжидала ответа, нервно постукивая пальцами по столешнице. — Да, — раздался голос Криса по ту сторону. — Через десять минут ты должен быть у меня с бутылкой вина, — быстро проговорила я, поглядывая на наручные часы. — Тея… — замялся друг. — Бегом! — крикнув в трубку, я сбросила вызов, направляясь в ванную комнату, чтобы переодеться.       Мне нетерпелось рассказать обо всем другу, услышать альтернативное мнение со стороны совершенно другого человека. А вдруг я повела себя неправильно? Может быть, Дамиано действительно хотел помочь, не потешиться и не упрекнуть меня за что-то, а просто на просто подвезти до пункта без каких-либо претензий и упрёков? В моей голове роилось достаточно много вопросов, ответов на которые я не знала. Пригласив к себе друга, я желала единственного — посоветоваться и узнать ответы на вопросы, которые задавала самой себе с того момента, как мы ещё летели в самолёте. Крис всегда был именно таким человеком — помогающим, внимательным к мелочам и рассудительным. Я ценила его, как человека, ценила, как друга, которому можно доверить свои проблемы и тайны и быть уверенной в том, что он никогда не расскажет их кому-то.       Сегодня на улице стояла замечательная погода, окрашивая серый будний день яркими красками, старательно пытаясь изменить мой настрой. Уличные коты настойчиво кричали под окнами, оповещая о том, что они проголодались, а птицы на деревьях напевали свои любимые песни, которые знают только они. Все это в совокупности прибавляло баллов в шкалу позитивного настроения, поэтому, выйдя на балкон своей квартиры, я открыла окно настежь, впуская чудесный прохладный воздух в помещение, освежая атмосферу. Буквально через пятнадцать минут в мою дверь уже случались и, подойдя, чтобы открыть, я увидела Криса с запланированной бутылкой красного полусладкого. — Сдаёшь позиции, — сказала я ему, мельком взглянув на часы. — раньше минуту в минуту приезжал, а теперь опаздываешь. — продолжала я, пропуская парня в квартиру и закрывая за ним дверь. — Пять минут — не опоздание, — сухо ответил Крис, снимая обувь, проходя на кухню. — А мы в школьные годы вернулись, так что сейчас ты получишь указкой по голове, — с улыбкой сказала я, шагая за парнем. — Интересно, и что же ты возьмешь в качестве указки? — многозначительно смотрит на меня, намекая на что-то пошлое. — Ну ты и жук, Сартори, — я пыталась сдержаться, но мой смех все равно заполнил комнату. — Рассказывай, что у тебя опять произошло с этим певцом. — сказал Крис, присаживаясь на диван в гостиной. — А откуда ты знаешь, что я буду рассказывать тебе именно о нем? — спросила я, действительно не понимая, как он вычислил эту тему из множест других. — По глазам твоим вижу, что именно про него и будешь, — Крис опять многозначительно улыбнулся, подмигивая мне. — Я наехала на него, когда мы вернулись в Рим и стояли в аэропорту. — И зачем ты это сделала? — спросил брюнет, потягивая вино из бокала. — Просто он хотел меня подвезти сразу до пункта приема, а я наорала на него, что я не робот и не могу работать двадцать четыре часа в сутки, — ответила я, пряча глаза и сделав вид, что емкость для красного полусладкого — занимательная вещь. — Ты же понимаешь, что это было лишним? Могла ведь просто ответить — «Дамиано, сегодня в пункт я не поеду, не мог бы ты отвезти меня сразу домой?» — Я все понимаю, но я была слишком уставшая, после перелета, — ответила я, перебирая в руках ножку от бокала. — А это оправдание? Тея, я понимаю твою усталость, ты много работаешь, так на тебя еще и от этого Давида постоянно сваливаются разные упреки и тому подобное, — говорил Крис, а я старалась на максимум впитать информацию. — но в этой ситуации можно было все сказать не на повышенных тонах, а в полном спокойствии… — И здравии, — продолжила за него я, ловя на себе укоризненный взгляд брюнета. — а потом и за упокой можно. — Ты дошутишься сейчас, — строго произнес он, подливая в нашт бокалы еще бордовой жидкости. — и что ты планируешь делать в этом случае? — А что я должна планировать? — вопросом на вопрос ответила я. — Извиниться, например. — Перебьется, — я отмахнулась, не желая продолжать тему с извинениями, и осушила бокал до дна. — еще чего ему не хватало — моих извинений. — А ты считаешь, что извиняться тебе не за что? — спросил брюнет. — А есть за что? — видимо, у нас сегодня соревнования: кто задаст больше вопросов. — Ну, например, за свою резкость, — начал предполагать Крис. — А он просил у меня прощения, когда орал без причины, обвиняя в некомпетентности, в том, что я не неквалифицированный работник, ничего не делаю и меня надо уволить? — с поддельным удивлением спросила я, разглядывая лицо друга. — Аргумент, — коротко кинул парень. — Вот-вот, — запуская пальцы в свои волосы на затылке, сказала я. — Он тебя любит, отвечаю, — Крис уже лежал на ковре, перебирая ворсинки, и находя в них то, что видит только он. — Не думаю, — ответила я, осматривая потолок на наличие звезд. Допив бутылку вина, мы с парнем продолжали говорить о Давиде, придумывая какие-то небылицы и сочиняя находу всякую чушь. — Да ты бы видела, как он смотрит на тебя, — убедительно, практически криком, говорил Сартори, поднимая голову с пола. — А ты откуда знаешь? — Представил, — мечтательно сказал брюнет, раскидывая руки на полу. — вот вы сто процентов будете вместе, а я ещё погуляю на вашей свадьбе. — Сплюнь, — ответила я, морщась даже при подобной мысли, а Крис уже повернулся на бок и уснул.       Несмотря на то, что он хороший друг и собеседник, собутыльник из него — некудышний. Сейчас я была в более раслабленном состоянии, чем перед бутылкой вина, но Крис каким-то образом напился до чертиков и теперь, видимо, уснет в моей гостиной до утра, так как тащить его у меня нет сил, спать хочется самой.