Домик в деревне.

Часть№1

{Рыжик и запертая любовь.}

      Очередной тоскливый осенний день. Тучи плотно затягивали просторные небеса. Холодный ветер срывал с хрупких веток пожелтевшие листья. В воздухе витает сырость, бензин и табак.       Маленький огонёк из раза в раз выскакивал из зажигалки. Руки мелко дрожали. Кое-как удалось получить порцию дыма, что жжет лёгкие. Пустой взгляд наконец поднимается на друзей, что не успели далеко уйти.       Тут же раздался деловитый женский голос: — Снова дымишь, как паровоз! Лучше догоняй!       А через мгновение компания медленно продолжила свой путь. Рыжий лишь слегка улыбнулся и последовал за друзьями.       Незнакомые высокие здания и пустынная улица. Дождь неприятно моросил. Тихий звон украшений. И бессмысленные разговоры. Всё это приносило новых красок, но никак не разбавляло вечную печаль.       Листья всё падали прямо под ноги, оказывались примяты к грязным лужам из-за неосторожных шагов. Табачный дым всё растворялся в воздухе. В груди неприятно покалывало. Разум затмевался, но на душе кошки продолжают скрести. — А может просто во дворе посидим? Ну эти походы за город! Я устал, — Вдруг произнёс Тарталья и остановился. Неизвестный порыв истерзанной души заставил бездумно выпалить эту фразу. — Угараешь? Мы выйти на природу не успели, а ты уже назад просишься, — Недовольный деловитый голос Прекрасной Леди резал, словно лезвие ножа. Ярких эмоций на её лице совсем не было. Это напрягало. — Почему бы и нет? На реке сейчас делать нечего, а серые пейзажи найти и во дворе можно. Как таковой разницы-то и нет, — В разговор подключился Тома. Он как всегда сиял и старался поддерживать идеи других. Широкая улыбка на его лице и вечно хороший настрой явно с ним по жизни.       Розалина цокнула, закатив глаза, когда поняла, что парни не разделяют её тягу к пейзажам. Она осталась в меньшинстве. На её лице мелькнуло раздражение. Вдруг тёплые объятия со спины окутали хрупкое тело. — Сегодня просто не твой день, но я всегда буду на твоей стороне, — Прокуренный голос Панталоне звучал как никогда маняще и прекрасно.       Его горячее дыхание обжигало бледную кожу. Юноша всё сильнее прижимал к себе девушку. Её сердце забилось чаще. Лёгкий румянец украсил щёки. Всю злобу и недовольство мигом сняло.       Тарталья лишь в очередной раз выдохнул табачный дым и закинул руку на шею блондина. Личная неприязнь и разбитое сердце не дают нормально порадоваться за влюблённых. — Пойдём от них. — Тихо произнёс рыжий и повёл друга прочь от грязной романтики. — Но как же они? Разве хорошо уходить вперёд? — Тома сразу засыпал вопросами, но послушно шёл за юношей. Его беспокойство о каждом товарище и внимательность всегда поражала, но сейчас раздражала. — Догонят. Ничего с ними не случится, — Сухо ответил Чайльд и бросил недокуренную сигарету на асфальт. На душе слишком паршиво.       Блондин лишь кивнул. Парни оставили парочку позади. Ветер стал сильнее, а дождь перестал моросить. Тучи лениво плыли по небу.

Радует только то, что рядом лучший друг.

***

      Ночь. Разбитый двор. Тусклый свет фонарей. Чайльд упал на старую скрипящую лавочку. Вновь бессмысленные разговоры разбиваются о затуманенный разум. Громкие голоса и звонкий смех. С щелчком открывались жестяные банки. Шумно.       Чужой район привлекал как никогда. Рыжий снял с плеча чехол. Через пару мгновений он уже достал отцовскую гитару. Приняв удобное положение, юноша ударил по струнам. Громкий звук тут же вырвался наружу. Все сразу затихли. — Оооо, всё-таки собрался нам сыграть! Я уж думал, что не дождусь, — Восторженно и громко произнёс Панталоне. Его ядовитая улыбка и очки на тонкой позолоченной цепочке раздражали всё сильнее. Он словно смотрит свысока на всех, с кем говорит.       Заинтересованные взгляды друзей будто засияли в тусклом свете уличных фонарей. Сжимая в руках холодные банки пива, они мирно дожидались, когда Тарталья начнёт их развлекать.       Он лишь продолжал равнодушно настраивать гитару. Минута–две, наконец всё получилось! Чайльд вновь ударил по струнам. Наконец его устроил звук. От чего на мрачном лице засияла лёгкая улыбка.       Глубокий вздох. Рыжий стал наигрывать знакомый мотив. Его пальцы перебирали жёсткие струны, давая громкому, но чистому звуку достигнуть чужих ушей.       От его игры сердце не замирало, но пробирало восхищение. Он так бережно обращается с инструментом, умело настраивает на слух. Его отец знал, кому отдавать свою самую любимую и дорогую вещь.       Вдруг он вновь забил по струнам и дал свободу своему грубому прокуренному голосу: — Мы идём в тишине по убитой весне, по разбитым домам, по седым головам..!       От его представления бросило в дрожь. Резкая перемена композиции и стиля игры. Тома не растерялся и стал подпевать, поддерживая друга. Приглушённые хлопки и лица полные радости. Ветер всё гоняет сухие листья по грязным дорогам. Фонари стали изредка мигать. — Инструмент в руки дать нельзя, как заведёт свою шарманку! Давай лучше что-нибудь другое! — Вдруг недовольно произнесла Прекрасная Леди. Но её инициативу поддержал только Панталоне, что поддакивал под шумок. — Тогда наша любимая! — Радостно ответил Тарталья и приглушил гитару. Хитрая улыбка и блеск глубоких синих глаз.       Через мгновение звонкий, но в тоже время печальный мотив стал вырываться из инструмента. В памяти стали всплывать размытые картины. Руки каждого стали сильнее сжимать банку. А пальцы рыжего всё нежно перебирали струны. До боли знакомая песня многое значила для маленькой компании друзей. — Яхта, парус, в это мире только мы одни..! Ялта, август и мы с тобою влюблены... — Голос Чайльда был пронизан болью и печалью. Он мгновенно изменился в лице.       Парни стали подпевать, неуверенно пританцовывая. Алкоголь не убывал. Хорошая музыка лилась через край. Веселье переплеталось со сладкой грустью и раздирающими душу воспоминаниями вместе с чувствами.       Одна Розалина стояла как вкопанная, пока друзья кружили около рыжего. Её голубые глаза наполнились слезами. Она лишь тихо пела второй куплет, а сердце так и сжималось с болью.       В памяти мелькали картины, где Тарталья впервые заговорил искренне, его скромные подарки и чистая любовь, что не увидела света. Побеги из дома ради подпольных дискотек вместе с рыжим. Его жадные прикосновения и смущенный облик.       Где Дотторе покорил её холодное сердце, он отдавал ей всего себя. Походы в театр и на дорогие выставки. Его лекции в медицинском. Пусть он был старше и опытнее, но у каждой медали две стороны. Привязал он бедную девушку намертво к себе своей же сильной любовью. Сначала это было прекрасно. Казалось, что ничего лучше не бывает. Но потом пришло осознание.        Где Панталоне резко стал задаривать дорогими подарками, катать ночами на своем байке, устраивать свидания в кальянной. И всё это под странные, но цепляющие песни про любовь и деньги. Грязно, но так свободно. Романтика была окутана дымом и мимолетной страстью.       С каждым ей было хорошо, но для каждого она была ещё совсем юна. Вместе со слезами по щекам потекла тушь. Банка благополучно осталась стоять на разбитом асфальте. Светлые волосы закрыли глаза. Девушка сдалась и заплакала. Сердце было готово разорваться на части. Больно, тоскливо и так стыдно. — «Я такая дура.. Бегаю от одного к другому, а счастья не прибавилось! Осталась бы тогда с Аяксом и будь мне любовь, подарки, свобода.. А так я лишь продавалась каждому, у кого было что-то привлекательное для меня! Какая я дура..» — Розалина пришла к выводу у себя в голове. Правильный он или нет. Разницы никакой. Она лишь познала то, что не могла познать так долго.       Руки вытирают слезы, но больше пачкают тушью лицо. Громкий плач слился с музыкой и весельем друзей. Жизнь прежней уже не будет. Чувства были запреты внутри холодной души.

«Наше лето не вернуть уже.. Я знаю..

Но когда печаль в моей душе я вспоминаю...»

Конец бонуса.