Призрачный двойник

      После того дня мы с Какаши стали видеться чаще. Почти каждый день прогуливались в каких-нибудь парках или просто ходили в магазин, помогали друг другу с покупками. Иногда сидели где-нибудь на скамейке и говорили о ерунде. Что-то вроде: какие тетради предпочитаешь больше, в клетку или линейку? В таких простых разговорах он казался милым.       Он был совсем другим человеком. Не то что в школе.       Там же он наоборот старался со мной не контактировать, особенно перед одноклассниками. Я пытался вывести его на разговор и каждый раз почти одна и та же отмазка!       «Наруто, у меня нет времени, бла-бла-бла.»       «Наруто, мне сейчас некогда, бла-бла-бла.»       «Наруто, мне нужно заниматься, бла-бла-бла.»       Раздражает…       Впрочем я, наверное, сильно давлю на него. Он ведь раньше ни с кем не общался, если только по делу, а иногда вообще либо избегал разговоров, либо игнорировал. Эх… Он о-очень сложный для меня пока что человек. И когда мы в не школы гуляем с ним, он иногда продолжает глазеть на меня, как будто увидел что-то. Что-то необычное! Я даже не знаю, как описать. Жуткий взгляд у него…       Ещё я стал замечать иногда странности за ним.       Иногда он может неожиданно выйти из-за моей спины или долго (даже очень долго) держать за запястье и смотреть в одну точку. Точку у меня на лбу или глазах. А когда я начинаю делать так, чтобы он прекратил, тот резко отдергивает руку и уходит, словно ничего не было. Это меня раздражает и пугает одновременно.       Или когда мы гуляем, я могу рассказывать про Кибу или Шикамару, и он начинает смотреть на меня, как на врага народа. Это даже хуже, чем тот жуткий взгляд. Он становится холоднее, будто бы жадным и злым. Я не могу объяснить, что это, но этот взгляд точно делает из меня предателя.       Я уже не понимаю, как реагировать на его выходки.       А ещё я заметил, что у меня стали пропадать вещи. Я бы не удивился, если б это были деньги или там, не знаю, какие-нибудь интересные вещи. Типа как маленький значок с популярным девятихвостым лисом? Но нет же! У меня исчезают тетради и гардероб! Чёрт! Кому вообще нужна, чёрт возьми, моя грязная, помятая, потная, сука, рубашка?!       Как бы это странно не звучало, но помню, как после физ-ры я пошёл в гардероб и там не оказалось моей этой злополучной вещи. Мне потом пришлось сидеть в кабинете у завуча, потому что та выясняла, почему я не в школьной форме. Я ей ещё причём раз двести повторил, что у меня её похоже какой-то псих украл! Но нет, ей просто хотелось на кого-то поорать. И вот. Смотрите! Тут школьник в оранжевой футболке на последнем, машу вашу, уроке. Ё-маё, как меня тогда выбесил этот день. Мне пришлось покупать новую рубашку, и штуки две. А то мало ли найдётся ещё один претендент на мою одежду.       Ну, а в общем всё у меня прекрасно. Учусь я как всегда, в принципе норм, никаких драк, и даже иногда учителя хвалят. Вот только кое-что — точнее, кое-кто — всё же не меняется…       — На этот раз ты согласишься хотя бы в кино со мной сходить, а, усаратонкачи?       — Отвянь уже от меня… — Чёртов Учиха до сих пор пытается куда-то меня позвать.       Помню, когда мы были ещё глупыми двенадцатилетними детьми, мы были соперниками. У кого лучше успеваемость, кто сильнее на физ-ре или даже у кого выше рост. Но после врача, который сказал, что я, блин, омега, всё изменилось. Этот гад стал не кулаками подкатывать, а яйцами. Вот тогда я перестал считать его соперником. И даже через четыре года ничего не изменилось.       — Неужели тебе так сложно? Неужели твои хлипкие ножки не смогут дойти до чёртового кинотеатра? — Вот сука.       — Блин, слушай, если я с тобой один раз схожу, ты от меня отстанешь, а? — Он посмотрел на меня как будто приз в лотерею выиграл.       — Не-а, так не пойдёт, давай хотя бы три свидания. Может, на одном из них я тебе всё-таки понравлюсь?       Я промолчал, раздумывая над предложением. Ведь правда, что мне стоит сходить с этим гадом на пару встреч? Думаю, можно посмотреть фильм на халяву, может я даже поем на нём.       — Договорились. Где, когда и во сколько?       — Сегодня после школы в семнадцать двадцать, сойдёт?       — Отлично.       Всё остальное время, пока я ждал конца уроков, было жуткое ощущение, что за мной кто-то следит. И я даже знаю, у кого мог быть такой взгляд.       Какаши не шёл со мной на контакт и всё оставшееся время я пытался поговорить с ним на большой перемене, когда все идут в столовую и сидят там, пока звонок не прозвенит. Как воды в рот набрал.       Обиделся на что-то, что ли? И на что тогда. Вообще я считал Какаши таким немного депрессивным человеком, или даже, не знаю, человеком, которому на всех всё равно. Который вряд ли будет таить обиду на что-то. В младших классах он был высокомерным, раздражающим, но на это я внимание не обращал. Меня тогда интересовал Учиха. А потом Какаши изменился, и ещё через какое-то время он закрылся в себе уже полностью.       Недавно я смог его разговорить. А теперь он опять молчит и ни словечка не произносит. Даже обидно как-то.

***

      Уже ближе к назначенному времени я успел прибрать в классе, закрыть его и отнести ключи на вахту. Саске ждал меня внизу уже собранным и готовым идти в кино. Я тоже стал быстро собираться, чтобы быстрей уйти из школы. Я до сих пор чувствовал этот прожигающий во мне дыру взгляд, хотя я видел, как Какаши ушёл домой. Наверное, у меня это уже на нервном.       Всю дорогу Саске пытался разговорить меня. Я, конечно, общался с ним, но не очень оживлённо. Меня беспокоило чувство тревоги, что за нами следят. Я иногда оборачивался по сторонам, заглядывал во всякие тёмные переулки, на людей, что проносились рядом, спеша домой. На вопросы Саске я не отвечал. Говорил, что всё нормально и вообще волноваться не стоит.       Кинотеатр был самым обычным: ни маленьким и ни огромным, как какой-нибудь IMAX. Саске взял нам попкорн и напитки. Хах, еда на халяву. Я, конечно, не эгоистичная какая-то сволочь, но раньше Саске меня так донимал, что я и забыл, что он может быть хорошим человеком.       Когда наши билеты проверяли и я увидел, на какой фильм мы пойдём, на меня накатило маленькое, такое малюсенькое, но приятное чувство. Недавно стали снимать много фильмов по играм и выпустили ленту по моей любимой игре про ниндзя. Чёрт, как же я хотел на него пойти. Я всем своим друзьям протрещал о нём. Как он вообще. Хотя, как тут не узнать, если ты об этом кричишь на весь класс.       Даже с таким фильмом и халявной едой Учиха не обошёлся без грешка. Весь сеанс он пытался хоть как-то, но взять меня за руку. Чувак, я, конечно, понимаю, что мы с тобой как кошка с собакой, но, блин, это же первое, как ты выразился, наше свидание. Ты мог быть и поскромнее. Но я ему особо претензий никаких не предъявлял. Он всё-таки на фильм меня повёл и накормил.       Фильм оказался ну такое себе, я ожидал большего. Хотя, на что я надеялся, ведь всегда почти все фильмы по играм выходят фигня-фигнёй. И ещё…       Меня даже сейчас донимает противное ощущение слежки.       — Как фильм? — Мы уже стояли на улице и собирались идти домой. Только вот жили мы в противоположных сторонах. Но он отважился меня проводить до дома, а то мало ли, какие маньяки тут шастают. Не дают уже бедным маньякам пошастать.       — Я ожидал большего от него. А так, — я раздумывал, — было здорово, ттебайо.       — Вот и отлично. Предлагаю тебе пойти со мной завтра ещё кое-куда.       — И куда? — Я не собирался как-то отшучиваться или ещё что. Кажется, он правда старается?       — В китайский ресторан, в это же время.       — Я… — Я резко обернулся. Было ощущение, что кто-то прошёлся совсем рядом и быстро исчез. Как Слендермен какой-нибудь. — Ты сейчас ничего не почувствовал?       Учиха посмотрел на меня как на городского сумасшедшего. Оглянулся назад и снова на меня.       — Нет здесь никого. Может тебе показалось?       — Может быть.       Мы шли дальше. Снег продолжал падать. Только уже большими хлопьями, навевая воспоминания о детстве, когда мы с родителями выходили на улицу и кидали снежки друг в друга.       — Так ты пойдёшь со мной завтра?       — Да, почему бы нет.       Как и обещал, он проводил меня до дома. Там ещё постояли, поговорили о всём сущем в мире. И мне он тогда показался намного приятней, чем раньше. Может, он просто слишком себе на уме? Сегодня он был спокойней, даже показалась, что он мне симпатичен. Стоит ли дать шанс? Почему бы нет?

***

      Почти каждый день он приглашал меня на новую встречу и я почти каждый раз соглашался. Саске оказался приятным человеком, но иногда бесящим. Хотя я тоже иной раз трепал ему нервы.       Все наши встречи почти всегда проходили на улице. К примеру в субботу мы ходили в парк, там было какое-то мероприятие, но я уже точно не помню. Да я особо его и не смотрел. А в воскресенье мы посетили концерт; меня очень удивило, когда я узнал, что у нас с ним одна и та же любимая группа. Только у Саске всё время была кислая мина, нет, у него, разумеется, было приятное и улыбчивое лицо, но редко. Даже обидно как-то. И таких свиданий было очень много.       Мы проводили хорошо вместе время. Казалось, что мы дружим всю жизнь и видимся вне школы каждый день. Очень редко он брал меня за руку или обнимал при встрече. Мне было так приятно, и временами сердце колотилось как бешеное. Иногда он мог подарить мне что-то, незначительно-простое, но милое. Порой даже цветы были, маленький такой букетик, но я каждый раз отшучивался. Даже если он и хороший, даже если у нас что-то и получится, то позже. Как можно позже.       Ещё я часто гулял с Какаши. Конечно, не так часто, как с Саске, потому что тот забирал всё моё время и потому что Какаши сам не особо хотел. В последнее время он стал очень мрачным. А запах был не как тёплый и вечерний костёр, он был как горевшая плоть, как что-то тягучее и противное. Даже описать это не могу. Я как-то просил рассказать мне, что у него на душе, там, глубоко внутри. Но он только либо молчал, либо говорил, что это не важно.       Меня всё время посещало предчувствие, что лучше не заводить отношения сейчас. А ещё этот пронзающий и жуткий взгляд. Он до сих пор ходил за спиной. Особенно когда мы Саске были вместе.       Иногда, ночью, я просыпаюсь, хотя кошмарами не страдаю. А просыпаюсь снова от взглядов, как будто из шкафа вот-вот кто-то выйдет и своими чёрными, длинными, когтистыми лапами заберёт меня туда. Сначала будет мучать всеми моими скрытыми фобиями и страхами, а потом убьёт болезненной смертью.       — Опять задумался?       — Ч-что?       Саске смотрел на меня как на что-то глупое.       — Пойдёшь сегодня со мной? Я приготовил кое-что поинтересней каких-то там парков или групп. — Снова самодовольное лицо.       Я собирался уже сказать, что меня хотел проводить Какаши. Но интерес был сильнее, тем более Какаши не нужно будет меня ждать после уроков и он может сразу пойти домой. Он мне как-то рассказывал, что у него есть собака, кажется Паккун.       — Ну так что?       — Хорошо, можем пойти.

***

      Я сидел за партой рядом с Какаши. Сейчас большая перемена и в классе никого нет. Было тихо и лёгкий ветер проветривал класс.       — Так ты сегодня снова идёшь с Саске?       — Ага. Но ты не волнуйся, завтра я обязательно пойду с тобой! Тем более мне интересно, во что всё это выльется. Если он начнёт приставать, как извращенец, то обязательно расскажу тебе.       Всё-таки Какаши я доверяю чуть больше, чем Учихе. Да и Какаши приятней Саске, даже с его жуткими взглядами. Наверное, это после потери родителей.       Вот я, к примеру, очень боюсь переходить дорогу зимой, даже когда зелёный светофор и много народу. Вдруг поскользнусь, водитель не увидит и машина переедет мне голову…       — Конечно, если что, запру тебя дома и никто тебя не обидит. — Его глаза были закрыты, а брови приподняты. Чувствую, как под этой маской скрывается жутенькая улыбочка.       — Прекращай, это страшно, ха-ха.

***

      — И что ты хотел показать? — Мы шли по Побережью. Был слышен шум реки, как волны бились об бетонные стены, а на другом берегу были редкие жилые дома, в которых почти погас свет. Мы шли по мосту, потом остановились посередине.       — Скоро узнаешь. У тебя есть мечта? — Вот этого я, конечно, не ожидал. Банальный вопрос и…       — Я бы… Я бы хотел устроиться на любимую работу, заработать денег, а потом завести семью, наверное. — Банальный ответ.       — Ну и как с семьёй?       — Что?       Он посмотрел на меня, взглянул на часы на правой руке и снова на меня.       — Говорю, есть ли человек, который тебе нравится?       — Э-э. Нет, наверное, а что? — Неужели?..       Он взял меня очень крепко за руку, так что вряд ли вырвешься.       — А мне нравится один человек. Он полный дурак, но сообразителен иногда и очень красив. — Саске посмотрел на меня, подошёл ближе.       У меня, кажется, горели щёки и уши, но было темно, солнце давно село и на его месте светила полная луна. Она освещала наши лица, играя с тенью. Глаза Саске переливались из чёрного в лазурно-синий, так же как и волосы. Никогда не смотрел на него с этой стороны. Время застыло, мне казалось, что я не моргаю и не дышу. Сколько мы так смотрим уже?       От этого замедления меня пробудил неожиданный салют. Он был очень ярким, по-моему, я даже разглядел там цветы и солнце. Было очень красиво и завораживающе. Он переходил от жёлтого к зелёному, от синего к красному. Вероятно, это самый лучший фейерверк за всю мою жизнь.       — Наруто. — Саске позвал меня и я посмотрел на него и снова застыл.       Но на этот раз не из-за рассматривания Саске. Он целовал меня нежно, неожиданно, просто. Это был обычный, почти детский поцелуй, но какой хороший. Буйство эмоций внутри переворачивали все мои ощущения, скручивая их и возвращая обратно. Что, что это? Низ живота приятно тянуло. Я не отвечал, но, кажется, ему и этого было достаточно. Поцелуй был недолгим.       Он отстранился на пару сантиметров от моего лица. Я слышал его запах. Он переливался от морской волны до тёмного и густого леса.       — Будешь со мной? — Поначалу я не услышал вопрос, но, как только пришёл в сознание…       — Я… — Опять. Опять это чувство слежки. — Я не могу, прости. Не сейчас.       — Что тебе мешает? Пожалуйста, будь со мной. — Он смотрел так, как смотрят на предателей. Людей, которым ты готов доверить всё, что угодно. Именно так Саске глядел на меня.       — Я не могу. Ты хороший, но нет. Нет. — Я стал пятиться назад. Хотелось убежать, чтобы не чувствовать какого-то позора. Саске ведь правда старался, столько времени и сил убил, а я…       Наши руки расцепились, я отошёл на пару шагов и посмотрел на него. Он выглядел как брошенный кем-то кот. С опечаленными глазами, опущенными руками. Вот-вот заплачет.       — Раз ты не можешь, то ладно. Это твоё решение. Просто знай. — Мы снова встретились глазами, он тоже отошёл на пару шагов назад и сказал:       я̶ л̶ю̶б̶л̶ю̶ т̶е̶б̶я̶       Он ушёл. Шёл медленно, не оборачиваясь. Я ещё долго смотрел ему вслед. Я не плакал, конечно; было так же неприятно и обидно, но не настолько больно, чтобы реветь. Руки дрожали, а голова гудела от разных мыслей: почему не ответил? Почему не начал догонять его? Бежать за ним? Но я же его не люблю и имею право выбора. Разве это плохо? Может, я правда должен был поддаться омежьему инстинкту? Но зачем? Разве я не должен выбрать того человека, с которым хочу прожить счастливую жизнь? Или это работает по-другому?       Я плёлся домой, медленно перебирая ногами. Время на телефоне показывало без пяти восемь. Уже поздно, хотя когда мы шли со школы было только пять вечера.       Я уже подходил к дому, как заметил человека рядом с ним. Сначала я хотел постоять во тьме, там, куда не достаёт свет фонаря, но эта тень, неизвестный мне человек, увидела меня раньше. Я не различал его лица из-за темноты. Я выкрикнул, что если он подойдёт ближе, я вызову полицию или просто начну орать на весь район.       — Стой-стой, не надо полицию! — Он выставил руки как знак «стоп».       Сначала я ему не поверил, но как только увидел знакомые черты лица, мне сразу стало спокойней.       — Ты испугал меня, Хатаке!       — Прости-прости, я не хотел. Я просто решил прогуляться и увидел тебя, всего такого грустного и опечаленного. У тебя что-то случилось? — Какаши подошёл ближе и чуть приобнял рукой. — Ты можешь мне всё рассказать, я твой друг.

***

      Мы были у меня дома, чтобы не стоять на улице. Сидели на кухне и пили чай, чтобы отогреться, молча слушая, как настенные часы отбивают уже девятый час. Разговор особо не клеился. Мы сидели рядом друг с другом, как тогда в классе. Он подсел ещё чуть ближе.       — Как прошёл твой вечер? — начал он.       — Сначала всё было хорошо, но потом… — Это было тяжело, высказывать всё, что чувствуешь, что у тебя там, глубоко внутри.       — Не торопись, я никуда не уйду, пока тебе не станет лучше. — Какаши смотрел нежно, и его запах… Он был таким приятным, чуть ли не сладким, такой всегда располагал.       И я стал рассказывать всё, что происходило раньше — позже, — и то, что произошло сегодня. Не знаю зачем, но так было легче передать всё, что я чувствовал. Когда я закончил, он молчал. Кажется, я зря это сделал. Зачем рассказал? У него тоже есть свои проблемы, а он ещё и чужие выслушивает.       — Я, наверное, зр… — Мне не дали договорить.       — Нет, ты правильно сделал, что рассказал. — И вот опять, жуткие глаза, смотрящие в никуда, которые сменились на дружелюбные. — В том, что произошло сегодня, твоей вины нет. По сути, Саске пытался купить тебя.       — Что? С чего ты взял?! — Зачем он так, мы с Саске ведь правда хорошо стали общаться, вроде.       — Сам подумай, он хоть раз говорил с тобой хорошо в школе или пытался просто по-человечески побеседовать с тобой, узнать тебя лучше? Он только и делал, что покупал подарки, а по твоему рассказу веселился только ты, а у него была кислая мина.       Тут я стал перебирать все воспоминания. А ведь и правда. Мы с ним особо нормально не общались. Был случай, когда он провожал меня домой, но тогда было по-другому. Или нет? Я запутался!       Часы так же продолжали всё тихо тикать на стенах, отбивая секунды до завтрашнего дня. Они были старые, с маятником и маленькими колокольчиками, которые звонили каждый третий час. Таких уже почти нигде не найдёшь, если только в музее или на барахолке. До этого было тихо и только за окном был слышен лай собак за забором соседей. Мы сидели молча. Сидели долго, каждый переваривал свою кашу в голове. А каши было много. Очень много.       Вот затренькали маленькие часовые колокольчики. Звон был тонким, как птичьи песни летним утром. Всё внимание обратили на себя часы.       — Уже двенадцать. — Голос Какаши был тихим, немного хриплым, как после сна. Неужели он думает во сне? Где такому научиться? — Я, наверное, пойду.       Н̶а̶в̶е̶р̶н̶о̶е, я̶ п̶о̶й̶д̶у̶.       Какаши уже начал подниматься, чтобы пойти в коридор, а там уже и домой, но его успел схватить за рукав Наруто. Он держал крепко, ещё чуть-чуть и он порвёт рубашку или оторвёт руку. Какаши сел обратно. Голова Наруто была очень низко опущена, будто шею сломал, но это не так. Было слышно тихие всхлипы. Его руки дрожали, как осиновый лист, впиваясь ногтями сильнее. Кажется, на руке у Хатаке будут кровавые царапины.       — Прошу. Останься. — Наруто поднял голову, смотря на Какаши. Его голубые, небесные глаза были наполнены слезами, а одна из них уже упала с подбородка. — Только не уходи, пожалуйста! — Он почти кричал, срывая голос. Его трясло, он смотрел почти умоляющее. Если уйти сейчас, то мало ли что ему в голову взбредёт.       Какаши взял Наруто за руки, отцепил от своей рубашки и погладил костяшки чужих пальцев. После положил руки на плечи Наруто и обнял так крепко, как никогда никого не обнимал. Наруто совсем разревелся, но сдержанно. То, что он плачет, было понятно лишь по тихим всхлипам и трясущимся плечам.       — Н-не. Не у-уходи. — Наруто снова вцепился пальцами в Какаши, только уже в спину, тоже крепко обнимая.       — Тише, тише. — Хатаке тихо шептал на ухо. — Я не уйду. Никогда не уйду.       Глаза Какаши хитро сузились; если бы он был без маски, можно было б сказать, что он улыбается, как маньяк, но слова его звучали нежно и обнадёживающе. Хотелось верить.       Обычные слова хорошей поддержки, хорошие слова, но их обычно произносят либо будущие предатели, либо м̶а̶н̶ь̶я̶к̶и.

И только вам решать, что из этого правда.