Cullen Family Camping Trip/Семейный Поход Калленов

      Когда воздействие ядовитого плюща начало проявляться, Карлайл извлек несколько предметов из своего баула с медикаментами и, что неожиданно, из палатки с продуктами. Первым делом он сделал мне укол стероидов, чтобы моя реакция не стала слишком тяжелой. Он также дал мне предписанный крем Дипролен АФ, но его можно было применять только один раз в день. У Карлайла было много теорий о домашних успокаивающих средствах, которые можно было бы использовать чаще, и я быстро стала подопытной свинкой для их испытания — честно говоря, я об этом даже не думала — мне невероятно хотелось остановить этот ужасный зуд.       Первой мы попробовали применить вареную овсяную муку. Она не понравилась мне, так как я чувствовала себя нелепой и липкой. После этого мы попробовали массу из пищевой соды — и снова помогло, но это была грязь, которая раздражала, поскольку мне пришлось держаться подальше от пледов и тому подобных вещей. От этого мы перешли к уксусу, который действительно хорошо действовал, но все остальные возражали, потому что он пах слишком плохо. Эдвард пытался спорить с ними, поскольку это помогало мне, но Эммет не собирался это обсуждать, и, с целью сохранения рассудка, я согласилась перейти к следующему методу.       Наконец, мы попробовали шкурки от бананов, и они немедленно стали победителями. Это было чудесным лечением для меня, поскольку они приносили мгновенное охлаждающее успокаивающее воздействие на мою кожу. Это было так хорошо, я сразу же начала беспокоиться, достаточно ли у нас бананов, чтобы хватило до конца похода, но Элис заверила меня, что это не будет проблемой. Зная ее, это закончится поездкой посреди ночи в продуктовый магазин и покупкой всего запаса их бананов. Эдвард предложил — быть может, нам следует вернуться домой пораньше, но разочарование на его лице было таким сердцеразбивающим, что я решила — пока у меня есть бананы, я попробую выдержать. Также свою роль сыграло чувство вины за поездку в роскошный отель этим днем.       Сейчас, когда зуд был под контролем, мы все сидели вокруг костра, и я слушала, как Каллены рассказывают истории о местах, в которых они побывали, о поступках, которые они совершали, в то время как Эдвард проводил шкуркой от банана по моим рукам, так что я не напрягала свое запястье. Через некоторое время, Элис взволнованно спросила, хочется ли мне приготовить S'mores, и я не могла отрицать, что это звучало восхитительно, поэтому я последовала за ней к палатке с продуктами, где мы выложили все ингредиенты на стол в маленькую сборочную линию для меня. Я взяла достаточно для одного или двух S'mores сразу и вернулась к костру, где Эдвард настаивал на жарке зефира для меня, снова бормоча об испытании судьбы. Он даже заставил меня ждать, пока они не остынут, прежде чем протянуть их мне. Думаю, что он становится параноиком.       Эсми вспоминала прошлое, рассказывая сейчас историю об Эммете сразу после его обращения. Она была так счастлива, что Розали нашла кого-то, но была очень раздражена силой, которой был «новорожденный Эммет». Он ломал все в доме. Если он садился на стул, то ломал его. Если он прикасался к дверной ручке, то это заканчивалось срыванием двери с петель. Если он прыгал, то проделывал дыры в полах. Он даже развалил лестницу, когда однажды начал бежать вверх по ней. Потребовалось около года постоянного ремонта и замены вещей, чтобы вернуть некоторое сходство с их прежним домом. Тепло костра в сочетании с охлаждающим ощущением банановой шкурки погрузило меня в сон, и последним, что я помнила, был Эдвард, прижавший меня к себе и несущий меня к нашей палатке.       Через некоторое время после этого я проснулась от тихого шепота снаружи нашей палатки. Укрывшись одеялами, я слушала дальше.       — Мы должны попытаться устроить это дома, он сделает все гораздо проще, — смеялась Розали.       — Я обожаю Беллу — как она узнала, что я буду так голоден этой ночью? — спросил Эммет, предвкушение звенело в его голосе.       — Сейчас, сейчас — это не то, что мы можем допустить, чтобы случилось дома — ты знаешь, что мы должны быть более заботливыми, — ворчал Карлайл.       — Почему Эммет предположил, что он его? Это не справедливо, — добавил Джаспер.       — Потому что я зову его МОИМ! — воскликнул Эммет; это звучало, как если бы он явно прыгал вверх и вниз.       — Не волнуйся, Джаспер — я пойду с тобой, чтобы получить кое-что, если хочешь. Ты, во всяком случае, больше даже не будешь заботиться об этом выборе — он не в твоем вкусе, — успокаивала Элис.       — Заткнитесь все, он почти здесь, — ответил Эммет неожиданно серьезно.       Как он и говорил, незнакомый звук наполнил воздух… рычание, но не то, которое я обычно слышала. Нерешительно я выглянула из-под одеял и обнаружила Эдварда, наклонившегося прямо надо мной, его руки заключили мое тело в подобие железной клетки. Встретив мой взгляд, он поднял бровь:       — Ты случайно не забыла убрать остатки ингредиентов для S'mores, любимая? — спросил Эдвард. Упс.       — Хмм… может быть? Извини, я была такой усталой… Что это за шум? — спросила я, мое внимание переместилось к крошечному окошку палатки, которое было закрыто на молнию.       Прежде чем он смог ответить, раздался еще один незнакомый рык. Тотчас свирепый рык вырвался в ответ, удивительно, но этот был куда более узнаваемым.       — Это был Эммет? — спросила я, совершенно сбитая с толку. Эдвард закатил глаза.       — Да… остатки твоей закуски привлекли довольно большого медведя гризли, и Эммет до неприличия счастлив по этому поводу — ты знаешь, они его любимые.       С широко раскрытыми глазами я кивнула.       — Я знаю… несдержанный, правильно? — прошептала я.       Так он охотился прямо снаружи палатки? Вау.       Эдвард кивнул.       — Он работает над «несдержанностью» прямо сейчас.       — Можно мне посмотреть? — спросила я, абсолютно восхищенная.       — Категорически нет, — не колеблясь, ответил Эдвард.       — Почему? Я собираюсь быть такой, как ты, после свадьбы, так что мне тоже придется охотиться. Это может помочь мне, упростить переход… — я попыталась снова.       — Белла, наблюдение за Эмметом, расправляющимся с гризли, далеко от «упрощения перехода». Это гораздо больше похоже на то, что ты с криком убежишь. Я предполагаю, что ты начнешь с кого-нибудь гораздо менее яростного, — добавил он.       — Хорошо, тогда, по крайней мере, расскажи мне, что Эммет делает, чтобы настолько разъярить медведя, — неохотно сказала я. Эдвард вздохнул.       — Он раздражает его — бегает кругами вокруг него, слишком быстро, чтобы быть замеченным, периодически шлепает его по затылку, ну и дальше в таком духе. О, и Джаспер также присоединился к нему.       — Хех. Действительно? Это просто звучит… странно, — прошептала я.       — Белла, ты встречала Эммета? Он просто придурок, практически все, что он делает — это что-то странное, или мне нужно напомнить тебе о его недавней коллекции питомцев? — скептически ответил Эдвард.       Это был самый замечательный сон. Мы с Эдвардом были на нашей поляне, он кружил меня снова и снова, моя прекрасная колыбельная играла на заднем фоне. Только он поднял меня вверх на руках и встретил мои губы своими, как, внезапно, это изменилось. Вместо того чтобы поцеловать меня, он широко улыбнулся и начал кружиться, топтаться на месте, хлопать в ладоши и делать разные замысловатые танцевальные движения. Он двигался очень быстро, и музыка сейчас была чем-то из диско. Что еще? Это было очень непохоже на него, мне больше нравился его предыдущий образ действий в этом сне.       Музыка стала громче.       — Эдвард, пожалуйста, не мог бы ты убавить это? И кстати, что ты делаешь? Это так странно, — пробормотала я, надеясь, что он прекратит свое сумасшедшее лихорадочное исполнение диско и прислушается ко мне.       — Я ничего не делаю, любимая, — ответил он.       — Да, ты — ты прошел через все семидесятые, которые я совершенно не понимаю — мне казалось, что ты не выносишь музыку семидесятых? — продолжила я, возмущенная его равнодушным отказом. Эдвард тихо усмехнулся:       — Конечно, я ненавижу эту музыку, Белла. Я ничего не могу с этим поделать. А сейчас попытайся уснуть, — добавил он. Подождите минутку… пока звучал голос, Эдвард в моем сне продолжал танцевать вокруг, но его губы не двигались. Как только я начала понимать, я медленно открыла глаза, моргая.       Эдвард лежал рядом со мной, опираясь на локоть, улыбаясь мне.       — Привет, — сказал он, пытаясь не смеяться.       — Который час? У меня больше никогда не будет нормального ночного сна, не так ли? — спросила я, закатывая глаза.       — Ну, технически, через пару месяцев тебе больше не нужно будет спать, любимая, — ответил он, посмеиваясь. — Тем не менее, сейчас около трех часов ночи.       — Ох, — надоедливая музыка из моего сна донеслась до меня, опять привлекая мое внимание. — Тогда что это за шум, черт побери? Эдвард указал на крошечное окошко палатки, предлагая мне посмотреть самой. Осторожно я отодвинула маленькую шторку и посмотрела наружу. Я быстро заморгала, пытаясь убедиться, что у меня не галлюцинации.       За пределами палатки Элис все было переставлено и сейчас походило на что-то вроде мини-клуба. Там был складной танцпол, полный вспыхивающих огней, и диско-шар, установленный на маленьком столике в углу. Табличка на палатке Элис была заменена на табличку с надписью «Танцевальная диско-вечеринка Элис». Эммет с Розали были с одной стороны площадки, а Элис была на противоположной стороне от них. Все трое явно побывали в палатке-гардеробной — Эммет был одет в какой-то белый костюм с черной рубашкой под ним, Элис была одета в черное платье-рубашку с элегантными рукавами-крылышками, а Розали была ошеломительна в коротком, с большим вырезом, сверкающем красном платье — не удивительно, что она была готова участвовать. Все они скользили, хлопали и покачивали плечами под музыку.       Хлоп! «Толкай, толкай!» — продолжала реветь музыка, а Джаспер сидел в углу на вершине горы из подушек, улыбаясь, глядя на свою кривляющуюся жену.       Эдвард прочистил горло, затем жестом предложил мне снова присоединиться к нему. Я двигалась медленно, все еще в замешательстве от сцены снаружи.       — Белла, может, ты хочешь снова прилечь, прежде чем Элис выберет время заметить, что ты проснулась. Она пыталась получить от меня разрешение разбудить тебя, по крайней мере, четыре раза, чтобы ты присоединилась к их… веселью, но я отказал. Если Элис заметит тебя, она определенно придет за тобой, и это только сделает твою ночь гораздо, гораздо длиннее, — нежно прошептал Эдвард мне на ушко.       Потянувшись к нему, я прошептала в ответ:       — Такое часто случается?       Эдвард только тихо усмехнулся, уютно устраивая меня обратно под одеялами:       — Многое происходит ночью, когда ты спишь, Белла.       Засыпая, я начала удивляться тому, как много я даже не понимаю о моей скоро-новой-семье, и как много я открою после присоединения к ним в вечности.       Слишком рано солнце проникло сквозь стены палатки, и я снова проснулась.       Эдвард был рядом со мной, ждущий, держащий банановую кожуру, и это мне опять напомнило о том, какое счастье, что он у меня есть.       Выбравшись из палатки, я полностью потянулась, затем, как обычно, повернулась к палатке с продуктами. Неудивительно, там был завтрак — любезность Эсми, и там была Элис.       — Белла! Мы дали тебе поспать этим утром — разве ты не рада, что мы не разбудили тебя, как вчера? — воскликнула она, подпрыгивая, при виде меня.       — Да, Элис, спасибо, было бы еще лучше, если бы вы, ребята, сделали пониже уровень шума ночью, тогда сон действительно можно было бы засчитать, — устало ответила я.       — Ты пропустила все веселье прошлой ночью — Эдвард не разрешил мне разбудить тебя. У нас была феерическая танцевальная вечеринка! — чересчур много щебетала она.       — Да, я слышала… — я замолчала. — Я никогда не представляла тебя наслаждающейся семидесятыми, Элис — или одеждой, если это имеет значение.       — Глупышка Белла, у семидесятых есть некоторые плюсы — не много, согласна с тобой, но есть. Одежда, которую носили обычные люди, была абсолютно омерзительна, — Элис деликатно содрогнулась. — Ту уникальную одежду, бывшую на нас прошлой ночью, создал чрезвычайно талантливый дизайнер того времени, таким образом, у нас было что-то пригодное для носки, когда мы посетили бал в семьдесят пятом. Я тогда наняла того же дизайнера разработать дизайн всей нашей одежды на несколько лет — было слишком ужасно покупать то, что было в магазинах. Иногда это забавно вспоминать, — она тихо засмеялась. — Кроме того, каждое десятилетие заслуживает некоторого внимания.       — Как ты себя чувствуешь этим утром, милая? — спросила Эсми, сидя рядом со мной. — Тебе что-нибудь нужно для твоего ядовитого плюща или запястья? — продолжила она, полная участия.       — Нет, спасибо. Эдвард уже помог мне с утра, и мое запястье чувствует себя хорошо, — ответила я, опять немножко стесняясь.       После того, как я закончила есть, мы все собрались у костра, продолжая беседу, начатую во время завтрака. Эсми поделилась своими воспоминаниями о том, как привередлива была Элис ко всей их одежде в семидесятые — она настаивала на конечном одобрении всех вещей. У Элис было видение членов семьи, одетых в отвратительную одежду на семейных фотографиях, и это ее взбесило. Сейчас это чувствовалось — Элис так сильно не заботили семидесятые, потому что она была способна сделать каждого члена семьи своей личной куклой Барби так, как она поступает со мной. Круто — семь человек, для которых ежедневно нужно подбирать гардероб — невероятно.       Эсми собиралась поделиться другим воспоминанием, когда Элис замерла, и мы перевели внимание на нее. Ее глаза остекленели, она замолчала. Мы все нерешительно ждали, пока Элис откроет нам видение.       Эдвард тяжело вздохнул, сжимая переносицу, в то время как Элис вернула свое внимание нам.       — Чарли собирается позвонить, Карлайл. Семинар прошлым вечером завершился, так что он направляется домой раньше, чем планировал, и он хочет остановиться пообедать с нами, — разъяснила Элис. — Ему любопытно посмотреть, как держится Белла.