a store where two destinies intertwined

      Эта неделька для рыжего выдалась сложной, напряжённой до единого волоска на теле и энергозатратной. Он буквально жил в офисе, оставив на соседей слежку за квартирой и котом. Люди звонили ему на рабочий телефон с просьбой сделать им интерьер-дизайн какой-либо комнаты, например гостинной, приходили в офис или назначали встречу уже у себя дома и Накахара разрабатывал, проектировал и делал всё в лучшем виде. За неделю он успел, наверно, сто раз переволноваться, позлиться на других и очень сильно устать. До такой степени устать, что в четверг, освободившись и вежливо послав всех, когда ему выделили выходные за отличную работу, он вернулся домой и сразу, не переодеваясь, не едя, повалился на диван, засыпая. Курс питья таблеток прошёл уже как два дня назад, но они всё равно не помогли, а мучения, испытываемые Чуей, уже какой год продолжались, сопровождаясь тревогой. Эпизоды деперсонализации всегда приходили неожиданно и нельзя было предугадать следующие их наступления. Даже окончание их не так-то просто узнать. У Чуи они могли длиться от нескольких часов, до нескольких дней, а сдерживаемые таблетками всего несколько минут. И всегда это было мучительно-паническое чувство для Накахары, когда ты будто за стеклом от других и ощущаешь то, что другие не могут, а когда это проходит, то не можешь вспомнить свои мысли и описать ощущения. Благо, что он ещё давно нашёл отличного психотерапевта, назвавши случай Чуи тяжёлым, он более менее помогает, выписывая лекарства и давая советы.

***

Накахара проснулся в одиннадцать часов утра, полежал немного на диване и встал, потопав на кухню. Сегодня пятница, а значит у Осаму вечером смена и придётся идти в магазин рядом, чтобы с ним поговорить. Дазай даже не обменялся с Чуей номером телефона, чтобы было удобнее общаться. Вот засранец. Рыжий быстро приготовил яичницу, заварил себе чай и принялся есть. Он хочет как можно быстрее записаться к своему психотерапевту, чтобы тот выписал ему новые лекарства. Чуя чувствует себя незащищённым без них. Он чувствует себя так, будто ему оторвали вторую кожу или сняли крепкий панцирь, защищающий тело, и теперь он в опасности, а деперсонализация, его личное мучение, его личная смерть, смеётся над ним, говоря о его ничтожности, о его слабостях и страхах, так и ждёт от него многочисленных мыслей о суициде во время долгого эпизода и их исполнения.

Она кричит, чтобы он умер.

Накахара, постаравшись меньше думать об этом, вымыл тарелку и кружку, насыпал коту корм и налил ему воды, затем пошёл в гостинную, сел на диван и включил телевизор, шум фильма которого сразу разогнал тишину, загнав её в самые потаённые места. Кацу пристроился рядом, грея бок хозяина, а рыжий аккуратно поглаживал его по голове.

У них была своя атмосфера и свои взаимоотношения.

Чуя помнит своего кота ещё маленьким, шумным, игривым и изучающим всё в его квартире котёнком, которому требовалось внимание и забота, и Накахара любезно и старательно давал ему это. В итоге, за четыре с половиной года, у них выстроились хорошие и тёплые отношения и они оба привязались друг к другу и Чуя не представляет, что было бы, если бы он тогда не купил бы его и не привёз домой. Кацу помогает Чуи с деперсонализацией, отвлекает и успокаивает его, чувствуя состояние хозяина. Монотонные голоса во включённом на рандом фильме достали и поэтому Чуя выключил телевизор, засев теперь в телефоне. Ему нечего было делать, поэтому до вечера он страдал хуйнёй и скукой, разбавляемой лишь едой и домашними делами. Рутина его раздражала, но что-то подсказывало, что разговоры с Дазаем раскрасят этот день в разноцветные краски и поэтому, как только на часах мелькнуло время «19:00», Чуя начал собираться. Он переоделся из домашней одежды в уличные шмотки и надел поверх одежды пальто, не вдевая руки в рукава, затем вышел из подъезда и пошёл к магазину. Вечером становилось более прохладно, а темнота наступала на пятки, разбавляемая лишь тёплым светом фонарей. Чуя вошёл в магазин и подошёл к кассе, за которой стоял Осаму, на что последний улыбнулся, увидев старого друга. — Приветик, Чуя, — Поздоровался Дазай, выходя из-за кассы. — Привет, — Ответил Накахара, следуя за Осаму в помещение для персонала. Они засидали там, когда разговаривали. Они вместе вошли в довольно маленькую комнату. Чуе кажется, что он наизусть выучил интерьер здесь. Вон около стенки стоит небольшой промятый диван, напротив него стол с кофемашинкой на нём посередине, около стола два стула, размещённые по обе его стороны, а на одном из них сидит беловолосый парень с одной неестественно длинной прядкой и в такой же форме, как и Дазай, которого рыжий не знал. Беловолосый сразу, как только дверь открылась, повернулся в их сторону, удивлённо моргнув, смотря то на Чую, то на Дазая. — Э? Дазай, вам не кажется, что водить сюда посторонних как-то неправильно? — Скептически произнёс он. — Это мой друг, Ацуши, ему можно сюда, касса за тобой, — Сказал Осаму и по-царски плюхнулся на диван, а Чуя лишь присел рядом. Ацуши, как его назвал шатен, как-то обречённо вздохнул и вышел из комнаты. — Это кто? В прошлый раз тут была девушка, Кёка, вроде, — Спросил Накахара, не смотря на Дазая, потому что клал пальто на диван. — А, это один из моих коллег. У нас смена по-двое, мы друг друга заменяем в случае необходимости. Девушка тоже кассир, у неё тоже была со мной двойная смена, — пояснил шатен, а потом он встал и подошёл к столу, — Кофе хочешь? — Дазай посмотрел на Чую, а на его вопрос последовал кивок, — Вот и я хочу. Вскоре кареглазый, как только сделал напиток, отдал Накахаре его кофе, а сам устроился на стуле, попивая своё. Они говорили о своих делах, обсуждали дни и недели, затрагивали в разговоре прошлое и будущее. Так прошло двадцать минут, прежде чем диалог был прерван телефонным звонком. — Извини, дядя звонит, — Произнёс Дазай, как только вынул телефон из кармана штанов и посмотрел на экран, затем он провёл по экрану и поднёс телефон к уху, — Привет, дядь Мори, чего хотел? — В их разговор Чуя не вслушивался, но тут же уловил имя дяди. Всё так блядски взаимосвязано. Как только Осаму попрощался и убрал телефон обратно в карман штанов, Чуя поднял на него глаза. — А твой дядя случаем не Мори Огай? — Спросил рыжий, а на его вопрос последовал настороженный кивок. — Ну, да, он, а откуда ты знаешь? Тут Накахара замялся, переводя взгляд на дно уже пустой кружки. — Да так, он мой лечащий врач. — От какого недуга он тебя лечит? — Поинтересовался Осаму, — Я знаю, что он психотерапевт. Его сердце пропустило удар, глухо ударившись о рёбра. Он мог бы сказать, но что-то его останавливало. Он даже не знает, что именно. Он не знает, из-за чего переживает сейчас. — Чуя? Дыхание стало тяжёлым и рваным. И вдруг, очень резко, невидимые стены остранили Чую от остального мира, а паника, словно смертельный яд, распространилась по всему его телу, нитями уходя в мозг. Ах, да, у него же давно не было эпизодов. Сейчас, блять, самое время же. — Перезвони Мори и дай мне трубку, — Накахара отставил кружку, потирая переносицу с закрытыми глазами. Шатен потупил взгляд в стену, будто раздумывал, спросить зачем, или всё-таки позвонить, но потом достал телефон и набрал номер дяди. Пара гудков и механическое «что?» от Мори разрезали образовавшуюся тишину. — Эй, дядь, у меня тут твой пациент. Чуей Накахарой звать, — Произнёс Осаму, что-то ковыряя в сидушке стула, смотря туда же, а потом, на слова Мори «Дай-ка ему трубку», и правда подошёл и дал, садясь рядом. — Что такое Чуя? Эпизод? — Еле слышно для Дазая произнёс Огай. — Да-да, именно. Курс выписанных вами таблеток прошёл, а они не помогли мне, — Накахара разговаривал с закрытыми глазами. — Через несколько дней я выпишу тебе новые, хорошо? Ну хоть они-то должны тебе помочь. А сейчас попроси Дазая, чтобы он отвёл тебя домой, потом отвлекись от эпизода, как ты делал раньше. — Да, окей, спасибо, — На этих словах Накахара сбросил трубку, не хотя поднимаясь с дивана и открывая глаза, а Дазай заинтересованно посмотрел ему вслед, убирая свой телефон в карман штанов, — Мори сказал, чтобы ты отвёл меня домой. Чуя взял своё пальто и накинул на плечи, а Осаму кивнул и без лишних слов встал, надевая куртку. Они вместе вышли из комнаты. — Вы куда? — Спросил их у самых дверей выхода беловолосый, стоя за кассой. — Не обещаю, что скоро вернусь, магазин оставляю на тебя, — Сказал Дазай, выводя Чую из магазина. И потом Накахара повёл его к себе, смотря в основном на землю или на одну из своих ладоней, которая казалась искуственной. Сердце стучало где-то в горле, паника рассекала кровь, а голова кружилась почти что каруселью, но он продолжал идти, почти не обращая внимания на спутника, мягко придерживающего его за плечи. Когда они дошли до квартиры, Чуя открыл дверь ключами и они вместе вошли в неё. Накахара снял ботинки, оставив их у порога, снял пальто и повесил на вешалку, не обращая внимание на кота, который шипел на Дазая. Кацу всегда относился зло к гостям, ничего удивительного. — Воу, такой милый и агрессивный котик, прям как хозяин, — Произнёс шатен, снимая обувь, — Неплохая, кстати, квартирка. У тебя всегда тут так мрачно? — Осмотревшись, сказал Дазай. — Проводил меня до дома, теперь проваливай. Мне гости не нужны. — Какой же ты грубый, Чуя, я только пришёл, — Осаму прошёл в коридор, а кот начал нападать на его ноги, из-за чего тот вскрикивал. Рыжий вздохнул, поднял кота к себе на руки и, погладив, ушёл с ним в комнату, а Дазай выкрикнул благодарность, продолжив осматривать интерьер. Его интерес был вызван тем, что он никогда не был тут, да и к тому же красоты чужих квартир привлекали шатена. Он прошёл на кухню, проводя одним пальцем по тёмной поверхности столешниц, разглядывая всё что можно и нельзя. И какого же было его удивление, когда он обнаружил стойку для вина, а ещё большее удивление последовало, когда Дазай нашёл много таблеток снотворных и успокоительных. Хотя, если подумать, чему тут удивляться, просто шатен первый раз слышит и видит, что у Чуи какие-то проблемы, всё больше убеждаясь в этом. В школе Накахара был совершенно обычным, или Дазай просто не обращал внимания? Шатен достал один из тюбиков и покрутил в руке, рассматривая, а потом он убрал его обратно, услышав знакомые шаги. Рыжий вошёл на кухню, недовольно цокая, потому что хотел, чтобы Дазай ушёл, а потом взял из ящика таблетку успокоительного, налил воды в стакан и выпил её. Чего уж что-то скрывать, если Дазай всё равно всё разнюхает. Найдёт ведь способ, гадина. — Так чем ты болеешь? — Дазай взглянул на рыжего, жаждя получить ответ. — Цц, у меня аллопсихическая деперсонализация, а если понятнее, то я иногда сомневаюсь, что я это я. Ничего серьёзного, — ответил Чуя, на что Осаму нахмурился. — Это серьёзнее, чем ты считаешь. Как ты думаешь, твоя кошка привыкнет ко мне, если я буду приходить сюда каждый день? — Это, во-первых, не кошка, а кот, а во-вторых сваливай и не возвращайся.

И с этого дня всё изменилось.