Переплетая жизненные пути

Не было в мире сильнее Самсона, мудрее Соломона, правдивее Давида, но всех троих совратила женщина.

      Падме недовольно посматривала в сторону смеющейся Альбы и скалящегося Гриммджоу, которые стояли у дальней стены в выделенных ей покоях, пока тот самый лекарь Пако осматривал синигами. Этот почтенного возраста мужчина на деле оказался врачевателем из Общества душ, который в какой-то момент попал в Уэко-Мундо, был спасён Королём Пустоши и присягнул ему.       Прошло три дня с тех пор, как Падме была спасена из Логова. Гриммджоу всячески одаривал девушку вниманием и красивыми одеждами с украшениями — юная леди ещё никогда не чувствовала себя так.       Словно принцесса.       Словно её сестра Кохэйри.       Кучики всё ещё вынашивала план, как уговорить арранкара пустить её на бой со сворой Серрано, но когда синигами чувствовала на себе прожигающий взгляд голубовласого арранкара, полный бушующей страсти и неприкрытого желания, девичье сердце сжималось, а мысли разлетались, точно испуганные стайки птичек.       На руку вроде и играло знание того, что Король Пустоши спит и видит, как овладеет этой непокорной, маленькой, хитрой синигами. Когда в тот самый первый день пребывания Кучики в Лас Либре к вечеру действие подавителя спало с Гриммджоу, и он буквально зажал девушку в ближайшем коридоре, как только нашёл ту после совета с приближёнными, Падме заявила, что позволит арранкару всё, что он хочет, если тот возьмёт её с собой на бой. Однако юная леди нарвалась только на раздражённое «нет» и утробный рык, полный недовольства. И Джагерджак исчез так же быстро, как появился из своего умопомрачительно быстрого сонидо.       Впрочем, Кучики не сдавалась и в последующие дни, перейдя к более радикальным мерам. Но даром Падме старалась обольстить мужчину, вспоминая все женские хитрости матери, которые она применяла, когда той нужно было в чём-то убедить супруга. Джагерджак был непреклонен, и все нелепые попытки совращения девушки встречали толстенную и высоченные стену его принципа. А конские дозы подавителя, которые арранкар глотал на завтрак, обед и ужин, только помогали ему не сдать свои позиции.       Сегодня, совсем недавно, когда Джагерджак показывал Кучики Лас Либре, ей отчего-то стало плохо. Тело пробила слабость, а ноги перестали держать. Лекарь был вызван немедленно, как и Альба, которую Гриммджоу приставил к своей гостье. И вот сейчас Падме сидит у изножья кровати вместе с Пако, пока старик с помощью кайдо проверяет состояние её тело, водя рукой над венами внутренней стороны предплечья.       — Ничего страшного, — заключил врачеватель, прекращая исследование и опуская руку Кучики. Гриммджоу тут же подошёл, навострив уши. — Вы потеряли много сил и здоровья в темницах Серрано, Вам нужно больше времени на восстановление. Я объясню госпоже Наварро, какие отвары Вам следует пить для возращения сил.       — Благодарю, — сухо бросила Падме, постаравшись улыбнуться, но вышло нелепо, фальшиво и всего на мгновение. Джагерджак прочёл плохое настроение девушки и попросил всех покинуть её покои.       Когда Альба и Пако с поклоном удалились, Король Пустоши подошёл к юной леди и сел рядом с ней.       — Что не так? Твоя постная моська меня настораживает.       Падме поджала губы, бросив косой взгляд на арранкара из-под ресниц, и вдруг выпрямилась, задирая нос.       — Альба довольно красивая девушка, ты не находишь? — вдруг сказала она деланно апатично.        У Джагерджака даже брови взлетели от осознания простой истины. На его лице расплылась фирменная улыбка.       — Во~от как… — протянул он. — Ревнуешь?       Кучики фыркнула, отворотившись от арранкара. «Ещё чего!» — так и кричал весь её напускно горделивый вид.       Гриммджоу хмыкнул и вдруг сжал плечи синигами, сперва обращая её вытянувшееся от удивления лицо к себе, а затем опрокидывая со сдавленным писком на мягкое покрывало, устилающее ложе. Одной рукой арранкар упёрся рядом с головой девушки в постель, нависая над ней, второй стискивая подбородок Кучики, заставляя ту смотреть только на него.       Падме недовольно дёрнулась, но Гриммджоу держал крепко, сжав одной ладонью тонкие запястья и задрав над тёмной макушкой. Девушка недовольно ёрзала и шипела, чтобы Король Пустоши освободил её, но тот лишь скалился в звериной улыбке, весело наблюдая за попытками синигами вырваться.       — Ну точно. Ревнуешь, — заключил Джагерджак, получая от Падме взгляд, полный пламени и злобы. Она снова была похожа на милого взъерошенного воробушка — так и хотелось стиснуть до хруста костей. — Зря. Если бы я и имел виды на Альбу, то Карлос бы давно выбил их из меня. За свою жену он даже принца Айзена вызовет на бой.       — Жену? — удивлённо переспросила Кучики.       — А что, общая фамилия тебя не смутила?       Падме покраснела от стыда за свою глупость и длинный язык. Джагерджак был прав — она просто ревновала своего спасителя к этой пышногрудой розововласой красавице, что так легко смеялась рядом с ним. Девушка хотела бы провалиться сквозь землю, но только не испытывать сейчас этот смешливый прожигающий его взгляд арранкара.       — Не ревнуй, — хмыкнул он. — Я весь твой.       Кучики уже было вспоминала все ругательные слова в своём арсенале, как вдруг её возможность говорить запечатали средством куда сильнее, чем любое бакудо. Гриммджоу впился в нежные сахарные уста Падме, словно голодный хищник в кусок сочной вырезки. Девушку обдало волной жара от неистовствующей страстной реацу Короля Пустоши, как всякий раз прежде, когда арранкар завладевал её ртом. Лижущими поцелуями Джагерджак всасывал то верхнюю, то нижнюю губу, вызывая у Кучики тонкие стоны наслаждения, будоражащие его звериное нутро.       Юная леди не понимала эту животную страсть, хотя много слышала о ней от подруг, больше дам в своём светском окружении. Заражающее сознание безумие, которому хочется только подчиняться и отдаваться. И Падме делала это, не понимала, но делала, принимая любые формы, какие бы только пожелал арранкар, точно глина в руках умелого мастера. Голова кружилась, а желание уже давно царапало низ живота, умоляя удовлетворить себя. И Джагерджак уже давно был готов помочь — Кучики ощущала его каменную эрекцию бедром, дрожа от самой мысли, что кто-то хочет её так сильно.       Одна рука Гриммджоу скользнула в разрез красивого чёрного платье с наружным корсетом, сжимая упругую ягодицу свой широченной ладонью так сильно, что, может, вскоре на нежной коже проступят синяки. Вторая легла на одну из грудей девушки, пальцы арранкара нашли затвердевший сосок и стиснули его, грубо проходясь по нему жёсткой тканью кружевного бюстгальтера. Падме сдавленно пискнула в губы мужчины от лёгкой острой боли, переросшей в ощущения куда более приятные.       Джагерджак оторвался от истерзанных губ и приник к острой ключице. На светлой коже расцвело алое пятнышко, и тогда арранкар провёл шершавым языком от изящной выступающей косточки к шее.       — Сладкая… — томно шепнул арранкар, опалив обжигающим тяжёлым дыханием маленькое ушко и запуская очередной табун мурашек по телу Падме. — Ты такая сладкая.       Ещё одна алая метка расцвела здесь же. Джагерджак принялся целовать изящную шею девушки, руками исследуя манящие изгибы её тела.       — Гриммджоу… — жалобно простонала Падме имя, зарываясь руками в его голубые волосы и оттягивая их у корня. Бёдрами она оплела талию мужчины, скрещивая лодыжки за его спиной, жмясь ближе, словно стараясь слиться с ним в одно целое. — Пожалуйста… Возьми меня собой в Логово.       — Ни за что, — яростно прорычал Король Пустоши ответ, что синигами заранее знала, но не желала слышать. Его руки на несколько секунд слишком сильно сжали девушку в своих тисках. — Никто и никогда не причинит тебе вред. Не прихвостни ублюдка Серрано. Уж я точно не стану к этому причастен.       — Гриммджоу…       Падме не успела повторить просьбу, как её оборвали.       — Хватит!       Джагерджак отстранился от девушки, снова нависая над ней и впиваясь в её лицо недовольным, колющим взглядом.       — Я уже сказал. Тебя. Никто. Не тррронет, — отчеканил он, словно этот устрашающий тон сможет, наконец, образумить своевольную особу. Это была забота, а не простое тупое упрямство, коим обладала сама Кучики.       Уж точно гены.       Вся в мать!       Раздражение, возникшее резко, точно вспышка молнии, точно так же исчезло, стоило только Падме протянуть руку и нежно коснуться лица мужчины напротив. Она очертила подушечкой большого пальца скулу арранкара, глядя на него будто извиняючись. Джагерджак не мог долго сопротивляться обаятельному выражению милого личика синигами, да и не хотел. Гриммджоу подался вперёд, снова завладевая губами девушки в куда более мягком и нежном поцелуе, заставившем её трепетать.       Резкий громкий стук огласил комнату, заставив обоих дёрнуться. Голос Карлоса, который, слава всем небожителям, не решился войти без позволения в покои Падме, прозвучал из-за запертой двери.       — Ваше Величество! У меня срочное донесение!       Мужчина инстинктивно прикрыл Кучики, будто бы готовый защищать от любой опасности ценой собственной шкуры. Но в итоге всё было куда менее опасно — даже наоборот. Оказалось, что в Лас Либре прибыли те из Новой Эспады, которых послала Галлея на помощь Королю Пустоши в борьбе против Серрано и его подчинёнными.       Гриммджоу резко слез с девушки и подал ей руку. Падме моментально приняла помощь, вложив свою ладошку в ладонь арранкара — он рывком, но аккуратно потянул Кучики на себя, помогая ей подняться.       — Со мной? — кратко спросил он. Девушка тут же с готовностью кивнула.       — С тобой.       Джагерджак было направился к двери, но вдруг замер. Кивнув взгляд на синигами, мужчина секунду что-то обдумывал, а после приказал Карлосу подождать несколько минут.       — Что-то не так? — изумлённо-взволнованно переспросила Падме. Гриммджоу усмехнулся и достал из кармана бутылёк с подавителем.       — Всё нормально. Переоденься. Во что-нибудь более закрытое.       Падме удивлённо бросила взгляд на своё отражения в рядом стоящем зеркале. Довольно глубокое для обычного стиля в одежде Кучики декольте и отрытая шея обнажала нежную светлую кожу, покрытую алеющими засосами. Девушка покраснела от стыда и, что-то пискнув, тут же метнулся к сундукам, выискивая себе новое платье более закрытого плана под по-доброму насмешливым взглядом Короля Пустоши.