A sick heart looking for a home

Чонин в очередной раз возвращается домой после учёбы. Он идёт прогулочным шагом, стараясь затратить на путь как можно больше времени. Сегодня конец недели, впереди один выходной, а это значит только одно — Джейк снова пьёт. Он всегда напивается по субботам. И каждую субботу Чонин страдает. Хотя он страдает всегда, но по субботам особенно сильно, потому что под действием алкоголя Джейк совершенно не способен контролировать себя и свои действия. Он редко применяет физическое насилие в сторону Чонина, но его слова всегда задевают. Чонин старался поменять своего парня, но спустя немалое время сдался — это непосильная для его хрупких плеч работа. Каждый день он терпит унижение себя, своей личности, которой, по мнению Джейка, у него нет, своих интересов, увлечений и даже друзей, скольких тоже немного. Проходя мимо моста, Чонин видит двух подростков, которые так открыто смущаются друг друга — скорее всего, они только начали встречаться или, может, они ещё на этапе взаимной симпатии. Чонин вспоминает, что когда-то и он глупо улыбался, идя на встречу со своим нынешним парнем. А сейчас он все чаще и чаще плачет по дороге домой. Вот мальчик неловко взял девочку за ручку, и её щеки слегка покраснели, но она сжала его ладонь в своей. Чонин вздыхает. Он задумывается: «Интересно, в их отношениях каждый день тоже будет начинаться и заканчиваться одним и тем же — давай потрахаемся?». Да, абсолютно каждый день Чонин испытывает огромное давление, его принуждают. И ему безумно стыдно из раза в раз просить ещё немного времени. Он девственник. И нет, у него нет какого-либо отвращения к сексу, просто он ещё не готов (или, может, его разум ещё не совсем отключился и чует что-то неладное в этих отношениях, то, чего Чонин так усердно избегает). На улице начинается смеркаться, а до дома Чонину осталось идти максимум пять минут. С каждым пройденный метром его шаги становятся медленнее, а сердце начинает биться быстрее. Он старается набрать как можно больше свежего воздуха в лёгкие, ведь в квартире, наверное, как обычно накурено. Джейка не волнует, что у Чонина аллергия на табак и что каждый пропущенный приём таблеток сопровождается тем, что он начинает задыхаться, его дыхательные пути просто опухают. Чонин уговаривал его бросить курить, и даже не во благо своему здоровью, а потому что «Джейк, это же так вредно, в сигаретах так много вредных веществ. Думаю, ты бы чувствовал себя гораздо лучше, если бы не курил». И на это он получил лишь «Я сам решу, что мне делать». Подходя к двери его подъезда, он оборачивается, наблюдая за почти севшим солнцем. У них открытый двор, поэтому очень хорошо виднеется горизонт. Сегодня полоса, отделяющая небо и землю, необыкновенно красная. Это завораживает, отвлекает, но и одновременно с этим нагоняет какую-то тревогу. Первый раз Чонин чувствовал подобное, когда однажды осознал, что Джейк намекает ему на что-то большее, чем просто объятия и невинные поцелуи. А последний раз был через некоторое время после первого — тогда Джейк запустил свою руку под футболку Чонина. В тот день он сбежал и два дня ночевал у друга, а впоследствии старался не допускать подобного. Чонин на секунду прикрывает глаза и старается успокоить свое сердечко, которое так отчётливо слышится в вечерней тишине улицы. Он делает глубокий вдох и заходит в подъезд, направляясь прямиком в свой персональный ад, скромно зовущийся «счастливыми отношениями». — Я дома, — как можно тише, но так, чтобы его услышали, произносит Чонин и сразу, захватив домашние вещи, уходит в ванную. — Приготовишь что-нибудь покушать на ужин? — слышится голос Джейка с кухни. Кажется, он ещё не сильно пьян. — Конечно. Как прошёл день? — Ян заглядывает на кухню и движется к холодильнику. На столе стоит одинокая бутылка вина, что в какой-то степени радует и настораживает одновременно. Сегодня какой-то особенный день? — Всё как обычно, с работы отпустили немного раньше сегодня, — Джейк не пьёт, наблюдает за копошащимся Чонином — тот ставит небольшую кастрюлю с водой на плиту и начинает резать помидоры и перец. — Как у тебя дела в университете? — Нормально, задали сделать проект, а я не могу выбрать тему. А ещё преподаватель похвалил меня за работу, с которой ты мне помогал… Спасибо ещё раз. — Не стоит благодарить меня за такие пустяки. Джейк ждёт около минуты, пока Чонин не закончит с овощами. Он берёт его за руку, притягивая к себе и обнимая за талию. Младший кладёт руки на плечи Джейка, старается расслабиться и насладиться близостью с любимым человеком, но его внимание отвлекает горячее дыхание, ощущаемое кожей живота через тонкую ткань. — Прости, — шепчет Чонин и отстраняется, — вода закипела, нужно достать и положить туда спагетти. Джейк громко выдыхает, пододвигает к себе вино, наливая в фужер и отпивая пару глотков, и тоже встаёт. Он подходит к младшему, на мгновение обнимая со спины и целуя в щеку. Не отходя, он тянет руки наверх, открывает шкафчик и достаёт ещё один бокал, наполняя и его до половины. Чонин быстро выкладывает спагетти на большую тарелку, овощи со сковороды отправляет туда же и заправляет все это одним пакетиком соуса. Он ставит на стол еще две тарелки — себе и Джейку и наконец садится. — Давай выпьем сегодня вместе, — не спрашивает, а утверждает Джейк. — Сегодня какой-то праздник? — Нет, — Кан двигает бокал ближе к Чонину, но когда тот не берет его, то он буквально пихает ему его в руки и подталкивает в губам. — Почему я просто не могу выпить со своим любимым парнем? Ты сегодня необычайно красивый... хотя ты у меня всегда прекрасно выглядишь. — Я плохо спал сегодня ночью, задержался на учебе, помогая ребятам, мне кажется, я могу вырубиться прямо сейчас. У меня синяки под глазами, растрепанные волосы, потому что на улице ветер, на мне мятая одежда, которая не стиралась уже четыре дня. Я не понимаю, о какой красоте ты говоришь?.. Чонин говорит медленно и, кажется, даже безжизненно. Он накладывает себе в тарелку несколько ложек лапши, игнорируя давление со стороны Джейка, — несмотря ни на что, он не будет пить на голодный желудок. На самом деле, бывает, что он выпивает с друзьями, но Чонин не является большим фанатом алкоголя. Он редко пьёт что-то больше десяти градусов — обычно это шампанское, пиво или какие-то винные напитки. И хотя на первый взгляд компания кажется отличной, Яну было бы комфортнее, если бы это были пара его друзей, поэтому он не особо жаждал пить сегодня. — Даже если твоя внешность по каким-то причинам неидеальна, это не так важно, по сравнению с тем, что у тебя внутри. То, что ты чувствуешь, о чем мечтаешь, к чему стремишься, твои мысли и действия делают тебя красивым. И твой прекрасный внешний вид только улучшает внутреннюю красоту, не стоит недооценивать себя, — Джейк замолкает на пару секунд, поднимая бокал и наклоняя его в сторону Чонина. — А сейчас я хочу выпить и покушать. Приступим? Чонин лишь слабо кивает. Он успел съесть пару вилок, пока слушал Джейка, поэтому наспех закидывает в рот ещё немного и тоже поднимает свой бокал. Он не хочет заставлять своего парня ждать. В общем на ужин уходит около тридцати минут. За это время Джейк успел выпить больше половины бутылки вина, Чонин же только допил единственный бокал и, несмотря на все уговоры Кана, продолжать не стал. Закончив с едой, Ян помыл посуду — Джейк допил вино. Сегодня в планы Чонина входило действительно отдохнуть. Он хотел посмотреть фильм, который ему порекомендовали друзья. Он не особо часто уделял время себе, редко просто просиживал день или хотя бы час. Ему нужно очень сильно вымотаться, чтобы плюнуть на всё и забыться на каких-то пару часов. — Я хочу сегодня посмотреть фильм, присоединяйся, если хочешь, — говорит Чонин и, не дожидаясь ответа, уходит из кухни. Джейк незамедлительно следует за ним в спальню. — Вообще-то я хотел предложить тебе кое-что более увлекательное, — он пресекает попытку Чонина взять ноутбук. — Слушай, я правда долго терпел ради тебя, но мне интересно, почему тебя не волнует, чего хочу я? — Я не понимаю, о чем ты говоришь… — Ты представить себе не можешь, насколько трудно было постоянно сдерживаться, — Джейк подходит чуть ближе, от чего Чонин делает пару шагов назад, к кровати. — Я хочу тебя. Хочу прямо сейчас, и мне не нужны очередные твои отговорки. — Джейк, я… ты же знаешь, почему я отказываю тебе, — он делает ещё несколько шагов, упираясь ногами в кровать. — Я не делаю это специально, а тем более не пытаюсь разозлить тебя. — Тогда давай сделаем это прямо сейчас, тогда я смогу поверить и простить всё, что было раньше, — он медленно подступает ближе к Чонину, и одинокий, еле слышный скрип половицы под его ногами, кажется, задел что-то внутри Яна. — Джейк, прости… Я… я не готов. — На данный момент, каждое твоё слово выводит меня из себя всё больше и больше. Малыш, давай лучше ты молча начнёшь раздеваться… — Я не могу, — Чонин ставит руки вперёд, потому что парень явно не собирается его слушать и останавливаться. — Пожалуйста, Джейк… — Ты, блять, уже почти год ебёшь мне мозги одними и теми же словами. Не думаешь, что пора немного поменяться ролями? Раздевайся! — на последнем слове он повысил голос. — Пожалуйста… Джейк, дай мне ещё немного времени, я правда не могу сейчас, — Чонин опускает глаза в пол, потому что они стремительно наполняются влагой. Кан не любит такое проявление чувств, он считает, что таким способом лишь пытаются давить на жалость. — Тебе не кажется, что через время ты уже нахуй не будешь никому нужен? Сейчас, Чонин. — Я не готов сейчас… пожалуйста… я правда не могу. Мне очень-очень жаль. — Послушай сюда, сученыш, я выкину тебя на улицу, если ты сейчас же не разденешься, и больше ты меня не увидишь, — Джейк подходит настолько близко, насколько это возможно. Его указательный палец упирает в грудь Чонина, а в его тоне слышится ярость. — И чтобы ты знал, без меня ты навсегда останешься один. Ни один нормальный человек не будет с таким дерьмом как ты, а тем более ни один мужик не захочет трахать тебя. — Джейк, — голос Чонина дрожит, как и он сам, первая непрошенная слеза падает с его длинных ресниц, — прекрати так говорить… Мне больно, я ещё не готов. И я боюсь… очень сильно боюсь. — Никто, кроме меня, не будет целовать твой грязный рот, трахать твою тощую задницу, есть отстойную еду, приготовленную тобой, делать за тебя какие-то университетские работы из-за того, что твоя собственная головушка пустая, — он не останавливается, потому что знает, что младший будет терпеть любые оскорбления, — поэтому у тебя две секунды на раздумья и минута, чтобы раздеться. В ногах у Чонина почти целая солёная лужа. Он чувствует, как тяжело становится ему дышать, как больно режет каждое слово, как холодно стало от того, что в голосе его молодого человека лишь ненависть и желание, но ни грамма любви, понимания и поддержки. Он молчит. Молчит ещё некоторое время, а после опускается на колени, наклоняя голову как можно ниже и шепчет: — Нет… прости, но я правда не готов. Дальше всё помнится очень смутно, действия происходят быстрее, чем его мозг пытается понять что-либо. Первое, что он чувствует — жгучая сильная боль на правой щеке. Второе — его, кажется, облили чем-то и ударили ногой — Чонин так и не успел сообразить, по какой части тела пришёлся удар. Дальше его буквально взяли за шкирку и выкинули в подъезд — на коленях и ладонях оказалась стёрта кожа. И последнее: «Вещи пускай заберёт твой дружок. Посмотрим, что ты будешь делать без меня». Наверное, сейчас его спас только телефон, что по счастливой случайности оказался в кармане. В голове Чонина туман, по ощущениям это похоже на предобморочное состояние. Но он все равно, сидя на грязном полу, включает телефон и даже не ищет номер, а вводит заученные наизусть цифры, ждёт секунды коротких гудков, а на ничем непримечательное «Ало» он хриплым голосом шепчет: «Крис, можно я приеду?».