Да наплевать, если честно

      Новый день начался не с солнца (ему, всё же, сложновато пробираться в закрытое помещение без окон, коим и был чулан), но с криков тетушки Петуньи, которые поднимала, как обычно, весь дом. Насколько Гарри помнил свою прошлую будущую жизнь, а что-то такое, как время проведенное вместе с Дурслями у него в памяти надолго не останавливалось, в прошлый раз он освободил Боа Констриктора и, в итоге, провёл в чулане весь тот недолгий отрывок до начала летних каникул. На этот же раз никакого инцидента с удавом не было и Гарри пришлось ходить в школу ещё неделю, а также помогать тёте с готовкой еды и уборкой дома. И он этим действительно занимался.       На самом деле, он понимал Дурслей. Да, как ребёнок он их люто ненавидел, но уже как взрослый он стал задумываться над этим и пришёл к выводу, что их действия, хоть и были для него неприятны, вполне обоснованы как минимум с точки зрения Дурслей. Тогда, несколько лет назад (Либо полтора десятка в будущее) он попробовал поставить себя на место человека, которого он считал третьей самой неприятной личностью в этом мире (сразу после Долорес Амбридж и того мерзкого некроманта из Бангладеша), Вернона Дурсля. И если честно, он даже стал сочувствовать ему, немного, но всё же. Обычный Джо Блоггс* с неплохой работой среднего класса, который нашёл женщину, отвечающую его вкусам и женился на ней, вплетая себя в совершенно новый мир, в котором он никто и звать его никак. Возможно, всё сложилось бы лучше, не издевайся над ним Мародёры, но увы, в ту единственную встречу на свадьбе Лили и Джеймса, они выбрали именно его целью для своих шуток. Будь Гарри маглом, он бы и сам вряд ли объяснил бы своим коллегам или начальству, почему его усы вдруг стали зелёными и их не получается сбрить. А когда к ним подбросили самого ребёнка? Ребёнка, рядом с которым портится техника, ребёнка, чья истерика однажды закончилась тем, что в Вернону в лицо прилетела тяжёлая энциклопедия? А если в следующий раз это будет не книга, а, скажем, нож? А свиной хвостик Дадли? Это ведь нужно было как-то объяснить врачу. В общем, пусть аврор Поттер и не оправдывал действий Дурсля старшего, он вполне мог понять его. Точно также и с Петуньей, которая чувствовала себя ущемленной по сравнению с сестрой и которую магия тоже пугала, как благодаря выходкам Лили, так и от выкидонов малыша Гарри. В доме Дурслей образовалась своя собственная эхо-камера, в которой начальная неприязнь к магии и всему неестественному лишь усиливалось со временем.       Тогда, в две тысячи хвостатом году, Гарри решил наведаться к Дурслям, на крестины дочери Дадли и поговорить с ними. К его огромному удивлению, это получилось. Да они не стали дружны, старые обиды не были позабыты, но после пары часов нормальной беседы, Гарри больше не чувствовал той максималистичной смертельной злобы.       Поэтому и сейчас, взрослый Гарри в детском теле не возражал на претензии тёти Петуньи и не вёлся на упреки дяди Вернона, особенно учитывая, что они не были такими уж обидными с высоты опыта взрослого человека. Это, конечно, не останавливало Поттера, который за время своих злоключений обзавёлся циничным и язвительным характером, от постоянных подколок.       Сегодня, игнорируя крики тёти Петуньи Гарри натянул на себя великоватую одежду Дадли. На самом деле, Поттер даже попенял себя прошлого, за то что создал в своей голове образ огромной одежды, которая сваливалась с тела, когда, на самом деле, она не была столь уж и велика. По крайней мере не настолько, с чем бы не справились подогнутые штанины и потуже затянутый пояс.       На кухне, куда он прибыл для готовки завтрака, его встретил отвратный запах и огромный бак, стоящий в мойке.       — Чем так воняет? — поинтересовался он, не припоминая этого эпизода из своей прошлой жизни.       — Твоя новая школьная форма, — поджав губы отозвалась тетушка Петунья. — Я крашу старую форму Дадли. Когда он высохнет, будет как новенькая. Бекон и яйца в холодильнике, сковородка уже нагрета.       — Оф коурс, мисс Минчин. — отозвался Гарри своим самым лучшим пош ацентом** и смеясь уклонился от Петуньи, которая замахнулась на него мокрой тряпкой. Кажется это были штаны.       Завтрак прошёл во вполне обычной атмосфере, то есть Дадли ел за троих, Петунья хвалила его, а Вернон читал утреннюю газету. Вскоре раздался знакомый звук щёлки на двери и Дурсль старший отправил Гарри за почтой.       Оно было здесь.       «Началось» — подумалось Гарри, когда он глядел на письмо, на котором значилось —       «Мистеру Г. Поттеру, графство Суррей, город Литтл Уингинг, улица Тисовая, дом четыре, чулан под лестницей.»       За начавшейся далее катавасией было весело смотреть настолько, что Поттер передумал сообщать Дурслям, что знает о Хогвартсе. Спящий на полу дядя Вернон? Письма в яйцах? Нет, такое безумие пропускать он явно не собирался.       Постепенно всё сводилось к тому, что Гарри хорошо помнил из своей прошлой жизни у Дурслей, а именно старой хижине посреди нигде и Хагриду. Дядя Вернон сейчас как раз общался по телефону с администрацией гостиницы, где они должны будут остановиться. Дадли наверху собирал свои вещи, как ему приказала мать, а Гарри с Петуньей сидели в гостиной. Женщина выглядела очень нервной, под её глазами залегли и Гарри, если честно, стало её немного жалко. Женщина хотела обычной жизни домохозяйки, а получила всё это.       — Тётя Петунья, — начал мальчик. Женщина подняла на него слегка расфокусированный взгляд. — А вы не думали, что если я напишу ответ, всё это могло бы прекратиться?       Женщина вскинула голову и зашипела.       — Ни за что, мальчишка, тебе эти письма не нужны! — она явно было зла, а потому только сильнее удивилась, когда услышала ответ племянника.       — Да ясное дело не нужны. Нафиг мне они?. — глаза Петуньи комично расширились. — Тётя, почему ты так удивляешься? Мне десять лет никто не писал, а тут вдруг нате, пожалуйста, по сотне писем в день. Ты правда думаешь, что кто-то, готовый отправлять сотню рукописных писем в день остановиться, если мы поедем в другое место?       — Я… Я… — замямлила женщина, но видимо решив, что лучшая защита это нападение, стала говорить злым голосом. — Это твоя вина, мальчишка, — взвизгнула она. — Если бы не ты, этого всего не было бы!       — Всего этого? — усмехнулся мальчик. — Тётя, да всё только начинается.       — Т-ты о чём? — запнулась Дурсль, после чего улыбка слезла с лица Поттера и тот громко вздохнул. Он вышел в коридор и открыл один из ящиков стоящих там, откуда достал листок и ручку, оставленные на случай если нужно что-то записать у двери или отправить быстрое письмецо. Слегка подумав, он достал оттуда и конверт. После чего быстро, в паре предложений описал всё, что будет происходить дальше, начиная от сотни писем в отеле и заканчивая свиным хвостиком Дадли, и в качестве постскриптума он добавил «И всем наплевать, как вы будете оттуда выбираться». Сложив листок вдвое Поттер сунул его в конверт и запечатал.       После чего волшебник вернулся в гостиную, где на него, с раскрытыми глазами смотрела Петунья. Гарри положил письмо на кофейный столик и сказал, чтобы тётя открыла его, когда вернётся.       Если женщина и хотела что-то сказать, то не успела, так как Дурсль старший потянул их к машине.       Дальше всё проходило примерно так, как Гарри и помнил. Петунья была на грани истерики, Дадли конючил, а Вернон требовал от всех успокоиться, хотя и был самым нервным среди находящихся в автомобиле.

***

      Три… Два… Один… Ровно в полночь с тридцатого на тридцать первое июля в дверь старой хижины посреди моря раздался громоподобный стук.       — Где пушка?! — слегка паническим голосом крикнул Вернон Дурсль из соседней комнаты. Вскоре он выбежал из комнаты с ружьём в руках, которое нацелил на входную дверь. — Кто там? Предупреждаю, я вооружён! — и, будто по заказу, в этот момент раздался самый мощный удар и дверь слетела с петель. За ней был Хагрид, во всей своей четырехметровой красе. Сильно пригнувшись он еле протиснулся в узкую, после чего отряхнулся от дождя и разгладил мокрую куртку.       — Ну чегойсь вы тута? Мож чайку заварите, али что? Долго до вас добирался, аж жопе больно. Отдохнуть бы. — своим довольно грозным голосом проворчал Хагрид.       — Сэр, я требую чтобы вы немедленно покинули этот дом. — закричал Вернон и направил ружье на Хагрида, на что то лишь выругался и свернул оное в узел.       Раньше Гарри всегда вспоминал эту сцену с улыбкой, но теперь, переживая её во второй раз, он не мог не подивиться храбрости Вернона. Угрожать страшно выглядящему гиганту зная что он из магического мира, это нужно иметь нехилые шары.       — А вот и наш Гарьяка! — широко улыбнулся Хагрид смотря на Дадли, — Когда я видел тебя последний раз, ты был совсем малёхой, а щас вон как… Э-э-э… Возмужал, да. Возмужал.       — Я… Я… Я не Г-гарри… — нашёл в себе смелость отозваться Дадли.       — Э? — растерялся Хагрид, после чего огляделся и наткнувшись взглядом на настоящего Поттера снова улыбнулся,       — Не, дядь, опять мимо. — сказал мальчик. — Меня Генри Гроттер зовут, нас с ним часто путают. — великан вновь растерялся. — Гарри живёт на соседней скале, ты слегка промахнулся.       — Я, ну, это… — стал мямлить Хагрид, но видя улыбку на лице мальчишки замолчал, после чего взглянул выше и увидев шрам рассмеялся. — Ну и шутник ты, Гаря. — он засунул руку в карман и достал оттуда слегка помятую коробочку. — Вот, я тебе эта, испёк тортик, на день рождения, значицца.       Гарри принял подарок и поставил его на диван, на котором видел Дадли.       — Сэр, а вы мне принесли письмо? — поинтересовался Поттер?       — Ась? — удивился Хагрид. — Ай, точно, письмо. — он вновь засунул руку в карман и достал оттуда желтоватый конверт, после чего протянул его Гарри. — Вот, значицца, держи. — молвил великан. —--------------------------------- * Джо Блоггс (Joe Bloggs) — английский сленг. Среднестатистический, ничем не примечательный мужчина. ** Пош (Posh) — английский акцент без особенной региональной привязи, который еще называют акцентом аристократов.