Добро пожаловать, в бойцовский клуб

* Необдуманные решения приводят к непредвиденным обстоятельствам, за которые именно тебе приходится в последствии отвечать. Но что делать, если ты уже на ложном пути? Только попробуй от всего отказаться и развернуться спиной. Сделанного не воротишь, коли ты уже оставил след. Верное решение - встать на следующий ложный путь. Искупление всего кровью и потом, слезами и сукровицей, что будут сочиться из тела. Глухо слышать и немо говорить - вот то, что у тебя отняли. Безумец, они ведь впустили домой того, кто пришёл их убить. *

Железный привкус

- Итак, друзья! – бодро заявила Моника, отвлекаясь от стопки листовок на учительском столе. Девушка, элегантно закинув ногу на ногу второй десяток минут молча рассматривала проделанную работу. Белый бант на её затылке мягко перевязывал каштановые волосы, что в свете солнечного луча отдавали беглым блеском. Строго застёгнутые пуговицы стягивали школьный пиджак на её аккуратном корпусе, синего цвета юбка заманчиво гуляла с каждым движением её округлых бёдер. – Время поджимает, все принесли свои стихи сегодня? Я даже и думать не смел, чтобы возразить, до глубокой ночи писал своё уже пятое по счёту стихотворение. Прошло две недели, с тех пор, как девушки приняли меня в свой круг. Сказать, что я счастлив? Ну можно и так, скорее я просто доволен, что нахожусь в их окружении. Я чувствовал себя значимым и особенным среди объектов их внимания и интересов. Даже то, что пришлось ломать голову над поэмами не портило моих впечатлений. - Да, сейчас! – ворчливая и миловидная Нацуки, что рылась в своей сумке… порой хотелось её обнять покрепче, но пока довольствовался тем, что мы просто сидели рядышком и читали её любимую мангу. «Ванильные девочки» - так она называется. Застукал бы меня кто-то из парней за этим занятием в одиночку, так в миг подняли бы на смех. Хотя… наверное даже факт присутствия Нацуки рядом со мной бы ничего не поменял. - Одну минуту. – тихий и робкий голос Юри. Застенчивая, утончённая девушка сразу обратила на себя моё внимание. Как же несправедливо сложилось, что она предпочитает чтение в одиночестве активному общению. С таким телом она может заполучить любого парня. Мне же посчастливилось прочитать с ней за одним столом пару глав её книги. Порой через чур красноречивые описания в ней самых нелицеприятных подробностей не так настораживали, как возможность попасться на том, что смотрел я чаще не в книгу. - Вот, я написала его сегодня утром! – Сайори протянула мне вырванный из блокнота лист. По негласному порядку, сначала я показывал всем свой стих на оценку. Остальные терпеливо ждали, когда я отойду от неожиданного поворота и уткнусь в листок. Не значит ли это, что теперь меня полноправно считают за одного из своих? Было бы ещё лучше, если бы это вошло в привычку. Впрочем, мои рассуждения на этот счёт коротки, как и её стихотворение. - Сайори. – я бегло оглядел остальных, выражение их лиц не сменилось. – Он немного… - я словно чувствовал на себе её пытливый взгляд. – Короткий, что ли… - Тебе не понравилось? - Нет, что ты… я… - она поставила меня в неловкое положение своим вопросом. Я лишь хотел указать на то, что если бы она написала его вчера, то вышло бы гораздо лучше. Мне казалось, что в неё чего-то не хватает. – Прости, я имел ввиду, что мне хотелось бы увидеть его продолжение, понимаешь? – лицо Сайори моментально преобразилось. - Оу… Э-э-э… - она широко глядела куда-то в пустоту. Это был единственный взгляд, значение которого я не мог понять. - Короче, мне понравилось. – не успел я договорить, как перед задумчивой Сайори возникла Юри. Она неуверенно протянула мне свой стих. - Взглянешь на мой? – мои глаза переместились к свежим строкам с чёрными чернилами. Нужно было настроить свой мозг не только на иной почерк, но также и на другой стиль написания. - Слушай, прочёл на одном дыхании. – моя критика понравилась Юри. Она продолжала безмолвно разглядывать меня, вероятно ожидая продолжения. – Это круто, правда. - Что ж, спасибо. – еле слышно выдохнула она, словно скрывая разочарование. - Мой черёд! – Нацуки нетерпеливо оттолкнула Юри вкладывая мне в руку раскрытый блокнот. Я не знал, как отреагировать на этот стих, которой оставил странное ощущение. Ко мне будто обратилась сама Нацуки, тряся за плечи. Моника заметив моё впечатление нарочито заглянула в блокнот, её локоны припали к моему плечу. Я застыл, вдыхая аромат жасмина, руки слегка задрожали… так близко к себе её тело я никогда не ощущал. - Оу, Нацуки! – восхитилась девушка. – Этот стих хорош! – переведя взгляд на меня, Моника не беспокоилась о близкой дистанции. – Вот, прочти мой. – её лёгкая улыбка очаровывала, я как под гипнозом принял в свободную руку лист бумаги. - Моника, это… кхм, не похоже на то, что ты писала раньше. - Стихи для нас, как способ выражения, Арима. – она забрала у меня листок и деловито подпёрла бока. – Ну и? - Что? – я подумал, что сказанного мной мало. - Ты дашь нам прочесть свой? - Ах да, я… - я растерялся настолько, что не сразу вспомнил в каком кармане расположил сложенный лист со стихом. Вот дела, так стараться над этим, чтобы в итоге и вовсе забыть, куда положил. Мне казалось, что я всё больше становлюсь на себя не похож. Мы шли с Сайори по узкому тротуару, редкие люди безмолвно проходили мимо, улавливая отрывки из нашего диалога. - Ещё целых три недели, Арима! – бормотала она в ответ на мои замечания. Казалось, что Сайори ускоряет свой шаг всякий раз, когда я скажу то, что ей не по нраву. - Но если сейчас не возьмёшься за свой режим, то… - я запнулся и попытался выровняться с ней. - Ладно-ладно, я поняла. – и снова эта натянутая улыбка. Она перебивает мои нравоучения, лишь бы я заткнулся. Сайори всегда была такой беззаботной, но её поведение стало меняться, с тех пор, как я вступил в клуб. Пока не могу ответить в лучшую или худшую сторону, но беспокойства моего это не умаляло. Я устало повалился на свою кровать ничком. Этот день был очень утомительным, столько впечатлений через себя пришлось пропустить. Юри, Моника, Нацуки и Сайори… каждой я понемногу уделил своё внимание, но возникло ощущение, что меня будто разрывают на части. И не хочу ведь никого из них обидеть, приходиться носиться по классу во время наших собраний и везде быть полезным. Правда одного я не понимал… стоило сделать шаг в сторону одной из них, как та сразу отступает, а другая встревает. И так по кругу, в течении целой недели. Исследователь из меня не особо конечно, но я пришёл к выводу, что что-то с ними явно не так, они все чего-то боятся. И теперь я, единственный парень должен разобраться в чём проблема и причина их странного поведения. В голову пришла безумная мысль, я полез в карман за смартфоном и открыл контакты. Это будет игра ва-банк, хватит с меня обходных путей! Всё или ничего! Я напечатал каждой из них о том, что она всегда может рассчитывать на мою поддержку, если это потребуется. Я приду на помощь, я выслушаю и постараюсь помочь. Первой отреагировала Нацуки, интересуясь всё ли у меня в порядке с головой. Сайори написала сухое «спасибо», долго помалкивая после прочтения. Юри отмахнулась, мол всё и так хорошо, мне не стоит волноваться. Ну а Моника просто сменила тему, заявив о том, что забота друг о друге в принципе обязанность каждого члена клуба. Каждая девушка по-своему добила меня своей «рисовкой». Почему-то я не хотел верить в то, что они искренне мне ответили. Я ведь был там! Взаимодействовал с ними, разговаривал… мне казалось, что я понимаю их, а вышло так, что целую неделю сам являлся открытой книгой. Они, то тепло, то с безразличием относились ко мне. Когда рассказывали мне о своей жизни и чувствах, я хотел попытаться встрять в это, защитить их. В конечном счёте, я вновь просто терял часы, размышляя об этом. Я походил на хилого рыцаря, что не в состоянии поднять свой меч. Я зашторил окно, взял с собой наушники и отправился прочь из дома. Скоро придёт мама, что по привычке станет донимать меня вопросами о школе и клубе. Не хотелось больше думать о них, мне надоело, я включу по громче песню и буду просто идти вперёд. Вокруг вечерело, ноги занесли моё бездумное тело прямо к школе. Интересно, каковы будут ощущения, когда я буду находиться там один, без них? В этом классе, вдоль коридоров, на крыше. Я вспоминал, как часто изображал из себя Бог весть что, после того, как понял, что нахожусь под наблюдением четырёх девушек. Я часть их клуба, их деятельности… но почему чувство значимости покидало меня сразу за порогом, после окончания собрания? Я зависел от их мнения с самой первой встречи. Уже взял на себя гору ответственности и тут я понял… - Болван! Ты сам всё придумал, вообразив себя героем! – и ведь так оно и есть… сколько раз ловил себя на мысли, что раз за разом уступаю, ущемляя свои интересы. Но ничего поделать не могу, когда вижу их взгляд… я жалок. - Здравствуй, ты немного припозднился. – охранник, что делал обход вокруг территории школы, вероятно принял меня за прогульщика. - Я… нет, что вы. – кое-как удалось возразить. Широкоплечий мужчина зрелого возраста с недоверием разглядывал меня, пока не дошло, что я опять поторопился с выводами. Он ловко поймал пролетающий мимо ключ с зелёной биркой. - В зале порядок. – прокомментировал оказавшийся между нами парень. Его чёрная косуха из добротного кожзама распахнута навстречу лёгкому ветру, края того же цвета джинсов подкатаны под косые срезы истоптанных кроссовок. Я продолжал преследовать его взглядом, пока он не достиг выхода с территории школы. – Ну и? – этот вопрос уже вызывал раздражение. - Что, ну и? – со всей отдачей ответил я. - Ладно, начнём сначала. – небрежно держа руки в карманах он развернулся ко мне лицом. – Сейчас ты говоришь мне: я припёрся вечером в школу, потому что… - своё ошеломление я скрывал за маской безразличия. Его уверенный тон твердил, что это напрасно. - Какое тебе дело? – на мою попытку поставить его на место он ответил хохотом. И вправду, будь я наблюдателем за этим диалогом, то и сам бы расхохотался. Голос не пестрил твёрдостью и отойти в сторону я был бы не прочь. - Профессиональный интерес? Недурно, единственный член в клубе. – его дерзость подкупала, в этот момент я подумал, что он направится ко мне, однако сохраняя прежнюю дистанцию, он достал из внутреннего кармана куртки пачку сигарет и закурил. Я продолжал хранить молчание, в ожидании своей очереди заговорить. Часто это происходило не из вежливости, а просто потому, что у меня не было слов. Почему-то я вспомнил, как мы с девушками впервые обменялись поэмами. – Очевидно, тебе нужно вступить в клуб. – торчащая во рту сигарета искажала его дикцию, но язык тела по-прежнему излучал уверенность в своих словах. - Я уже в клубе. - Нет, ты не понял. – незнакомца, столкнувшись в школе с которым я бы посчитал обычным задирой похоже не раздражала моя упёртость. – Ты не должен, тебе нужно вступить в клуб. – отбросив свои переживания в сторону, я задумался. Почему он выделяет слова, различия между которыми я не вижу? Вдруг мне стало не по себе, я начал в чём-то сомневаться, но в чём конкретно ответить себе не мог, или не хотел? - Слушай, я наверное пойду… - я что сейчас, спросил разрешения? - Куда? - Домой, мне здесь делать нечего. - Уже? Разумеется нечего. – он медленно развернулся ко мне спиной, как бы зазывая составить компанию. – Имел бы контроль над своими мыслями, пришёл бы сюда раньше и возможно увидел бы то, что никогда не смог бы забыть. Но теперь уже какая разница? Я прочувствовал родные нотки в его последнем предложении. Он словно зачитывал наброски предсмертного стихотворения самурая перед совершением сеппуку. Я жил так же, с каждым вечером я умирал и с каждым утром воскресал вновь. Жизнь одним днём заточила в замкнутый круг, в котором я не видел ни начала ни конца. Хотя было время, что обе эти грани пропадали лишь по-моему желанию, теперь, я сам стал обыкновенным желанием, растворившись среди массы повседневных забот. Спустя некоторое время мы молча шли вдоль той самой аллеи, по которой я возвращался домой с Сайори. Он не спешил, хоть и шёл впереди меня. Дело в моей нерешительности, я не знал с чего начать наш следующий разговор. - Ты собирался идти домой? – он остановился, вновь поворачиваясь лицом. Янтарного цвета зрачки идеально сочетались с его пепельными волосами. - Мне просто по пути. - Вот как? Ясно. – очередная сигарета, табачный край которой он зажёг после щелчка бензиновой зажигалкой. – Тогда иди за мной. - А ты куда идёшь? - В бар. – я не могу объяснить, почему молча последовал за ним.

*Некоторое время спустя*

- И вот так я и живу, понимаешь? – смесь голосов разного тона и интонации витали вокруг, как в храмовом пении во время службы. До слуха иногда доходили звонкое соприкосновение бокалов и нецензурная брань, это было не то место, в которое я мог пойти сам. Кен с невозмутимым выражением лица слушал мою исповедь не задавая вопросов. – А главное, то что я сам пошёл на контакт, понимаешь? Я не остался в стороне, как привык, а сам проявил инициативу! А в итоге что? Меня тупо опрокинули, четыре раза! - И теперь ты в замешательстве, ты опустел. – завершил за меня мою речь Кен, отхлебнув пива. - Да… я опустел. - Знаешь, что такое эрос и агапэ? – заговорил седоволосый стягивая со стола пачку сигарет. - Ну эрос — это страсть… а агапэ это… вроде возвышенная любовь? - Правильно, а зачем нам знать, что такое возвышенная любовь? Это необходимо для борьбы? Для выживания? - Нет, это скорее определение, которое придаёт различие. - Именно. – Кен протянул мне пачку сигарет. - Нет, я не курю. - А если нам, для отличия этих чувств необходимо понимание, то кто мы? - Мы… животные? - Правильно. Мы животные, движимые инстинктами, которые эволюция обострила в нас ещё сильнее. – щелчок бензиновой зажигалки на полсекунды заглушал окружающий нас шум. – И кто мог подумать, что человек, который несколько столетий назад втыкал топор в лицо своему ближнему вот так просто согласится на подмену понятий. - Считаешь, что образ жизни нам навязали? - Я считаю, к чёрту совершенство, к чёрту эти правила. Я считаю, что мы застряли на этой ступени и пора двигаться дальше. Ход истории вполне может смениться, по воле одного человека. - Ещё бы, Токугава Иэясу один объединил всю Японию, после битвы при Сэкигахарэ! - Нафиг Токугаву. Токугава на том свете полирует свой танто, мир скоро пойдёт ко дну. Наша война - война духовная. – выдержав паузу он ткнул в мою сторону пальцем. – Люди рабы своих страстей. И различие между эросом и агапэ прямое тому доказательство. - Да, ты прав. – я наслаждаюсь непривычно горьким для меня вкусом пива. Как же хотелось увидеть реакцию Моники на это, показаться перед ней в таком свете. Сколько раз я заискивал перед ней ещё до вступления в клуб? Тогда она просто не обращала на это внимания, а теперь, когда мы стали чаще видеться я втихую презирал себя за неспособность хотя бы раз ответить нет. Я и сам с трудом верил в то, что потерял счёт звукам уведомления в своём телефоне. Но ощущение того, что меня не особо волнует, девушки это или моя мать нравилось ещё больше. – Я часто тороплюсь с выводами, в итоге реальность ставит на место. И это больно. - Нет друг, всё наоборот. Ты сам выбираешь для себя реальность. Ты живёшь либо в своей, либо в той, что тебе навязали. У реальности, о которой ты говоришь наверняка есть дела по важнее, чем возиться с такой мелюзгой, как мы. – он вдавливает сигаретный окурок в стеклянную пепельницу. – Ты только посмотри вокруг, сколько здесь нытиков, желающих плюнуть творцу в лицо? Но, это не важно, поскольку это только желание. А ведь это верно. Чего будет стоить реальность, что заботится о каждом населяющем её пространство существе? Не было бы выбора, не было бы воли, не было бы ошибок, а без жертв не было бы ничего. Возможно Кен прав и нам некому преподать урок, из-за того, что никто не желает учиться. По крайней мере, я понял это так. Мы вышли на улицу, едва не столкнувшись с двумя другими пьянчугами у двери. Кен, в отличии от меня не обратил на это внимания, мне начало казаться, что он находится в недосягаемости для окружающих. Вокруг уже потемнело, свежий воздух разительно превосходил прокуренное помещение, но почему-то сейчас, мои философские мысли улетучились. - Спасибо за пиво. – обратился я к Кену, что медленно потягивался, как после утреннего пробуждения. – Сегодня я вот так проводил время… в первый раз. - Не за что. – холодно ответил тот. – Хотя нет, я попрошу тебя об услуге. – он встал напротив меня с загадочной ухмылкой. - О какой услуге? – даже выпив пива, я немного смутился от выражения его лица. - Ударь меня. – его глаза мягко вспыхнули, улыбка стала ещё шире, оголяя зубы. - Что?! Ударить? – я отчётливо слышал, что он сказал, но здравый рассудок давал сбой. - Я хочу, чтобы ты посильнее ударил меня. – с расстановкой проговорил каждое слово Кен. - Зачем тебе это? - Зачем? Я не знаю, но ты же не дрался никогда раньше? - Нет конечно! - Ну вот, зачем помирать без единого шрама? - Чёрт, это безумие. – мой взгляд забегал по округе в поисках более весомого аргумента. – Это психоз. - Ну так психуй, валяй. – Кен прыгал на месте, очевидно настраиваясь. – Тут же никого нет, не волнуйся! - Ты хочешь, чтобы я тебе заехал? - Точно! – его слова и спокойный смех противоречили здравому восприятию. - И куда, прямо в морду?! - Удиви меня! – Кен принял спокойную стойку, опустив руки вниз. Я тянул с этим ещё некоторое время, его взгляд выжидал, пока я замахнусь. Казалось, что он в одно мгновение перехватит мою руку и ударит в ответ. Я не мог находиться нигде больше, кроме как в этом моменте, прямо сейчас. Нарисовать в голове картинку, чтобы отвлечься не получалось, я будто встал перед обязательным ходом в игре в шашки. Я сделал шаг вперёд и запустил свой кулак так быстро, как только смог. К моему удивлению, самоуверенно стоящий Кен схватился за ухо и небрежно отошёл от меня на пару шагов. - Ох, мать твою! – недовольно причитал он. – Зачем же в ухо то? - Прости, дружище! – я нисколько беспокоился за него, сколько за то, чтобы он не разозлился на меня. – Я не хотел прям туда! - О-о-х… срань! – сгорбившись, он приблизился ко мне. – Ничего, всё путём! – его внезапный удар в солнечное сплетение отозвался сдавленной болью. Меня словно парализовало током. Ладони упёрлись в сухой асфальт, я с трудом мог вдохнуть. В голове пронеслись пару строк моего последнего стихотворения. Рука по-дружески хлопает по моему плечу, и он спрашивает у меня то, что я хочу услышать. – Понравилось? - Д-да… - еле слышно ответил я, ощущая, как образ недосягаемости Кена принимает форму обычного человека на расстоянии вытянутой руки. – Понравилось. – я поднялся на ноги, на лице самовольно выступила улыбка. - Давай ещё? - С удовольствием. – подняв кулаки к подбородку, я желал прощупать смертность этого мудреца-духовника. Я хотел, чтобы он своими руками выбил из меня мою робость. В голове мелькнул диалог с Сайори, я сделал шаг вперёд и удар кулаком в область живота избавил от жгучего чувства, подарив взамен физическое ощущение боли. Кен бил туда, где было, как я думал больно. Я думал? Глухие звуки ударов приправленные весёлым кряхтением и смехом разносились вдоль тёмной улицы, под фонарём которой стоял бар. Сжимая кулаки через чур крепко, я походил на разбушевавшийся ветер, что желал снести всё вокруг. Каждый жилой дом, каждую школу, каждый чёртов клуб! Мои удары размашистые, но техника и красота не шли ни в какое сравнение с желанием нанести удар. Кен бил в ответ не жалея, следующий удар пришёлся мне по лицу. Я упал на колено, хватаясь за подбородок. Нижняя губа онемела, во рту стоял железный привкус. Вслушиваясь в сбитый ритм его дыхания, я желал, чтобы он поскорее отдышался и нанёс следующий удар. Проходящие мимо люди с недоумением обходили участников потасовки стороной, даже будучи подвыпившими. Те ярость и задор, с которыми они молотили друг друга отдавали первобытной дикостью. Некоторое время спустя, они сидели на пустой автобусной остановке, распивая бутылку пива на двоих. Кен, чьё лицо «украсилось» парой ссадин беззаботно улыбался вглядываясь вдаль. Пот застыл на лицах, что придавало им образ оживших статуй. Арима покусывал рану на губе, разбавляя вкус хмельного напитка. - Надо будет это повторить. – сказал парень, передавая бутылку посмеивающемуся Кену. - Да-а… Это был обычный вечер буднего дня.