Добро пожаловать, в бойцовский клуб

Папа

С наступлением темноты стало прохладно. Я обливался водой из колодца, которую натаскал Кен. Добив порцию пресно сваренного риса, я уставился на часы. До встречи с Нацуки оставалось чуть менее часа. Кен сидел на полу тёмной спальни и безмолвно глядел на пламя свечи. Ничего не поменялось с того момента, когда я отправился мыться. Надев брюки и рубашку, я прихватил за собой его косуху, не повторяя бесполезных попыток с ним заговорить. Истоптанная прямая тропа, окружённая мраком, едва просматривалась под ногами. Нужно было подняться по склону, где располагались пару обветшалых храмов, затем выйти к дороге. Ну а дальше, просто прямо, по направлению к школе. Я прибыл на место чуть ранее назначенного времени. Не было никаких мыслей, забота о предположениях, как будет развиваться наш диалог отсутствовала. Более я не воспринимал свою голову и мысли, как нечто, что живёт отдельно от меня. Всё стало одним целым и это трагедия. Древние мудрецы расщепляли своё сознание не несколько частей. Из рассказов Кена, я узнал о том, что такое Архат. Просветлённые не искали спасения из цикла перерождений, они искали выход к нему. Ощущая себя по-разному в одинаковых местах, я задумался не отправил ли случаем частицы своего сознания на поиски спасения? - Привет. – не знаю, сколько я стоял в задумчивости, но не похоже, что прошло много времени. - Привет, Нацуки. – она была довольно легко одета. Розовая юбка и белая футболка. – Я весь во внимании. - Пошли потихоньку, у меня не так много времени. – обеспокоенно сказала она. – В общем, после того, как ты ушёл Монику будто подменили. – мы не спеша топали к обратному выходу из парка. В том направлении, через дорогу жила сама Нацуки. – Она истерила и злилась всё оставшееся время. Ты бы слышал, что она говорила о тебе. Но я это к тому, что сама была в шоке от её поведения. - Тебя это волнует? - А тебя разве нет? – она пыталась заглянуть мне в глаза. – Арима, что с тобой происходит? - Я не понимаю о чём ты. - Послушай меня, пожалуйста. Я открою тебе секрет, сегодня мы с Юри обсуждали тебя и то, что с тобой творится в последнее время. Ты стал сам не свой. Курить начал, грубишь всем вокруг и что особенно не даёт покоя – твои раны. Ты куда-то пропадаешь, затем появляешься весь избитый! - Пропадаю? - Ты вообще проверяешь свой телефон? – в ответ на её вопрос я сделал это прямо сейчас. Действительно, количество пропущенных звонков от каждой из них, кроме Сайори зашкаливало. Смысловое содержание сообщений в основном претенциозное. - Юри переживает за тебя и… я тоже переживаю. – после этих слов мы молча покинули территорию парка. Вскоре перед нами показался её дом. – Поговори пожалуйста с Сайори. - Я поговорю с ней сегодня. – Сайори была причиной моего появления здесь. Но похоже, даже Нацуки нужен был повод, чтобы вытащить меня на разговор по душам. Почему она так переживает за меня? - Сегодня уже поздно, поэтому… - Я не понял, а что происходит?! - крикнул через калитку её дома коренастый мужчина. Нацуки рядом со мной поёжилась. – Иди сюда, живо! – она побрела, как под гипнозом. - Тихо! – крикнул я ему в ответ, придержав девушку. – Мы не закончили, Нацуки. - Что?! – разъярённый мужчина, едва не выбив дверцу направился к нам. - Ты что, идиот?! – запротестовала она с ужасом в глазах. – Отпусти меня! - Успокойся! – что-то жёсткое и решительное в моём голосе заставило её замереть. Тяжёлые шаги продолжали приближаться. - Ты кто такой, сопляк? – обратился он ко мне, недовольно подпирая бока. – А ты что, совсем охренела? – его гневный взгляд лёг на дрожащую Нацуки. – Из дома сбегаешь, скотина?! - Я просто… я… - её маленькое тельце затряслось более ощутимо. Уже невооружённым глазом можно было счесть эту степень страха. Она рассказывала мне, что у неё очень строгий отец, который порой не гнушается поднять на неё руку. - Марш домой, дрянь малолетняя! – угрожающе зарычал он. - Стоять. – невозмутимо скомандовал ей я, ослабив хватку. – Мы не закончили наш разговор. – её отец агрессивно рассмеялся. - Идиот, ты не в себе походу! Я предупреждаю тебя, берегись! – его выражение лица переменилось, когда мы встретились глазами. – Слушай, тупой псих, я с тобой говорю, ты меня слышишь? - Тебе надо вступить в клуб. – я хотел освободить его от пут ярости и зла. Стать подобием апостола, которым казался мне Кен после нашей первой встречи. Коренастый приблизился ко мне, после чего нанёс тяжёлый удар под дых. Вскрик Нацуки разразил тишину между нами. - А теперь услышал? – с улыбкой наклонился он ко мне. - Нет, я туговат на ухо. – переводя дыхание ответил я. Последовал размашистый апперкот, после которого я упал на спину. Это было восхитительно. Я пребывал здесь и сейчас в этом самом моменте, переместиться в абстракцию желания не возникало. Я чувствовал, что боль заботливо прижимает меня к себе. Она плачет и радуется после нашей разлуки. Я всегда готов её принять такой, какая она есть. - А теперь, услышал?! – ему это доставляло удовольствие. Мне тоже. - Папа, прекрати! Пожалуйста! – бедная Нацуки, ты так от него натерпелась. Я освобожу тебя. - Нет, не услышал. – сплёвывая кровь ответил я. Отец Нацуки, оттолкнув её в сторону склонился надо мной. Я понял, что далее произойдёт. – Да-да, папочка! Давай! – удовольствие переполняло меня, тёплая кровь сочилась из нижней губы. - Заткни свою пасть! – мощный хук встряхнул сознание. Я не выдержал и засмеялся от счастья, на глазах выступали слёзы. Вот та черта, к которой подводил меня Кен. Вот то, что он имел ввиду. Разрушение своих страхов, разрушение самого себя. Отринуть всё, что не имеет подлинного смысла. - Перестань! – Нацуки закрыла лицо руками и громко завыла. – Прошу тебя, перестань! – а я не понимал, к кому конкретно она обращается. Боль предстала передо мной в образе девушки, что крепче сжимает свои объятия. Я всегда буду нужен ей, кем бы я не являлся, она всегда примет меня. И всегда будет ждать нашей следующей встречи. - О да, папочка! Продолжай! – я походил на опьянённого в бреду, а он продолжал, чередуя руки. Медленно и мощно бил по лицу, разбрызгивая по тротуару кровь из сломанного носа. Я с удовольствием представлял, как эти брызги растопчут ногами. Несколько ударов спустя, он выдохся, глядя, как я подёргиваюсь и пытаюсь не потерять сознание. Медленно выпрямившись, мужчина смахнул пот со лба. Нацуки с ужасом глядела на то, во что её отец превратил моё лицо. Я стал кровавым отпечатком истории. В её голове сейчас происходила перезапись моей личности. Это не то, что я ожидал получить. Главное - не вырубиться. При появлении яркого света в конце тоннеля я покажу в ответ средний палец. Я сука ещё не закончил здесь. - Непостижимо, твою мать. – несколько впечатлённый мужчина пытался отдышаться. Я уличил сей момент и набросился на него, издавая нечеловеческий вопль. Нацуки, как испуганная кошка отпрянула назад. – Бля, какого?! – его руки отталкивали меня от себя, его голова вжималась в асфальт. Глаза наполнились страхом. - Таких, как я ты не видал, отец?! – шлёпая губами, я забрызгивал его лицо своей кровью. – Таких, как я не видал? – я с силой прижал его запястья к шершавой поверхности. - Отвали от меня! – он в панике мотал головой, осознавая, что физическим насилием меня не взять. - Ну пойми же, папа! Она мне очень нравится! – я лбом зафиксировал его ошеломлённый взгляд. – Мы просто гуляли вместе! Позволь нам ещё немного побыть друг с другом! – я пытался докричаться до него, глядя прямо в глаза. Он должен сквозь страх услышать мою просьбу. – Ну пожалуйста! - Ладно! Успокойся! - Дай мне слово, папа! – я схватил его за футболку, немного приподняв. – Поклянись! - Клянусь глазами матери! – я поверил ему. Эти широко раскрытые глазницы не лгали. Его руки отбросили меня в сторону, а ноги помчали к дому так быстро, что он едва не выломил железную калитку во двор. - Спасибо, папочка. – я продолжал лежать на сухом асфальте, вспоминая о задании, что поручил мне Кен. В этом бою, отец Нацуки мне проиграл. Печаль окутывала сердце, я не справился. Но имело ли это смысл? Нацуки продевая голову через мою руку с усилием подняла на ноги. - Ты… ты! – её голос дрожал, слёзы продолжали течь. Я осторожно вытер ей щёки, глядя с улыбкой в глаза. – Ты ненормальный, Арима… - Пошли обратно в парк?

*Некоторое время спустя*

Нацуки заботливо обрабатывала раны парня ватным тампоном. Перекись звонко шипела, вдалеке, среди деревьев заухала сова. Смочив пятый по счёту диск, девушка плотнее прижала его к раненой губе. - Ай блин, аккуратнее! – дёрнулся на скамейке Арима. – Почему ты тратишь на это время? - Заткнись. – тихонько ответила Нацуки с усердием продолжая свою работу. Приведя в некоторое подобие порядка лицо парня, она присела рядом с ним, глубоко вздыхая. Послышался щелчок зажигалки. – Я до сих пор в шоке. - Круто, мне бы так. – спокойно ответил Арима выдыхая дым. - Знаешь, я никогда не видела своего отца таким. - Да, он хорош. – весело бормотал брюнет. – Крепко бьёт. - Да я не об этом… я никогда не видела, чтобы он кого-то боялся. - Ну, не винить же его за это. - Наверное ты прав, не знаю. – Нацуки было непривычно самостоятельно поддерживать беседу. Она привыкла ограничиваться краткими и резкими ответами в его адрес. – Когда ты мне написал, тогда, неделю назад, помнишь? – собеседник молчал, он ждал продолжения. – Я тогда испугалась, что ты попробуешь вмешаться. Я боялась, что однажды ты заявишься ко мне и сделаешь только хуже. - Странные у тебя представления обо мне. - Это верно, как оказалось, я совсем тебя не знаю. – в ответ Арима далеко отбросил окурок и поднялся. - Ну пока. - Стой, ты куда? – озадаченная Нацуки приподнялась следом. - К Сайори, я же тебе говорил. - Можно я пойду с тобой? – девушка не спеша приблизилась и от порыва ветра содрогнулась. - Да. – лаконично ответил парень, продолжая движение. Спустя некоторое время, впотьмах показался дом Сайори. Нацуки переживала за её реакцию, в столь поздний час. Сегодня на этой улице случился перебой с электроэнергией, так что света не было нигде. Толкая перед собой деревянную калитку, Арима не сбавляя шаг приблизился к порогу. Нацуки осталась ждать у тротуара стуча зубами от прохлады. Парень бесцеремонно забарабанил кулаком в дверь. - Бака! – громким шёпотом ответила Нацуки и рванула к нему. К этому времени, дверь тихонько распахнулась, перед ними в одной пижаме и потирая глаза стояла Сайори. – Сайори… - Вы что, совсем что ли? – полусонной интонацией заговорила она, но вдруг вздрогнула, словно поражённая током. – Боже мой Арима, что с тобой? – закрыв за собой дверь, девушка приблизилась, печально вглядываясь в каждую отметину на лице своего друга. - Всё путём, не парься. – отмахнулся тот. – Выходи прогуляться, есть разговор. - Эм, сейчас? – недоумевала Сайори. – Ай! – Арима треснул её по руке, в ответ на попытку коснуться лица. Девушка схватилась за неё, брови образовались «домиком». - Да, сейчас. – отчеканил парень. – Даём тебе пять минут на сборы. - А ты не перегнул? – спросила Нацуки. - Пока нет.

***

- Остановимся здесь. – внезапно заговорил Арима, сбавив темп. Девушки переглянулись, вот уже которую минуту они молча шли за ним по тротуару, пока не оказались рядом с крупного размера контейнерами для мусора. - Почему мы здесь? – с отвращением спросила Нацуки, зажимая нос. - Потому, что здесь пахнет вкуснее, чем у меня на кухне. – язвительно ответил Арима, приближаясь к Сайори. – Ну что, как дела? - Эм… ой… Арима, я не совсем понимаю, что происходит. – растеряно ответила Сайори отведя взгляд. - Никто не знает этого, Сайори. – спокойная интонация звучала монотонно. – Смотри на меня! – девушка вздрогнула и подчинилась. – Я с тобой говорю! - Арима! – встряла в разговор Нацуки. - Рот закрой! – рявкнул в ответ парень. Нацуки сникла. – Что происходит, Сайори? - Арима… - её глаза заблестели от выступивших слезинок, пылкий юноша знал, что она будет увиливать от ответа до тех самых пор, пока не станет слишком поздно. - У тебя глаза мертвеца, Сайори. Снова. – хладнокровная интонация и строгое выражение лица подавляюще воздействовали на неё. - Пожалуйста, прекрати… зачем ты так со мной? - её давление на жалость и перевод темы вынудили его на крайние меры. Он знал, что так будет, поэтому и привёл её сюда. Арима засунул руку в карман косухи и молниеносно схватил Сайори за затылок, приставив к горлу лезвие складного ножа. Ошарашенная Нацуки забыла даже о холоде и застыла на месте. - Что происходит, Сайори? – вдумчиво вопрошал он. Девушка затряслась от страха, зажмурив глаза. – Почему ты пропадаешь? Что ты задумала? - Арима, пожалуйста… - Я не Арима, я плач твоих родителей. Я горе литературного клуба. Я страх Нацуки за тебя. – глаза парня остекленели, он смотрел сквозь неё. – Смотри на меня. – девушка тихонько скулила, губы дрожали, она подавляла плач. – Я твой страх, ты всю жизнь мне подчинялась. Так, подчиняйся! – друг детства говорил не своим голосом, Сайори в миг распахнула глаза. - Кен?! - Почему ты пришла в клуб, Сайори? - Клуб? – расплакалась в ответ девушка. - Чем ты занимаешься по ночам, что так часто просыпаешь? – Арима не купился на её образ сонной девушки на пороге. Он понял, что до их прихода она бодрствовала. Его пальцы расстегнули верхние пуговицы, взору открылись следы потёртостей на шее пониже. - Я… я думаю о смерти. – сдавленно призналась она. - Надоело жить? – улыбнулся парень. – Я спрашиваю тебя, зачем ты пришла в клуб? Кем ты себя видишь там? - Я хотела заботиться… о ком-то. - Зачем? – нетерпеливо спросил он. - Я… я не знаю! – Сайори разрыдалась, её подруге было тяжело это лицезреть. Она не скрывая страха смотрела на того, в кого превратился её знакомый чтец манги. - Ты выдумала себе роль жертвы, так ответь за это. - Всё, что я делаю бессмысленно! – жалобно причитала девушка. - Вот как? Лучше умереть?! – парень крепче сжал рукоять ножа. – Лучше умереть, стоя тут на грязной помойке?! - Нет! – яростно выкрикнула девушка. - Учти, что я знаю, где ты живёшь. – смягчился в интонации Арима. – Если до завтра, ты не избавишься от того, что прячешь под кроватью… ты умрёшь. – он отпустил Сайори, та мигом сорвалась с места и всхлипывая убежала прочь. – Беги Форрест, Беги! – кричал вдогонку парень, довольный результатом. - Ты считаешь, что это смешно?! – пришла в себя Нацуки. – Знаешь, ты правда псих, даже моему отцу до тебя далеко! - Нацуки, постой. – он во второй раз за ночь останавливал девушку. – Представь, каково ей сейчас? Она почувствовала тоже, что и мы. Она только что прошла через все те ощущения, каким бы подвергла нас из-за своего эгоизма. - О чём ты? - Но завтра она проснётся другим человеком. – продолжал свою речь Арима. – Завтра покажется ей слаще любого печенья или твоих кексов. - Я не понимаю… - опустила голову девушка. - Это нормально. – Арима звонко сложил нож. – Ну, и? - Ч-чего, ну и? - Спроси, я же жду. – парень наконец мог спокойно покурить. - Да о чём ты? – развела руки в стороны Нацуки. Арима демонстративно закатал глаза. - Пиздец, таскаешься за мной уже второй час, а спросить не можешь? – он более не мог сдерживать смех, выражение её лица стало катализатором. – Ты увязалась за мной в парке, потому что дома тебе страшно засыпать. - Нет, я не… - девушка запнулась, странному выражению лица Аримы она ничего не могла противопоставить. – Просто… это как-то неудобно. - Неудобно спросить? - М-можно я останусь у тебя на ночь? - Да. – коротко отрезал парень и зашагал по направлению к своему дому. Ошеломлённая Нацуки не сразу сообразила последовать за ним.

***

Моника не могла уснуть, ворочаясь с бока на бок, она пыталась подавить чувство тревоги. В комнате было настолько тихо, что отчётливо слышался шум секундной стрелки наручных часов, что лежали на поверхности письменного стола. Всматриваясь в тёмный потолок, она вновь задумалась о новом члене своего клуба. В некотором роде, она понимала, почему он себя так ведёт, ей была близка та деструктивная энергетика, что излучал Арима во время их последней встречи. Моника, обременённая образом в головах своих требовательных родителей, хотела хоть раз в жизни повести себя подобным образом. Выйти за эти ненавистные рамки, которых она не выбирала и которые выбрали за неё. Сбросив с себя тонкое одеяло, девушка босыми ногами зашагала к письменному столу. Свет настольной лампы осветил кусок комнаты. Ей нравилось писать поэмы ночью, всё дело было в ощущении себя внутри света лампы, она представляла, что свет исходит от неё. Свет той безупречности, которую она притаила внутри себя. Стянув небольшого размера блокнот, что лежал поверх невысокой стопки романов, Моника нервно раскрыла его, выхватывая из держателя ручку. Образ чистого листа остановил её руку. Девушка, превозмогая себя вдавливала металлический стержень в блокнот. Треск бумаги, скрежет зубов и юркие, небрежные движения кистью продолжались меньше минуты. Возвращая ручку на место, Моника ещё некоторое время молча смотрела на изрисованную и местами мятую страницу, держа в уме лицо Аримы.