Добро пожаловать, в бойцовский клуб

Голгофа

Я бежал вперёд не помня себя, в который раз проклиная свою неосмотрительность, что привела к разрядке смартфона. И о чём я только думал, когда поступил так с Сайори? Какой же я идиот! Я ставил под сомнение всё вокруг, кроме философии, которую проповедовал Кен. Когда-то нужно было остановиться, я не хочу опоздать! Она всерьёз хотела лишить себя жизни, отказаться от самого дорогого! К чёрту это всё, всё вокруг. Это уже не шутки, я не вынесу её смерти по своей вине. Люди не должны умирать таким образом! Она не должна. Минуя парк, по которому гулял с Нацуки, вспоминал о её ранах во сне. Страх и отчаяние пронзали меня насквозь, я натворил много бед и безответственно взвалил на них последствия. Я бежал, пока лёгкие полностью не иссушились, а мышцы ног не закислились до онемения. Некоторое время приходилось волочить их за собой, наплевав на баланс равновесия. Некоторые люди на аллее отступали в сторону, считая, что я выжил из ума. - Сайори! – я тарабанил в дверь с такой силой, что рана на кисти вновь заныла, поверх бинта выступили пятна крови. – Сайори, открывай! – шокированная Нацуки, что отворила мне едва успела открыть рот. – Где Сайори? - Он-на там. – Нацуки не сводя с меня глаз кивнула в сторону кухни, откуда послышались торопливые шаги. - Что там? Кто это? – в унисон интересовались девушки из литературного клуба. Я залетел внутрь дома и завидев испуганную Сайори схватил, крепко прижимая к себе. Немая сцена, все вокруг ошеломлённо переглядывались, Нацуки только сейчас сообразила закрыть дверь. - Прости меня, прости! – без устали твердил эти слова, как молитву в надежде на прощение. Я не хотел, чтобы она увидела, как много значит для меня, я хотел ей на собственном примере показать последствия её выбора. Если нужно, я заплачу, если нужно, я буду бить лбом у её ног. - Арима… - девушка не сдержала эмоций. Она заплакала и ответила взаимными объятиями. – Всё хорошо. - Я виноват, прости меня! Ты нужна мне! – остальной состав литературного клуба не вмешивался, терпеливо ожидая развязки.

***

- Ну а сразу после беседы с твоей мамой, Моника всех нас обзвонила и предложила собраться. – рассказывала Юри, налив мне ещё чаю. – Решили здесь. - Да, я… - кивнула Моника. – Я наверное и перед тобой должна извиниться, Арима. Я столько всего наговорила… всем вам. - Ну, мы тебя уже простили, не парься. – успокаивала подругу Нацуки. Я был рад видеть её невредимой. Более менее успокоившись, я стал собираться с мыслями и переваривать то, что испытал. - Потом мы как-раз говорили о тебе. – дополнила рассказ Сайори. – Мы разрабатывали хитроумный план твоего спасения. – хихикнула она, пребывая в своём обыкновенном настроении. Я вспомнил детали нашего разговора ночью. - Сайори, во время нашего разговора той ночью... – выражение её лица переменилось. – Ты назвала меня Кеном, помнишь? – Юри нервно стукнула о блюдце дном чашки. Нацуки хмуро отвернулась, я ощутил ладонь Моники поверх своей. - Тебе не больно? - Неважно. – отмахнулся я от неё. – Сайори? - Да. – тяжело выдохнула она. – Он был в клубе до тебя. Мы встречались. – от услышанного я на миг окаменел. Безумная теория, что складывалась в голове во время бега обретала смысл. – Это было в то время, когда мы с тобой не общались. – добавила она. - Из-за него, отец поколотил меня до отключки. – откровенно призналась Нацуки. В этот момент, всё вокруг остановилось. Я ушёл мыслями в детали своего галлюциногенного сна. Что если, всё, что тогда происходило… это была зеркальная проекция событий и отношений, через которые проходил Кен? Только со стороны меня самого. Та девочка сказала, что он просил о перерождении… но силуэтом был я сам. Выходит, пока я стремился стать таким, как он… Кен стремился стать мной. Но почему? И если я не прав, то ничего хорошо это не сулит. - Он добровольно ушёл из клуба. – дополнила Моника. – С тех пор, он изменился и я переживала, когда увидела схожие черты в тебе, Арима. - Мы все беспокоились. – даже мягкий тон Юри не сгладил углы моего впечатления. – Ты так стараешься для клуба, несмотря на то, что не особо хотел вступать к нам. - Поддерживаю. – кивнула Нацуки. – Ты же один из нас. – улыбнулась она. - А учитывая то, что ты сделал для нас с Нацуки. – наконец вновь улыбнулась Сайори. – Ты теперь для нас, как член семьи. - Вот-вот, а мы своих не бросаем! – весело пролепетала Моника. – Но, если ты считаешь, что есть что-то, чего мы знать не должны - да будет так. - Мы верим тебе, Арима. – дополнила Нацуки. – Пусть и не можем понять, что с тобой происходит. – более сдерживаться не имело смысла. Вот уже какой день мой ум развивает идеи Кена в сознании. Я не знал, куда меня приведёт этот образ мыслей. И то, что я об этом не беспокоился - пугает. Могу ли я открыто наплевать на последствия содеянного? Если так, то на каком основании? Кем я стану и во что уже начал превращаться? Только Кен знает ответы на эти вопросы. Он мне нужен, я должен вернуться к нему, пока не поздно. Произойдёт что-то страшное… я чувствую, как нависла угроза. - Кен основал бойцовский клуб, и я в нём состою. – по выражениям лиц вижу, что следует продолжить. – Мы собираемся в спортзале каждые два дня и дерёмся друг с другом. – продолжал я, ощущая, что положил начало развитию чувства вины. – Помимо меня и Кена, в клубе состоят ещё около двадцати человек. - Арима, почему? – Моника так стремилась прояснить ситуацию, что выдала настолько примитивный вопрос. - Я не знаю. – мой ответ был честен, я не знал почему я вступил в бойцовский клуб. Конечно, Кен уже давал ответ на этот вопрос за меня, но так ли это было на самом деле? Я чувствую, как схожу с ума и не могу прояснить природу мотивов своих мыслей и поступков. – Я правда не знаю. Не знаю, как объяснить вам это. – глупо, они всё равно не поймут. Для них я псих, даже если и нужный. Кен вносит сомнения и мыслеобразы в их умы через меня уже длительное время… для того, чтобы завершить свою игру, ему не хватает лишь… чёрт возьми… мои глаза воткнулись в поверхность экрана смартфона, что стоял на зарядке у микроволновки. Ожидания оправдались, краткая вибрация - пришло уведомление. Девушки молча наблюдали за моими действиями, струйки крови пропитали концы бинта и выступили к покрытой коркой костяшкам. *Жду тебя на крыше школы, приходи один. * Настало время переступить черту, совершить последний рывок. И почему мне страшно? После каждого боя я ощущал, как страх отпускает меня на праздную прогулку торжества разума. Накалённая платформа плиты в следствии недавнего подогрева воды в чайнике потихоньку утрачивала красноту. Раненая кисть сжалась в кулак. Взгляд принял оттенок выходящего в круг. Я понял, что должен сделать - выйти на бой. Уцелевшая рука потянулась к раскалённому железу. Я сжимал на нём пальцы так крепко, как только мог. Запах и треск обожжённой кожи меня не остановил. - Арима, мы будем рядом с тобой. – за спиной с той же интонацией говорила Моника, пока остальные подбирали нужные реплики в уме. – Столько, сколько потребуется. Сорвался с места, ноги несли тело в гостиную, я напрягся, намерение оставалось незамутнённым даже после удара головой о стену. За спиной крики и сквернословие, они приближаются, они идут, чтобы меня остановить. Но кулак, что я товарным составом отправил по своей физиономии, на миг гасит их порыв вмешаться. - Держите его! – они действовали, как единый организм. Литературный клуб вполне сдал бы медицинскую подготовку на отлично. Но я продолжаю нагло выворачиваться из их ладоней, не забывая пользоваться свободными секундами для нанесения ударов. Теперь на моих кулаках моя собственная кровь, я торжествую не только умом, но и душой. Осознал, что обязанность моя после перерождения – пройти путь от колыбели до собственной Голгофы. И нет рядом со мной места никому, пока несу сие бремя. - Нет, Арима! Что ты делаешь?! – вопрос Сайори стал ещё одним повод не останавливаться на достигнутом. - Стоп. – сиплым голосом возразил я, выдвинув ладони перед собой. – Не стойте у меня на пути! – хватаю себя за край воротника и толкаю, что есть сил. Звон разбитого стекла, некоторые ошмётки падают на пол, некоторые впиваются в спину, кровь наполнила рот… я готов к финальному тесту. Полка с зеркалом стала моим проводником. Я ковыляю к выходу, образ Кена не даёт мне потерять сознание. – Сидите здесь!

***

Он стоял спиной ко мне, не решаясь пока заговорить. Очевидно, что роль первооткрывателя нашего диалога возложена на меня. Сжимаю остатки осколков стекла в своей руке и вытягиваю её вперёд, капли свежей крови смахивает сильный порыв прохладного ветра. Разжал кисть, окровавленные остатки зеркала звонко соприкоснулись с бетоном. Кен приподнял голову, как на чей-то зов. - Вот значит, как! – посмеивался он. – Это сути не меняет, ты облажался, Арима. - Это только между мной и тобой. – твёрдо обозначил я. - Ложь! – возразил Кен резко обернувшись. – Я просил тебя об одной простой вещи, а ты всё пустил по миру. – янтарные глаза яростно пылали. – Если бы ты не хотел их в это впутывать, то не рассказал бы ничего. – он сжал кулаки, их хруст слышен отчётливо. – Я разочарован! - Ты глупец, Кен. – невозмутимо ответил я. – Мы те, кто мы есть. Ты заигрался, друг мой. - Неужели? – улыбнулся он. – Последний тест развеет все сомнения и точно укажет, кто ты есть. Смерть не обмануть. – его рука потянулась назад, из-под косухи показался блеск стального корпуса пистолета. Медленно направляя его на меня, Кен всё шире улыбался, наверняка, как и всегда зная результат. – Итак… последний тест. – он оттянул затвор. - Я готов. – никаких размышлений, отождествлений и абстракций больше не будет. Только этот момент, только сейчас, за рамками которого нет ничего. Мой черёд экзаменовать его, этот тест предназначен для него самого. Как я и говорил, мы видим друг друга насквозь. И знаем слишком хорошо. - Твоё последнее желание? - Дай мне пистолет. - Ну это же так примитивно… так скучно, Арима. – живо опустил руки Кен. – Но, как говорят: последнее желание – закон. – он бросил оружие мне. – И что теперь, умник? Устал от всего? Положишь всему конец? - Да, это конец пути. – я спиной чувствовал, что они ослушались меня и пошли следом. Ветер доносил до носа разнообразие их духов. - Сядешь за убийство? – рассмеялся он, разведя руки в стороны. - За это убийство не сяду. – ствол железного пистолета вошёл в мой рот без каких-либо колебаний. Хм… железный привкус, но не тот, с которого всё началось. - Нет! – крики позади, давление пальца… щелчок. Я ничего не слышу и ничего не вижу. На миг ощутил свою смерть, как что-то реальное, как что-то осязаемое. Рука бесконтрольно повисла, продолжая сжимать рукоять пистолета обожжённой стороной. Я вспомнил, как дышать. Ошеломлённый Кен не мог поверить в то, что увидел. Я преподал ему урок. - Пустой? – спросил я у него очевидное. Это действительно был тест для него, я же не ощущал ни бравады, ни горечи, ни радости, ни сожаления. Я всего лишь пришёл туда, куда шёл с самого начала, когда вступил в литературный клуб. Тогда осознать свою участь у меня не хватило смелости, теперь же, сам Кен задумчиво зашагал к выходу, пока девушки сковали меня объятиями в слезах, сдерживая от следующего движения. – Моника… фестиваль… - К чёрту фестиваль! – она впивается в мои губы, на которых засохли остатки крови. Гладит лицо руками и не может перестать лить слёзы. Я не улыбался, а глядел сквозь неё. Моя жизнь не имела значения... до этого момента. Теперь я утратил последнюю привязанность. - На курок должна была нажать моя рука. – не оборачиваясь добавил Кен. – Кто… кто ты, чёрт побери такой? - Тот, кто прошёл путь до конца. – мы стояли друг к другу спиной. Зрительный контакт был фальшью – мы оба те ещё лжецы. Кен продолжал стоять у выхода. - Теперь, даже несмотря на то, что было… ты можешь вернуться прежним… счастливчик. Восемь рук не отпускали меня даже когда заметно потемнело вокруг. Я же говорил - никаких размышлений, отождествлений и абстракций больше не будет.