Роза зимой

Глядя за стены Винтерфелла, Санса молчала, её мысли были далеко. За последний день произошло так много всего, что она не успела осознать. Арье, казалось, передалось её задумчивое настроение: – С тобой всё в порядке? Прежде чем ответить, Санса глубоко вздохнула: – Просто как-то странно… Кажется, он правда любил меня, только по-своему, ужасной любовью. Одна бровь Арьи слегка приподнялась: – Тогда у него был забавный способ это показать. – Ну, он был ужасным человеком, – невозмутимо ответила Санса. – Ты поступила правильно. – Всё сделала ты. – Я просто поработала палачом, – Арья помотала головой. – А приговор вынесла ты сама. Её слова заставили Сансу вспомнить слова отца, что человек, который выносит приговор, и должен махнуть мечом – мудрые слова, но на этот раз ей казалось правильным, что она, Арья и Бран – каждый сыграли свою роль. Мизинец прошёлся по всей семье, и все они имели право отплатить ему за его злодеяния. Наступило долгое молчание, и Арья заговорила снова: – А вот Маргери – нет. Не ужасный человек, я имею в виду. Она очень похожа на тебя, но хорошая. Санса выбрала бы слово посильнее, чем "хорошая", но для Арьи говорить так о леди Маргери было высшей похвалой. – Рада, что ты так считаешь. И что тебя не слишком пугает наш... роман. Санса никогда раньше не использовала это слово для описания отношений с Маргери. В детстве она считала само собой разумеющимся, что роман – это между мальчиком и девочкой, между храбрыми рыцарями и прекрасными дамами из песен, которые она обожала, но оказывается, что это и не обязательно. Любовь между ней и Маргери была такой же реальной, как и в тех песнях. Зачем тогда Сансе искать другие слова для её обозначения? Арья на этот счёт мыслила проще: – После того, через что мы прошли, я не намерена переживать из-за твоих поцелуев с Маргери. А потом когда это мне было дело до того, чем, по мнению других, должна заниматься леди? – Никогда, – согласилась Санса. – А разве у меня был выбор? Что бы я ни делала, мне никогда не стать такой леди, как ты, поэтому пришлось стать другой. – И ты стала другой, – ответила она, внезапно почувствовав гордость за Арью. Санса никогда не задумывалась о том, как тяжело было сестре в детстве, но пройдя долгий путь, она смогла оценить и путь, пройденный Арьей, чтобы ощутить себя личностью. – Кстати, где ты научилась так драться? – Всё очень сложно. Я долго пробыла в Браавосе и ещё в куче других мест. Многое случилось со мной на этом пути, но... – Арья поколебалась, прежде чем добавила: – …я бы никогда не пережила то, что выпало тебе. – Ты себя недооцениваешь. Может быть, по-другому, чем я, но ты бы пережила и это. Ты самая сильная из всех, кого я знаю. На лице Арьи появилась лёгкая улыбка: – По-моему, это самое приятное, что ты мне когда-либо говорила. Санса рассмеялась; вероятно, это было правдой: – Ну, не привыкай. Ты такая же странная и невозможная. Арья сначала не ответила, но улыбка осталась на её лице, когда она повернулась к заснеженным полям за Винтерфеллом. Когда она снова заговорила, в её голосе послышалась тоска: – Зимой мы должны защищать себя, присматривать друг за другом. – Так говорил отец, – отозвалась Санса. – Когда падает снег и дуют белые ветра, одинокий волк умирает, а стая выживает. Она улыбнулась Арье. Хоть они и разные, они – стая: две сестры, Бран, Джон, а теперь ещё и Маргери. – Я скучаю по нему. – Я тоже, – тихо сказала Санса. – Но мы ещё живы. Дом Старков выжил. Санса обернулась на звук шагов и, увидев Маргери, идущую к ним, улыбнулась. – Надеюсь, я не помешала? – Не-а, – ответила Арья и, когда Маргери скользнула в объятия Сансы, добавила: – Я знала, что ты рано или поздно придешь к своей даме сердца. После короткого, но сладкого поцелуя Маргери повернулась к Арье: – Именно за этим я и пришла. Но я рада, что у меня есть ещё один шанс поблагодарить тебя за спасение своей жизни. Знаю, что причинила вам сегодня много хлопот. – Не беспокойся об этом, – сказала Санса. – С Мизинцем рано или поздно пришлось бы решить вопрос. Твоё присутствие только всё ускорило. – Очень мило с твоей стороны, – ответила Маргери. – Это тоже правда. Слыша их ласковые шутки, Арья усмехнулась: – Оставлю вас наедине. – С каких это пор ты стала беспокоиться о нашей личной жизни? – поддразнила Санса в ответ. Арья пожала плечами и спустилась по лестнице. Санса воспользовалась их новообретённым одиночеством, чтобы поцеловать Маргери дольше и глубже. Когда поцелуй прервался, она нежно провела рукой по лицу возлюбленной. – Я очень рада, что ты со мной. То есть, я всегда была рада, но особенно сейчас... Маргери наклонила голову и поцеловала руку Сансы: – Понимаю, и я рада, что Арья не чувствует с нами дискомфорта. – Да, – согласилась Санса, – даже если она находит всё это слишком забавным. Её никогда не волновало, чем занимаются другие, и оказалось, что ты ей действительно нравишься. – Приятно это знать, – внезапно Маргери расплылась в лукавой улыбке. – Знаешь, я всё думаю: какие мальчики нравятся Арье? Или, может быть, девушки? Ей так трудно угодить. Санса закатила глаза. За последние несколько лет она повидала немало ужасных вещей, но мысль о том, что Арья может влюбиться, пугала больше, чем всё остальное. – Не уверена, что хочу это выяснять. – Ну, в кого бы она ни влюбилась, пусть с ней обращаются хорошо. – По крайней мере, если хотят, чтобы она не оторвала им руки-ноги, – согласилась Санса. Они удобно устроились в объятиях друг друга, Маргери положила голову Сансе на грудь, а та запустила руку в волосы возлюбленной. Когда шелковистые пряди потекли сквозь её пальцы, Санса почувствовала, что наконец-то расслабилась. Они живы, они вместе, и, наконец, им безопасно, насколько это возможно в мире, находящемся в состоянии войны. Сейчас этого было более чем достаточно. – Как по-твоему, Мизинец знал? – спросила Маргери через некоторое время. – О нас? – Трудно сказать. Возможно, кто-то из его «источников» что-то слышал или видел... – она улыбнулась. – Возможно, он просто заметил, как я на тебя смотрю. Я старалась соблюдать осторожность, но с тобой это почти непосильная задача. Маргери наклонилась и нежно поцеловала её в губы: – С тобой тоже, любовь моя. Хотя я действительно удивляюсь: что было бы, если бы он раскрыл наши отношения во время суда? – Это маловероятно. – А почему нет? – Потому что это не принесло бы ему никакой пользы. Всё, чего он добился бы, – это причинил бы мне боль, а для Мизинца это означало бы, что у него нет возможности исправить отношения между нами. Такой самонадеянный человек, как он, не мог этого сделать. Маргери рассмеялась: – А ты действительно хорошо усвоила его уроки. – И твои тоже. Ты же понимаешь, что с исчезновением Мизинца тебе придётся стать моим советником по вопросам юга? – С превеликим удовольствием, – Маргери теснее прижалась к ней, зарывшись лицом в изгиб шеи. – И это даст мне хороший повод быть рядом с тобой. Санса крепче сжала её в объятиях: – Так и будет. Знаю, что герольдам нельзя объявить о нашем романе, – ей уже нравилось произносить это слово, – но пока мы будем соблюдать осторожность, вряд ли кого-то это будет волновать. В конце концов, армия мёртвых марширует по Стене, и лорды севера решили сделать бастарда королём. Я бы сказала, что старые правила уже не так важны.

***

Улыбка появилась на лице Маргери, когда она открыла дверь в покои Сансы и обнаружила, что возлюбленная уже там, сидит за письменным столом. Наконец-то потрясение, вызванное казнью Мизинца, начало утихать. Потребовалось несколько дней кропотливой работы, но удалось восстановить большинство альянсов в Долине и цепочки поставок для армии, за которые он отвечал. Санса поднялась со стула, когда Маргери закрыла дверь, приветствуя её горячим поцелуем. – Я начинаю привыкать видеть тебя в конце каждого дня. – Я тоже, – она провела рукой по длинным волосам Сансы, наслаждаясь довольным вздохом, который вызвало её прикосновение. – Ты закончила с бумагами? – Почти... – Санса выскользнула из её объятий и вернулась к столу. Поверх стопки лежал небольшой свиток из тех, что приносят вороны, и Санса передала его Маргери. – Мейстер Волкен принёс мне это послание, но оно адресовано тебе. Маргери взяла записку, и когда прочла её, сердце перехватило. Дорогая Маргери, Полагаю, что новости о падении Хайгардена уже достигли тебя, и ты должна знать, что я сбежала до того, как мы попали в окружение армии Ланнистеров. Сейчас я нахожусь на Драконьем Камне, и хотя в данный момент ситуация по-прежнему нестабильная, я верю, что мы сможем увидеться в самое ближайшее время. А пока я знаю, что условия в Винтерфелле, должно быть, варварские, но тем не менее надеюсь, что ты здорова. Твоя преданная бабушка, Оленна Тирелл – Она жива! – тихо воскликнула Маргери, не обращая внимания на новость. Санса широко улыбнулась ей: – Я очень рада за тебя. Тем более что ты, кажется, не находишь, что здесь, в Винтерфелле, условия слишком варварские. – Вовсе нет, – согласилась Маргери. – Есть много причин рекомендовать этот замок. И особенно... – она провела пальцем по изгибу шеи Сансы, – …его хозяйка. Ты же знаешь, что бабушка не хочет тебя обидеть. Ну, может быть, и не совсем, но просто у неё такие манеры. Она всегда любила тебя. – Знаю, – однако в её голосе было что-то неуверенное, даже когда она снова заключила Маргери в объятия. – Из-за новостей не могу перестать кое о чем думать. – О чём именно? – осторожно спросила Маргери. – Если мы продолжим… это значит, вряд ли кто-то из нас снова выйдет замуж. Для Дома Старков это не представляет проблемы. Джон когда-нибудь станет отцом наследников, и Арья тоже. И Бран, хотя Санса сомневалась, что Трёхглазый Ворон тоже женится. – Но ты – последний живой член Дома Тиреллов, не считая бабушки. – Знаю, – эта мысль пришла в голову и Маргери. Теперь, когда Хайгарден потерян, это не имело большого значения. Что это за дом, когда нечего передать по наследству? Но бабушка, без сомнения, напомнит ей, что потерянное можно вернуть, как когда-то Винтерфелл, и тогда проблема вернётся. – И что? Я знаю, как важна семья. Маргери чувствовала напряжение в голосе Сансы. Возлюбленная боялась, что после всего, через что они прошли, чтобы быть вместе, она всё равно потеряет Маргери из-за своего долга. Это было понятно. Всю свою жизнь Маргери тренировалась, чтобы преуспеть в игре престолов, и для высокородной леди не было шага важнее, чем брак. И всё же Маргери уже наигралась в эти игры. Трижды она выходила замуж ради выгоды, и ни один из браков не принёс ничего, кроме боли и потерь. Хватит. – Я никуда не уйду, – сказала она мягко, но твёрдо. – Если мы переживём грядущие войны, и дом Тиреллов вернет себе Хайгарден, тогда придумаем что-нибудь ещё. В конце концов, у меня есть кузены, а наследников можно усыновить. – Ты в этом уверена? – спросила Санса, как будто не верила своим ушам. – Вполне, – она наклонилась и поцеловала Сансу. – С супружеской жизнью покончено. Маргери почувствовала, как у Сансы перехватило дыхание, и услышала облегчение в голосе возлюбленной: – Рада это слышать. С тобой я счастлива, Маргери. Я не знала, возможно ли это, но с тобой я действительно счастлива. Маргери крепче обняла Сансу. В уголках её глаз защипало, а на глаза навернулись слёзы, но это были счастливые слёзы. – Когда у меня не было никого и ничего, ты взяла меня к себе, Санса. Теперь это мой дом, и мне больше ничего не нужно, пока ты хочешь, чтобы я жила с тобой. – Я всегда буду с тобой. Я люблю тебя, – теперь настала очередь Сансы начать поцелуй. Он был длиннее предыдущего, каждой хотелось до конца испить то чувство, что она разделяла с другой. – Я тоже тебя люблю, – прошептала Маргери, целуя Сансу в шею. – А теперь, как насчет того, чтобы я отнесла тебя в постель и показала, насколько сильно? Первой реакцией Сансы на её предложение была улыбка, но затем взгляд сменился знакомой нерешительностью – на этот раз не из-за беспокойства за себя. – Это очень заманчивое предложение, но ты правда этого хочешь? Твоё плечо... Маргери действительно чувствовала себя не лучшим образом. Из-за затяжной боли от раны их последние несколько ночей прошли относительно целомудренно, но Маргери больше не собиралась сдерживаться. – Не волнуйся. Может быть, я и не так ловкая, как обычно, но я хочу этого. – Я тоже, – Санса провела рукой по лицу Маргери, убирая несколько выбившихся прядей. – Никогда не думала, что могу хотеть кого-то так сильно, как тебя. От голода, прозвучавшего в этих словах, сердце Маргери забилось быстрее. Она помнила, насколько замкнутой была Санса поначалу, как та не решалась исследовать собственные желания. Казалось, она сильно изменилась. – Замечательно. У тебя есть какие-нибудь мысли, чем мы займёмся этим вечером? – Есть несколько, – руки Сансы скользнули вниз по складкам одежды Маргери, и та вздрогнула, когда Санса коснулась выпуклостей её грудей. – Тогда не будем медлить, – радостно промурлыкала Маргери.