Радиоволны любви

      Чонвон выдыхает облегчено как только дверь квартиры позади закрывается с тихим щелчком, оповещая, что парень, наконец, отрезан от внешнего мира на сегодняшний вечер. Грузное пальто скидывается небрежно на пуфик, пока Ян на одной ноге скачет в сторону небольшого радиоприемника на кухонной тумбе.       Он купил это чудо совершенно случайно. Настроение было хорошим, первая зарплата вскружила молодую голову и, так и не найдя чего-нибудь стоящего, он схватил со стеллажа стильный темно-коричневый приёмник, с минимальным количеством кнопочек, чтобы не напрягали, потому что с техникой Чонвон был… на Вы. Именно с большой буквы и почтительным тоном, такой уж он немного отставший от современной жизни. Но презентации на уроки делать умеет, важную информацию ищет быстро и даже фильм скачать сможет, в случае чего — для жизни хватает. Поэтому когда он притащил домой эту «отсталую технику», как выразился Хисын, который как-то случайно заехал в гости к младшему брату и целых двадцать минут крутился возле аппарата, пытаясь покрасивее сфотографировать в инстаграм «такой раритет, где еще найдешь», Чонвон сразу же принялся исследовать инструкцию, чтобы побыстрее настроить первую попавшуюся волну (хоть бы это не были бесконечные передачи о старческих болезнях, в таком случае недешевый предмет будет служить только красивым декором в его маленькой полупустой студии). Покопавшись несколько минут, он нерешительно повернул одно из колесиков, тут же скорчившись от громкого белого шума, что раздался на всё помещение. Чонвон, отбросив маленькую книжку с инструкцией, просто на уровне интуиции принялся крутить два кружочка в разные стороны в хаотичном порядке. Наконец, всё неожиданно стихло на пару секунд, а затем раздался мелодичный женский голос, в котором он узнал популярную сейчас Ариану Гранде. Ничего против её песен он не имел, наоборот даже задумывался о покупке проигрывателя и парочки альбомов, поэтому, удовлетворенно кивнув самому себе, Чонвон принялся за готовку ужина.       И вот так, спустя полгода, он может признаться себе, что стал фанатом непопулярной радиостанции под примитивным названием «first love», где чаще всего играли довольно милые и расслабляющие иностранные песни, точно подходящие под определение «ощущение первой любви». Благодаря этой станции Чонвон открыл для себя с десяток новых исполнителей и всегда с нетерпением ждал вечера, чтобы под разговоры ведущего на разные темы, спокойно готовить. Наверное, так он ощущал себя менее одиноко. Но об этом грустном аспекте, Чонвон старался думать как можно меньше. Ян никогда не был слишком социальным или активным. Предпочитая бесконечным подростковым тусовкам, тихие прогулки по набережной одному или…       Чонвон встряхивает головой, быстрее нажимая на маленькую кнопку включения, чтобы уже в следующую секунду насладиться смехом ведущей вечернего времени — Пак Чеён. Парень улыбается этой милой постоянности в своей жизни и отходит к небольшой кровати, стягивая колючий шерстяной свитер. День выдался действительно сложным. Нужно было провести пару контрольных, попутно успокаивая бедных выпускников, которым опять другие учителя наговорили сказок об ужасном будущем, если они не сдадут экзамены (бред полнейший, конечно, и, к тому же, неэффективный метод воздействия на детские головы), и заполнить электронные журналы. Мероприятие, к которому сам Чонвон готовится морально за несколько дней. Поэтому он так сильно спешил домой, чтобы не пропустить передачу, но все равно опоздал. — Вы все знаете как я обожаю разговаривать с вами, ребята, — говорит девушка, — и это место за несколько лет работы стало для меня настоящим домом, но… — Чонвон открывает дверцу холодильника, чтобы вновь тяжело вздохнуть, осознав, что в его отсутствие еда сама не приготовилась. А жаль, конечно, хотелось бы, — не так давно мне сделали очень хорошее предложение и думаю, что теперь будет сложно работать здесь до раннего утра, поэтому сегодня я хотела бы представить вам нового постоянного ведущего вечерних болтушек! — весело кричит Чеён, хлопая в ладоши. Чонвон поджимает губы, будучи слегка расстроенным этим заявлением. Он действительно привык к легкому тону девушки, её немного странному произношению, которое, как оказалось, просто было из-за того что сама она родом из далекой Австралии, и особенно к её редким каверам, которые она дарила слушателям на их дни рождения. Чонвон даже хотел попытать счастье в этом году и написать сообщение на телефон радиостанции, ведь день рождение его совсем скоро, осталось всего пару недель, а теперь она вдруг уходит. — Но представлю я его вам немного позже, а пока предлагаю послушать прекрасного исполнителя Bruno Mars с его романтичным хитом Just The Way You Are, обязательно звоните своей половинке, чтобы рассказать о том, насколько они восхитительны в ваших глазах, а если их вдруг нет, то надеюсь, что совсем скоро такой человек у вас появится, — микрофон переключается и девушка устало откидывается на спинку стула, поворачиваясь к устраивающемуся на соседнем месте молодому парню с яркими розовыми волосами, напоминающими клубничные зефирки. — Ну, что, готов? — Чеён улыбается ободряюще, наверняка волнующемуся напарнику, и хлопает его по плечу, — Всё будет отлично, у нас прекрасные слушатели.       Чонвон в это время вслушивается в начальные аккорды уже знакомой песни и думает, что встретить человека, который кажется тебе прекрасным со всеми своими заморочками и идеальными неидеальностями — просто волшебство. И, вот чем-чем, а этим Ян Чонвон в своей жизни точно сможет похвастаться. Прошло уже довольно много лет, но светловолосое чудо, что свалилось на него в старших классах, снося привычные рамки душевного спокойствия, Чонвон запомнит навсегда. И, возможно, за неимением больше подобного интереса, ему всегда казалось, что душа его до сих пор к этому человеку лежит, даже если сейчас Чонвон не знает о нём абсолютно ничего.       Музыка понемногу стихает, разгоняя мысли Чонвона и заставляя вернуться в реальность. В реальность, в которой ему снова нужно думать, что готовить на ужин. — Думаю, пришло время представить вам моего сегодняшнего напарника и нового ведущего этой волны — Ким Сону, — открытая пачка макарон летит на пол и десятки маленьких рожков рассыпаются по всей площади, вместе с тем, как рассыпается насильно взращиваемая незаинтересованность к одному единственному человеку Чонвона.       Ян упирается руками в столешницу, прикрывая глаза, неужели и правда он? Сону, которого знал Чонвон, тоже всегда мечтал быть ведущим на радио. В старших классах даже пытался ввести это новшество в их школе, но заинтересованных было немного, да и управление посчитало, что пустая болтовня на переменках и музыка отвлекают учеников от нужного настроя. Чонвон всегда следовал тенью, стараясь помочь в каких-то не слишком сложных вещах и поддерживать любые начинания своего единственного друга.       В приёмнике слышатся громкие переговоры, а затем смех. Тот самый, который Чонвон навсегда оставил у себя в памяти, который казался в самые темные времена лучом света, не иначе. И правда он.       В пару секунд преодолев расстояние до прибора, Чонвон, не смотря на панель управления, по памяти нажимает кнопку выключения и на автомате добирается до кровати, плюхаясь на неё. Вот так встреча. — Чонвон~а, когда я стану популярным ведущим, я обязательно куплю нам с тобой все виды чокопая, чтобы мы могли объесться им до полусмерти и не ругаться за выбором, — Сону вскинул руку наверх, прикрывая лицо от надоедливого апрельского солнца. Последние дни каникул выдались, к счастью, теплыми, несмотря на ветер, который постоянно норовил пробраться под дутую куртку. На это у друга Чонвона тоже было спасение: он незаметно подбирался к нелюбящему касания Яну и заключал в крепкие объятия, из которых Чонвон, даже будучи тхэквондистом со стажем, выбраться не мог. Ну или просто не хотел. Но лучше было думать, что не мог.       Потому что когда, вися безвольной куклой в объятиях хёна, Чонвон начинал уплывать мысленно к своим ощущениям, которые появляются в моментах, когда Сону с ним чересчур тактильный, или когда Сону смеется заливисто над его неумелыми шутками, когда он увлеченно рассказывает о недавно прочитанном любовном романе, который Чонвону интересен никогда не был и оба это знают, когда во время экзаменов приходит к Яну под окно с пачкой чокопая и обворожительной улыбкой, говоря, что дома совсем не может сосредоточиться на учебе, хотя Чонвон уверен, что хёну просто стало скучно и ему нужно с кем-то поговорить и ни о какой учебе в этот вечер и речи быть не может, внутри вдруг разрастается страх. Страх неправильности происходящего. Чонвон тысячи раз упрекал себя за то, на каких фантазиях с участием Кима он себя ловил, когда не успевал остановить поток мыслей. И, нет, тут дело не в каких-нибудь мокрых снах, которые свойственны подросткам, потому что гормоны бушуют. Тут всё было гораздо страшнее и в разы сложнее для молодого и горящего сердца и его нерешительного хозяина.       Тут была… первая настоящая влюбленность. И, несмотря на все сомнения и уверения себя в том, что Чонвон относится к Сону так трепетно просто потому что он его единственный друг, Ян принял свои чувства довольно быстро. Может, месяца за четыре? Или чуть больше. В любом случае, обременять ими Кима он не собирался. До выпуска оставалось чуть меньше года, они оба находились в стрессовом состоянии из-за приближающихся экзаменов и «взрослой жизни», у обоих в семье происходило черти что и накладывать поверх этой кучи ещё и ветреные (так думал Чонвон) подростковые чувства было бы не правильно, как минимум, по отношению к Сону. Ему, казалось, вообще, было не до отношений тогда. Родители были на грани развода, маленький брат вечно плакал, смотря на то, как старшие ругаются, что заставляло Сону приходить в ярость. Пусть собачатся сколько хотят, но делать это на глазах маленького пятилетки, у которого только-только начинает зарождаться понятие семьи и взаимоотношений в этой самой семье, это просто верх наплевательского отношения. Поэтому для Чонвона стало нормой просыпаться в три утра от звонка друга и неделями жить с двумя братьями у него дома. У родителей Вона, а точнее отца, тогда тоже были свои заботы. Он месяцами пропадал в командировках, отсылая Чонвону деньги на жизнь с приписками «на веселую и разгульную молодость», которой у Яна никогда и не было. Он, вообще, всегда был обычным тихим подростком, не привлекающим внимание и читающим Ремарка, но откуда бы отцу это знать. До 15 лет его растил старший брат, а когда тот поступил в Сеул и уехал, Чонвон остался один. Тогда в его жизнь и ворвался солнечный вихрь под именем Ким Сону. И Ян соврет, если скажет, что ему это не понравилось. Всё-таки социофобом он не был и кто-нибудь рядом был нужен. Только вот зачем за ним увязался парень, что знал, кажется, всю их четырехэтажную школу, вплоть до цветка под рабочим столом физика, вот это было и оставалось всегда загадкой. — Знаешь, Янвони, ты просто очень обаятельный, — отшучивался Сону на вечные вопросы «что ты во мне нашел» и гладил Чонвона по волосам. Ян тогда густо краснел и бубнил что-то не связное на тему того, что у Кима явно проблемы со вкусом на друзей, но было приятно. — Чонвон, обещай, что в будущем будешь слушать каждый мой эфир! — Сону ворвался в его комнату словно тайфун. Ян даже испугался на секунду, что это произошло такое. Он быстро закивал, смотря на серьезное выражение лица друга. — Конечно буду, Сону, что на тебя нашло, — черты лица Кима смягчились и он подошел ближе к кровати на которой лежа делал уроки Чонвон. — Вот и отлично. Просто отец сказал, что никому не будет интересен мой вечный трёп, — пожимая плечами, закатил глаза Сону. Он неожиданно лег прямо на Чонвона, придавливая того своим телом и щекотливо прошелся пальцами по ребрам. Ян вздрогнул от неожиданности. — Ты что делаешь, блин, — прошипел Чонвон, пытаясь вырваться из захвата. Удалось ему это всего наполовину, теперь он оказался к хитрому Сону лицом к лицу. Глаза друга поблескивали в полутьме комнаты и черты казались какими-то совсем уж нереальными. Сону был красивым, чересчур милым, талантливым во всех аспектах, общительным, обаятельным и Чонвон может продолжать этот список, наверное, до бесконечности. И это переполняло его существование до краев, так хотелось сжать иногда Сону в объятиях самому, сцеловывать слишком часто появляющиеся последнее время слёзы, которые друг всегда показывает только ему. Но у Чонвона всегда была одна прекраснейшая черта — он умел сдерживать себя. Умел брать контроль над собой и останавливать что-то уж слишком дикое внутри. — Хочу обнимать тебя, мистер Ян, сегодня до посинения, — усмехнулся Сону. Чонвон глупо захлопал глазами на эти требовательные нотки в голосе друга, — И всё-таки, у тебя просто невероятные глаза, — протянул неожиданно Сону, сокращая и без того слишком маленькое расстояние между их лицами, — Они словно отдельная галактика, серьезно, — Чонвон сглотнул тяжело, боясь что друг может почувствовать легкую дрожь от мимолетного комплимента. Хотел бы он сказать, что глаза Сону в миллиард раз интересней его, что Чонвон теряется каждый раз, натыкаясь на их золотой омут. — У тебя ещё красивее, — эта фраза вырывается из него как какой-то общеизвестный факт, он даже подумать не успевает, от того смотреть на друга становится совсем тяжело, но отвернись Чонвон сейчас атмосфера будет испорчена совсем. В конце концов, могут ведь друзья делать друг другу комплименты? Безусловно, в этом и есть суть поддержки. Могут ли они обсуждать глаза друг друга? Конечно. Могут ли лежать друг с другом близко на одной кровати? Возможно, если это обоих устраивает. Могут ли покрываться мурашками от теплого дыхания на своей щеке и мечтать о том, чтобы узнать вкус губ напротив? Совершенно точно нет. Ян промаргивается, напрягаясь и собирая силы для того чтобы выбраться, наконец, из капкана, в котором находится. Выбраться из жизненной ловушки «влюбленность в Ким Сону» ему точно не удастся, но прекратить эту муку ненадолго он может, до следующего тактильного всплеска. Он, не открывая глаз, предпринимает попытку дернуться, на что неожиданно получает мягкий и трепетный… поцелуй в лоб. Глаза его распахиваются с такой скоростью, что даже Сону пугается. — Ты чего, — Ким перекатывается на спину, ложась рядом так, чтобы их плечи касались друг друга, и смеется, — Ладно больше не буду тебя донимать сегодня, лимит объятий исчерпан, я понял, — он принимает сидячее положение, — Кофе будешь? — не дожидаясь ответа, Сону встает и направляется к выходу из спальни. Чонвон мычит в согласии и когда за другом закрывается дверь, утыкается лицом в подушку, пытаясь скрыть счастливый скулеж, что так и лезет наружу.       Чонвон в настоящем устало потирает виски. И чего он расклеился? Прошло уже около трёх лет с их последней короткой переписки, где оба просто убедились, что всё ещё живы и здоровы. И, честно говоря, он все-таки безмерно рад за то, что Сону смог осуществить свою давнюю мечту. За давно позабытым волнением в груди, Чонвон сам не замечает как проваливается в сон, так и не успев приготовить ничего на ужин.       В суматохе проходит ещё полторы недели, в которые Чонвон так и не успевает добраться до приемника хоть на десять минут, потому что экзаменационный период для молодого учителя тот ещё изощренный круг Ада при жизни. Все вокруг, начиная от директора школы и заканчивая какими-то дальними родственниками выпускников, вертятся без конца перед глазами, сея суматоху и в самом Чонвоне, хотя парень всегда отличался хорошей выдержкой и спокойствием. В классе он, конечно, как всегда собран и доброжелателен, но вот в одиночестве дома остается только заварить себе пачку самого острого рамена, чтобы, кроме горящего рта, забот на ближайший час не осталось и голову не перегружали ненужные мысли и беспокойства.       Он понимает, что расслабиться ему необходимо в тот момент, когда неожиданно осознает, что сидит на полу в прихожей уже двадцать минут и тупо смотрит в пустую стену впереди, а левый глаз, кажется, начинает немного пульсировать. Вот только нервных тиков в двадцать пять ему и не хватало. Ничего лучше, чем включить любимую радиостанцию и выпить парочку рюмок клубничного соджу, на которое они подсели с Сону ещё в выпускных классах, Чонвон придумать не может. Многие говорят, что это самый отвратный вкус у крепкого напитка. Его отец даже как-то за разговором сказал, что нормальный мужчина никогда не будет пить дрянь с добавками, но Чонвону как-то все равно.       Он, кряхтя, поднимается на ноги, неуверенной походкой доходя до приёмника и, задержав на секунду палец над кнопкой, жмет на вкл. По помещению тут же разносится мягкая мелодия и Чонвон проходит вглубь квартиры, готовя себе типичный холостяцкий ужин: замороженный рис, покупной кимчи и бутылка соджу. Он никогда не любил готовить, удивительно, как живя одному суммарно уже больше десяти лет, ему удалось сохранить свой желудок в относительно хорошем состоянии. Наверное, это так же заслуга Сону. В старших классах друг всегда ругал его стиль питания и, хоть и сам был тем ещё поваром, часто захаживал к другу, чтобы приготовить что-нибудь вкусненькое и домашнее.       Чонвон устало присаживается на стул, оглядывая взглядом помещение. С того самого дня, когда Сону вновь ворвался в его размеренную жизнь, мысли о нём посещают Чонвона всё чаще и это… не то чтобы очень приятно. Даже немного странно и глупо. Парень, наверняка, уже давно позабыл о школьном друге, или вспоминает раз в год, когда тема в разговорах заходит о школе, а Чонвон что? Только и живет теми днями, получается. Тошно. Работа-дом-работа. Известная схема для того чтобы убить в себе последние жизненные силы. И о чём ему ещё остается думать, если не о беззаботном прошлом, в котором Чонвон хоть что-то чувствовал.       Словно чувствуя накатывающую тоску и безысходность Яна, музыка стихает, чтобы позволить струящемуся весельем голосу Сону привлечь к себе его внимание. — А я напоминаю об открытие нашей онлайн платформы, где вы можете оставить свои комментарии и вопросы в прямом эфире и я обязательно на них отвечу, — Чонвон залпом опустошает первую стопку, закусывая большим куском терпкого кимчи. Аджума на рынке не врала, когда говорила, что оно действительно очень острое, Чонвон закашливается и наливает вторую рюмку, — А пока, отвечая на вопрос пользователя под ником «tinakim», хочу сказать, что, мне кажется для любви нет правильного или неправильного времени. Она всегда приходит в нужный лично для вас момент. Для поднятия духа, мотивации или успокоения. И предлагаю послушать очень интересного и нестандартного исполнителя Joji с песней «Sanctuary», — Сону плавно переключает песню, нажимая на большую желтую кнопку, чтобы отключить микрофон, и откидывается на спинку кресла, отпивая из большого стакана уже еле теплый капучино. Любовь ведь разная может быть. Не всегда она должны быть как в подростковых сериалах с бабочками-поцелуями и ромашками или агрессивная и дикая как в женских романах. Она может быть тихая, успокаивающая, о которой и говорить не нужно, её просто чувствуешь и этого хватает. Это заставляет Сону неожиданно опустить взгляд на своё запястье, туда, где болталась уже помотанная жизнью зеленая ниточка с маленькой подвеской в виде кошачьей лапки. — Хён, куда ты меня так тащишь, — пыхтит Чонвон, еле поспевая за энтузиазмом Сону, который буквально на буксире тащит младшего в сторону недавно открывшегося магазина с дешевой бижутерией. — Я хочу парные колечки, Вони, — остановившись возле двери, говорит Ким. Брови Чонвона взлетают от удивления, что заставляет Сону легко рассмеяться, — Вот закончим мы школу через пару месяцев, разъедемся, а они с нами останутся. Не хочу тебя забывать, Чонвон, — Сону поджимает губы, пытаясь скрыть грустные нотки в голосе. Это мысли, которые тревожили его уже на протяжении нескольких месяцев. Он знает, что у Чонвона уже, можно сказать, обеспечено место в педагогическом, что и сам парень всегда хотел учиться в Сеуле. А у него, у Сону, пока всё так мутно и не ясно, что хочется иногда закрыть глаза и очутится уже лет в тридцать с какой-нибудь работой, пусть и съемной, но квартирой и… спокойствием. Ещё желательно, конечно, с его милым Чонвоном под боком, но мечтать об этом сейчас слишком... Просто слишком.       Киму давно кажется, что между ними есть что-то помимо обычной дружеской поддержки. Что-то крепко держит их рядом. Сону видит это в глазах Чонвона, видит в своём собственном вечном желании касаться-касаться-касатья, чтобы запомнить каждый сантиметр чужого тела, запах и манеру кривить личико, когда он набрасывается на Яна с объятиями. И это не может не нервировать.       Он решительно заходит в небольшое помещение, по которому тут же разносится трель колокольчика. После долгих минут поисков и препираний, они всё-таки останавливают свой выбор на обычных дешевых браслетах с лапками котов, потому что Ян всегда казался ему удивительно похожим на этих животных. У Чонвона черная, а у Сону белая с милыми розовыми подушечками.       Интересно помнит ли о ней ещё Ян? Может и вовсе, как и Ким, носит иногда, когда волнение слишком уж велико. Но он старается не сильно на это надеяться.       Музыка подходит к концу и Сону спешит к микрофону, отгоняя, вдруг ставшие тоскливыми, мысли.       Чонвон отрубается на четвертой рюмке, под смех Кима, который рассказывал какую-то смешную и нелепую историю из университета, пытаясь сказать, что все мы попадаем иногда в неловкие ситуации, и в этом нет ничего страшного.       Проходит еще пара дней, прежде чем Чонвон вновь возвращается мыслями к радиостанции. Кажется, с голосом бывшего друга он уже смирился, поэтому готовить можно начинать вновь не в тишине. Сложно признаться, что Чонвон оказывается зависим от музыки и голосов на заднем фоне. В жизни он не часто думал о подобном, но эти обстоятельства дали понять, что, кажется, Яну действительно сложно быть одному. И как он жил до покупки этой приблуды. Слушал музыку на планшете и смотрел фильмы, очевидно. Но сейчас всё это казалось не таким интересным, по сравнению с ответами на вопросы Сону и перерывами на хорошие песни. Именно перерывами, да, не основным смыслом станции. — Последнее время я вижу очень много сообщений от учеников старшей школы, сдающих экзамены и переступающих новый этап жизни, — Чонвон заливает сливки в бульон. Он шипит коротко, когда горячая капля вдруг брызгает на руку. И чего его проперло на новшества на кухне, не понятно, — Судя по сегодняшней дате, у вас ребята впереди остались только результаты и выпускная церемония, поэтому сейчас могу посоветовать только забыть обо всём. Серьезно, оставьте переживание в тех днях, а сейчас насладитесь уходящими днями со своими родными и… — парень делает небольшую паузу, — особенно школьными друзьями. Многие из вас, наверняка, разъедутся кто куда и поддерживать связь будет довольно сложно. Но, а в создании атмосферы, вам поможет песня Lauv «Youth», — Сону заканчивает фразу чуть менее весело, чем предполагал. Да и слова вышли какими-то чересчур грустными, он хотел, вообще-то, надежду на хорошее будущее дать, сказать, что всё, так или иначе, сложится хорошо, а сказал что-то непонятное. Наверное, тема выпускного навсегда останется для него больной. Он тогда впервые затащил Чонвона на школьную тусовку, уверяя, что друг может оттянуться хоть один единственный раз за всю школьную жизнь. И не сказать, что Ян был так уж против. Сону заверил, что везде будет рядом, потому что в попойках малолетних развязных подростков он точно не разбирался.       И, стоило Сону отойти на пять минут за менее крепким коктейлем, как вернувшись ему пришлось с силой отдирать какого-то прилипалу от Чонвона. Кажется, это был выпускник прошлых годов и чего только забыл здесь. Ян казался не менее сбитым с толку явными подкатами этого странного парня, но от удивления ничего особо поделать не мог. А Сону пробрало тогда нехило. Им приходилось отмахиваться от назойливого студента то тут, то там, и Сону бесило очевидное внимание к Чонвону. Точно не этого он хотел, когда приглашал друга на вечеринку, где надеялся, что тот немного отдохнет.       Когда они выпили по паре коктейлей и голову немного отпустило, Сону пришла гениальная идея — им ведь просто нужно сделать вид, что они парочка, тогда этот «просто Джей» отстанет. Они с Чонвоном уже выпустились и никому дела до них нет, чтобы разводить слухи. К тому же… стыдно было понимать, но Сону был уверен, что это его единственный шанс быть к Чонвону ещё ближе. — Чонвона, — протянул Ким, останавливая друга за запястье. Ян вопросительно взглянул на него, перехватывая ладонь и скрепляя их руки в замок. У Сону от этого действия коротко сжалось сердце, — У меня есть план, — Он шагнул чуть ближе, наклоняясь к самому уху Чонвона, — Ты только не пугайся, ладно? — Сону заглянул за спину друга, глазами отыскивая прилипалу, чтобы удостовериться, что тот всё ещё следит за ними.       Ким заглянул Яну в глаза, поджимая в смущении губы. Затея казалась легкой, но с учетом всех реальных чувств, что одолевали его, слишком волнующей. — Всё в порядке, Сону? Тебе нехорошо? — Ян придвинулся чуть ближе и именно тогда Сону понял что пора. Он быстро сократил расстояние между ними, ловя тревожный вздох Чонвона губами.       На удивление младший не оттолкнул его сразу же. Ким ещё с пару секунду тупо прижимался к губам Яна, боясь что-либо делать, а затем отстранился, когда понял, что не только тот парень их заметил, но и добрая половина школы. Чонвона, кажется, парализовало от происходящего, потому что он совсем ни на что не реагировал. — Прости, просто я подумал, что так от нас точно отстанут сегодня, если будут думать, что мы вместе как пара, — хрипло произнес Сону, боясь взглянуть на друга, — Ты бы точно не согласился, поэтому… — сожаление вязкой массой разлилось в груди. Он ведь мог сказать сейчас что угодно. Даже правду. Сказать, что Чонвон всегда привлекал его не как друг. Сказать, что он чувствует, что нравится Чонвону тоже. Но Сону выбрал самое отвратное из всего. Чонвон отвел глаза в сторону, пытаясь вдохнуть поглубже. — Всё хорошо, хён, я понял, — стараясь не смотреть на старшего, он отпустил руку Сону, которую до сих пор крепко сжимал, — Я… Мне бы в туалет, я скоро вернусь, жди тут, — Сону закивал, смотря в след уходящему Яну. Он вдруг вскинул голову вверх, стараясь сдержать пробирающиеся наружу капельки слёз.       Больше они об этом никогда не говорили, но у обоих тогда, кажется, что-то треснуло внутри.       Чонвон методично перемешивал месиво, которое носило гордое название «суп», может, конечно, у других людей его так и можно было назвать, но вот то, что получалось у Яна… Мыслями, в любом случае, он точно был не в супе, а скорее в последних словах Кима, которые тот произнес, прежде чем включилась песня.       И правда. Стоит наслаждаться моментами рядом с приятными тебе людьми. Никогда не знаешь, что будет дальше. Особенно если речь идет о школьных друзьях. Они с Сону перестали общаться постепенно, как это обычно и происходит. Ян в тот год поступил в университет в Сеуле, как и предполагал, а Сону вполне ожидаемо, как минимум для Чонвона, решил искать себя в другом. Нашел большое количество курсов для дикторов и ведущих, даже актерского мастерства. Связывать с этим жизнь крепко ему не хотелось, но попробовать стоило, да и казалось интересным и необычным. И, конечно, он остался в их родном городе. Ехать до столицы, вроде бы не так далеко, но обычно небольшие расстояния и являются фатальными. Сначала они активно переписывались, каждый день рассказывали о происходящем вокруг и, несомненно, намечали даты встреч. Через пару месяцев говорить по телефону каждый день стало довольно утомительно, рассказывать было нечего, так как ни Сону не знает об окружающем Чонвона, ни Чонвон, и так они пришли к дежурным фразам и отрывкам историй без внедрения в подробности. Ещё через непродолжительное время обременительным стали долгие переписки, которые сводились до непривычного ранее «Привет. Как дела?», а затем пустота. Пустота и поздравления с днем рождения, за которым всегда следовал вежливый недолгий диалог. Было тоскливо и грустно, но поделать с этим они ничего не могли. А затем Чонвон и вовсе заметил в соц сетях друга посты с его парнем, на которых Ким выглядел счастливо и безмятежно. И, наверное, это слишком отвратительно прозвучит, но Чонвона это добило окончательно. Нет, он не питал надежд на то, что Сону как верная девушка солдата будет ждать его, такого прекрасного, с корочками университета, а затем бросится на шею, признается в любви, и будут они долго и счастливо, но… Это и надеждой нельзя назвать, просто его эгоистичные чувства выползни наверх. Но, в любом случае, он никогда не злился на Сону и не желал тому зла. В конце концов, это он, сам Чонвон, тот кто выбрал эту жизнь прошлым. Да и то, до недавнего времени его это не особо волновало.       День X подкрался незаметно. За всей суматохой и вновь пробивающимися наружу нереализованными чувствами, Чонвон подзабыл о своём дне рождения. Но Хисын ему любезно напомнил, названия в семь утра с поздравлениями. Ничего хорошего брат о себе тогда точно не услышал, потому что это, вообще-то, единственный свободный от дел выходной у Чонвона. Проспав ещё несколько часов, Ян проснулся ближе к полудню, намериваясь сегодня проваляться весь день в постели, а к вечеру заказать что-нибудь очень вкусное из доставки.       План был блестяще выполнен, когда Чонвон захлопнул за доставщиком дверь пинком ноги, потому что руки были заняты многочисленными пакетами с курочкой. Не первый год он праздновал этот день один и, честно говоря, ему даже не было грустно по этому поводу. Проводить этот день одному теперь казалось довольно логичным и правильным. Отмечать свой день только в компании себя любимого.       Раскладывая еду по тарелкам, Чонвон останавливается возле приёмника, взвешивая все за и против того, чтобы использовать его сегодня. Но привычки побеждают, поэтому уже в следующую секунду квартиру заполняет тягучий голос Lana Del Rey.       Голос Сону сегодня непривычно тихий, поэтому уже спустя минут тридцать Чонвон ловит себя на желании написать что-нибудь ободряющее в чат. Кстати, у радиостанции ведь есть чат. Не раздумывая долго Ян вбивает в поисковик название, игнорируя приходящие сообщения с поздравлениями. Отвечать на них сегодня почему-то казалось затруднительным, поэтому он пообещал разгрести этот маленький завал ближе к ночи.       Интерфейс сайта оказывается таким же милым, как и сама тематика радио. Пастельные тона, с веселым шрифтом и доступной инструкцией регистрации. На секунду Чонвон замирает, когда дело доходит до создания никнейма. Он неуверенно вписывает прозвище, которое когда-то дал ему Сону. Поначалу странная склейка его фамилии и имени даже подбешивала Яна, но в процессе понравилась, особенно когда её произносил Сону, протягивая мило первые слоги.       Чонвон не может сказать, что им руководило сейчас, наверное, приподнятое настроение, но хотелось оказать Сону поддержку. И не просто сказать что-то в роли ноунейма, а обозначить свою персону. Даже если сейчас они не поддерживают связь, Чонвону хотелось показать, что он знает и гордится Сону. Странное чувство.

Пользователь «Янвони» «Давно слушаю эту станцию и хочу сказать, что ты отлично справляешься Сону-хён. Ожидаемо, ты лучший. Как и обещал, я слушаю твои эфиры»

      Сердце начинает стучать чуть быстрее, когда палец зависает на кнопке отправки. Правильно ли он делает? Может, лучше действительно остаться анонимом. Или он и вовсе накрутил себя и голос друга не такой уж расстроенный. Но Чонвон не дает себе должного времени, чтобы подумать, потому что знает, что стоит ему впасть в сомнения, как он совсем отбросит эту идею.       Песня на радио заканчивается и в эфир возвращается Сону. — Хотелось бы прочесть несколько комментариев и ответить на ваши вопросы в этот перерыв, — Сону устало потирает веки, пытаясь сфокусироваться хоть на одном предложении. К счастью, их радиостанция не очень популярна и обычно большого наплыва сообщений у них нет. Это дает возможность ответить почти на все за время эфира, — Кажется, есть комментарий от нашего давнего слушателя… — Сону быстро пробегается глазами по сообщению, неожиданно застывая. Он ведь не ошибся? — Янвони… — полушепотом произносит он, пытаясь прочувствовать вкус давнего прозвища. Дыхание немного сбивается от осознания, что парень оказывается всегда был… ближе, чем Сону думал. Наверное, он получит выговор за долгие паузы в эфире, но сейчас собрать себя по кусочкам оказывается сложнее обычного. Ким судорожно оглядывается на экран мобильника. Сегодня ведь точно день рождение Чонвона, он не мог ошибиться с утра. Сону даже отправил короткое поздравление в инстаграмме, но не был уверен, что Чонвон всё ещё заходит на страницу, — Простите за задержку, — слова находятся с трудом, — Но, да, я хочу сказать одну вещь. Сегодня день рождение у человека, который всегда значил для меня очень много и… Наверное, это подходит под название нашего радио, — слышится нервный смешок и Чонвон подползает к приемнику чуть ближе, хмуря брови, — Спасибо тебе, мой Янвони, — говорить от подступающих слёз становится сложнее, но Сону настроен решительно, — За то что всегда рядом, за то, что впервые дал мне понять когда-то всецело слово «любовь», — Чонвон опирается виском на полку, подтягивая колени ближе к груди. И зачем всё это. Зачем Сону вдруг это вспомнил. Речь обрывается включенной песней, в которой Чонвон узнает давно любимую другом «Young» от Vacation и это делает ситуацию совсем невыносимой. От тяготеющих мыслей и сожалений о написанном комментарии, Яна отвлекают нескончаемые оповещения о сообщениях.

«Сону» «Чонвон, если ты свободен в субботу…»

      Далее Ян не решается читать, точно не сейчас. Может завтра. Выключая радио, он вновь опускается на пол, задумываясь о том как же жизнь может быть такой непредсказуемой.