Секрет горечи

Шэнь Цзю мог встречаться с Пэн Фэем только по вечерам. Днем они виделись в лесу только в самых редких случаях, когда Лорду Цин Цзин нужно было на собрание или его вызывал лидер секты. Да и другие ученики говорили, что когда не было Лорда Цин Цзин, то и Пэн Фэй вел себя поспокойнее. Шэнь Цзю иногда подумывал затеить драку со слишком громкими учениками, особенно когда они оскорбляли Пэн Фэя за его спиной, но обрывал себя в последний момент. Если он это сделает, то главному ученику придется его наказать и если оно будет публичным, то… Так он причинит Пэн Фэю гораздо больше боли. Да и сам Пэн Фэй не обращает внимание на то, что о нем говорят. Его даже проклинали прямо в лицо, когда он портил чью-то красоту и те ученики покидали Цин Цзин со стыдом. Другие главные ученики остальных Пиков тоже находили компанию Пэн Фэя неприятной. Он прятался под личиной подонка даже рядом с ними, чтобы не портить образ. Шэнь Цзю чувствовал себя в некоторой степени особенным, так как настоящего Пэн Фэя знал только он. Как будто у него была редкая вещица, которой больше ни у кого не было. Хоть и неправильно так думать, но все же ничего не может с собой поделать. И, Шэнь Цзю никогда не говорил, что является хорошим человеком. Лорда Цин Цзин вновь позвали на собрание Пиковых Лордов, которое продлится до самого вечера. Пэн Фэй приготовил несколько паровых булочек, взял конфет и даже смог состряпать рисовую кашу с кусочками мяса для Шэнь Цзю. Это было его молчаливым извинением за то, что в который раз вывернул его порцию еды в столовой. Хоть Лорд Цин Цзин и сказал, что Шэнь Цзю его не интересует чисто из-за связей, остановить свои нападки Пэн Фэй не мог, так как другие бы его просто не поняли. Издевался над кем-то долгое время и резко прекратил? У многих были бы вопросы и особо любопытные стали бы за ними следить, пытаясь отыскать правду. Пэн Фэй не хотел больше ни с кем делиться этим, чтобы не разрушать нежное мироздание детей. Главный ученик был плохим, Лорд Цин Цзин был хорошим. Шэнь Цзю все чаще задумывается над тем, что такую установку его заставил сделать Лорд Цин Цзин. Спрашивать об этом не было никакого желания. Ему не хотелось услышать ответ. Шэнь Цзю в обед наслаждался тем, что приготовил Пэн Фэй. Он и правда был отличным поваром и он не жалел о том, что главный ученик выворачивал его миски с едой в столовой. Сравнивать вкусы было бы настоящим преступлением. Одно дело похлебка, где был подгоревший рис и тухлое мясо, и совсем другое, когда рис рассыпался во рту, а мясо просто таяло. Да и Пэн Фэй не жадничал добавлять специи и зелень, в отличие от поваров в столовой. Паровые булочки тоже были на высшем уровне. Мягкие, теплые, с достаточным количеством начинки. Пэн Фэй сидел рядом и с довольным видом наблюдал за тем, как Шэнь Цзю все уплетает за обе щеки. Потом, тихо посмеиваясь, платком вытирал губы Шэнь Цзю и убирал рисинки с уголков рта, так как он немного запачкался. — Было вкусно? — спросил Пэн Фэй с легкой улыбкой. — Да, — серьезно кивает Шэнь Цзю и выхватывает его платок, чтобы самому вытереть рот. — Готовка шисюна как всегда восхитительна. От похвалы его глаза радостно загорелись. Шэнь Цзю убрал все лишнее, загрузив все в корзину, которую принес Пэн Фэй и быстро проглотил несколько конфет. Немного подавился, но главный ученик помог ему с этим справиться. Тут уже сказывалось его детские годы в качестве уличной крысы, а потом уже и раба. Когда каждый кусочек еды мог быть отобранным, а потому приходилось все сразу же пихать в рот, слюнявить, чтобы больше никто не захотел его брать. Шэнь Цзю немного прокашливается и смотрит на Пэн Фэя, нахмурившись. Главный ученик убрал подальше корзиночку и откинулся на ствол дерева. Сквозь ветви и листья на его лицо падали светлые и теплые лучики солнца, которым он и подставлялся, закрыв глаза. Прошлое Пэн Фэя тоже было не из простых… нет. Оно было лучше, чем у Шэнь Цзю. Вот только… Шэнь Цзю все же предпочитает крепкие кулаки, которые бьют по его телу до треска костей, чем жадные руки, скользящие, чтобы удовлетвориться за чужой счет. Шэнь Цзю не будет злиться и завидовать Пэн Фэю, что он был все время накормлен, тепло одет и не знал адской боли и холода. То, что с ним происходит сейчас полностью убило эти гадкие чувства в Шэнь Цзю. Шэнь Цзю долго смотрит на его профиль и Пэн Фэй это замечает, ощущает на своей коже. Он открывает глаза и встречается с ним взглядом. — Что такое? — спрашивает главный ученик, чуть улыбнувшись. Его глаза опять были голубыми. Шэнь Цзю начал это замечать только из-за того, что они стали чаще общаться и он… ну, вызывает у Пэн Фэя какие-то радостные чувства? Когда главный ученик был расстроен, притворялся или еще что-то, то его глаза всегда были серо-голубыми, но вот, как сейчас, когда он чувствовал себя хорошо и довольно, может даже радостно, цвет всегда был чисто голубым. Шэнь Цзю пододвигается ближе, всматриваясь в его глаза и хватает его за подбородок, чтобы Пэн Фэй не дергался. Он пристально всматривается в этот голубой цвет, прямо как небо в полдень, без единого облачка. — Твои глаза… — тихо начинает Шэнь Цзю, но продолжает уже громче: — Они меняют цвет? Пэн Фэй дернулся из его хватки и немного отполз от него. Он закрыл лицо ладонями и Шэнь Цзю заметил, что его кончики ушей стали красными. Шэнь Цзю выгнул бровь на это его смущение. — Знаю, что выглядит странно, — отвечает ему Пэн Фэй, не убрал ладони с лица и из-за этого его голос звучал немного приглушенно. — Так-то они серо-голубые, а когда я… ум… рад или счастлив, то цвет меняют… У моей матери тоже так было, так что, полагаю, это наследственное. Шэнь Цзю тихо, так чтобы он не заметил, пододвигается ближе к главному ученику. Пэн Фэй все равно чувствует колебание воздуха и чужое дыхание, что слышится ближе. Он отодвигает свои ладони, положив их на щеки и смущенно смотрит на Шэнь Цзю. — Не привлекательно, да? Хоть он и смущался, даже стыдился этого, наверняка из-за того, что Лорд Цин Цзин говорил отвратительные вещи про его глаза, цвет сейчас все равно был голубым. Шэнь Цзю, если присматривался, то когда они вели себя как «враги», стоило Пэн Фэю взглянуть на него, то на миг, на краткий миг, его глаза все равно были голубого цвета. — Они красивые, — честно сказал Шэнь Цзю. — Как небо, очень приятно на них смотреть. Шэнь Цзю старался держать свое лицо серьезным, чтобы это дало тот эффект, которых он ожидает. И не прогадал. Глаза Пэн Фэя расширяются, а лицо вытягивается и приобретает красный цвет. Как очень спелое яблоко. Губы и ресницы подрагивают. — Это… это… — шепчет Пэн Фэй и сгибается пополам, пряча лицо в коленях. — Как бесстыдно! Шэнь Цзю усмехается над его состоянием. — Но это правда, — самодовольно говорит он и решает подразнить главного ученика еще немного. Шэнь Цзю пододвигается еще ближе и шепчет ему прямо в ухо: — Они очень прекрасны, такие чистые… Да и эта серость совершенно не мешает… Дразнить Пэн Фэя было очень забавно. Он слишком смешно смущался. Пэн Фэй издал какой-то тихий звук и сжался еще больше, хотя казалось бы. — Шиди… — немного дрогнувшим голосом произносит он. — Разве этот шиди не прав? — продолжая дразнить, говорит Шэнь Цзю и, чисто для смеха, дует в его красное ухо. Пэн Фэй слишком забавно взвизгивает и отталкивает его. Смотря на него, можно было ошибочно принять его за больного с лихорадкой. Весь красный, тяжело дышащий и даже с едва заметной испариной. Продолжал держать свои ладони на щеках и с блеском в глазах смотрел на Шэнь Цзю. На уголках собирались маленькие слезинки. Ладно, может Шэнь Цзю и перегнул палку, но он не жалеет об этом. Пэн Фэй и правда был забавным! Но цвет глаз все равно был голубым. Шэнь Цзю сглатывает, а в груди что-то тянет. Он научился игнорировать свои чувства, так что и это отбросил далеко. Вместо этого он в который раз подсел ближе к замершему и до ужаса смущенному Пэн Фэю и взял указательным и большим пальцами его за подбородок, немного наклонив голову. Главный ученик моргнул, но наконец убрал ладони с лица и зажмурил глаза. — Это так смущает… — шепчет он, — никогда… никогда такого не чувствовал… Шэнь Цзю хмыкает. Пэн Фэй немного напрягся, ожидая действий. Шэнь Цзю сощурился, подождал немного и отстранился. Пэн Фэй в замешательстве посмотрел на него. — Что-то… не так? — спросил Пэн Фэй. — Ты этого хочешь? Пэн Фэй замер и даже немного вздрогнул. — Ну… ну конечно, шиди! — быстро отвечает Пэн Фэй, сложив ладони на груди и смотря на него широко раскрытыми глазами. — Не стоит в этом сомневаться! Шэнь Цзю склоняет голову набок. То, что он был сам инициатором их поцелуев, все же не стоило так делать. Пэн Фэя с малого возраста научили терпеть отвращение, прикосновения и выполнять чужие желания. Так что, можно было с уверенностью сказать, что Шэнь Цзю был почти точно такой же, как и этот господин Хи и Лорд Цин Цзин. Не говорить ничего против, так как все равно не будут слушать его просьбы. Шэнь Цзю не хотел быть ими. — Тогда сам, — сказал Шэнь Цзю и закрыл глаза. — Если ты действительно этого хочешь, то давай. Если же нет, то этот шиди больше не будет прикасаться к шисюну. Этот шиди примет все то, что шисюн ему даст. Шэнь Цзю слышит его тихий вздох. Он терпеливо ждал его действий, не сдвигаясь ни на миллиметр. Дышал спокойно, не глубоко, был расслаблен, давая главному ученику собраться с мыслями. Понять, что он действительно хочет. Спустя, кажется, долгое время, Шэнь Цзю чувствует на своей ладони чужие пальцы. Они неуверенно гладили его кожу легкими движениями. И ведь долго, Пэн Фэй делал все постепенно. Шэнь Цзю не открывал глаз и не отвечал, продолжая молча сидеть. Пэн Фэй переплел его пальцы со своими и он уже ощутил на щеке его прикосновение. И это были не пальцы, а губы. Главный ученик робко поцеловал его в скулу, а потом в висок. Вот любил же! Шэнь Цзю не шелохнулся и если нахмурился, то быстро расслабился. Пэн Фэй воспрял духом и уже поцеловал его в губы. Шэнь Цзю немного приоткрыл глаза, но потом все же закрыл и тихо вздохнул. Пэн Фэй углубил поцелуй и он решает все же ответить. Покусывает, посасывает, слышит восторженный вздох. Шэнь Цзю отстраняется и Пэн Фэй ему это позволяет. Главный ученик берет его лицо в свои ладони и широко, счастливо улыбается. Шэнь Цзю видит его улыбку и его глаза. — Я очень сильно этого хочу, шиди, — шептал Пэн Фэй в его губы, — спасибо, что позволил разобраться в себе. Шэнь Цзю усмехается. Честный голубой цвет был ему прекрасным ответом о том, что главный ученик в этот момент не лгал. Пэн Фэй закрывает глаза и еще раз его целует, а Шэнь Цзю отвечает. Он сминает его губы, немного кусает, но не до крови. — Впервые делаю это по своему желанию… — шептал Пэн Фэй. Шэнь Цзю осторожно кивает и кладет свои ладони на его поясницу. Он осторожно делает круговые движения, но Пэн Фэй и не против, а наоборот, ластится и подставляется. Поглаживает его скулы большими пальцами, а затем одна рука перемещается на его затылок, мягко массируя. Шэнь Цзю прикусывает его губу и кладет его на лопатки на землю. Пэн Фэй только радостно вздыхает. Все же, голубой цвет глаз ему идет. Главный ученик Цин Цзин и Пэн Фэй — разные люди. Шэнь Цзю все же смог понравиться им обоим. Пэн Фэй выглядит очень довольным и счастливым, а еще он был красным и его волосы немного растрепались, некоторые локоны повылазили из его косы. — Я найду способ тебя спасти, — обещает Шэнь Цзю. Пэн Фэй широко улыбается. — Значит, шиди это сделает, — верит он. «А пока что… позволь разделить твою боль». * Спустя несколько дней, вечером на их привычном местечке в лесу, Пэн Фэй практически налетел на Шэнь Цзю. Шэнь Цзю от неожиданности не устоял на ногах, а может главный ученик это планировал с самого начала. Они упали на землю и он зашипел, так как больно ударился головой, но все же поймал Пэн Фэя. Главный ученик опять дрожал, крепко вцепившись в его одежды, почти до треска тканей. Шэнь Цзю обеспокоено прижал его сильнее, но так он намного отчетливее стал ощущать как чужое тело сотрясали рыдания. — Шисюн? — зовет он взволнованно, — что случилось? Шисюн? Пэн Фэй глубоко и судорожно дышит и через какое-то время поднимается, упираясь руками в его плечи. Шэнь Цзю вздрогнул, широко раскрыв глаза. Он видел такое его выражение лица, искаженное агонией, только в ту ночь, когда правда о Цин Цзин открылась. На щеки Шэнь Цзю капали чужие соленые слезы. — Я… я всегда думал, что когда-нибудь ему надоем… — шепчет Пэн Фэй, продолжая плакать и смотреть своими серо-голубыми глазами в чужие зеленые, — он постоянно повторял, что лучше бы убил меня или в котел превратил, но… но все равно никогда так не поступал… Думал, что и главным учеником выбрал не просто так… Я… Этот шисюн всегда старался в учебе, надеялся, что мои способности заметят и другие и я смогу повелевать Цин Цзин… Я старался не обращать внимание на тот факт, который скорее всего был намного вернее моей глупой надежды… что учитель назначил меня на эту должность только, чтобы держать поближе к себе… Пэн Фэй сильнее сжимает ладони на плечах, впиваясь пальцами в кожу через одежду и наверняка оставляя синяки, но Шэнь Цзю было все равно. — Глупо надеялся… — хрипел Пэн Фэй, продолжая плакать только сильнее. Лицо Шэнь Цзю было тоже мокрым, — глупо надеялся, что однажды он оставит меня в покое, но… Так нелепо было в это верить!.. Я и правда такой идиот… Пэн Фэй судорожно вздыхает и прячет лицо на груди Шэнь Цзю. — Он сказал… сказал… Шэнь Цзю сцепил зубы и крепче обнял главного ученика. — Что он сказал? — шепчет он. Пэн Фэй делает глубокие вдохи, пытаясь взять под контроль свое дыхание, чтобы ответить на его вопрос. Его горло наверняка дико болело и сжималось в спазмах от слез. — Он сказал, что… что снимает меня с должности главного ученика… У Шэнь Цзю перехватывает дыхание. — И когда новое поколение вступит, то учитель заберет меня с собой! Пэн Фэй продолжал рыдать в его грудь, а Шэнь Цзю даже и не знал, что сказать. Как… ну вот как можно утешить человека в этой ситуации?! Шэнь Цзю сжимает зубы, почти прикусив язык и успокаивающе гладит его спину. Помогает мало. И тут, Пэн Фэй дергается и поднимается на руки, чтобы их глаза встретились. — А еще сказал, в честь такого события, позволит мне пойти на миссию… последнюю и… ах… даже разрешил взять кого-нибудь… Знаешь, будто бы в насмешку, ведь… на Цин Цзин меня все ненавидят и никто бы не согласился… Шэнь Цзю резко поднялся и обнял его, позволяя спрятать лицо Пэн Фэя в своей груди. Он закрыл глаза, когда почувствовал, что тот плачет по новой и даже тихо воет. — Шиди… шиди… — он сглатывает и шепчет: — Ты пойдешь со мной? Шэнь Цзю кивает. — Конечно, шисюн, — решительно говорит Шэнь Цзю и утыкается носом в его макушку. — Конечно я пойду с тобой и… что-нибудь придумаю, чтобы спасти тебя. Пэн Фэй кивнул и сильнее зарылся в его одежды. Ему потребовалось много времени, очень много, чтобы успокоиться. Лучше бы я не соглашался.