Юность

*** Оля улучила момент и подобралась к отцу, обвив руками его шею. – Папуль, только не ругайся, пожалуйста. – Оленька, девочка моя, что такое? Что тревожит мою птичку, м? – Я, наверное, беременна. Секундная пауза повисла в квартире Мартыновых, Кирилл Александрович был очевидно не готов слышать подобные новости от юной дочери. – Я тебя услышал, завтра идём с тобой к врачу. – Пап, я сама схожу. – Хорошо. Но я договорюсь, чтобы ты прошла без очереди. Утром Оля направилась в женскую консультацию. Чувствовала она себя неловко, косые взгляды персонала, прожигающие её нутро, не радовали никого. Особенно, четырнадцатилетнюю Олю Мартынову. – Следующий. – гаркнула врач. Оля робко зашла в кабинет. – ФИО, возраст. – Мартынова Ольга Кирилловна, четырнадцать лет. – Половой жизнью живёте? – Да. – Дата последней менструации? – С 20-го по 25-ое мая. – Проходите на осмотр. Оля забралась на кресло, которое было невероятно холодным, хотя в условиях июльской жары, это было, скорее, плюсом. – Ай, больно! – вскрикнула Оля, когда врач грубо вставила зеркало, такое же холодное, как и кресло. – Трахаться не больно было, а тут ей больно. Посмотрите-ка на неё. Шалава малолетняя. Аборт делать будешь? – Не буду. – отрезала Ольга и слезла с кресла. – Ну и дура. Всю молодость загубишь. – Пошли вы. Из кабинета гинеколога она вышла подавленной со справкой о беременности. *** – Олечка, ну что? Как у нас дела? – Пап, ты меня не выгонишь? – Понятно. Срок какой? – Шесть недель. – Кто отец? – Пап, не надо! Я умоляю тебя! – Оля истерично вопила и слёзы ручьём стекали по её щекам. – Это было изнасилование? – Не-е-ет, ты что? Папуль, я его люблю. Там дурацкая история в виде препятствия из его мамы. – Олечка, давай успокоимся и поедем к ним, это и их ребёнок тоже. – Пап, эта Марина Леонидовна меня на порог не пустит. – Как ты сказала? – ошарашенно спросил Кирилл, хотя ему безумно хотелось думать, что это лишь стечение обстоятельств и простое совпадение.