Юность

*** Спустя три часа стало совершенно понятно, что Оля рожает. – Мне страшно. – произнесла девушка, скованная болью сквозь слёзы. Паша взял её за руки, но Оля оттолкнула его. – Уйди. Мне больно. – Паш, вызывай скорую, у нас интервал пять минут. – прошептала Марина. Паша нервно набирал на дисковом телефоне 03, и переживал за двух беременных женщин в доме. – Мам, ты как? – Нормально. – ответила Марина, хотя её безумно трясло: женщина переживала за судьбу невестки и будущего внука или внучки. – Ясно всё. – Паша позвонил Кириллу и рассказал о происходящем. Кирилл Александрович прибыл домой через десять минут и пытался успокоить Марину. – Не хватало ещё, чтобы ты сейчас родила раньше срока. – Сам говорил, что у ребёнка сейчас лёгкие открыты, так что ничего страшного. – Марина, не дури. Пойдём в комнату. Оля уже не могла терпеть боль, ей казалось, что её разрывают на части. – Папа, пообещай, что если я умру, то ты поможешь Паше. – Оленька, всё будет хорошо. Сейчас скорая приедет, отвезёт тебя в роддом и через недельку всё закончится. Вас выпишут домой, и мы будем ждать пополнения у нас. – Папа, пообещай. – требовала Оля. – Обещаю. В дверь позвонили, и Олю госпитализировали в роддом. Никого из родных в сопровождение не взяли, и Оля, которую подготовили к родам гуляла по больничному холодному коридору с зелёными стенами. – Мартынова, на осмотр. Оля послушно побрела в смотровую. – Ай, больно. – слезы брызнули из её глаз, и она рыдала. – Рот закрой! Тут всем тяжело! Ты не первая. Больно ей: ноги раздвигать не больно было. Сейчас рожать пойдёшь, стол там — передазий. Оля смотрела на родовую палату, и её окутал леденящий ужас. Предстоящие события представлялись ей кошмаром. – Чё разлеглась как корова? Дыши давай. Понаебутся, а потом лежат здесь как цацы. Оля ничего не отвечала, хотя от обиды и досады ей хотелось провалиться сквозь землю, только чтобы больше никогда не слышать грубых слов в свой адрес. Ей пятнадцать, она полностью голая сейчас лежит на родовом столе и не понимает, что делать. А вместо помощи от тех, кто должен выполнять свою работу, она выслушивает огромный поток оскорблений о том, что она малолетняя шалава, и что у неё обязательно родится урод. – Извините, может, займётесь делом!? – яростно спросила Оля, – Думаю, Марине Леонидовне Авериной не понравится то, о чём я ей расскажу после того, как рожу. Настроение персонала мгновенно изменилось, едва они услышали фамилию, что наводила на них ужас — Аверина. Эта женщина танком пройдётся и непременно залезет во все щели. – Что ж ты сразу не сказала? Мы шутили. – неумело пытались оправдаться акушерки. – Дыши, девочка. Оля начала прислушиваться к собственным ощущениям и через полчаса услышала тихий сдавленный крик. – Почему так тихо? – испуганно спросила девушка, но ответа не последовало. Врачи промыли малыша от смазки и слизи, и тот запищал гораздо более звонко. – У тебя дочь, 3000 г, 49 см. Дюймовочка. – Я хочу на неё посмотреть. – произнесла Оля сквозь слезы. И хотя чувствовала она себя так, будто её переехал грузовик, ей безумно хотелось рассмотреть, потрогать и подержать свою малышку. – Не положено. Ты у нас что, особенная? Оля глубоко вдохнула и смирилась с обстановкой. – Девочки, а если она этой мегере расскажет? – цыкнцла одна из акушерок. – Ладно. Маленькую красную девчонку положили Оле на живот, и молодая мама с интересом рассматривала девчонку. – Какие у тебя пухлые щёчки, даже глаз не видно. Какая ж ты смешная, доченька моя. Олю поразила пульсирующая голова дочки. – Господи, я ж тебя сломаю. Я не справлюсь одна. – подумала девушка. Вскоре, когда Олю перевели в палату, она позвонила домой и обрадовала семью новостью о пополнении. *** – Паш, давай переедем к папе с мамой. – Давай. Подожди, как ты сказала? – Ну что мне твою маму по имени отчеству продолжать называть? – Нет-нет, всё хорошо. Как ты? Как дочка? – Ничего, только страшно немного. Она маленькая такая. Как назовём? – Ариша? – Мне нравится. Через пять дней нас выпишут, ждём вас всех. И, Паш, только не ругайся. – Говори. – Папу своего позови. А то странно получается: у него внучка родилась, а он даже со мной незнаком. – Это будет непросто. Но я сделаю это ради тебя и Аринки.