Так выпала карта.

Майки и Чиёко одного роста. Его плащ камикадзе каким-то нелепым мешком свисает на девичьих плечах. Она кажется ему хрупкой статуэткой, которую сами боги слепили из небесного фарфора, и Сано, не уверен видел ли он раньше более деликатную особу, чем Матсуно. — Нудизм это, конечно, интересно, но не в черте же города, — парень посмеивается. Чиё хочет что-то ответить, но её взгляд замирает в одной точке. Манджиро чувствует, как под его пальцами дрожит маленькое тело, и смотрит через плечо. Три высоких парня, осматривая парочку, медленно переходят дорогу. Майки провожает их взглядом, разглядывая самого выделяющегося. Тот кажется смутно знакомым, и Манджиро отмечает у себя в голове кое-что проверить. — Ты в порядке? — Она улыбается, и кивает головой. — Тогда пошли, я тебя одну, в таком виде, не отпущу. Он снимает байк с подножки, и катит его рядом с собой. Матсуно хлюпает носом, кутается в плащ и вываливает на парня пережитое. — Эта Судзуки грязно играет, — заключил Майки. — Не спускай ей это с рук. Будь начеку, но до её уровня не опускайся. Бей первой, не сомневайся, и не жалей. Могу тебя научить. Чиёко улыбается, и в груди становится тепло, словно кто-то зажёг маленькое солнышко. Поддержка и совет друга занимают почётное второе место в её списке “благодарю вселенную за…”. Она смотрит на спутника, и быстро отворачивается, когда ловит на себе его взгляд. Чиёко кажется ему до жути милой и забавной. Его лицо, строгое и сосредоточенное, освещалось мягкой улыбкой, когда он встречался взглядом с девушкой. В этот момент она поняла как же сильно ей нравится, когда он вот так смотрит на неё. Теплый, мягкий, простой, без агрессии и лишнего пафоса. А ещё для неё он самый лучший друг; и пусть это сотню раз не взаимно; пусть говорят, что дружба между мужчиной и женщиной не существует; пусть у него ещё есть друзья, кроме неё; Пусть говорят, что таким девочкам, как она, нельзя дружить с такими мальчиками, как Майки, и пусть хоть весь мир рухнет – он её лучший друг. У входа в додзё он, ледяным тоном, обещает провести с Баджи беседу. Майки открывает дверь и ждёт, когда подруга пройдёт внутрь. Она не двигается с места, и неуверенно мнется. — Не стесняйся. — Я не стесняюсь. Мне нужно помыть ноги, — она слегка приподнимает ступню вверх, и что-то противное тянется следом. Чиёко позеленела от брезгливости. Не переставая хохотать, Майки вынес Чиёко тазик на улицу, расплескивая воду. Фигура Эммы всегда отличалась от тел среднестатистических японок. Её пышная грудь заботливо подчеркивалась красивым бельём, приподнимая её ещё выше, а бёдра так и манили своей округлостью. Как же местным мальчишкам хотелось хоть одним пальчиком прикоснуться к таким формам. Они частенько задерживали взгляд на фигуре хафу, и тут же виновато отворачивались, когда встречались с гневным взглядом Майки или Кена. Одежда Эммы плотно обтягивает её тело, выделяя соблазнительные изгибы, но на тонкой, почти плоской фигуре Чиёко, она смотрится нелепо, больше напоминая мусорный мешок. Она смешно ковыляет по коридору, отчего Майки зарывается лицом в локти, скрывая улыбку и раскрасневшееся щеки. Какая же она забавная. Чифую приезжает ровно через пятнадцать минут, как получает сообщение от старшего Сано. — Так, это смерть, — Эмма тасует карты и вытягивает одну за другой. — Башня, дьявол, пятёрка кубков, пятёрка пентаклей. — Сано смотрит на расклад и не верит своим глазам. — Так не бывает, давай заново, — блондинка тянется к другой колоде, и, словно заправский маг, сжимает её в своих ладонях и закрывает глаза. — Настраиваюсь на позитивный расклад. В комнате темно, только тусклое пламя свечей разгоняет тьму. Чифую садиться рядом с подрагивающим от смеха Майки. — Что происходит? — шепчет Матсуно лидеру. — Эмма вбила себе в голову, что она медиум. Чифую делает вид, что он всё понял, и внимательно смотрит на девчонок. — Я сейчас на кого-то порчу наведу, — взгляд Эмма острый, испепеляющий, но Манджиро не прошибает. Он уходит в другую комнату, давясь смехом. Хафу снова разбрасывает карты и отборный мат льётся из её рта. — Да что же ты будешь делать? — она недовольно поджимает губы и сводит брови у переносицы. Чиёко терпеливо ждёт, когда Эмма вынесет приговор. — Прости, подруга, но снова самые не позитивные карты. Ничего не могу с этим поделать. Хотела тебе счастье нагадать, а тут видишь как? Пятый раз уже это гадство выпадает. Если вкратце, то расклад говорит о том, что тебя ждут нелёгкие времена. Будут и страдания, депрессии. Вот, башня, — она ткнула пальцем на карту, — сгорит что-то. Потери, много потерь. И ещё затянувшееся отношения, которые давно пора разорвать, — она подняла карту дьявола, и продемонстрировала Матсуно, — а вот это говорит о том, что судьба предрешена. — Эмма поспешно собирает колоду. Тебя ждут нелегкие времена, и сквозь эту тьму, солнца не видно. — Ага, впереди у нас война, чума, голод, — Майки откусывает печенье и залезает с ногами на кресло. — Тебя это тоже касается, — гневно кричит на брата Эмма, от чего тот покатывается со смеху. — Я уже говорила, карты не лгут. Дурак ты, Манджиро. У тебя расклад не лучше. — Мы, наверное, пойдем. Эмма, Чиёко завтра тебе вернёт одежду, спасибо, — Чифую хватает сестру под локоть, но она вырывается и бросается на шею к Майки. Тот замирает, когда она целует его в щеку, и шепчет слова благодарности. Большим пальцем она стирает с его щеки крошки, и густо краснеет под недоуменные взгляды друзей. Этой ночью Чиёко не сомкнула глаз. Грёбаный расклад не вылезал из её головы. Она не знала насколько он правдив, но чувствует, что в этот раз точно порвёт с Кейске Баджи.