Без сна

Юнги потягивается на кровати, легкая ткань одеяла сползает с его полуоголенного тела вниз, открывая вид на тонкий стан. Футболка, которую Чонгук не носит, потому что Юнги так решил и забрал ее себе, тоже задралась почти до горла, а волосы стали похожи на одуванчик. Из окна в комнату, заполненную его запахом, вливается мягкий свет, беспокоя мрак помещения. Юнги лениво моргает, не желая вставать, и протягивает руку в сторону, желая нащупать тело. Тела рядом не оказывается и это заставляет Юнги разлепить тяжелые веки. На душе - легко. Внутри омеги словно поселили сам уют и имя ему - Чонгук. Сам "уют" с набитыми татуировками на оголенной спине, стоит у окна, выкуривая очередную сигарету. Юнги, заметив тянущийся дым от приподнятой сильной руки, снова закрывает глаза. Осуждает, конечно. - Даже не вздумай целовать меня после этого, - прохрипел омега, заставляя Чонгука обернутся. Юнги заворочался в постели, укрываясь и таким образом закрывая вид на не закрытые участки тела. Альфа, легонько усмехнувшись, подходит к постели, а Юнги спиной чует его приближение. Каждый шаг Чонгука полон уверенности, при том при всем, что сейчас он расслаблен. Редкостно счастлив. Сам Юнги весь сжимается от того, что альфа уже совсем близко. Для омеги близость Чонгука всегда дикое волнение. Он рядом и раны на теле заживают, в душе расцветает весна, сердце загорается желанием отбивать биты вечность. Хотя бы одно мгновение, но только рядом с Чонгуком. В комнате витает прохлада, занавески легонько плавают в пространстве, а простыни дарят освежающее чувство холодка. Только вот это вот притворяющееся обиженным создание, завернутое в одеяло неимоверно горячо. Чонгук всегда боится, что наступит холод. Юнги умеет вывести из себя, но только не Чонгука. Устойчивость альфы прочнее титана, а его уверенность в себе придавливает других к полу. Но, только не Юнги. Юнги всем существом альфы охраняется, бережется и в ласке купается. Юнги прикрывает веки, когда ощущает альфу прямо над собой, склонившегося к нему за спиной. Этот человек, несущий людям столько боли, готов так ласково просить прощения поцелуем в шею, подыгрывая омеге, словно в чем-то виноват. В такие моменты Юнги понимает, что монстры тоже умеют любить. Тоже хотят тепла, и кровь ими убитых их не греет так, как нежное прикосновение того, над кем они имеют власть, но никогда не навредят. При этой мысли улыбка украшает губы омеги. Никогда. Это спорный вопрос, но разве это сейчас важно? - А я когда-то спрашивал? - Альфа в момент переворачивает Юнги на спину, оказываясь над ним, - Закрой глаза, - просит он, и омега как ребенок слушается. Предвкушает. Чонгук затягивается еще раз и склоняется к сладким губам, раскрывая их своими. Юнги сразу вливается в поцелуй, только в следующую секунду расширяет глаза, ощущая, как дым проникает в горло. Чонгук получает в плечо десятки раз, посмеивается с блестящими в глазах чертиками, а Юнги откашливается, бубня про себя ни что другое как брань. Чонгук считает, что Юнги, матерящийся так недовольно, выглядит слишком умилительно. - Зачем? - Бросает уничтожающий взгляд омега, тут же испортив мягкий настрой раннего утра. Юнги способен в секунду из безобидного одуванчика превратится в нечто опасное и ядовитое. Только у Чонгука есть противоядие. Более того, этот самый яд Чонгук давно позволил себе по венам пустить, теперь откровенный кайф от этого ловит. Самоубийца. - Затем, что ты не смеешь мне указывать, когда тебя целовать, а когда нет, - глаза у Чонгука потемнели, а Юнги показалось, что сказано это было серьезно. Потому сам омега сменился в лице. Чонгук же снова нагибается к лицу Юнги, легонько кусая того за подбородок. - Ты же знаешь, что я без поцелуев с тобой умру, - это уже сказано более интимно, нежно, но Юнги то знает, что и первая фраза имела под собой не меньшую серьезность. - Тиран, - тоже вроде в шутку, отворачивая лицо в сторону. В любой шутке, как говорится... Чонгук улавливает настроение своего омеги, тут же принимаясь расцеловывать чужую шею, а после принимаясь за губы, которые не без основано уварачивались от него. Но Юнги сдался. Всегда сдаётся в объятиях этого человека. Или не человека. Пара мгновений, уже распалившийся альфа, касающийся так трепетно, но с ярко ощутимым голодом, и Юнги забыл обо всем. Есть он, есть Чонгук, его ладонь на бедре омеги, ползущая бессовестно вверх. Есть только они. Есть их нежность, которая только между ними. Она живет рядом с умением альфы причинять боль. Но как же умело Чонгук дарит первое, и угощает вторым. Есть только они... Пока в комнату не врывается второе обиженное создание, вот только оно в сотни раз опаснее и Чонгуку есть чего бояться. Чимин, одетый в свою излюбленную розовую пижаму, влетает в спальню Чона, испепеляя взглядом брата, выглядя настолько угрожающе-мило, что и обосраться и умиляться. Чонгук, естественно, оборачивается на брата, приподнимает брови, уже знает, о чем пойдет разговор, и снова возвращает внимание удивленному Юнги, продолжая касаться губами чужой шеи. - Почему Тэхен не может мне позвонить? - Хмурит брови омега, подойдя к кровати. Чонгук продолжает притворятся глухим. - Чонгук, - дергает брата за штанину на бедре омега, - ответь! - Потому что этот кобель обойдется без тебя, а ты без него и подавно, - невозмутимо, и даже немного строго отвечает альфа, вызывая этим у обоих омег неподдельный шок. Чимин сводит брови на переносице, так смешно выглядит в этих рукавах, достающих ему почти до самых кончиков пальцев, и поглядывает то на брата, то на Юнги, ища в глазах омеги ответ на вопрос "Чонгук издевается?". Чимин пытается что-то сказать, но звука выдать не может. - Чонгук! - Юнги толкает альфу в плечо, показывая всем своим видом осуждения поступка Чонгука. - Что? - Невозмутимо приподнимает брови Чонгук, словно не понимая что не так, но в глазах так и сквозит "я делаю, что хочу и никто не может мне это запретить". - Ты что удумал? - Юнги бесстрашный, прямо в глаза бросается недовольством, - почему Тэхен не может позвонить? - Может руки не из того места растут, - ухмыляется нахально Чонгук. В такое выражение лица можно влюбится. Правда, только если ты не в своем уме. Юнги серьезно и обеспокоенно задумывается над этим. Как можно было полюбить, пропасть в таком человеке? - Чонгук, - настаивает Юнги, прося таким образом переменить решение, - прекрати. Пускай общаются. - Зачем? - Моментальный вопрос. - Как это зачем? Затем, что они любят друг друга! - Возмущению нет предела. - А мне-то что? На миг в комнате повисает тишина. Чимин, глубоко обиженный тем, что Чонгук не считается с ним, встретившись взглядом с братом, собирается развернуться и уйти, а после строить план по уничтожению. - А ты вообще не возникай, крошка, - это по-братски к Чимину, - я видел, как он тебя целовал, сраный Ромео. Чимин заливается красным, но скорее от злости, чем от смущения. - Какое твое дело? Незаметно обстановка стала накаляться. Чонгук приподнимается, садится на кровати, а Юнги теряется, не ожидав ссоры братьев, которые всегда ладят между собой и ближе их никого нет. Даже Юнги не знает так Чонгука, как Чимина. Какое-то время царит молчание. - Меня ты тоже целуешь, чем тебе поцелуи не угодили? - Юнги говорит крайне уверенно, чтобы ни в коем случае не дать слабины в голосе. - Я тебя могу, а Тэхен пусть валит в свои бордели и целует кого влезет. В Чимине нарастает дикий шторм, который может снести всех наповал. - Я его люблю, - говорит мрачно и обижено Чимин, переминаясь с ноги на ногу, сминая пальчиками край кофты. Можно бы было с точностью сказать, что Чимин самое безобидное существо в мире, если бы не уверенность, которая так блестела в его остром взгляде. - А я тебя, - Чонгук протягивает к нему руку, Чимин не сразу откликается, но все же подходит еще ближе, цепляясь невесомо своими пальчиками за длинные альфьи. - Слишком, чтобы делить с каким-то олухом, - усадив легонького брата себе на колени, начал альфа, поглаживая того по волосам. - Не называй его так, - отрезал Чимин, скидывая с себя чужую руку. Не добрый знак. Чимин всегда был жаден к ласке брата, но обижать своего альфу он не позволит даже ему. Чонгук тоже мрачнеет, осознавая, что Чимин ругается с ним из-за какого-то "олуха". Юнги все это время молча наблюдает за ситуацией, прижимая к себе одеяло, хлопая густыми ресницами и думая, что Чонгук спятил. Хотя, разве только сейчас? - Никак более не стану его называть, - выходит так сухо, что слух режет, - не хочу его больше рядом с тобой видеть. Альфа поднимается с кровати, обходит ее, под взглядом омег начиная натягивать на себя футболку, отброшенную этой ночью на пол. Его красивое сильное тело заставляет на миг забыть о всех перепалках, но Чимин быстро дает знать о своем недовольстве. - Я тебя и спрашивать не стану, - Чимин знает, что идет не по той дороге, Чонгука нужно упрашивать ласково, а не обнажать шипы. Обнажает шипы Юнги и что с этого? Сам весь давно кровоточит, да только по-другому не умеет. Чимин напротив, умеет и даже очень, только сейчас не тот случай, когда он в настроении подстраиваться. Только вот Чонгук такое острое сопротивление не жалует, обращая на брата спокойный, но предупреждающий взгляд. Юнги понимает, что, возможно Чонгук чем-то обеспокоен, вот и действует радикально. - Станешь, - отрезал альфа стальным тоном, что заставило Юнги напрячься. Все зашло слишком далеко. Никогда ранее такого не было. - Не стану, - такой же жесткий тон от Чимина. - А я стану, - вклинивается Юнги, улыбаясь от уха до уха, притаскивая омегу к себе, обнимая со спины. Чонгук маневр Мина понял, оценил, но про себя. - Стану спрашивать у тебя, Чим, можно ли мне поцеловать Тэхена, - хитрые глазки Юнги обращаются к Чонгуку, который, поправляя на себе футболку, на мгновение замер. Ха-ха... Смешно. Можно просто умереть со смеху. Осторожней, Юнги. - Не забудь его поцеловать и от меня тоже, - добавил альфа, направляясь к выходу. Юнги крепко накрепко держит Чимина в объятиях, ощущая, как тот делает еле заметные попытки освободиться. Нет, Юнги его не отпустит, знает, что тот рвется к брату и точно не ради нежностей. Чонгук уходит, настроение в говно, что говорить о Чимине. - Что это с ним? - Чимин пытается быть дипломатичным, всегда пытался, но выходит трудно. Его брат невыносим, псих настоящий, что уже говорить о Чимине, импульсивность в котором плещется жарким пламенем. Он то умеет себя сдерживать, действовать с холодным расчетом, только такой вопрос и столь раздражающее поведение Чонгука заставляет забыть о своей тактичности. Юнги не отвечает. Он сам замечает за Чонгуком странное поведение. Чонгук в последнее время приходит домой очень поздно, а иногда и вовсе не приходит. Когда пару дней назад Юнги появился в доме альфы, Чонгук сказал, что у него срочные дела, и ему нужно бежать. Чмокнул в щеку, и ушел, а Юнги почувствовал себя по-настоящему одиноким. Ждал, сидя на постели, проводил ладонью по ткани простыни, думая о том, зачем он вообще пришел. Альфа вернулся только под утро. Чимин в ту ночь каким-то невероятным образом помог Тэхену пробраться к себе в комнату. Хитрое создание знало, что Чонгук уйдет, а значит можно будет позвать к себе своего возлюбленного. Юнги, не зная о рандеву голубков, зашел в комнату Чимина, желая провести время с ним, чтобы не сидеть одному. Каково было смущение Юнги, когда он увидел Чимина, сидящего на кровати, а рядом Тэхена, что-то воркующего омежке на ухо. Чим выглядел непозволительно довольно, расплываясь в очаровательной улыбке. С Тэхеном он превращался в мягкого, такого смущенного и, что известно самому Тэхену, лукавого, совсем не хорошо омежку. Юнги крайне тактичен, потому прервав пару, почувствовал себя неудобно. - Простите, - тут же поспешил закрыть за собой дверь, но Тэхен, переглянувшись с Чимином, вскочил на ноги, достигая Юнги и обратно заводя его в комнату, подводя к постели. Альфа искреннее беспокоился расстроенным состоянием Юнги, Чимин так же, только на слова омеги о вынужденном отсутствии Чонгука, отреагировал спокойно. - Значит он занят, - просто рассудил Чимин, обнимая колени, прижатые к груди. Чимин всегда защищает брата, но при этом никогда не закрывает глаза на беспредел, который альфа иногда творит. Юнги провел с ними всю ночь, нисколько им не мешал, более того, парочка пыталась любым способом отвлечь омегу. Он всегда был рядом с Чонгуком, а сам альфа никогда ночью омегу не бросал. Сейчас такое исключение стало неприятным. Юнги всегда ощущает себя одиноким без Чонгука, ведь ради него он возвращается. Еще несколько пропаж Чонгука в ночное время, и Юнги стал волноваться. Ведь, он же все, что у Юнги есть. Тоже самое и с Чонгуком. Ничего ведь не поменялось?