Возможности невозможного

      Когда возбуждение отпустило и член, что мгновенно встал, как только язык Арми проник в рот Тимоти, опал, парень вернулся домой. Было немного за полночь, когда он прокрался на задний дворик особняка, пробираясь к дому через сад.              Уже подходя к террасе, он услышал странные звуки. Это походило на писк какого-то зверька, но иногда сопровождалось всхлипами и сморканием. У Арми не было никаких сомнений, в неосвещённой беседке кто-то рыдал. Когда он подошёл ближе к источнику звука, сработали датчики движения, и в деревянной постройке зажёгся свет, озарив Алекс, которая сидела по-турецки прямо на полу в окружении кучи скомканных бумажных платочков.              – Привет. Что случилось? – Арми присел напротив сестры, зеркаля её позу.              Алекс подняла глаза и, ничего не ответив, сильнее заплакала, шмыгая носом. Её лицо было красное, а совсем недавно идеально сделанный макияж был испорчен. На щеках растеклась тушь тонкими дорожками от слёз и по всему лицу была размазана помада.              – Лекси, – Арми положил ладони на колени сестры и гладил их успокаивающими круговыми движениями. – Я не смогу тебе помочь, если ты не расскажешь мне.              Брат взял платок из рук девушки и стал вытирать её лицо как можно заботливее.              – Тимоти, – собравшись, произнесла сквозь слёзы девушка, – он мне прислал сообщ…              Договорить она уже не смогла, сорвавшись в новую истерику. Арми взял телефон, что лежал недалеко от них, и, быстро разблокировав его, сразу же оказался в чате с неким «Тимми».              Алекс «Тимми! Лично, глядя в глаза, я никогда не осмелюсь сказать тебе это. Поэтому пишу тут 😊 Ты мне очень сильно нравишься, возможно, я даже влюблена. Может, будем встречаться?»       Тимми «Александра, ты прекрасная девушка, очень красивая, добрая и умная. Но я не смогу ответить тебе взаимностью. Мы можем остаться друзьями, если, конечно, тебе нужен такой друг. Прости…»              Парень ответил не так давно, буквально несколькими минутами ранее. Арми охватила злость за то, что его сестру отшили, но, с другой стороны, он был благодарен этому «Тимми», что тот не стал пудрить мозги Алекс и был честен. Однако желание набить морду обидчику сестры имелось. И Арми подумал, при случае обязательно отделает этого парня как следует. Конечно, это было глупо, ведь сердцу не прикажешь, но, глядя на зарёванное лицо Алекс, хотелось убить того, кто довёл её до такого состояния.              – Если тебе будет легче, меня сегодня тоже отшили, – желая отвлечь сестру, поделился Арми.              – Что? Тебя? – Алекс, не веря брату, саркастически добавила. – И кто же посмел отказать самому Арми Хаммеру?              – Как же тебя эта информация взбодрила, – Арми поднялся на ноги и подал руку сестре, приглашая её присесть на лавочку. Устроившись поудобнее на скамье, парень продолжил рассказ.              – Не знаю… Я его видел несколько раз. Он словно наркотик, вызывает ломоту во всём теле. Думаю о нём постоянно, хочу безумно. Но он, похоже, не гей…              – Оу... – Алекс удивилась и теперь сочувственно глядела на брата.              Они просидели в беседке ещё какое-то время, делясь своими переживаниями и чувствами, что их беспокоят. Ложась в кровать и пролистывая книгу Тимоти, Арми твёрдо решил, завтра пойдёт в ресторан и объяснится с парнем.       

***

      Утро в доме Хаммеров началось в суматохе. Все должны были уехать в Нью-Йорк на пару недель для подготовки к свадьбе. Виктор с Николь возвращаться потом не планировали, желая слетать в Ниццу на отдых.              Проспав время завтрака, Арми во второй половине дня один пил кофе на кухне, просматривая новостную ленту в телефоне. Мари копошилась вокруг, предлагая всевозможные вкусности парню.              – Арми, вы пропустили пробежку сегодня? – обеспокоенно поинтересовалась Мари.              – Да, – кратко ответил парень, зачерпывая большую ложку каши и отправляя её в рот.              – Вы приболели? – женщина ласково потрогала лоб Арми.              – В какой-то мере… Мари, – отвлёкшись от еды, обратился парень к экономке, – сколько себя не помню, вы всегда работали у нас. А у вас есть семья, я никогда не спрашивал?              – Арми, вы моя семья.              – Неужели вы никогда не были влюблены? – Арми сочувственно взглянул на женщину.              – Это очень старая и длинная история, если вам интересно, я расскажу, – улыбаясь, Мари пододвинула к Арми творожные кексы, которые только недавно повар вытащил из духовки.              – Конечно, я никуда не тороплюсь.              – Мне было 16, а ему 22. Я тогда ещё жила в Севильи, мы познакомились на рынке. После встречались почти каждый вечер, прогуливаясь по улицам города. Я полюбила его с первого взгляда, и он отвечал мне взаимностью. Но мы не могли быть вместе. Он был мусульманином, а я христианкой. Для нас это не имело значение, мы не замечали разницы в вере, в символах и традициях, мы хотели быть вместе и были. Так продолжалось около двух–трёх месяцев, пока его маленькая сестра не увидела нас в садах и не рассказала семье о том, что у Наиля есть подружка. Конечно, его родители обрадовались этому, ведь ему уже было пора создавать семью. Но они и представить не могли, что его избранница не исповедует ислам, – Мари остановилась и, отвернувшись от парня, вытирала платком лицо.              Арми понял, что говорить об этом женщине даже спустя столько лет очень тяжело.              – Мари, – он ободряюще положил руки на хрупкие плечи, – хотите, я вам кофе приготовлю? Такой, как вы меня учили, с корицей и щепоткой чили?              Развернувшись, женщина посмотрела на парня сияющими глазами. В них не было грусти или тоски, в них горела искра былого счастья.              – Арми, вы уже заскучали от моей истории?              – Нет, нет… Я думал, вам нелегко рассказывать.              – Всё в порядке, я вспоминаю это с томящей болью в сердце. Приятно знать, что оно не ожесточилось и не почерствело. Мне продолжить?              Арми, усевшись на стул за прилавок, кивнул.              – Когда его семья узнала о нашем романе, был грандиозный скандал. Его отец приходил к моим родителям, и они очень долго о чём-то говорили, но итогом всего этого разговора стало то, что мне объявили о переезде в Америку, прикрываясь лучшим обучением и более продвинутыми программами в колледжах США. До отъезда оставалось не более месяца, и всё это время с Наилем мы виделись украдкой. Лишь однажды нам удалось провести достаточно времени, и я, не видя никаких надежд на общее будущее, отдалась ему. Мне хотелось как-то узаконить нашу любовь, хотя бы перед Богом. Это был последний раз, когда я его видела. Через пару дней я улетела в Америку, а он остался там… Спустя несколько лет я вернулась в Испанию, мой отец умер от сердечного приступа. И тогда мать призналась, что родственники Наиля были готовы на интернациональный брак, но при условии, что я получу достойное образование и приму ислам. Если с первым никто не спорил, то второй критерий мой папа принять не мог. Он унизил и оскорбил семью Наиля, назвав их веру дикой и традиции варварскими. Тогда же я узнала, что Наиль несколько месяцев после моего отъезда стоял под нашими окнами и пытался договориться с моей семьёй, выяснить, куда я уехала, но всё было безрезультатно. А потом ему нашли жену… Ни он, ни я с тех пор не были свободны. Наши судьбы решили за нас. Поэтому, Арми, не слушай никого, делай то, что велит тебе твоё сердце, только оно никогда не предаст тебя.              Арми сидел не шевелясь. Он и не подозревал, что женщина, которая заменила ему мать, пережила такую трагичную историю любви. Он хотел её поблагодарить за открытость, но в кухню вбежали растрёпанная Алекс и Дрю.              – Арми, скажи маме, что мне ни к чему ехать в Нью-Йорк и тут я буду под твоим присмотром! Я не хочу пропускать уроки, – на последней фразе она повернулась к матери, как бы озвучивая ещё один аргумент в свою пользу.              – Арми и за собой-то присмотреть не может, – Дрю подошла к столу и отодвинула от парня кексы, недовольно поглядев на Мари. – Что за гадость ты ешь, сынок? От булок у тебя вырастет живот и второй подбородок!              – Эта гадость – самое вкусное, что я когда-либо ел, – хватая кекс и демонстративно откусывая от него большущий кусок, Арми нарочно провоцировал мать.              – Арманд, в нём куча сахара и мука, наверное, не безглютеновая! – вырывая остатки кекса из рук сына, Дрю забрала миску с остальными со стола и, вручая её Мари, приказала той это выкинуть и больше никогда не травить её детей вредной пищей.              – Александра едет с нами, это решено. Рисовать ты можешь и в Нью-Йорке, у тебя целая комната для этого есть.              – Ну мама, сейчас мы рисуем с натуры! И я не прошла курс, это очень важно для меня.              – Какой такой натуры? – вытараща глаза на пол-лица, возмутилась Дрю Хаммер. – Людей что ли?              – Да, у нас курс обнажённой человеческой натуры, – Алекс, не подумав, ляпнула, а Арми посмотрел на неё с боязнью.              – ЧТО? – вскрикнула Дрю. – ОБНАЖЁННОЙ?              Алекс поняла, что сказала лишнее, и умоляюще смотрела на брата, прося помощи.              – Мама, – присоединился к беседе Арми, – там всё прилично. Я проверил.              – Ах ты проверил? Ты знал, что твоя несовершеннолетняя сестра по 3 часа ежедневно пялится на голые тела, и ничего не предпринял? Это безнравственно и незаконно! Алекс, немедленно собирайся, мы уезжаем в Нью-Йорк.              Уходя, Дрю дала распоряжения Мари и повару, которые, замерев, стояли в углу кухни, как только разговор принял такой поворот. Когда миссис Хаммер скрылась за дверями, Алекс кинулась на грудь к брату и горько заплакала.              Ближе к вечеру, водитель Дрю отвёз её в художественную школу. Миссис Хаммер зашла в здание, где в полнейшей тишине работал Тимоти. Надменно осмотрев пространство, она остановила взгляд на парне.       – Добрый вечер. Вам помочь? – заметив женщину, обратился к ней Тим.              – Где преподаватель? – не поздоровавшись в ответ, спросила Дрю.              – Томас вышел, но уже скоро вернётся. Возможно, я смогу вам помочь, – Тимоти вытирал кисти от масла.              – Меня зовут Дрю Хаммер, и я хочу немедленно поговорить с Томасом о том, что тут творится и как он мог позволить этому произойти?              Тимоти, услышав имя, тут же побледнел, опасаясь того, что женщина пришла поскандалить по его вине. Только он хотел предложить Дрю прийти в другой раз, как колокольчик над дверью звякнул, и внутрь вошёл Томас.              – Миссис Хаммер, приятно с вами лично познакомиться. Меня зовут Томас Шапель, – протягивая руку гостье, добродушно поприветствовал мужчина раздражённую женщину.              – Не могу ответить вам взаимностью. Что за разврат вы тут устроили? Почему моя несовершеннолетняя дочь должна находиться в одном месте с голыми людьми? Интересно, что скажут родители ваших студентов, когда узнают о том, что вы потворствуете совращению детей? М?              – Совращению? – искренне удивившись формулировке, переспросил Том.              – Да, именно совращению! – сдерживаясь из последних сил, совсем немного повысив голос, уточнила Дрю. – Александре только недавно исполнилось 17, она ещё ребёнок. Невинный и глупый. Она хорошо воспитана, и мы её бережём пуще всех остальных моих детей! А вы? Что вы творите? Заставляете в противовес её воспитанию и скромности рисовать голые… части тела.              – Миссис Хаммер, – постарался успокоить взволнованную женщину Томас, но тут же был остановлен.              – Не надо из себя строить благодетеля! Ноги Алекс больше здесь не будет, и будьте уверены, об этом ужасном инциденте узнают все. Вот тогда будете оправдываться перед полицией за совращение малолетних.              – МИССИС ХАММЕР, – более уверенно начал Томас, дав понять, что он выскажется, хочет того Дрю или нет, – это стандартная программа обучения, утверждённая правительством нашей страны. У вашей дочери уникальный талант, она, возможно, будет иметь большой успех в этой области. Но если вы прервёте её обучение, Александра не сможет полностью себя реализовать в дальнейшем. Подумайте о её желаниях.              – Хм… У нашей семьи достаточно денег, чтобы мои дети получили достойное образование, а не у какого-то самоучки. А уж тем более Александра, ей и вовсе не нужно думать о карьере и деньгах. Об этом будет думать её муж. А вы… Я сделаю всё, чтобы вас лишили лицензии преподавателя. Прощайте, надеюсь, я вас больше никогда не увижу.              С оглушительным треском дверей Дрю выбежала из школы. Тимоти с сожалением смотрел на друга и, тяжело вздохнув, произнёс.              – Наверное, это из-за меня. Александра вроде как увлеклась мной, а я… Ну вы же знаете, мистер Шапель.              – Твоей вины здесь нет, – Томас подошёл ближе к Тиму и заглянул в его мольберт.              Улыбаясь, он смотрел на наброски будущей картины.              – Это будет красиво, Тимми. Но тебе не кажется, иногда нужно заставлять себя менять тематику работ?              Немного покраснев, Тимоти сжимал в руках очищенные кисти и, не глядя в глаза Тому, еле слышно прошептал.              – Я рисую то, что в моей голове… Наверное, пока это самое запоминающееся из хорошего, что когда-то произошло в моей жизни. Я глупый? – на последней фразе Тимоти поднял взгляд на учителя.              – Вовсе нет. Когда придёт время, ты начнёшь рисовать что-то другое. И, уверен, это будет потрясающе. О, насчёт другого. У меня к тебе небольшая просьба. Я обещал начальнику полиции завтра поработать судебным художником, но совсем забыл, о занятиях с младшим классом. Не мог бы ты меня подменить? Я понимаю, у тебя единственный выходной, но ты бы спас положение.              – Конечно, я буду не прочь переключиться на другие лица.              – Спасибо, Тимми! Выпьем чаю, я купил твой любимый десерт.              Немного расслабившись за чашкой ароматного напитка и кусочком яблочного пирога, Тимоти довольный направился в свою комнату. В тесном помещении, больше напоминающем кладовую, умещалась только односпальная кровать и небольшой рабочий стол, одежда и прочие принадлежности были сложены во встроенный шкаф. Несмотря на крошечный размер комнаты, Тимоти этого хватало. Он соблюдал идеальный порядок и всё раскладывал по местам, не позволяя себе даже будучи сильно уставшим разбрасывать вещи.              Однако рюкзак со вчерашнего вечера так и лежал в углу неразобранный. Парень сел на пол и вытащил толстую кожаную папку, перевязанную обычной верёвкой. Аккуратно развязав её, он не успел перехватить выпадающие листы. По всей комнате разлетелись бесчисленные наброски разных размеров с один и тем же лицом на них. Тяжело вздохнув, он стал ползать по полу, собирая творения своих рук. Наткнувшись на улыбающийся во весь рот портрет, нарисованный разноцветными восковыми мелками, Тим совсем захандрил.              – Улыбаешься! Весело тебе? – в сердцах рисунок был скомкан.              Тимоти оставил затею собрать разлетевшиеся листы и лёг на кровать лицом к стене. Он бы очень хотел, чтобы после вчерашнего Арми Хаммер ему был противен и перестал занимать все его мысли, но, к сожалению, к романтической чувственности прибавилось и дикое влечение. Он до сих пор ощущал горячие губы на своей коже, и от этих воспоминаний возбуждение росло, раздирая изнутри. Было мучительно больно осознавать, что ничего, кроме секса, Хаммеру от него не было нужно. Да и вряд ли это случилось бы больше одного раза, ведь Тимоти не имел никакого опыта, и только вчера впервые поцеловался. Интересно, понял ли это Арми? А если понял, зачем так напирал? Может, он хотел лишь посмеяться над неопытностью мальчика? От всех этих мыслей у Тимоти сильно разболелась голова, а ясности не прибавилось. Немного стыдясь, но с облегчением, он вспомнил, что Алекс больше не придёт на уроки и, видимо, после вчерашней переписки, вряд ли теперь хорошо к нему относится. А что если она всё расскажет Арми, и тот решит наказать обидчика сестры?              Мысли перебегали от одной к другой, собираясь в голове пчелиным роем. Тимоти накрыл голову подушкой в надежде быстро уснуть. Но сон не пришёл ни через час, ни через два… Так он и провалялся всю ночь не сомкнув глаз. Утром, еле перебирая ноги, направился в участок, исполняя просьбу Томаса.             

***

             Оставшись в огромном доме в полном одиночестве, не считая служащих, Арми был наедине со своими мыслями. Вырваться вчера в ресторан и найти неизвестного, но такого желанного парня ему не удалось из-за истерик матери и работы на пляже.              Ночью ему приснился сон. Красивый мальчик тонул, звал на помощь. Звал именно Арми, но Хаммер не мог его спасти. Чем сильнее он стремился помочь, загребая воду руками, тем дальше оказывался от мальчика. Проснувшись в холодном поту, он больше не смог уснуть, явственно слыша мольбы парня о спасении.              Утром он попросил Эштона во время пробежки составить ему компанию, в коей не нуждался уже несколько лет. Но в этот раз всё было по-другому, одиночество пугало. Арми бежал спиной вперёд, подбадривая изрядно уставшего друга, который подперев бок, еле плёлся за бодрым Хаммером.              – Эш, это всё твои гамбургеры! Чувствуешь, как они тебя прижимают к земле?              – Заткнись, Хаммер! Если бы я знал, что мне придётся оббежать весь курорт, послал бы тебя ещё по телефону!              – Пирожок, не ворчи! – Арми похлопал по пухлому животу друга. – Я сделаю из тебя человека!              – Всё! – Эштон остановился и лег на песок. – Дальше без меня. Оставь меня здесь, я умру счастливым, глядя на это голубое небо.              Присев рядом с другом, Арми установил таймер на часах, дав всё же десятиминутный перерыв Эштону.       – А чего это ты вдруг меня позвал? Боишься, что твоя обиженная офицерша тебя где-нибудь подстрелит и отправит на корм акулам? – злорадствовал немного отдышавшийся Эштон.              – Ты, видимо, не только физкультуру в школе пропускал, но и зоологию. Здесь нет акул.              – Да? – привстав на локти, уточнил друг у Хаммера. – А как же твоя мамаша?              Парни, переглянувшись, громко засмеялись. Успокоившись спустя какое-то время, Арми решил поделиться с другом своими переживаниями.              – Я кое-кого встретил, – глядя на воду, сообщил он другу. – И мне кажется, что я головой поехал. Представляешь, я дрочу по несколько раз за ночь, стоит мне только подумать о нём. А думаю я о нём постоянно! Это какое-то наваждение.              – Так зачем дрочить-то, если можно его завалить? – толкая друга плечом, подшучивал Эштон.              – Я серьёзно! Это не что-то на один раз, хочется его взять и оставить для себя… Навсегда.              – Ого. Скажу честно, немного странно это слышать от тебя, но одно не пойму. А что тебе мешает сделать так, как хочется?              – Я не уверен, но я, наверное, ошибся, и он натурал, – Арми в надежде смотрел на друга, мечтая услышать от него отрицание этого предположения.              – Не уверен? – лицо Эша скривилось в странном выражении.              – Он избегает моего общества, всё время пытается незаметно улизнуть. Один единственный раз, когда у нас было что-то навроде свидания, я всё испортил, напугав его. А знаешь, что самое ужасное? Я и сам устрашился тому, что творил.              – Не драматизируй! Не изнасиловал же ты его? – абсурдность предположения развеселила Эштона, и он начал хохотать. Но не получив поддержки от Арми, замер.              – Да иди ты? – он смотрел на кивающего друга, всё больше поражаясь своей прозорливости.              – Конечно я остановился… Но в какой-то момент я понял, что был на грани.              – Ну дела!              Неизвестно, сколько бы они ещё так просидели в полном безмолвии, если бы у Арми не сработал таймер, оповещающий об окончании отдыха.              Вернувшись домой, Арми принял бодрящий душ и посетил кухню. Он попросил ещё вчера не накрывать в столовой для него одного. Парню нравилось наблюдать за Мари и их поваром. Они хорошо ладили, совершенно не обращая внимания на Хаммера, обсуждали меню и запасы продуктов, что необходимо пополнить.              – Мари, может, узнаешь у своего друга из полиции, куда подевался тот индус с рынка? У него самый лучшие специи в округе. Ни у кого таких ароматных нет!              Услышав это, в голову к Арми пришла идея. Он понял, что, имея инициалы незнакомца, может узнать и его имя через Морган. Конечно, он поступил с ней как последняя свинья, но вчера от неё пришло сообщение с благодарностью за дорогой подарок и предложение Арми использовать ещё один шанс. Шанса ему было не нужно, а вот помощь в установлении личности парня не помешала бы. А получить адрес места проживания было бы совсем идеально. Размечтавшись об успехе задумки, Арми мгновенно доел предложенный завтрак и, захватив книгу из комнаты, поспешил в участок.              К сожалению, добраться до места удалось не скоро. По дороге Хаммер пробил колесо, попав в яму. Потратив около трёх часов на шиномонтаж и оформление всех бумаг с постовыми полицейскими, в нужное место он прибыл уже к полудню.              Набрав номер Морган, он сидел в холле, ведя переписку с друзьями в чате. Эштон и Ник о чём-то увлечённо спорили, полностью игнорируя своего друга. В департаменте было тихо, отчего Арми подумал, что здешние полицейские, должно быть, умирают со скуки. Морган всё не шла, и у Хаммера заканчивалось терпение. Стараясь хоть как-то себя развлечь, он считал количество вошедших и вышедших из здания людей, неотрывно глядя на двери.              Из почти аморфного состояния его вырвала знакомая фигура в белой футболке и ярко-оранжевых шортах. Тимоти весело пожимал руку начальнику департамента полиции, принимая от того благодарности.              Арми хотел уже было подойти к парню, как увидел Морган, идущую ему навстречу.              – Прости, что задержалась. Пришлось немного повозиться с бумагами.              Арми не смотрел на девушку, прожигая взглядом хрупкую спину парня.              – Кто это парень, который говорит с твоим шефом? – наконец обратив внимание на девушку, взволновано поинтересовался Арми.              – Молодой брюнет европейской внешности, худощавого телосложения, рост примерно 6 футов? – со знанием дела уточнила девушка.              – Да, да! Тот, что вошёл только что!              – Это гражданский художник, с сегодняшнего дня сотрудничает с департаментом, составляя фотороботы со слов свидетелей, каждый понедельник до 16:00. Зовут Томас Шапель. А что это ты им так заинтересовался?       – Морган! – Арми подхватил девушку и покружил. – Ты даже не представляешь, как ты мне сейчас помогла! Спасибо тебе! И да, прости за яхту. Но…              – Да ладно уж, я все понимаю. Дело не во мне, дело в тебе! Бла-бла-бла! Я не держу на тебя зла. Может, если ты не занят, выпьем кофе?              – Ну, если это просто кофе! – настроение у Арми значительно улучшилось, он улыбался во все 32 зуба.              – Хаммер, успокойся! Это просто кофе!