Самоубийство?

      - Только чёртовой дочки министра нам не хватало.       Х злится. И я понимаю почему. Ошибка члена семьи Граймс привела нас к самому безнадежному ответу. Девчонка была похищена, истерзана. Ей понадобится психотерапевт с антидепрессантами, любящая семья и полная коллекция мультфильмов для расслабления. Обычно, жить дальше становится невыносимо. Не говоря уже о том, что она осталась без речи. В чистом виде. Язык жестов немного отличается от обычного слова «да».       - Она пропала три месяца назад, никто не знает где она и тем более, как сейчас выглядит. Они бы её уже нашли, будь тот, кто её похитил идиотом.       Я пытаюсь подбодрить Х. Мы же команда. Справимся.       Х смотрит. В глазах читается уверенность и некое подобие счастья. Думаю, это даже нравится моему сообщнику. Некая огромная рыба попала в сети двух любителей рыбаков.       - Ладно. – Х соглашается, хотя понимает, что это не лучший вариант. – Обработай её раны, накорми, вымой, но не спускай глаз. Мне не нужны проблемы от того, кого мы не знаем.       Я киваю. Мне было достаточно того, что я встретила большеглазку в подвале. Больше сюрпризов не больно-то хотелось.       - Узнать, кто держал её в подвале?       Если подумать, то это не такая уж и важная информация, но я просто обязана узнать, точнее, отсеять Мэгги из подозреваемых. Она просто не могла это делать. Я следила за ней каждый день, любовалась её красотой и детским наивным хихиканьем. Нет, такие, как она не могли причинить вред букашке, не то что держать в подвале своего дома заложника. А вот её жених. Ещё та тёмная лошадка. Тупая, беспородная, но все же с острыми углами. Он запросто мог бы держать большеглазку там. Насмехаться над ней, отрезать язык. Вот только зачем? Чего ему не хватало? Адреналина? Хотел выместить агрессию на бедном подростке? Или он знал, что это дочь министра и хотел поиметь денег?       - Попробуй, но слишком на этом не зацикливайся.       Уже поздно. Я слишком сильно на этом зациклилась. Мне необходимо узнать, кто это сделал и почему. Пора поболтать с семьёй Граймс.       Спускаюсь обратно в бункер. Темнота, как всегда, охватывает меня. Паника отступает и меня начинает потряхивать от приступа страха. Я не должна была так ошибаться в Мэгги Граймс. Только не в ней.       Унимаю дрожь и нажимаю на датчик рядом с чёрной дверью. Беру складной стул и сажусь на него. Теперь изолированная комната, полностью доступна для каждого звука.       Не захожу внутрь, чтобы вновь не получить по затылку. Но точно уверенна, что Мэгги меня слышит. Стучу в дверь, чтобы дать знать ей о том, что я рядом. Раздаётся небольшой скрип, кровать. Она лежала, скорее всего, уткнувшись в подушку лицом. Её любимая поза. Она отключается лишь когда её нос касается чистой наволочки, а глаза полностью окутывает мрак. Тело Мэгги практически неподвижно. Она может проспать так до самого утра. Изредка поворачивая голову, чтобы вдохнуть свежего воздуха. Вот только шоколадные пряди Мэгги падают прямо на лицо, закрывают чистоту красоты. Затмевают её. Иногда она вздрагивает и будто перестаёт дышать. Значит, ей снится плохой сон. Я много знаю о тебе Мэгги Граймс. Ты неповторимая.       - Что, мне нужно сказать войдите?       Она начинает язвить. В ней просыпается острое желание выйти и жить.       - Это не обязательно.       Тишина. Мой ответ её удивил. Да и меня тоже. Чаще, я скрываюсь в тени, не давая повода своего существования. Мне проще смотреть и проникать в человека на расстояние, чем соприкасаться с ним кончиками мизинцев.       - Чего ты хочешь?       На этот раз её голос звучит спокойно. Мэгги старается делать вид, будто ей уже не страшно и она знает с кем говорит.       - Я лишь хочу быть уверенна, что это не ты держала девчонку в подвале своего дома.       Моё сердце бьётся быстрее, но это лишь от приступа эйфории. Она может послать меня к черту. Растоптать как грязь. Сказать, что во всем виновата я. И я соглашусь. Но также Мэгги может жертвовать собой ради других. Ради семьи. Я видела это, постоянно. Это не будет играть ей на руку. Х только этого и ждёт. Так или иначе отсюда выйдут живыми не все.       - Да какая к черту разница? Такой как ты? Неужели, мои слова имеют какое-то значение?       Я улыбаюсь. Она замечает меня. Отвечает. Пытается задавать вопросы, которые мучают её. Могла бы просто отвергнуть. Послать. Но, ей самой интересно. Не так ли?       - Ты знала, что это девочка дочь премьер-министра? И если бы её нашли в вашем доме, то кто-то бы сел в тюрьму, а возможно и все вместе. Ей отрезали язык, Мэгги, издевались, перекрасили волосы, оставили глубокие порезы на теле. Возможно, кто-то из твоей семьи насиловал её или заставлял делать что похуже.       - Нет! – она откидывает все сомнения. – Я тебе не верю! Это могла быть ты. Делаешь это специально. Ты же сама отрезала ей палец. Откуда мне знать, что она была в моем доме? Ты настраиваешь меня против своей же семьи. Этому не бывать! Они бы, никто из них, никогда не сделал бы такого!       Я сжимаю челюсть и начинаю щёлкать каждым пальцем.       Ты же просто не знаешь, на что способны члены твоей семьи. Ты даже не понимаешь и на долю секунды какие они все жалкие гниющие изнутри твари. Боготворишь их. Ставишь на пьедестал.       - Мэгги Граймс, ты идиотка, но это твой выбор. Для начала, я спрошу у девчонки, кто держал её в подвале, а если она не ответит, то начну сдирать кожу с твоей семьи.       Слышится, как пружины кровати жёстко проседают под тяжёлым грузом сверху. Мэгги резко встаёт и чуть ли не подбегает к двери.       - Только попробуй их тронуть и я тебя убью голыми руками!       Она бьёт дверь кулаком и в тысячный раз пытается сдвинуть её с места.       - Не волнуйся, у тебя будет ещё масса времени, чтобы доказать мне это.       Я отодвигаю стул и разминаю шею.       - Не трогай их! Ты слышишь!       Мэгги продолжает вопить и умолять, но делает это очень агрессивно. Человек сам по себе слишком прост. В ней движет жизнь, но не ради себя, а ради своей семьи. Она непоколебима, когда дело касается брата, матери или отца. Мэгги вкладывает в них душу. Готова даже меня голыми руками прижать к стенке, сдавить все артерии. Но я покажу ей истину. Обналичу личину каждого.       Отключаю передатчик и движусь к другой камере.       Большеглазка уже давно спит. Я успела остановить кровь и обработать её палец, точнее, то, что осталось от него. Нужно дать ей еду, воду, включить горячий душ и смыть эту вонь. Как бы сказали многие, позаботиться о ребенке. Я же называю это иначе. Вынужденная мера. Обуза.       Захожу в камеру, подхожу ближе.       - Вставай.       Девчонка лежит спиной ко мне. Не уверенна, что ещё спит. Наверное, слышит шаги уже на приличном расстояние. От неё несёт дерьмом. В последний раз душ она принимала недели две назад, а то и месяц.       Подхожу ещё ближе и кладу руку на её плечо. Глаза открыты. Губы сомкнуты. Волосы похожи на мочалку, а запекшаяся кровь на одежде стала багрового цвета.       Сглатываю. Понимаю, что причастна к её истязанию. Но беру себя в руки. Некогда раскисать из-за того, что я делала порядка десяти раз.       Рывком тяну её на себя и заставляю сесть. Глаза совсем пустые, но чистые. Девчонка автоматически прижимает руку с повреждённым пальцем к себе.       - Я дам тебе еду, воду, горячий душ. Боятся меня не надо, я больше не прикоснусь к тебе. А на счёт пальца, - я смотрю теперь на самый короткий из них, - у тебя есть ещё целых девять штук.       Она закрывает глаза, будто прощается с остатком своей фаланги и аккуратно кивает мне.       - Вставай.       Большеглазка подчиняется и встаёт прямо передо мной. Она ниже. Худощавое тело. Впалые щеки. Синяки под глазами. Местами эти синяки расплываются под одеждой.       - Раздевайся.       Девчонка тут же начинает сдирать с себя остатки трухлявой одежды. Она не стесняется. Держится. Не из робкого десятка?       Оставшись полностью голой, большеглазка смотрит в сторону душа. Если бы не я, она, наверное, уже соскочила с места и запрыгала как лягушка от горячих струй воды, которая наконец-то, коснулась её полумертвого тела.       Дочь премьер-министра ухаживала за собой. Ещё три месяца назад, эта девчонка была популярной секс-шлюшкой в какой-нибудь престижной школе Монреаля. Она сверкала своими побрякушками и дерзила преподавателям только, чтобы стать ещё более популярной. Кто-то тебя возненавидел за это? Поэтому, ты попала в тот дом? Поэтому, стоишь передо мной голая, беззащитная.       Её грудь покрыта чёрными крестиками, которые точно нарисованы маркером. Оба соска набухли от холода. А прямо под грудью, чуть выше живота огромный укус. Это точно человеческие зубы. Кто-то хотел оставить свой след именно на твоём теле, пометить тебя. Но зачем маркер? Зачем эти крестики? Что дальше бы было?       Лобок полностью зарос волосами. А чуть ниже, на бёдрах, два ровных шва. Будто по ним специально резали, а затем решили зашить. Нитки практически отпали, а значит, делали это уже давно.       Вся эта картина выглядит так, словно девчонку хотели превратить во Франкештейна. Ходячий дебелизм. Издеваться этот говнюк умеет. Портить лучшее впечатление тоже. Может быть, из них кто-то заигрался и уже не мог остановиться?       - Иди.       Я киваю в сторону душа, и большеглазка не спеша, проходит к самому желанному удовольствию. Как ни странно, но её спина, задница и ноги позади абсолютно чисты. Не единого синяка, пореза или каких-то следов от зубов. Может быть, он только хотел приступить к другой части твоего тела? Или его интересовала только лицевая сторона?       Сажусь на кровать. Пружины впиваются в задницу. Расставляю ладони по бокам от себя, прямо на матрас. Он ещё влажный, даже тёплый.       Перекидываю взгляд на душевую. Она закрылась за шторкой. Вода-то и дело незаметно плещется чуть дальше границ. Немного погодя, чувствуется запах шампуня. На этот раз цитрус. Никто не будет пахнуть так, как Мэгги.       Я жду. Молча. Упорно. Понимаю, что время идёт, но мы же должны играть по правилам. Х ждёт. Хочет, чтобы это закончилось побыстрее. Но все равно рассчитывает на меня. Знает, что для меня нет степени недопустимого. Только почему-то, мне кажется, будто меня начинают обманывать. Увиливать. Я видела глаза Х. Там. Рядом с машиной, в гараже. Что-то здесь не так. Но эта девчонка не может быть знакома с Х. Я уверенна. В чем же тогда причина?       Я отвлекаюсь. Большеглазка смотрит на меня. Она стоит босиком на полу, с её волос стекает вода, она попадает на тело и движется прямиком к бедрам.       - Закончила?       Она кивает, обвивает свое тело руками.       Я захожу за дверь и беру сумку, которую собрала со всеми принадлежностями и чистотой. Кидаю перед ней.       - Это для тебя. Бери.       Девчонка опускается на корточки и хватается за язычок молнии, она тянет его на себя и застывает.       - Кто из них посадил тебя в подвал?       Она рассматривает фотографии. Каждый член семьи Граймс отдельно друг от друга. С улыбками. Неподдельными.       Большеглазка встаёт и смотрит на меня. Она даже не притронулась к полотенцу или чистой одежде.       - Кто?       Я повторяю вопрос. Знаю, что она меня слышит.       Движусь к ней. Она стоит на месте. Обвивает себя руками и крепко сжимает.       Останавливаюсь. Моё дыхание касается её мокрых прядей. Я не прикоснусь к ней. Обещала.       - Я убью этого человека.       Девчонка не поднимает головы. Она пялится в центр моей груди.       Присаживаюсь на корточки. Достаю из сумки махровое полотенце и накидываю на её плечи. Обтираю. Осторожно касаясь участков боли. Обвязываю полотенце вокруг её тела и тем самым скрываю наготу.       Большеглазка смотрит на сумку.       - Это твоё.       Я повторяю, что она может брать чистую одежду и постельное белье.       Она берет сумку. Девчонка двигается к кровати. Вытряхивает из неё все. Внимательно смотрит на состав своей новой одежды.       - Мне нужен ответ… Аврора.       Она морщится как только я произношу это имя.       Фотографии перемешались вместе с одеждой и большеглазка мимолетно выкидывала их на пол. Она делала это чётко, без какой-либо ярости. Будто выкидывала ненужный мусор, что скопился с вещами.       Я понимала, что результат относится к бесполезным. Она либо не знала кто это, либо слишком сильно не хотела говорить.       Я вышла из камеры, оставив все, что в ней было. Забрала грязную порванную одежду и кинула в ближайший мусоросжигатель, что устранял ненужное без труда.       - Долбанная идиотка! Не может мне рассказать, кто это! Сучка! Дрянь!       Я поднималась прямо к Х. Уже из-за неприкрытой двери было слышно лишь агрессию.       - Что случилось?       На Х не было маски. Лицо изуродовано. Волосы совсем не росли. Остальные части тела слишком хорошо закрыты. Вот только я понимала, что для Х это не было каким-то ужасом. Наоборот. Воспринимать себя – это как раз для Х. Что же пошло не так? Почему эта девчонка вывела из себя?       - Не надо было тебе лезть в тот подвал.       Весь гнев переполз на меня. Я знала, что меня могут ударить. Отрезать палец. Вырвать зуб. Оставить ожог. Я всегда только и ждала этого. Это было нормой в моём окружение. Для меня. Но у Х есть специальное место, для выявления эмоций. Мы договорились, что будем всегда заодно. Что вместе мы сломленная, но сильная семья. Мой напарник. Опора. Друг. Член новой семьи.       Я молчала. Мне нечего было сказать. Тот подвал слишком долго мучил Аврору Тинглэйдж. И тот, кто это сделал, сейчас здесь. Я узнаю его. Рано или поздно. Я бы пообещала себе, что никого не трону. Буду самой прилежной девушкой, какой меня хотел видеть отец. Но, у прилежности есть срок действия. Он давно истёк. Я не трону Мэгги Граймс, пока она сама этого не захочет. Я не трону Аврору Тинглэйдж, пока она сама этого не захочет. На счёт остальных. У меня развязаны руки. Какой-то ублюдок делал это с ребёнком и продолжил бы делать.       - Это кто-то из них! Кто-то сделал тоже самое со мной!       Я смотрю на хрупкие огромные слезы Х. Они скатываются до губ и увлажняют их так же быстро, как мой напарник мечется из стороны в сторону. Теперь, я понимаю о чем речь. Но хочу услышать это лично. Лично от Х.       - Они все должны поплатиться. Ты понимаешь?       Я киваю и Х подходит ближе. Заметно успокаивается и в долю секунды позволяет себе расслабиться. Руки Х обвивают мою шею и я чувствую лёгкое тело с прокаченными мышцами. Лёгкое покалывание между ног заметно заставляет меня сжаться. Это лишь физическая составляющая женского тела. То, что оно хочет контакта с кем-то. Плоть. Удовольствие.       - Ты давно никого не приводила в свою комнату.       Х чувствует тоже самое. Щека касается моей щеки, а пальцы успевают скинуть капюшон с головы. Рука проходит по моим волосам и останавливается в зоне затылка.       Губы Х касаются моих губ, а язык проводит лишь вдоль нижней губы. Пальцы сжимаются в кулак и тянут небольшой хвост на моем затылке как можно ниже.       - Хочешь? Я могу зайти в твою комнату.       Раньше мы могли заниматься таким. Нам обоим не хватало тепла и нежности. Обычный секс. Это был всего лишь момент страсти. И нам нравилось.       - Тебе так нравится Мэгги?       Я не шевелюсь, но Х замечает как мой глаз начинает дёргаться от напряжения. Чёртовы физические данные. То, что я не могу контролировать.       - А если это она?       Х отходит. Выжидающе смотрит. Зрачки расширяются. Слишком много «если».       - Зайди в мою комнату. Только после того, как я узнаю, кто это сделал.       Я не решаюсь отказать Х. Да и наши тела уже давно знают чего хотят. Я не отрицаю, что все изменилось. Не могу отрицать. Что-то ненормальное. Больная любовь. Психические отклонения. Все дороги ведут меня к Мэгги Граймс. Уже очень давно. Просто признать я это смогла лишь недавно.       Х кивает.       Я ухожу.

- - -

      Разместить семью Граймс было слишком лёгкой задачей. Собрать их вместе тоже не составило труда.       Каждый из них сидит на стуле. Их запястья скованны за спиной, а на щиколотках кожаные ремни. От них тянется толстая стальная цепь, которая ведёт к стене, прямо за их спинами. Достать друг до друга они не смогут. Этакая сплоченная доверительная команда. Все они близки и знают, что точно не одни в этой заварухе.       Я улыбаюсь. Зацепляю ремень на одной щиколотке большеглазки и прикрепляю его к другой цепи, которая состоит всего лишь из тридцати сантиметров. Удобная позиция. С учётом того, что она находится прямо в центре. Ей видны все члены семейства. И она точно знает, кто делал с ней эти шалости дьявола.       - Кто? – Я подхожу к Авроре и приподнимаю её голову за подбородок. – Помнишь запах? Голос? Внешность?       Девчонка смотрит по сторонам. Четверо всадников уже осадили свои стулья, но пока что находятся в отключке.       Аврора опускается на пол и обхватывает колени руками.       Я жду. Встаю рядом с выходом, прямо в самую тень. Надеваю перчатки и потуже завязываю капюшон.       Сначала очнулся Стефан. Он долго кашлял, пока не начал звать свою жену по имени. Елена пришла в себя не сразу, но тут же попыталась сделать шаг. Упала прямо лицом вниз. Не слишком сильной удар. Встать ей удалось с третьей попытки. Эрик и Мэгги очнулись практически одновременно. Все они пытались понять, что происходит. Душераздирающая картина, когда все члены семейства снова воссоединились. Все они знают, что живы и здоровы. Пока.       - Стойте! – Эрик кивнул прямо в центр. – Кто это?       За всем этим беспокойным разговором, они даже не удосужились заметить, что в комнате есть кто-то ещё и этот кто-то прямо перед ними.       - Я… я не знаю. – Стефан пытался пододвинуть стул, когда понял, что к чему, но совсем безрезультатно. – Дорогая, как тебя зовут?       Они видели силуэт. Нечеткий. В темноте зрение бывает обманчиво.       Стефан понял, что это девушка. Я бы вручила ему медаль. Гордость семейства Граймс.       Я выдохнула настолько громко, что все разом обратили внимание на выход.       - Давайте…       -… выясним, кто же все-таки так сильно хотел моей смерти?       В комнате появился Х. Закончил предложение за меня и резко включил свет.       Это не входило в планы. Они не должны были видеть Х. Ещё не пришло время. Но уже было поздно. Меня отделили. Оставалось лишь сохранять самообладание. Следить за тем, что здесь сейчас будет.       Х встает в центре. Снимает маску. Обводит всех взглядом. Теперь, было слишком очевидно кто это. Шрамы уже не бросались так сильно. Лишь глаза. Изумрудные. Зелёный изумруд.       - Какого черта? Что за игры?       Глаза Стефана горели синим пламенем, пока остальные пытались понять, что здесь происходит.       - Никаких игр. Я лишь убью того, кто это сделал. – Х показывает на свое лицо. – Ведь эта девочка не единственный человек, кто был в вашем подвале, так ведь?       Именно это произошло с Х. Мой напарник, мой друг, мой член семьи тоже был в том подвале. Вот, что мучало Х. Не найди я тот подвал и не возьми девчонку с собой, все бы шло по плану. Я бы просто убила их всех.