Маленький соблазн или огромные последствия

      Движения были грубые и резкие. Запах жасмина с цитрусами заполнил весь салон. Руки блуждали по гибкому телу, останавливаясь только на сочных бёдрах, которые обтягивала чёрная сетка. На ощупь они оказались куда мягче и нежнее чем в мечтах. Высокий голосок приятно ласкал слух, даруя невероятное наслаждение от каждого стона и взятой ноты. «Лучшая мелодия… — шептал Тенген, сжимая упругие бёдра и перемещая руки на филейную часть, которая была последней каплей рабочего дня, — Хочу ещё… Больше… Ярче… Слаще…»       Мужчина стал оглаживать узкую талию юноши, что прекрасно смотрелся на его ногах, занимая ведущую позицию. Блондинистые волосы накручивались на сильную руку альфы, оттягивая хозяина назад и открывая тонкую шейку хищнику. Узуй притягивал мальчишку к себе, вдыхая больше чарующего аромата, что исходил от Агацумы. Парень тихо стонал, сдерживая свои чувства и ощущая горячие мокрые поцелуи на чувствительном месте.       Мужчина с остервенением впился в шею, попеременно шепча всякий бред. Это были комплименты, ругательства и восхваления желанного тела. Зеницу извивался в умелых руках, сжимая дорогой пиджак начальника. Ему было жарко, душно, мало… — Тенген-сан, — простонал юноша, — Что вы творите?.. М-нх. а-ах. Т-тенген-сан…       Звал альфу секретарь, запрокидывая голову и наслаждаясь каждым движением желанных рук, что всё ближе прижимали маленькое тело, оттягивая длинные волосы, создавая некий контраст, принося за собой больше желания. — Н-нам нельзя. — пытался отстраниться Агацума, плавясь от покусываний и усилившейся хватки. — Ещё слово, — опасно шептал Тенген, опаляя нежную кожу жаром и поднимая голодной взгляд на свою жертву. Он отпустил золотые локоны, обхватывая красивое лицо юноши, чтобы тот смотрел только на него, — И я возьму тебя без подготовки. — Даже будь я омегой? — также хищно шептал Зеницу, восстанавливая сбившееся дыхание и бросая вызов главному охотнику, у которого побежали мурашки, пуская дрожь предвкушения по всему телу. — Тем более будь ты омегой, — приближался Узуй, беря манящие губы в сладкий плен, завлекая застывшего юношу в страстный танец, где сплетались их интересы. Альфа уверенно вёл послушного спутника, заставляя того сдаться и покориться. Их языки сплетались мокро и жарко, борясь за главную роль. «Чертёнок» — усмехался в самые губы мужчина, забирая ведущую позицию и поваливая свою жертву на заднее сидение, удобнее устраиваясь меж аппетитных ножек, что обхватывали торс.       Парень стонал в поцелуй, вплетая свои пальцы в шёлковые серебряные пряди, которые находились в укладке. Каждое действие становилось всё увереннее и раскрепощённее. Тенген и помыслить не мог, что это гибкое тело настолько будет ему подходить. Юноша отзывался на любое действие, он льнул к горячим рукам, как мотылёк летел на пламя, не ожидая скорой погибели.       Зеницу стонал, открывался и был самым желанным. Его жемчужная кожа покрывалась красными метками и новыми цветами, что оставлял мужчина. Через короткие шортики чувствовалось всё естество, а ножки были так соблазнительно разведены, словно приглашали альфу к себе. «Самая блестящая картина…» — улыбался Тенген, отрываясь от своего сотрудника на краткий миг, чтобы запечатлеть этот образ навеки. Он запоминал как трепещут пышные ресницы, алеют щёки и прикусывается нижняя губа, как юноша развратно поправляет поднявшуюся рубашку, оголяя всё больше участков для меток, как тот призывно стонет, выгибаясь на встречу к альфе, приникая сладкими губами к мужчине. — Я хочу вас, Тенген-сан, — завороженно шептал Агацума, утягивая альфу за собой…

***

— Тенген-сан! ТЕНГЕН-САН! — кричал бета, тряся бумагами перед лицом начальства, — ТЕНГЕН! — не выдержал юноша, отбрасывая формальности. — А? — не понимал Узуй, поднимая на пыхтевшего Агацуму потерянный взгляд. — Я вас кричу-кричу, а вы всё не отвечаете, — ругался Зеницу, желая развернуть кресло начальства к себе, чтобы высказать своё недовольство. Ну это ж надо так задуматься, чтоб совсем не замечать пыхтящий комок нервов прямо перед носом. Секретарь значит работает, бегает по всему кабинету и объясняет важный план на ближайший месяц, распинается за ошибки коллег, теряется от тишины в ответ. А начальство витает где-то в облаках после какой-то переписки, — Если я вам неинтересен, то могли бы так и оставить одуваном, — обиженно бросил Зеницу, — Если вам пишут «жены», то флаг вам в руки, а я увольняюсь! — Чего? — ещё больше растерялся Тенген, замечая копошения юноши. Тот уже вовсю стал собирать вещи. — Так вы ещё и не слушаете! — негодовал юноша, поднимая и без того большие глаза. «Я для него жизнь меняю, а он даже выслушать не может. Дурень!» — не выдержал омега, чувствуя влажность на своих щеках. Он ведь работает, терпит все выходки несносного начальства, даже плану друга действует, только бы на него обратили внимание, а тот всё равно думает о бетах. Выпускает свой феромон после переписки, — Конечно, три «жены» лучше одного омеги, на что я там надеялся?! На что? — он даже на личный феромон не реагирует, — «Что там Танджиро говорил? Я нравился Генье? Так вот к нему и пойду. А этот, этот… Тьфу…» — Вот пусть ваши «жёны» и перебирают документы, пусть они пишут аранжировки и чуть ли не живут офисе, а я больше так не хочу! — крикнул сотрудник, понимая что все старания коту под хвост. Он чуть ли в куртизанки офиса не записался своим внешним видом, а один остолоп только и делает что игнорирует. Надоело. — Агацума, — забеспокоился мужчина, наблюдая за первой истерикой беты. Тот вроде всегда был тихим и уравновешенным. Да, бесился когда что-то не успевал, но всегда держал себя в руках. Он смешно морщил носик, когда не понимал материал, или постоянно пил кофе, чтобы отвлечься. Но никогда. Никогда. Не ревел. — Успокойся и объясни мне что произошло, что я могу исправить? — Ах «что», — пыхтел юноша со спокойствия альфы, — А вот что! Подписывайте моё заявление и идите на все четыре стороны, хоть к альфам, хоть к тем же бетам. Но перед этим — — А перед этим сядь и продолжай работу, иначе я д-       Договорить Тенгену не дали, его уверенно потянулся за фирменный галстук, неловко целуя в открытые губы. — Теперь до свидания, — поклонился парень, поворачиваясь к двери и идя на выход. Дубовая дверь громко хлопнула, оповещая об ушедшем госте. — И что это было… — прозвучало в пустом кабинете, как Узуй прикоснулся к губам, на которых остался блеск сотрудника, — Меня сейчас кинули не успев повстречаться? Или я чего-то не понял, — осел в кресло начальник, вспоминая постыдную фантазию с блондиночкой, из-за которой похоже он теперь и лишился своей блондинки. «При чём тут жены? Я ведь даже готов был принять окажись ты омегой… — рассуждал мужчина, прокручивая детали разговора в машине, — Агацума, что ж ты за человек, если опять идёшь не по плану… То ты мышь и дарование, то ходячий секс и искушение… Твою мать, что теперь прикажешь делать?..»