Маленький соблазн или огромные последствия

      Молодая пара нежилась в кровати, вспоминая первые знаки внимания и красные щёки. Как уши горели и хотелось прикоснуться рукой к волосам, как Кёджуро запретил новому студенту заниматься с другими сокурсниками, обучая лично. Как Камадо просил Шинджуро-сана остаться чтобы прибраться и с румянцем возвращался домой.              Зеницу подолгу выслушивал влюбленного парня, специально опаздывая на тренировки, чтобы Камадо мог подольше поговорить с капитаном команды у старшекурсников. Бывали случаи, когда Агацума как бы невзначай подталкивал друга в сторону сильного альфы с большим сердцем. Пусть омега и не имел отношений, но за товарища всегда был рад, даже помогал с первым подарком на день влюбленных, готовя кофейный шоколад, что так любил Ренгоку.       Златовласый омега был той самой ниточкой, что смог свести два сердца. Пусть он об этом не знает и даже не подозревает, но новоявленные амуры знали точно, поэтому за подаренный свыше шанс хотелось осчастливить и тех, кто поддержал их отношения. — Какой следующий шаг, мой капитан? — с напускной серьёзностью спросил Кёджуро, сдвигая густые брови к переносице. — Если не произойдёт никаких отклонений, то нужно подготовить свадебное платье для клипа и как-то задержать трёх девушек, что претендовали на главные роли, — рассуждал Танджиро, загибая пальцы. — А если что-то случиться? — Ой, да что может случиться, — фыркнул юноша, легко улыбаясь, — Мы уже на финишной пря-       Договорить так и не получилось, так как на всю квартиру раздался оглушительный звонок, который оповещал о новых гостях, которые как-то умудрились прийти в бушующую грозу. — Разве ты не говорил, что Тенген придёт на выходных? — сменил тему омега, взволнованно смотря на мужа, что внутренне напрягся, не представляя кто мог заявиться в такую непогоду. — Я посмотрю кто это. — Я с тобой, — распереживался юноша, ухватываясь за футболку Ренгоку. Внутри что-то неприятно скребло, словно предупреждая о чем-то не очень хорошем. Волны беспокойства никак не хотели смениться на штиль, наоборот, превращались в маленький шторм. — Мальчик мой, тебе нельзя волноваться, — ласково проговорил Кёджуро, подхватывая омегу на руки, — Наш сын чувствует все изменения, поэтому расслабься. Я всегда защищу тебя! — улыбался мужчина, выпуская свой феромон, чтобы привести впечатлительного супруга в чувства. Со своей ношей он направился прямо к входной двери, за которой раздавались тихие всхлипы.       Стоило открыть дверь, как за ней оказался побитый щенок. Агацума выглядел не иначе как так. Весь до нитки промокший, утирающий свои слёзы и держащий в одной руке лёгкий плащ. Мокрая рубашка липла к телу, подчёркивая особенности фигуры, выделяя тонкую талию и совсем не скрывая портупею, что оказывается оплетала всё тело. — Танджиро, — проскулил Зеницу, обнимая удивлённого друга с порога. — Зеницу, что случилось? — приобнял омегу в ответ Камадо, поглаживая холодные влажные волосы, внутренне задаваясь множеством вопросов, — Тебя кто-то обидел? К тебе кто-то приставал? — Может Тенген что-то сделал? — вклинился в вопросы супруга Ренгоку, не понимая что делать в такой ситуации, когда буквально несколько часов назад благословил друга на отношения, а теперь его пара вся в слезах пришла в настоящую грозу к ним домой. — Да никому я не нужен, — разревелся пуще прежнего Агацума, прижимая Танджиро ближе к себе и вытирая об его домашнюю рубашку сопли, — Никому… — Так! — крикнул мальчик, отстраняя от себя ледяного омегу с упрёком заглядывая тому в глаза. — Даже тебе, — утирал слёзы Зеницу, пока те лились новым потоком, — Ну вот, никому я не нужен! — Агацума, приди в себя! — скомандовал Ренгоку младший, хлопая горячими ладошками по лицу омеги, заключая то в своеобразный плен, — Ты промёрз до костей. Ты о здоровье своём думал? Тебе ещё детей растить, да даже просто жить! Ты обо мне подумал? Я же беременный, мне нельзя волноваться, а ты приходишь холодный и бледный как смерть. А ну марш в ванную, я сейчас же заварю чай с малиной. — Танджиро, — проныл златовласый парень. — И слушать не буду. Брысь в горячий душ!       Отправил горе товарища в ванную комнату Танджиро, подготавливая для того свежее полотенце и чистую тёплую одежду. Истерика может и подождать, а вот здоровье никогда. Давненько у Агацумы не было истерик. Кажется последний раз был как раз на первом курсе, когда молодые ребята только познавали студенческую жизнь, окунаясь в массы работы и несданных сессий. В тот период юноши прошли множество преград и испытали свою дружбу на прочность, одним из самых тяжёлых рубежей как раз было эмоциональное состояние, которое у кого-то проявлялось в выгорании, а у кого-то в соплях и мокрых подушках. «В этот раз должна быть особенная причина, — рассуждал Камадо, отправляя мужа на подмогу, чтобы тот находился рядом на кухне, не забывая про свой телефон, сейчас его поддержка требовалась как никогда. Всё же беременность пусть ещё и на небольшом сроке, но давала о себе знать, в виде той же усталости или встревоженности. — В прошлом стресса было значительно больше, так отчего у Зеницу такая реакция? Не понимаю…»       Омега всё суетился на кухне, то он заваривал чай, то искал плед, потом вспоминал про черничный пирог и мёд, в случае простуды одного товарища. Потом куда-то девались ложки, но а мысли никуда не девались. — Всё будет хорошо, — успокаивал супруга Кёджуро, замечая мельтешения юноши, что никак не мог спокойно присесть, он лёгким движением перехватил того за руку и усадил за стол, невесомо целуя в висок, — Я же рядом. — Спасибо, — тяжело выдохнул Танджиро, ожидая на кухне Зеницу. Тот выплыл из-за угла совсем скоро, являя себя в пушистом белом свитере и объёмных домашних штанах, что были слегка коротковаты и из которых выглядывали тёплые носки с оленями, которые Танджиро собственноручно связал, учась мастерить одежду для будущих поколений, — А теперь рассказывай, горе ты моё луковое… — Да тут и рассказывать нечего, я теперь без работы, — меланхолично произнёс омега, усаживаясь напротив пары, — Как говорят люди, безработный, одинокий и никому не нужный. — Как? — не веря прошептал Танджиро, сжимая ладонь Ренгоку. — Тебя Тенг- — Я сам уволился, — прервал возможный вариант Агацума, попивая горячий чай из кружки нового сервиза. — Почему? — И сам не знаю, — начал хлюпать носом омега, закусывая черничным пирогом, — Очень вкусно, — ревел он, продолжая кусать предложенную сладость. — Зеницу, а ты давно не пьёшь блокаторы? И как у тебя с циклом? — решил проверить одну догадку Танджиро, наблюдая за удивительной картиной, как будто хомяк ест банан и решил запить всё дело чаем. — С того самого дня как ты принёс первый пакет с вещами. А что? Цикл в норме, да и до течки ещё неделя, может даже полторы. — Так у тебя ПТС. — Что? — не понял Ренгоку, наблюдая на маленького гения, который схватывает всё на лету и его маленькую подопытную мышку, которая не могла уместить всё зёрнышко, грызя его по половинке. — Предтечный синдром, — объяснял Танджиро, — Зеницу сидит на блокаторах со второго курса, а резкий отказ после долгого приёма характерен повышенной чувствительностью. Я совсем про это забыл… Зеницу, как твои феромоны? — Они раскрылись в полном объеме, как и аромат. Однако Тенген-сан совсем не реагировал. — Он чувствовал твой аромат? — удивился Кёджуро, — Его не воротило? Он ничего не говорил? — Он ещё в первый день реализации плана почувствовал, сказал хороший парфюм и всё, — опустил глаза Агацума, — Я что, совсем неинтересный? Он выпускает свои феромоны когда злится и после переписок, так ещё не абы какой, а завлекающий, — снова всхлипывал Зеницу. — Невероятно, — прошептал альфа. — А ты чувствуешь оттенки его аромата? — Конечно чувствую, что за вопрос, — возмутился парень, — Я не настолько бракованный. — Значит теперь совместимость твоих феромонов с его куда больше чем у него. — И что это значит? — заинтересовано спросил Агацума, наблюдая как блестят глаза голубков. «Ой не к добру… Я уже такое видел…» — проносилось в голове парня. Он ещё не до конца разобрался в своём состоянии и каким-то ПТС, а семья Ренгоку уже в один голос заявляла одно. — Новый план! — Нет, — моляще просил Зеницу, покачивая головой и поднимая руки, как на телефон Кёджуро пришло уведомление и раздался звонок. Входящий: «Тенген» «Мама, роди меня обратно…» — простонал омега, пока Ренгоку хищно улыбались.