Жадный до любви

Ханадзава молча и послушно следовала за Курокавой, у которого с лица не спадала довольная улыбка, играющая ещё с того момента, как она согласилась на его просьбу стать собачкой на сегодня. Мисаки было интересно узнать ответ на вопрос о том, знал ли Изана её ответ заранее, когда озвучивал свою немного странную просьбу? Возможно, что он знал, потому и попросил без тени сомнения и страха получить отказ. Но что больше интересовало девушка так это то, что происходило с ним за последние девять с лишним лет. Она очень хотела знать об Изане абсолютно всё. Мисаки слишком пристально и долго сверлила мулату затылок, отчего он резко остановился, и она врезалась ему прямо в спину. Нос, столкнувшийся с крепкими мышцами парня, покраснел, и девушка, потирая ушибленное место, подняла немного удивлённый и непонимающий взгляд на Курокаву, который, хитро улыбаясь, смотрел на неё своими чарующими аметистовыми глазами. Сердце Ханадзавы на мгновение замерло от представшей перед взором прекрасной картины улыбающегося парня на фоне заходящего солнца и густой зелёный листвы деревьев. — Неужели я настолько сильно нравлюсь тебе, что ты готова просверлить на моём затылке дыру размером с кратер? - мулат наклонился к девушке непозволительно близко, оставляя между их губами всего несколько миллиметров. Ханадзава сначала заворожённо смотрела на Изану, не понимая происходящего, но, почувствовав его горячее дыхание, которое приятно обжигало, на губах, густо покраснела и повернула голову в сторону, закрывая смущённое лицо руками. Парень довольно улыбнулся реакции девушки, ведь он понимал, что она искренна в своих чувствах и не водит его за нос. Однако Мисаки ведь может быть превосходной актрисой? Такая мысль сразу же заставила мулата недовольно поморщиться и немного разозлиться. Если эта девушка смеет водить его за нос, то Изана собственными руками придушит её. Он настолько погрузился в свои мысли и переживания, что не заметил, как потянулся к тонкой шее Мисаки, и опомнился только тогда, когда девушка осторожно коснулась его щеки холодными пальцами. Курокава вздрогнул и попятился, удивлённо смотря на мило улыбающуюся Ханадзаву, чьи щёки всё ещё пылали алым цветом. Да, она была красива, невинна и притягательна.       «Хочу закрыть её в клетке, чтобы её любовь принадлежала только мне», - мелькнула довольно жестокая и эгоистичная мысль в голове у парня, и он расплылся в кривой улыбке, представляя, как Мисаки, словно прекрасная птица, сидит в клетке, напевая незамысловатую мелодию. И всё это принадлежит только ему одному. — Куда пойдём? Есть ли что-то, что ты хочешь сделать? - с любопытством спросила Мисаки. — Что я хочу? - Изана задумался. Он ведь просто забрал её, чтобы она была рядом с ним, а не с теми назойливыми людьми, которые действовали ему на нервы.       «Раз уж она моя собачка на сегодня, то почему бы не воспользоваться ситуацией и вдоволь развлечься?» — Покрутись три раза вокруг себя и погавкай, - губы парня тронула ехидная улыбка, а он сам обхватил пальцами подбородок. Глаза девушки сейчас напоминали пуговки. Её удивлению и шоку не было предела. Что сейчас только что попросил сделать Изана? Мисаки хотела бы сказать, что ей послышалось, но не может, потому что Курокава абсолютно точно имел в виду это, и он точно не станет шутить. Что теперь ей делать? Ослушаться просьбы приказа она не может ни в коем случае, если хочет остаться целой и невредимой. Изана больше не тот невинный мальчик, мечтающий о старшем брате и любящей семье. — Ну? - холодный, но в то же время спокойный и мягкий голос мулата вырвал девушку из раздумий и заставил её нервно сглотнуть.       «Нельзя медлить…» - брюнетка поджала губы, стиснув зубы. Ханадзава вдохнула побольше воздуха и осмотрелась вокруг: людей не было, что было ей только на руку. Она взяла себя в руки и, натянув милую и неловкую улыбку, выполнила абсурдное желание друга. Изана же наблюдал за всем этим с довольной и ехидной ухмылкой. Верно, эта девочка никак не сможет ослушаться его или сказать что-то против. Однако Курокава хотел бы увидеть и другую её сторону, которую он не видел.       «Уверен, сердитая Мисаки ещё интереснее», - одна мысль об этом заставляла трепетать его сердце от волнения и любопытства. — Ты доволен? - Мисаки надулась и покраснела от обиды. — Кто знает? - Изана лишь развёл руками в стороны и, взяв её за руку, потащил за собой, не волнуясь о том, идёт ли он слишком быстро или поспевает ли Ханадзава за ним. Мисаки не задавала больше никаких вопросов и молча следовала за быстро идущим и тащащим её куда-то Изаной. Проходившие мимо люди странно смотрели на них, ведь со стороны они выглядели как поссорившаяся парочка, и недовольный чем-то парень тащит свою девушку неизвестно куда. Но с каждым шагом Курокава всё дальше отдалялся от людей, пока не дошёл до нужной улицы. Вокруг, кроме круглосуточных магазинчиков и редких прохожих, никого не было. Парень остановился и тут же повернулся к тяжело дышащей Мисаки, которая вся покраснела и вспотела от интенсивной ходьбы, больше напоминавшей пробежку. Он отпустил её руку, и девушка тут же согнулась пополам, кладя руки на колени и продолжая тяжело и часто дышать. Ханадзава на данный момент казалась ещё более хрупкой и слабой, будто она может разбиться от одного только касания. Но это Изане чертовски нравилось. Настроение его было хорошим до тех пор, пока всё внимание Мисаки не перешло на появившегося из ниоткуда бездомного котёнка, который начал тереться о её ноги, жалобно мяукая и требуя ласки. — Милый, ты такой худой, - печально-грустно сказала брюнетка и, присев на корточки, подняла животное на руки. — Мяу, - рыжий лизнул своим маленьким и шершавым языком нос Ханадзавы. — Милашка, - Мисаки мгновенно растаяла от этого жеста котёнка и прижала его к груди. Курокава, наблюдавший за всем этим, был крайне недоволен и зол, потому что это маленькое создание решило отобрать у него Мисаки, его послушную собачку. Ему тут же хотелось избавиться от бедного животного. — Подожди меня здесь, ладно? Я сейчас куплю тебе покушать, - Ханадзава осторожно положила котёнка на землю и поднялась с корточек. — Можешь присмотреть за ним, пожалуйста? - посмотрела на парня щенячьими глазами, при этом мило и невинно улыбаясь. Однако ответа дожидаться не стала и тут же убежала в супермаркет через дорогу. Изана остался один на один с животным и смотрел на него испепеляющим взглядом. Если и избавляться от него, то сейчас, а то будет поздно. Парень схватил бедное животное за шкирку, не отводя от него враждебный взгляд. Котёнок начал жалобно мяукать, чувствуя свой неизбежный конец от рук жестокого короля тёмной стороны Японии и сильную боль от его хватки. — Если тебя не станет, то любовь, которую Мисаки тебе дала, станет моей, не правда ли? Курокава повернул голову вправо и, увидев сверкающую на закате водную гладь, жутко улыбнулся. Его голову посетила одна интересная, но жестокая мысль — утопить животное в море. Он собирался так поступить, но не успел: Мисаки, уже вышедшая из магазина, с ужасом в голосе выкрикнула: — Не смей! Девушка тут же подбежала к парню, собиравшего убить невинное создание, и отобрала котёнка. Она смотрела на него чуть сердито и недовольно, морща маленький нос и хмуря брови. Курокава находил это выражение весьма забавным и смешным, поэтому решил, что злиться не будет и сделает своей собачке исключение на сегодня, ведь она останется целой и невредимой. Ещё за то, что Мисаки смогла позабавить его своей мимикой, Изана решил, что её можно и маленько наградить. — Его жизнь будет твоей наградой, - ехидно улыбаясь, он снова поцеловал её волосы, от которых исходил приятный цитрусовый запах.       «Я оставлю тебя в живых лишь потому, что ты показал мне другую сторону моей Мисаки», - мысленно обратился к чуть подрагивающему от пережитого и прижавшемуся к девичьей груди животному. Ханадзава не знала, как реагировать. Изана сбил всю спесь своими немного жуткими словами и действиями. Что же в его жизни произошло такое, так изменившее прежнего улыбчивого парня со своими мечтами и желаниями? Мисаки не могла ответить на этот вопрос, но и спросить тоже не смела — боялась сказать что-то не то и затронуть его проблемы, о которых он не хочет говорить. Курокова видел во взгляде девушки внутренние метания и переживания, смешанные со страхом и непониманием происходящего. Он поймёт, если после этого Ханадзава посчитает его страшным и захочет убежать, но… Кто сказал, что он позволит этому случиться? Ведь Мисаки была первой, кто протянула ему руку и пожелала быть рядом, из-за чего и погрязла в этом болоте токсичных отношений. Изана никогда не был мягким, никогда не любил и никогда не умел проявлять заботу. Жизнь распорядилась именно так. Она заставила его познать всю грязь, боль и отчаяние, разбила его сердце вдребезги, на миллион кусочков. Оно до сих пор болит и не может больше доверять никому, потому что боится снова быть брошенным, как когда-то. Мисаки пугали вовсе не Изана и его жестокость. Она боялась неизвестности и будущего. Что если она что-то не то скажет? Что если обидит или ранит Курокаву сильнее? Как ей помочь другу детства? Как облегчить его страдания и боль? Девушка не знала, а от того злилась на себя и боялась этой неизвестности. — Почему ты хотел убить его? - вопрос, который, возможно, не следовало задавать, но Мисаки хочет знать причину. Парень не спешил отвечать. Он смотрел в её синие глаза, в которых видел собственное отражение, и понимал, что совершенно точно напугал Ханадзаву своим эгоизмом. Изана понимал и то, что девушка догадывалась об ответе, но хотела удостовериться в этом. Он точно вздохнул, разводя руки в стороны и заставляя брюнетку вздрогнуть. Почему она боится его? Разве она не сама говорила, что он ей нравится? Курокава не понимал. Неужели он ошибся в своих суждениях? Неужели Мисаки и правда одна из тех, кто водит его за нос? Нет, он не мог ошибиться, но тогда… Почему она боится? — Задаёшь такой очевидный и глупый вопрос, - мулат, тяжело вздыхая, мотнул головой и развёл руки в стороны. — Потому что желаю получить всю твою любовь только себе, - добавил холодно, твёрдо и уверенно, смотря на изумлённую девушку пристальным и изучающим взглядом. Мисаки опустила голову. Верно, Изана был жадным всегда: и тогда в детстве, и сейчас. Но разве он сам не знает, что её любовь и так принадлежит ему одному? Ханадзава совершенно точно уверена, что в детстве дала ему ясно понять, что дарит всю свою любовь?       «А… в детстве…» - она поджала губы от осознания. — «Я ведь оставила его совсем одного… И сейчас он даже не помнит меня», - теперь ясно, почему Курокава говорит столь очевидные вещи. В этом всём её вина, и Мисаки это понимала. — Моя любовь и так полностью принадлежит тебе, разве нет? - она упёрлась затылком о плечо парня и слабо улыбнулась. — Твоё и моё «полностью» отличаются. — Знаю, поэтому и сказала это слово в том смысле, в котором ты понимаешь. — Так отчаянно желаешь стать ближе… Почему? - Изана хочет знать, нет, он должен знать ответ. — Потому что ты мне нравишься, - продолжая стоять уперевшись затылком о плечо парня и смотря на рыжий комок в руках, ответила Мисаки. — Нравиться может всё: друзья, деньги, еда, животные. Я же хочу услышать конкретный ответ, - ему было недостаточно просто нравиться. Он был обычным мальчиком, лишённым любви и тепла. Так что плохого в том, чтобы желать её получить от той, которая возможно не оставит его, как все? — Нет, ты мне нравишься в другом смысле, - Мисаки осторожно опустила котёнка на землю под пристальный взгляд Курокавы. — В каком другом? - он знал ответ, но ему нравилось её дразнить. Девушка поднялась на носочки и, обхватив его лицо холодными пальцами, потянула к себе. Ей было всё равно, если Изана оттолкнёт или будет недоволен, но она должна была это сделать. Его губы были мягкими, холодными, и их было невероятно приятно касаться. У Мисаки никогда раньше не целовалась, поэтому её чмок был невинным, неуверенным и невероятно милым. Изане это льстило, но оставлять всё вот так не хотелось. Он должен в полной мере осознать то, насколько сильно Мисаки хочет стать ближе к нему и искренность её слов. Курокава, довольно улыбнувшись сквозь поцелуй, провёл языком по нежным девичьим губам, как бы пытаясь проникнуть внутрь для более глубокого и чувственного поцелуя. Однако Ханадзава, сильно смутившись, тут же отстранилась от него, уткнувшись носом в крепкую грудь парня, спрятала своё красное лицо. — Неужели твои слова были пустым звуком? Не слишком-то и отличается твоё «нравится», - разочарованно сказал мулат, покручивая мягкие девичьи волосы на пальцах. Девушка, понимая, что ею просто манипулируют, всё равно не могла не поддаться и не сделать то, что хочет Изана. Невинный чмок, говоривший о нежной и трепетной любви, превратился в страстный поцелуй, твердивший о более глубоком и развратном чувстве, как похоть, желание и эгоизм. Любовь Изаны была именно такой, но Мисаки это не пугало и не отталкивало, потому что она была искренна в своих чувствах и словах.

***

— Я всё больше и больше хочу запереть тебя, - Курокава сидел на крыше клуба и довольно улыбался, смотря на украденную у Мисаки серёжку в виде бабочки. — Моя прекрасная бабочка, - сжал серьгу в кулаке и устремил взгляд вдаль. Какучё, стоявший позади своего короля, был недоволен тем, что у Изаны появилась пассия. Что если эта девушка навредит ему? Предаст? Сделает больно? Преследует недобрые цели? Использует его? Хитто хотел для короля только лучшего, поэтому был недоволен тем, что он приблизил к себе подозрительного человека. Особенно неизвестную девушку с непонятными мотивами. — Брось, я могу убить её в любой момент, так что не переживай попусту, Какучё, - Курокава слишком хорошо знал своего слугу. — Да, ты прав, прости за недоверие, - Хитто с уважением склонил голову.

***

Ханадзава после произошедшего вчера всё время витала в облаках и не могла понять, сном это было или реальностью. Она всякий раз касалась губ пальцами, и ей казалось, что всё ещё чувствует, как Курокава сминает их, кусает и тянет. — Мисаки, с тобой всё хорошо? - Шейла была обеспокоена рассеянным вниманием подруги и осторожно коснулась её руки, чем и вырвала из мыслей. — А? Ты что-то сказала? Мисаки посмотрела на Мориту рассеянным взглядом и вопросительно наклонила голову набок. Она не может сфокусировать своё внимание на ком-то или чём-то, а постоянно вспоминает вчерашний день.       «Он ведь правильно понял мои чувства и искренность?» - брюнетка томно вздохнула. — Ты такая рассеянная, - покачала головой шатенка и развела руки по сторонам. — Я спросила у тебя про вчерашнего парня. Кем он тебе приходится? - с интересом и выжидающе уставилась на подругу. Любопытство распирало изнутри. — А, ты об Изане… - Ханадзава скучающе вздохнула и распласталась по столу кофейни. — Так его зовут Изана? Красивое и необычное имя, - как бы пробуя на вкус его имя, задумчиво проговорила Морита. — Так что у вас с ним? Мисаки ещё не уверена в том, хочет ли она рассказать друзьям всю правду об Куросаве Изане. Сколько много она может сказать? Что следует умолчать? Девушка не знала, а от того не спешила начать, казалось бы, долгий рассказ о друге детства, первой любви и человеке, изменившим её жизнь. — Ты ведь обещала рассказать! - надулась Морита, когда подруга молчала слишком долго, пытаясь увильнуть от разговора.       «Да, знаю, что обещала, но… Изана — это что-то личное и запретное», - мысленно ответила брюнетка и тяжело вздохнула. — «Но… можно сказать, кем он мне приходится, не вдаваясь в подробности?» — Мисаки! - обиженно буркнула Шейла, скрестив руки на груди и отводя взгляд в сторону. — Харуки! - тут же повеселела она, стоило ей увидеть возлюбленного. — Так, что тут у вас, девочки мои? - присаживаясь за стол с подругами, с улыбкой на лице спросил Шига. — Мисаки, что с тобой? Солнечный удар получила? - легко посмеялся он, погладив брюнетку по голове. — Да вот Мисаки с утра растерянная, в облаках витает и ничего не говорит! - голос Шейлы был полон обиды и недовольства. — Чего это наша батарейка сегодня такая рассеянная и вялая? - блондин осторожно наклонился к, казалось, спящей подруге и дунул ей на ухо, обжигая его горячим дыханием и неприятно щекоча. Ханадзава вздрогнула и тут же подскочила, приняв сидячее положение. Она, надувшись, недовольно посмотрела на мило улыбающегося парня. — Хару? Ты когда пришёл? - удивлённо похлопала глазами девушка, прикрывая всё ещё пылающее ухо. — Да вот уже минут пять прошло? - задумчиво улыбнулся Шига и подпёр подбородок рукой. — Ну, так что? Расскажешь нам о своём таинственном сталкере-знакомом? - вопросительно изогнул бровь. — А… да, конечно, - почесала затылок Мисаки, неловко смеясь. — Расскажу… — Она что-то таит! Неужели это был твой парень, и вы поссорились? - с удивлением предположила шатенка, округляя свои зелёные глаза. — Говори, что думаешь! - легонько стукнул её по голове Харуки. — Ой, наоборот, думай, что говоришь! Друзья переглянулись друг с другом и залились звонким смехом. Харуки своей глупой и маленькой ошибкой сумел развеять тяжелеющую с каждой секундой атмосферу. Шейла, которая хотела возмутиться действием друга, мгновенно позабыла об этом.       «Не обязательно ведь всё рассказывать». — Так, - Мисаки успокоилась и, наконец, пришла в себя после небольшой разрядки смехом. Шейла и Харуки тоже успокоились и с интересом выжидающе уставились на подругу, которая, видимо, наконец-таки решила начать свой рассказ о вчерашнем сталкере. — Изана — мой друг детства, с которым я потеряла связь на долгие годы и встретилась недавно. Он также является моей первой любовью, - с лучезарной улыбкой твёрдо заявила Ханадзава. Морита расплылась в яркой и довольной улыбке, ведь была искренне рада за подругу, которая смогла встретиться с близким ей другом. Однако этого нельзя было сказать о Харуки, который помрачнел, услышав о том, что его любимый человек встретил свою первую любовь. Шансы на совместное будущее падают с каждой секундой, а уверенность в решении признаться улетучивается. — А как сейчас? Ты до сих пор любишь его? - зеленоглазка вошла во вкус, и ей были интересны любые подробности, ведь Мисаки вообще не интересовалась парнями. — Угу, - Ханадзава чуть покраснела и расплылась в лёгкой и нежной улыбке. — Теперь-то ясно, почему ты отшивала всех, кто тебе признавался, - посмеялась Морита, вспоминая, как парни, которым не повезло получить взаимности, долго не могли отойти от отказа. — Не напоминай, пожалуйста, а то я снова буду чувствовать себя виноватой, - неловко улыбнулась синеглазка. — Хару, ты чего молчишь? Шига настолько погрузился в свои мысли, что не слышал голоса подруг, пытавшихся достучаться до него. Если Мисаки была не в курсе такого состояния друга, то Шейла прекрасно всё понимала. Всегда больно, когда узнаешь, что у любимого человека есть тот, кто ему нравится.       «У меня нет и малейшего шанса? Неужели это конец? Неужели я вот так просто потеряю свою любовь? Неужели моё сердце разобьют так же, как и у других? Мисаки, разве не ты сама давала мне маленькую надежду на взаимность? Почему не сказала, что твоё сердце уже занято? Возможно я бы не питал таких сильных надежд… Это несправедливо. Несправедливо. Несправедливо…»       Мы любим тех, кто нас не любит, и губим тех, кто любит нас… — Хару! - Мисаки не выдержала и несильно хлопнула друга по щекам, обхватив его лицо руками. — А? Что? Что случилось? - непонимающе начал смотреть по сторонам, лишь бы не встречаться с Ханадзавой взглядами.       «И вот снова… Почему ты переживаешь и беспокоишься обо мне, когда у тебя есть любимый?» - Хару прекрасно понимал, что его мысли глупые и абсурдные, ведь друзья всегда переживают, если кто-то начинает себя странно вести или плохо чувствовать. — С тобой всё хорошо? - Ханадзава смотрела с беспокойством и тревогой. — Прости, что-то голова разболелась… Я пойду, увидимся позже, - парень виновато улыбнулся и, встав из-за стола, поспешил покинуть кофейню. — Я… что-то не то сказала? - брюнетка виновато посмотрела на Шейлу. — Нет, не волнуйся, просто у него может что-то случилось? - ободряюще улыбнулась Морита. — Я пойду и спрошу его, а ты можешь возвращаться домой, ладно? - она встала из-за стола и собиралась побежать за другом. — А можно мне с тобой? Я переживаю за Хару, - Мисаки схватила подругу за запястье. — Нет, тебе лучше вернуться домой, я потом тебе всё расскажу, ладно? — Хорошо… Навязываться, когда тебя прогоняют домой, Мисаки ненавидит. Она и так поняла, что виновата в упавшем настроении друга. Девушка не понимала только одного: что именно сделала, чтобы обидеть Хару.

***

— Мао, я сегодня задела друга, но не знаю чем, - Мисаки тяжело вздохнула, гладя лежащего у неё на коленях котёнка, который довольно мурлыкал от получаемой ласки. Девушку буквально разъедало чувство вины, сопровождаемой неприятной тяжестью на душе. Даже мысли о вчерашнем дне отошли на второй план, ведь состояние друга на данный момент было важнее. Мисаки не могла думать о чём-то другом, кроме как извиниться перед Хару и помириться с ним. Она дорожила его дружбой. — Хорошо тебе, - сказала счастливому комочку на коленях. — Не надо переживать о том, что что-то сделал неправильно или сказал что-то обидное, ха-а-а, - брюнетка тяжело вздохнула прикрывая глаза и откидывая голову назад.       «Интересно, как долго Хару будет дуться на меня? Он ведь не скажет, что хочет прекратить нашу дружбу?» Стоило Мисаки от этом подумать, как на телефон пришло уведомление о присланном сообщении. Она тут же схватила сотовый и открыла смску. «Хару: Прости, просто я немного заревновал тебя, стоило мне подумать, что ты забудешь о нас, и мы больше не сможем веселиться, как раньше🙏 — 19:33» Ханадзава вздохнула с облегчением, ведь ничего серьёзного не случилось, и это был обычный страх прекращения дружбы.

«Миса💕: Глупый, вы всегда будете моими друзьями! Как я могу о вас забыть? Не думай о таких глупостях! — 19:34»

«Хару: Да, ты права. Прости, что напугал, Мисаки🥺 Увидимся завтра! Обязательно! — 19:35» Девушка мягко улыбнулась и отложила мобильный в сторону. Недопонимание разрешено, и связь с Харуки восстановлена. Мисаки может спокойно спать и жить, ведь наконец-то ситуация разрулилась. — Мао, Хару у меня просто дурачок: испугался, что я разорву с ним и Шейлой все связи, - подняла котёнка на руки и прислонила к его лбу свой. — Я рада, - довольно улыбнулась.

***

— Какучё, приставь к Мисаки отличного преследователя, который будет докладывать обо всех её передвижениях, - Изана важно уселся за письменным столом в кабинете. — Чтобы его никто не смог поймать и заметить. — Будет сделано, Изана, - Хитто покорно склонил голову и покинул комнату для выполнения поручения.       «Как долго он будет преследовать её? Было бы намного легче, будь эта Мисаки для него очередной подстилкой, а не пассией», - парень сильно сжал кулак и стиснул зубы. — «Но если она представляет угрозу, я собственными руками избавлюсь от неё ради безопасности Изаны». Курокава довольно улыбался, смотря на серёжку Мисаки и вспоминая её красное от смущения лицо и попытки научиться целоваться. — Ты слишком невинна, моя прекрасная бабочка. Мне даже не хочется осквернять твою чистоту, - откинулся на спинку стула и прикрыл глаза.       «Какую эмоцию ты покажешь мне при следующей нашей встрече? Будет ли что-то новое? И подаришь ли ты мне ещё больше своей любви?» Ханадзава только интересна для Изаны. Доверять ей он не готов — всё ещё боится быть преданным и оставленным в одиночестве. Изана больше не хочет страдать и чувствовать боль и горечь предательства.       «Только посмей подумать о том, чтобы уйти или убежать от меня… Я придушу тебя собственными руками», - поднял руку и сжал воздух в кулак. — Я хочу поиграть с тобой ещё немного…